***
Голубоволосый открыл глаза и внимательно огляделся, задеваясь кучей вопросов. Вокруг было пасмурно. Небо заволокло серыми тучами. Даже малейшего проблеска тёплых солнечных лучей не было. Казалось будто небо вот вот заплачет. Вдруг его уши уловили еле слышные всхлипы. Он напрягся и с предельной осторожностью обернулся на звук. Подле него стояла девушка с тёмными длинными волосами. Он точно узнал кто это был. Кемпбелл растирала соленые слезы по щекам, глуша всхлипы, но вот сопли не заглушишь… — Эш? Ты чего? — Спросил Сал, прежде чем увидел людей, стоящих с ними по одной линии. И они не отличались настроением от девушки. Фишер задержал дыхание, оглядываясь. Спрашивается, что тут творится? Какое-то адское месиво из страшных фильмов. Но приглядевшись, тот заметил кое-какую особенность… Каждый был знаком ему… Вот Тодд из больницы, недалёко от него, погружённая в свои мысли, Лиза. А где, собственно сам Джонсон? Салли тихонько хихикнул, подумав, что хотел бы увидеть того в костюме. Наверное галстук бы ему пошёл. — Эш, а где Ларри?.. Девушка вытерла слезы и перестала плакать, но печальная гримаса с опущенными вниз уголками губ не сходила с ее лица. Она взглянула на Фишера таким одуревшим взглядом, что тот невольно поёжился, чуть отодвинулись от неё. — Ты чего, Сал? — Вопросительно скривилась она, втянув сопли обратно. — Внизу. Точнее мы надеемся, что он попал наверх… Девушка помутнела ещё больше и опустила голову вниз, смотря куда-то в землю. Сал машинально повторил это действие. Опустил глаза. И лучше бы он этого не делал. Голубые настороженные глазки в один миг сменились другим настроением, теперь они с крупицами ужаса, усеянными по глазному яблоку рассматривали большой деревянный ящик для людей. Точнее гроб. Сал приложил руку ко рту, готовый было вскрикнуть, но сдержал порыв, осматривая друга, что находился снизу. Джонсон сам на себя не похож. Такая мертвенно бледная кожа, открытые глаза со впалыми веками и это выражение лица… Словно он в данный момент понимал, где находятся и ему тоже до ужаса страшно. Сал попятился назад, еле удерживаясь на трясущихся ногах чтобы не упасть. Он не сводил глаз с Ларри. — Что случилось? — Спросил он в своих мыслях, случайно выпалив вслух. — А ты что не знаешь? — удивилась Кемпбелл глядя на ошарашенного друга. — Он сам это сделал. Сбросился с крыши из-за какой-то не разделенной любви, что ли. Салли нервно сглотнул, давя в себе желание разныться. — Говорят, он настолько сильно повредился, что не только органы в смятую, а ещё и по кусочкам собирали. — Сказала та, а у парня дергался глаз от ужаса. — Его еле сшили, постоянно распадался… А вот и его крайняя точка. Горячие дорожки сами потекли по щекам, проходя по шее, сковываясь за рубашкой. А потом, всего пару раз прикрыв глаза от изнеможения и вброса стресса в мозг, его затрясло. Вперёд-назад, вперёд-назад. Он открыл глаза и со рта сорвался крик. Фишер истекал слезами. Вращал в стороны головой, считая это все иллюзией, пытаясь развеять туман. По лбу водопадом падал пот, а в ладошках, казалось, началось образовываться целое озеро. Бледные холодные руки Ларри, хотя нет. Это не его руки. Не его прикосновения. Его тёплые руки согревают, а эти пугают, заставляя по коже пробежаться мурашкам. Он вновь открыл глаза, а его все так же, схватившись цепко за плечи, тряс живой труп. Живой, разлагающийся, труп его друга. — САЛЛ? — Кричал он, — ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? Фишер вновь осмелился открыть глаза и перед глазами поплыл страшный образ. А все него вернулся Ларри. Живой и тёплый. Обеспокоенный и прекрасный. Его Ларри. У Салли сжались все органы в тугой узел. Он мгновенно потянулся к Ларри, угодив в его объятия. В миг стало куда спокойнее. — Не уходи, прошу, — взмолил Фишер, прижимаясь ещё сильнее. Ларри смутился такому внезапному порыву нежности, и ласково обнял Салли, не замечая как его бледные щеки покраснели. Ему приятно было находиться рядом. В любые моменты. Будь то плохие или хорошие, его бледное и холодное тельце всегда нежно и доверительно ложилось в объятия, а Ларри любезно окутывал его теплом и безграничной заботой. Джонсон и ума не мог приложить, почему Салли столь мил. Даже его косоватая улыбка, возбуждала у Ларри желание улыбнуться в ответ. А ещё Фишер казался ему хрупким. Будто в руках маленькая фарфоровая вазочка, которая, при небрежном отношении, потрескается, а если не прикладывать драгоценную заботу, тогда вовсе раскрошится на мелкие кусочки. — Вы если и ебетесь, делайте это молча. Мы вообще-то спим, придурки, — в дверном проеме появилась вальяжно и дерзко оперившаяся о проход фигура. Фелпс потёр рукой только что продравшиеся глаза и возмущённо посмотрел в сторону сидящих в обнимку парней. Ларри первый одарил Тревиса своим грозным взглядом, вот только тому не было страшно. А затем и из-за плеча высунулась заплаканная красная мордочка Фишера. Он смущенно втянул сопли. А затем, случайно подметил, что больно уж он размягчается в присутствии Ларри. — Салли! Как ты? Все в порядке? Бодрая Эшли, с гигантскими мешками под глазами подбежала к мальчикам и беспокойно посмотрела на Салли. — Все хорошо, просто кошмар, — ответил за него Ларри и верно. Если бы Сал попытался сказать что-то сейчас, то наверняка зажевал бы все слова, или, что ещё хуже, начал заикаться. Девушка ласково погладила голубую макушку Фишера, нежно улыбнувшись. Её облик, в футболке Фелпса был мил. Тревис не раз отдавал ей свои вещи, глупо надеясь что она вернёт их. Хотя он и сам не был против. — Не бойся, мы рядом, — сказала та, бросив последний взгляд на Фишера, а затем, схватив за руку Тревиса, уволокла его ха собой на диван, где они, пару минут назад тихо спали. Парни переглянулись, а потом смущенно улыбнувшись друг другу, укрылись одеялом и вернулись ко сну. — Слушай, Ларри… — Вдруг начал Салли, смущенно мня кусочек одеяла, — можно я возьму тебя за руку? Мне просто… — замялся тот, — страшно… Ларри довольно улыбнулся и, без лишних слов, взял его за руку, крепко сжав ее. Так стало гораздо спокойнее и будто безопаснее. По крайней мере, Фишер мгновенно почувствовал себя как за каменной стеной. И этой стеной послужил Джонсон.***
Воздух пропитался запахом ароматной сырной пиццы. На кухне, разминали тесто, делая его тонким, а затем, смазывая соусом, ставили в духовку, сыпя на тонкий пласт теста нежный сыр. Это был единственный день в старшей школе Ноксфилла, когда на выдаче еды стояла гигантская очередь, причём настолько, что начиналась она со входа в кафетерий. Все боялись получить участь неудачников — то есть не успеть ухватить кусочек. Ведь вторая попытка будет дана только через неделю, что очень печально. Салли повезло. Ларри повезло. Тревису повезло, а вместе с ним и Эшли. Они пришли в кафетерий одними из первых и успели схватить пиццу. Все таки пицца-пятницы накладывали мощный соревновательный эффект. — О, Тревис, смотри! Я сделала картофельную улыбку! Эшли, одетая в тёплую фиолетовую водолазку, закатала рукава и аккуратно вырисовывала вилкой на толченом картофеле улыбку. Чем больше улыбка картошки, тем больше её улыбка. — Да да, ты молодец, — похвалил её Тревис, погладив по голове. Фелпс любил наблюдать как Эшли воодушевленно творит какие-то странные вещи. Эта особенность нравилась ему. — Что с ней сегодня? — Вдруг спросил Ларри, удивленный прекрасным настроением Кемпбелл. И вправду. Девушка сегодня необычайно счастлива, даже больше чем обычно. Что с ней? Вот к Фелпсу вопросов нет — то же угрюмое выражение лица, с нахально смотрящими глазами. Правда оно сменялось другим — мягкой улыбкой и тёплым тембром, вот только изменение было, только когда он говорил с Эшли. — Понятия не имею. — Недовольно ответил парень, — может её так сильно порадовал пакет творожных сырков, а Эш? — Тревис натянул ухмылку на лицо и приблизившись к лицу Кемпбелл, хотел было поцеловать её, но воздержался, так как та наполнила рот картофелем. Ее щечки миловидно увеличились. После обращения к Эшли, он вернул недовольство, взглянув на Джонсона. Ларри задумался. Сал, который уже съел кусок драгоценной пиццы, цеплял между зубчиков вилки рисовые зернышки. Ему было так скучно, что он решил затеять эту игру. — Эй, Сал, хочешь сырков? — с довольной улыбкой Джонсон приблизил своё лицо к другу. — Сырков? — Вдруг он потерянно взглянул на Ларри, словно не слышал его вопроса вообще. Вдруг в кафетерии разжался громкий звук, заставивший Фишера встрепенуться. Какая-то девушка уронила поднос с едой прямо на плитку. Перед ее невысокой фигурой, гордо возвышался Майкл. Он нахально взглянул на неё, оскалившись и процедив сквозь зубы: — Смотри куда идёшь, тупица. Девушка с короткими серыми волосами инстинктивно сделала шаг назад. Темные губы поджались. Она хотела было что-то сказать, но болезненно скривив губы, присела и стала собирать с пола уроненный, благодаря невнимательному амбалу, обед. А ведь она выложила за него пару долларов. Девушка, опустив стыдливо глаза, села на колени и стала собирать еду. Заправив волосы за уши, в которых красовались серьги с чёрными крестами, та чуть было не растрогалась. Первый день в новой школе прошёл действительно незабываемо. Как и говорила её мать. Вдруг перед ней возникла другая фигура. Фишер, только увидев намечающуюся несправедливость, гордо поднял грудь и встал перед ней. Он был не особо высокого роста, но не казался совсем уж карликом перед парнем. Скорее он был ниже на пять, может десять сантиметров. Всего-то. — Извинись, — твёрдо сказал Сал, сжав руку в кулак. «Пахнет жареным, да и не просто пахнет — горит!» — пронеслась мысль по всему кафетерию. — Кромсали, знай своё место. — Ответил тот. На секунду Салли показалось, что это животное завершит свою фразу смачным плевком ему в лицо, поэтому инстинктивно зажмурил глаза. Но его не последовало. И слава богу. — Я сказал, помоги поднять поднос и извинись. — Еще более твёрдо и с небывалой уверенностью, сказал Сал. — Нарываешься? Знаешь у меня так чешутся кулаки, но я не хочу запачкать руку о твоё лицо. Сал скрипнул зубами. И кажется так громко, что это услышали все. Он сжал кулаки и со всей силы замахнулся ступней, промеж ног Майкла. Тот скривился и чуть не упал на колени перед Фишером. Но через пару секунд боль перестала быть столь пульсирующей и тот замахнулся кулаком. Вот только он был перехвачен Джонсоном, который враждебно смотрел в упор на его глаза. Майкл дал задний и, сморозив что-то невероятно нелепое, что должно было напугать их, и вышел, бубня себе под нос оскорбления. — Эй, ты в порядке? — Кемпбелл подбежала к девушке и помогла собрать обед. — Меня кстати Эшли зовут. — Она любезно протянула руку, которую тут же пожали. — Я Мейпл. — Смущенно процедила та, заключив руку Эшли в замок из своих ладоней. — Недавно переехала в Ноксвилл.