От ненависти до любви всего один шаг

Утро выдалось славным. Создавалось чувство будто вчерашний день просто стерся из памяти. Был разве что небольшой осадок, который остался преимущественно на девушках. Парни так и не осмелились спросить, почему они избегают смотреть друг на друга. Впрочем, это не особо беспокоило их. После умопомрачительного завтрака в виде чая из пакетиков, Мейпл собиралась идти домой, говоря, что её родители, наверняка уже вернулись. Эшли тоже как ветром сдуло, вот только её причина казалась несколько глупой. Джонсон с Фишером тоже планировали уйти из дома, к примеру, прогуляться немного до ближайшей заброшки или, в коем то веке, купить еды. Ибо в их холодильнике даже мышам вешаться стыдно. — Может зайдете на вторую кружку чая? — Спросила Мейпл, когда они уже стояли около её квартиры. — Да нет, нам нужно сходить за продуктами, может в другой раз, — улыбнулся Фишер. Девушка, словно ожидая именно такой ответ, натянула улыбку и открыв двери вошла домой. Но вот не задача, на неё тут же устремилась пара глаз матери, а вместе с ней и на парней, которые любезно её проводили. Женщина вдруг ахнула и прошептав супругу о появившихся ухажёрах её дочери, взволнованно скинула с себя фартук. Мать Мейпл подошла к ней, допытываясь, почему той не было дома и кто эти молодые люди. И её вовсе не устроил ответ «друзья». Хотя они даже чисто теоретически не могли бы быть парой для Мей. Вдруг дверь снова открылась и женщина подзвала, почти уехавших на лифте парней, к себе. Впрочем, времени было предостаточно, поэтому они вернулись. — Здравствуйте, молодые люди, может вы зайдёте к нам на обед? — С какой-то надеждой спросила та. — Что, Мейпл мужиков привела? — Из квартиры послышался громкий голос. Видимо это был отец сего семейства. — Я хочу пригласить этих милых молодых людей к нам, — ответила женщина, ласково улыбнувшись. Джонсон не думал, что его мерч с метал группой и длинные темные волосы могут показаться кому-то милыми. Может они говорили о Салли? Вдруг они услышали приближающиеся грозные шаги. Сал опустил взгляд на пол. Ему показалось, что началось землетрясение. А Ларри ошарашено уставился на полного мужика, смахивающего на старого байкера. На его плече красовалась татуировка змеи. Ларри засмотрелся. Всю жизнь хотел такую. А Сал подняв глаза на лицо, покрытое щетиной, вдруг застыл. — Вы кто нахрен такие? — Грозное лицо уставилось на них. Фишер, дрожащими от страха, бледными ручонками вцепился в руку Джонсона. Веки вдруг задрожали, а ноги в момент стали ватными. Ещё пару секунд и он упадёт. Ведь эта щетина и даже эта татуировка были знакомы ему. И не в самом приятном плане. Он до сих пор отчетливо помнит как эти руки нагло и беспардонно бродили по его груди. Помнит, как эти губы произносили страшные вещи, вызывая мурашки. Он помнит его. А помнит ли это животное Фишера — другой вопрос. И Сал не хочет слышать ответа. Мужчина сурово посмотрел на дрожащего Салли который, не спуская глаз, смотрит на него. Фишер дернул руку Джонсона. Ларри посмотрел на него, обалдев от сковавшего ледяного ужаса на лице Сала. Кажется таким испуганным он его ещё не видел. Сал дернул ещё раз его за руку ещё раз, только более бессильно, а затем, попятившись назад, был готов бежать. Впрочем, ему это показалось прекрасным планом. — Извините, я очень спешу, — проговорил Сал, дрожащим голосом и, попятившись на ватных ногах, рванул к кнопке лифта. Ларри удивленно смотрел на того, не понимая что напугало его в этом мужике. Да, выглядит сурово. Да, довольно груб. Но Ларри не понимал, с каких пор Фишер отказывается от бесплатного обеда? Вспоминая их пустые шкафы, в которых из продуктов пищевая сода и старая приправа для курицы, открытая бог знает как давно, выглядит странно воздержаться от свежеприготовленного горячего супа или что у них там. Но Джонсон, странно взглянув на мужика, пошёл вслед Салли, но более спокойно. Он просто пытался понять. Фишер вошёл в лифт и обхватил свои руки, маты лихорадочно посыпались изо рта. Его до одури бесило, что ноги непроизвольно тряслись, а руки судорожно сжимали край длинной футболки. — Сал? Что это бы… ло — Осторожно спросил Джонсон, наклонившись к лицу Салливана и с ужасом заметил, как тот сдерживает постукивание зубов. — Какого… — Он чуть испуганно рассматривал дрожащее лицо Салливана. Как только лифт открылся Фишер, прям таки, рванул к входной двери, чуть не поскользнувшись на полу. Джонсон еле поспел за ним, по пути случайно выронив карту. Конечно, он не настолько раздолбай, чтобы оставить ее. Когда Ларри зашёл, то огляделся. Фишера за горизонтом не было видно. Наверняка он в ванной. Вот только там его не наблюдалось. Значит в комнате. И там нет! Ларри спутанно оглянулся, пытаясь найти голубую макушку. Куда делся Фишер? Джонсон настороженно позвал его. В ответ послышалось тихое-тихое мычание в гостиной. Салли испуганно вжался в стену, спрятав голову, словно испуганный страус, в футболку. Ларри подошёл и аккуратно чуть коснулся плеча друга. В ответ послышались лишь приглушённые всхлипы. — С-сал? Как. Какого хера с тобой происходит?.. Ответа не последовало. Фишер высунул голову из-под футболки и дрожащей бледной рукой, удерживаясь за стену, повернулся к Ларри. Джонсону сперло дыхание. Фишер опять надел протез?.. Но ведь он столько времени жил без него, так почему? Рядом с Ларри никто не смел даже заикнуться о «неправильном» лице Фишера. Никто не мог и пикнуть в его сторону, ведь у Джонсона вполне сильная рука. Да и Сал, хоть и был жутко подавлен депрессией, запросто мог дать не слабого леща. И это как минимум. А когда Ларри попросил его перестать носить кусок пластика на резинках, тот нехотя, но все же адаптировался. А теперь это бездушное лицо, создающее впечатление, что все нормально, просто душит изнутри. В горле встаёт непонятный ком, а дышать становится все сложнее. Ларри испуганно тянет ладонь к лицу, но Сал разрывает его попытку вновь утыкаясь в стену. Хоть темноволосый уже не видит его лица, перед глазами, каждый раз как он тяжело моргает, думая, что это сон, стоят два красных глаза, в которых совсем нет проблесков белых белков. Лишь эти мокрые ресницы. Лишь покрасневшая кожа и чуть дрожащие зубы. — Это был он. — Чуть прошептал Фишер спокойным голосом, оперевшись головой о стену. — Кто «он»? — Просил Ларри, все ещё не понимая происходящее. Для него поведение Салливана — сплошная загадка, на которую нет ответа. Сал чуть поежился, а затем, повернувшись немного к Ларри, чтобы тот точно расслышал его гортанную речь, тяжело вздохнул. — Тот, что был в клубе. Салли обнял свои коленки, уже избавившись от истерики. Ларри с секунд тридцать стоял в прострации, а потом вдруг опомнился. Воспоминания деревянными карточками пронеслись перед глазами. Вот громкая музыка. Вот жар, пышущий отовсюду. И вот ночные слёзы Фишера в ванной. Кулаки сжались. Кажется Сал даже услышал как скрипнули зубы темноволосого. А потом, взглянув на него снизу вверх, вдруг опешил. От Джонсона так и несло адской аурой. Она почти заполнила комнату и, кажется, его мозг. Фишеру стало страшно от одного вида такого Джонсона. — Я скоро вернусь, — сказал тот и тяжелые шаги направились к выходу. Салу вдруг стало ещё хуже. Он прекрасно понимал, что Ларри сейчас сделает что-то не очень хорошее. Что он сейчас закапает себя проблемами больше и куда глубже чем сейчас. Но ситуация ухудшилась в разы, когда Фишер осознал, что этот мужик теперь знает, где он живет. Теперь он знает как добраться до Салли. Теперь он знает, когда сможет внести удар. А вдруг он вернётся?.. — Ларри, прошу, не уходи, — взмолил Сал, потянув дрожащую руку в сторону уходящего Джонсона, будто мог ухватиться за него, вернув обратно. Он тянулся так далеко, что даже побрезговал своим положением и упал. Так и лежал он, подогнув ноги и запустив их под футболку, чуть тяня ручонку. «Жалкое зрелище» — ненароком подумал тот и медленно вернул руку обратно. «Не позорься ещё больше, плакса» — мысли стали давить подобно машинам на трассе. Каким-то образом Сал почувствовал себя на шоссе. Один одинёшенек. Темноволосый остановился с гневной гримасой на лице, а потом, увидев отчаяние и льющиеся протоком слезы, расслабил кулаки. Все это вышло непроизвольно, не задумано, но он, на автомате, подошёл к Салливану. Вмиг холодное бледное тело, очутилось в тёплых нежных объятиях. Стало гораздо теплее. И по углам не мерещатся всякие кошмары, в виде рук, крадущихся отовсюду. — Я не уйду, обещаю. Наконец Ларри понял, что здесь он нужнее Фишеру, а набить морду тому ублюдку он ещё успеет. Главное чтобы сейчас Фишеру стало лучше. И это единственное, что его волнует.