***
Каково было удивление парней, когда они наконец приковыляли в заданное место встречи и встретились с удивленным, и несколько опешившим взглядом Фелпса. Они подошли, чтобы узнать что он тут делает, а потом и вдвойне встали в ступор. Зачем Эшли собрала эту «коалицию» для встречи? Их прошибло слабым недоумевающим током, когда в кафе вбежала девушка, чуть не снеся собой стол. Она оперлась руками о деревянный столик, за которым мирно сидели парни, недовольно позевывая, пытаясь восстановить остервенелую отдышку после утреннего «марафона», девушка оглядела их. Эшли так улыбнулась, будто задумала что-то хитрое, а затем, насладившись недоумением парней, потянула бледную тонкую руку под кожаную куртку, вытянув оттуда причудливого цвета коробочку, увенчанную очаровательной розовой лентой. Крепко сжав в руке коробочку, она протянула ее Фелпсу, нетерпеливо вздрагивая. — Ты позвала нас, чтобы вручить ему подарок? Наше присутствие было так обязательно? — Недовольно пробубнил Ларри, закатывая глаза за орбиту. — Тшш! — Заткнула его девушка, — Просто жди. — Эшли, я. — Не успел было договорить блондин, как его перебили нетерпеливым «Открывай». Все внимание отдали в эту минуту небольшому подарку, по крайней мере нагло заткнутый Ларри и Фелпс, пребывающий в знатном смятении. Его пальцы потянули края ленточки в стороны, одновременно с криком Салли официантам, принести кофе. Когда Тревис, трясущимися непонятно от чего руками, поднял картонную крышку коробочки: его парализовало. Холодный пот пробил его с ног до головы, а и без того бледное лицо сделалось идентичным мертвому человеку. Он хотел было что-то сказать, но вышло только шокировано открывать рот, глотая кислород подобно рыбе. Парни напротив, увидев реакцию Фелпса, за компанию, облились таким же холодным потом, особенно когда на висках блондина выступила испарина. Он перевел взгляд, в котором в ужасе меняли свой размер зрачки и нервно посмеялся, выискивая признаки шутки в лице девушки. Вот только это не шутка. Сказать, что пробуждение этот день девушки было не обычным — ничего не сказать. Она впервые просидела так долго в ванной, обдумывая все. Ее несколько раз перетрясло, когда она начала задумываться, над реакцией Тревиса. Пол утра ее било в истерике в углу ванной, это было для нее в новинку. Настроение впервые не поддавалось ей настолько. Она никогда не задумывалась о чем-то подобном и считала, что такое обойдет ее стороной, впрочем в ее жизни такой километровый шаг, ставящий все с ног на голову, решил, что пора познать ей действительные трудности жизни на собственной шкуре. В то время как Тревиса перекашивало, а Эшли кивала ему, в ответ на его немой вопрос, он вдруг небрежно откинул коробочку на стол, загнанно в угол, закрыв рукой глаза и потирая вески. Кемпбелл предполагала, что ей следует ожидать именно такой реакции, поэтому расстроилась всего чуточку, она ведь тоже сначала так реагировала. Сал, как самый смелый и смотрящий страху прямо в лицо, заинтересованно поднял крышку коробочки, дабы тоже раскрыть тайну, скрытую за пластом картона. Но после увиденного он вернул мягкое место на стул и изумленно хлопая глазами, будто жизнь от шока выпорхнула из его тела, протянул коробку Ларри. Девушка лишь улыбалась реакции. Это могло бы быть отличной шуткой и, признаться честно, она была бы рада этому. Руки Ларри похолодели от ужаса, когда он принял вещицу и, следуя действиям других, краем глаза заглянул во внутрь. Около трех, а может и пяти, или вообще десяти минут, он омертвело смотрел на две красные полосочки, ярко выделяющиеся на белой бумажке. В его голове надоедливой стаей насекомых, кружила одна единственная мысль — «Как такое могло произойти?». Мы же с Салом делаем и ничего такого нет. Ах, да, Ларри забыл, что девушки могут беременеть. Остервенело бьющееся сердце, поражая своими ударами горло, резко упало прямо в пятки. Эшли самой нелегко было это принять. Все утро ее выворачивало наружу в ванной, а голова адски раскалывалась. Она уж было подумала, что подхватила не слабую болезнь, но потом в голову стрелой прилетела страшная мысль, пробившая девушку током. Так быстро она не бежала даже на зачетах в школе. Ее бешеный взгляд напугал продавщицу в аптеке. Эшли вначале попросила тест, потом один, а затем горестно покачивая головой, потребовала целых пять. Она выглядела настолько потерянно, что ей даже сделали небольшую скидку, но сейчас на деньги, которые она еле смогла достать из кармана трясущимися руками, и которые рассыпались по полу, было глубоко плевать. Один тест. Второй тест. Третий и так далее — на всех злосчастных бумажках появились две полоски. Еще час она сгрызала ногти в ванной, до ужаса перепуганно положением. Ей же всего семнадцать. А что скажет мама? Наверняка девушка полетит на улицу, а вслед ей ее вещи. Старшая Кемпбелл всегда презирала Фелпса и мягко говоря недолюбливала его «действующее ей на нервы» лицо, пренебрегая как мнением, так и желаниями Эшли. Мама определенно будет не в восторге. Да и папа. И все остальные. Абсолютно точно в этой семье ей не стоит ждать поддержки. Но где тогда ее получить? От парней? Ларри всегда любил ее и относился как к младшей сестре, но у него самого столько проблем… Да и Фишер, у него одно на другое вечно. Утопающий не в силах помочь утопающему. Разве, что Тревис. Но будет ли он в восторге? А может бросит ее? Эшли было страшно, сердце лихорадочно билось, а горло пересохло. От такого стресса ей казалось, что она вот-вот упадет головой о холодный кафель и разобьет ее. Наверное так будет лучше. Но так она думала сначала, а потом в ее голову резко влетела пара придуманных кадров, как они с Тревисом, живя, как тот и обещал, в светлой и теплой Калифорнии, обедают за столом. Парень аккуратно одевает причудливый слюнявчик со слоником на их ребенка и пытается накормить его невкусным, по словам Тревиса, пюре из брокколи. Это действие кажется ей светлим и таким теплым, будто тьма страха внезапно отступила, дав лучам света пробиться в бесконечную черноту. Она представила как учит малыша ходить, а может и малышку. Как маленький ребенок радостно бежит в ее объятия или прячется от недовольного Тревиса, на лбу которого красуется луг с белой, как облачко, овечкой. Рука машинально приникла к груди, ощущая бьющееся в ней ровным теперь темпом сердце. Она будет носить фамилию Фелпс. Она будет еще ближе к Тревису и ребенок будет одной из причин. Эшли Фелпс… Звучит интересно. — Эшли, если это розыгрыш, самое время раскрыть карты, — все еще притупленный шоком, проговорил Джонсон, даже не поднимая взгляда. — Это не… — Хотела сказать Кемпбелл, как на ее глаза от воспоминаний накатили стеклянные слезы. Она хотела было стереть их рукой, но даже не успела поднять ее, как Тревис встал. «Он что? Уходит?» — перепуганно подумала она, но вдруг все плохие мысли развеялись, когда Фелпс крепко прижал ее к себе, уткнув ее чуть мокрое от скатившихся слез лицо в плечо. Его руки сжались, приникнув к девушке еще плотнее, так, что он почувствовал ее всем своим телом. Так вот каковы первые минуты отцовства. — Я люблю тебя. — Дрожащим голосом сказал он, сам не понимая насколько сильно Эшли нуждалась в этих словах в данный момент, именно из его уст.***
Позднее, буквально вечером того же дня, когда Тревис пролез через окно в ее комнату, они лежали на кровати, обдумывая все. И действительно, обстоятельства нужно подумать все как следует, чтобы наконец понять что делать дальше. Сейчас Эшли снова погружается в сомнения, что мама хотя бы не выгонит ее из дома. Она будет чертовски зла. — Скажи, Тревис, что мы будем дальше делать? — Задумчиво спросила девушка. — Мама и папа явно не примут нашего ребенка, поэтому я в полном смятении. Мы будем жить у тебя? — Она вдруг поднялась с груди парня и с какой-то слепой надеждой в глазах, будто бездомный потерянный щенок, спросила тихим голосом. — Вряд ли отец одобрит… — Задумчиво покачал головой Фелпс, спрятав глаза от проницательного взгляда девушки. Она огорченно вздохнула. — Мы сбежим. Полные любопытства глаза устремились на блондина. — Серьезно? Но куда и вообще, как мы будем? — Еще более потерянно спросила девушка начиная растерянно сыпать вопросами. Ее взгляд начал метаться по сторонам, захватывая рандомные предметы во внимание. Она хотел найти ответ, но среди фотографий на комоде и плавно переливающихся гирлянд его точно нет. — Как ты и хотела — в Калифорнию, — Тревис вернул ее взгляд к себе, заключив в ладонь ее пухловатые щечки. — После выпускного. Мы начнем новую жизнь, свободную от предков и чужого мнения. — Мы справимся с этим?.. — Неуверенно спросила та, вглядываясь в голубые глаза. — Вместе — справимся.***
Сал, подняв к верху громадную футболку, нырнул в нее. День, предвещавший быть спокойным вот-вот кончится. Парень, полный тягостных раздумий падает на кровать, глядя в потолок. Его голые пяточки лежат смирно, прекратив игриво дергаться, как это обычно бывает. Сегодня был странный день и, кажется, для весь без исключения. Перед глазами все время вставало ошалевшее лицо Джонсона с той причудливой коробочкой в руках. Он так яро хлопал глазами, не веря происходящему. Хотя, даже Сал не мог сказать, что эта ситуация его вовсе не смутила и не удивила. Объятия Фелпса и Кемпбелл разорвала официантка, принесшая на, натертом до блеска подносе, четыре кружки черного кофе. Так же на нем была еще маленькая сахарница, с рассыпающимися кубиками подсластителя и маленький чайничек для сливок. Она немного опешила от такой нежности посреди своего места работы. Конечно, здесь всегда кипят страсти, но девушка все еще не привыкла к ним. Объятия разорвались, а она почувствовала себя на мгновенье разлучницей и, опечаленно вздохнув, ушла на кухню. Общий ступор сразил всех. Никто не решался и словечка кинуть, поэтому воцарилось молчание. Коробочка, некогда находившаяся в руках Ларри, теперь лежала на столе, а он все так же сверлил ее взглядом, пододвигая к себе кружку. Эшли добавила кусочек сахара. Он так легко растворился, так же как и ее спокойная жизнь. Девушка не отпустила желания долить немного сливок, которые так чудно, еще не перемешавшись, расписали ее кофе. Она сделала глоток, вот только он был слишком громким, на что та сильно смутилась, спрятав красное лицо за кружкой. — Эшли, я, честно сказать, недолюбливаю этого урода… — Начал Ларри, кивнув в сторону Фелпса. Тот поднял угрюмый взгляд. -…Но если ты действительно счастлива рядом с ним, то счастлив и я. — Паузы между словами были слишком большие. Он тщательно подбирал нужные буквы, составляя их в верные, для нынешней ситуации слова. — Просто… Я хочу сказать, что люблю тебя и если тебе будет нужна хоть какая-нибудь помощь — иди ко мне. — Сал поднял взгляд и завороженно, впрочем как и Эшли, глаза которой стеклянно заблестели, забыл про напиток. — Я никогда тебе не откажу. И я… — Беглые его глаза в момент столкнулись с голубыми, горящими и трепетно служащими его. Он вздрогнул. -…Мы всегда будем рядом. Если тебе будет необходимо где-то спрятаться от родителей, ты можешь пожить у нас. Трепетное сердце в груди девушки робко забилось, отдаваясь стуком по всему телу. Она взглянула глазами, полными теплого томного волнения, горящие губы улыбнулись непередаваемой палитрой эмоций. Тогда она была по-настоящему уверена, что счастье, которое Кемпбелл так желала, окружило ее в лице близких. Сал никогда не забудет это выражение лица. Его будет мало того что выкинуть, даже скрыть из воспоминаний сложно. — Сал! — Окликнул голубоволосого патлатый, — Как думаешь, я буду хорошей нянькой? — С гордой улыбкой произнес он, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Эй, ты чего? — Парень, озабоченно мутным лицом Фишера, подошел к нему, взглянув в его глаза. — Все вокруг меняется слишком быстро, я не успеваю подстраиваться под этот бешеный ритм, понимаешь? — С надеждой тихо ответил тот. — Я тоже не особо рад такому повороту событий, но мы должны его принять. Тем более Эшли сейчас нужна поддержка, я и представить не могу как она нервничает. — Слушай, Ларри, а если бы ты узнал, что у нас будет ребенок, как бы ты отреагировал? Джонсон не слабо опешил от такого вопроса. — Ты же понимаешь что такое невозможно?.. — Да, но, твоя реакция так… Смутила меня. — Сал, что бы не случилось, я всегда буду рядом. Мы будем вместе как в тупых диснеевских сказках — пока смерть не разлучит нас. — Ты произнес это слишком драматично, — прыснул Фишер, выслушав речь шатена. — Я вообще-то пытаюсь быть романтичным и все дела, — обиженно нахмурился Ларри, а затем обратил внимание как тот еле сдерживается от смеха, затыкая рот рукой и пристально глядя на Джонсона, — Фишер, харе ржать! — Прикрикнул тот в детском недовольстве и, дабы отомстить подкрался к нему хитро дергая пальцами. — Ты чего удумал? — вытирая слезы смеха, спросил Сал, подозрительно отстраняясь от парня. Но было уже поздно. Наглые пальцы стали обшаривать бледное тело, щекоча его и сводя в судороге. Сал смеялся, умоляя прекратить, а Ларри злобно хихикал. Так и закончился их вечер.***
В кафетерии было шумно. Сал, с синим пластиковым подносом стоял на выдаче обеда. Сегодня рацион менее скуден, чем обычно, что, пожалуй, очень удивительно. Скорее всего это связанно с внезапно появившейся школе инспекцией, а директор — свет очей каждого ученика, не любит ударять в грязь лицом, особенно перед руководством. Свежий салат, в коем то веке помытый. Так много пачек молока, что кажется хватит всем. И этот удушающий запах куриных отбивных. Салли за все несколько лет в Нокфелской старшей школе впервые чувствует его. Не удивительно, что собралось столько народу. Даже веганы еле воротят нос от запаха, предательски наслаждаясь ароматом. Сегодня Эшли повезло — Тревис успел отхватить для нее порцию свежих пышных блинчиков, от которых шел еле заметный горячий пар. Кажется этому успеху он радовался куда больше, чем тому, когда смог выйти в свет со своей группой, доказав, что он умеет не только дышать и смиренно читать молитвы по воскресеньям. Да, он отчетливо помнит как при любой запинке, отец размахивался как следует рукой и, не пренебрегая силой, влеплял не слабый подзатыльник. Тревис — будущий священник. Он обязан исполнять свои обязанности, мало того, что без прикословно, так еще и идеально. По крайней мере так говорил его отец. «Не станешь святым отцом, то такому раздолбаю путь только на улицу, играть свои жалкие песенки в переходах, радуясь маленьким купюрам и мелочи, что завалялась у прохожих в кармане. Именно такую судьбу ему предрек отец. Вот только, он теперь не вправе управлять им как своей марионеткой. Тревис оборвал эти ниточки. Или так думал. Но пусть Кемпбелл и получила порцию желанных блинчиков о которых всю ночь твердила Фелпсу — девушка все время ворчала. Ей не нравилось, что ее чай недостаточно сладкий, хотя Тревис пытался убедить ее, что пять кусочков для этой кружки предельно много. Она его не желала слушать, досыпая сахар. В конце концов, разозленный мятежным и вовсе не присущим поведением для нее, Тревис, выхватил стакан и вылил его содержимое в мусорный бак. Эшли обиженно надула губки. А потом, пихая в рот кусочек блинчика, понимала, что чай, изначально, все же, был не плох. Но она бы никогда не призналась об этом вслух. К сожалению, чай — не единственное в чем Фелпсу стало предельно трудно угождать девушке. Она все возмущалась, причем, как нарочно, как можно громче, что ей не нравится джем как соус к пряной выпечке. Ей хотелось майонеза. Казалось, только с ним этот угрюмый мир со сладкими блинами заиграет красками. И, как про себя предположил Тревис, эти краски будут под цвет туалетной плитки. — Эшли, ты в порядке? У тебя такие странные вкусы. Проходящая мимо, сероволосая девушка с темными серьгами в острых как у вампира ушах, прошла мимо. Сероглазая устремила взгляд на девушку. В последнее время ей так и не удалось как следует завести беседу. Постоянно столько мыслей кружат в голове, летают по воздуху, но та, как только подходит ближе к Кемпбелл, в горле встает горький ком, парализующий не только ее речь, но и все нутро. Ей сложно завести беседу, поэтому та стала просто проходить мимо, огорченно вздыхая и обвиняя себя саму в полной ничтожности. Как она не старалась, избегать ее постоянно не выходило. Эшли порой искала встречи, чтобы просто поговорить о чем-то отдаленном, к примеру, о погоде. Но пара фраз и длинная неловкая пауза, выжимающая из обоих сок — вот постоянный спутник их бесед. — Мей! Давно не виделись! — радостно воскликнула Кемпбелл, сбив с толку и Тревиса, и сидящих рядом Сала с Ларри своей внезапной сменой настроения. — На самом деле это только кажется невкусным, надо только попробовать и ты все поймешь, — искренняя улыбка устремилась на сероволосую, от чего та вздрогнула, крепче сжав поднос с обедом в руках. — Нет, я пойду меня ждут за тем столиком, — Она чуть вытянула указательный палец, показав в сторону, где сидела веселая компания. — Я подружилась с теми ребятами, они милые, — добавила та. Она тяжело оторвала взгляд от Эшли, словно игнорируя яркий лучик солнца, пускаясь в кромешную тьму. Конечно, в новой компании весело, да и истории одной девчонки оттуда очень интересные, но все же она бежала не к ним. Она бежала от Кемпбелл. — Слушай, Мей, — Тяжело начала девушка, остановив одними только словами ринувшуюся прочь фигуру. Девушка замерла, тяжело дыша и не переводя взгляда на зеленоглазую. «Быстрее. Вот бы она говорила быстрее, чтоб я могла как можно скорее. Как можно скорее…». — Если ты все еще переживаешь о том случае, то не стоит. Что было, то было, как говорится, — с радостной и полной непонятного счастья улыбкой произнесла та, поправив выправившуюся из-за волос непослушную прядь. — Да, что было, то было, — повторила девушка, вот только в ее голосе прозвучала длительная нота печали, застрявшая глубоко в душе. Впрочем, на что ей следовало надеяться? Кемпбелл и так поступила великодушно, никому не рассказав о пороках девушки, да и грозного лица Фелпса, нависшего с кулаком над ее лицом она не увидела. Наверняка это даже к лучшему. Мейпл с минуту стояла, глядя как блестит на свету капля воды на зеленом листе салата, а затем, собрав рассыпанную в мгновение силу воли и свою уверенность в целом, пошла к новым друзьям. Ей следует вычеркнуть Эшли из своих мыслей насовсем. У нее даже нет шансов. Никаких… — Странная она, — тихо процедил Ларри, мельком уловив ее маршрут. А Эшли же, с непонятным завороженным лицом, проследила за ее действиями, не отрывно вглядываясь в ее глаза, все время прячущиеся за серыми прядями волос, свисающими на лицо. — Мое молоко слишком быстро кончилось, — внезапно, будто отделенно от всего мира вставил Сал, досасывая белую жидкость через трубочку. — Обидно как-то. — Это уже четвертая пачка. Ты что, бездонная яма? — Угрюмо, все еще раздосадовано из-за чая, который он смело бы сравнил с подслащенной ослиной мочой, в кою его превратила Кемпбелл, спросил Тревис. — Отстань. Я просто люблю его. И что с того? — Вдруг сказал Фишер, скрипнув зубами. — Можешь взять мое молоко. Я все равно хотел отдать его тебе. — Ларри, почувствовав смещение темных туч в небе, понял, что нужно что-то предпринять. Он на долю секунды даже обогнал Кемпбелл. — Да? Спасибо, Ларри. Темная аура ненависти, внезапно нависшей над ним и Фелпсом мгновенно рассеялась и Сал ухватил в ладонь белую пачку с изображением, совершенно не подходящей для пачки молока, овцы. Он проделал с помощью трубочки отверстие и полностью умиротворенный, как непоседливый ребенок, потягивал из нее напиток. — Эй, Фишер. Прямо перед ним устремилась громадная фигура, угрожающая одним только своим видом, вальяжно засунувшая руки в карманы. Несомненно, это лицо, бесящее до коликов в желудке принадлежало именно ему — Майку Гилверу. — Пойдем выйдем. Есть разговор.