1.
Пригород Питера давно остался позади. Потянулись поля и далекие домики не то крупных сел, не то мелких городов. Солнце сползло по небу с одной стороны на другую и уже опускалось к линии горизонта. Все это время Поперечный спал. Вернее, урывками проваливался в дремоту и всякий раз пробуждался от того, что тело затекало. Все равно, что пытаться выспаться в электричке. Задница онемела. В конце концов Данила недовольно посмотрел на Крида. Он ожидал увидеть на его лице такую же муку. Но Егор лишь устало смотрел на дорогу. — И долго нам еще ехать? — спросил у него Даня. Крид пожал плечами. Телефон он выключил еще в Питере и ехал без навигатора. Полагался на обыкновенную дорожную карту. — Наверное, еще часов десять. — Сколько? — Даня закатил глаза. — Ты моей смерти хочешь? Давай остановимся, я хоть ноги разомну, а то рискую остаться ебанным Хоккингом. — Да, мне тоже нужно передохнуть, — сказал Егор, разминая затекшие плечи. — Может, даже немного поспать. — Та мне хоть что, лишь бы вылезти из этой машины! Егор вел автомобиль еще около получаса, пока не увидел поворот в безликий городишко, на название которого даже не обратил внимания. На въезде стояла заправка и небольшое здание провинциальной закусочной. Егор припарковал машину и, заглушив мотор, выглянул в окно. — Как-то тут пусто для вечера пятницы, — проговорил он. Даня пожал плечами: — Сразу видно, что твои туры бывают только по крупным городам. Не дуй губки, принцесска, тут тоже смогут заварить чай. Поперечный не стал добавлять: «Чай с кишечной палочкой». Ему не терпелось выйти из машины, а истерящий Крид мог этому помешать.2.
А в закусочной все же были люди. Видимо, местные жители. Все они о чем-то переговаривались между собой и иногда - с одинокой женщиной за стойкой. Она разливала по стаканам посетителей совсем не чай и даже не кофе. Данила усмехнулся, заметив это, и сказал Криду: — Видишь, как удачно мы зашли. Посетители — в основном мужчины зрелого возраста, — оглянулись на вошедших. Свежее мясо здесь появлялось редко. Тем более, белобрысый явно являлся птичкой высокого полета, судя по лощеному виду. Что он мог забыть в этой дыре? Все заметно притихли, наблюдая за неожиданными гостями. Крид смутился, но Даня спокойно пошел к стойке и занял свободное место. Женщина кивнула ему, пытаясь изобразить вежливость. — Чем угощаете? — обратился к ней Поперечный. Она окинула его изучающим взглядом. Пыталась понять, сколько из него можно вытянуть денег. Наконец, ярко накрашенные губы обнажили ее кривоватые зубы: — А что закажете? Поперечный оглянулся на Егора. — Будешь что-нибудь? Егор отказался. Он привык привлекать к себе внимание публики. Но в этой закусочной-баре во взглядах и приглушенных голосах он чувствовал какую-то смутную угрозу. Что не так? Или Егор просто давно не сталкивался непосредственно с такими представителями населения маленьких городков. Тем не менее, он чувствовал себя беспокойно. Хотя, старался держаться уверенно. Пока Даня глушит пиво и пытается о чем-то разговаривать с сидящим рядом мужиком, Егор включает свой телефон. Нужно проверить почту. Мало ли. Среди гневных писем от продюсерши и взволнованных сообщений от людей, считавших себя его друзьями, он находит одно от матери. — Что случилось, Егор? Куда ты пропал? Он и не подумал о ней. Она не должна волноваться из-за него. Тем более, когда у него действительно все хорошо. Жизнь, конечно, идет по пизде, но все — прекрасно. — Я выйду позвонить, — говорит он Дане. Оказавшись на улице, набирает номер матери. Не то чтобы у них были очень теплые отношения, но все же Егор знал, что кто-то из знакомых наверняка донес до нее, что ее сын пропал. А она могла придумать себе что угодно. Это же мама. Нужно было сразу ей позвонить. Егор нажал на кнопку вызова и приготовился к долгим нотациям.3.
— Как же так? А контракт? Работа?.. Вдруг сквозь голос матери Егор слышит, как из закусочной доносится шум и повышенные голоса. Ну что там еще? — Ма, все хорошо. Мне нужно идти, извини. Привет папе. — Егор… — Я позвоню, когда смогу. Она говорила что-то еще, но Егор сбросил вызов и поспешил ко входу в закусочную. Изнутри слышалась громкая ругань. Егор быстро распахнул дверь. Мужчины орут что-то ободрительное, но неразборчивое. У барной стойки мужик с густыми усами трясет Даню за ворот толстовки. — Рыжий гандон, — грохочет он в лицо ухмыляющегося Поперечного. — Что ты сказал о моей жене? Егор едва ли не бьет ладонью себя по лбу. И как его угораздило вляпаться? — На месте твоей женушки я бы тоже гульнул налево, чувак, лишь бы не видеть эти уебищные усики, — говорит Даня. Сует руку в пасть питбулю. Усач не заставляет себя ждать. Что есть силы швыряет Даню прямиком к окну. Рыжий сшибает собой стулья и тяжело падает к ножкам обеденного стола. Хохочет. Придурок. Егор мчится на помощь. На ходу пытается переорать ликующую толпу: — Погодите! Он не это имел ввиду! Он и сам не знает, как эти слова могут помочь. Надеется все разрулить. Но его миротворческая миссия прерывается едва начавшись. Усач втыкается в него взбешенными глазами и без лишних слов сшибает с ног ударом в ухо. Егор оказывается на полу. Кто-то вдруг выключает звук. Он ничего не понимает, но видит, как усатый идет к все еще усмехающемуся Дане. Идет явно не для того, чтобы дружески похлопать по плечу. Крид поднимается на ноги и бросается на усача со спины. Вместе с ним валится на стойку. Оказывается сверху и понимает, что может только вырубить этого громилу, иначе тот его просто забьет до смерти. Егор очень давно не дрался. Наверное, с шестнадцати лет. Но руки все помнят. Это как ездить на велосипеде. Ничего сложного. И Егор начинает бить. В голову, грудь, живот. Усатый пытается защищаться, но положение его совсем невыгодно. Вокруг — гул от голосов мужчин. Словно на гладиаторских боях. И публика жаждет крови. — Егор! — слышно откуда-то сзади. — Крид, блять! Он видит Поперечного. — Валим, пока они не вызвали ментов. Хочешь в кутузке ночевать? Егор оставляет усатого с окровавленным лицом. Даня тащит его к выходу и, оказавшись на улице, заталкивает в машину. Сам садится за руль. Гудит мотор и закусочная остается позади.4.
Егор замечает, что Поперечный свернул с шоссе. Он, конечно, слабо соображает, но не настолько. — Куда мы едем? — спрашивает он. — Странный ты. Сначала отмутузил бедолагу до полусмерти, а теперь спрашиваешь, куда мы? Отрываемся от ментов. Нас наверняка уже всем колхозом с собаками и вилами ищут. Не знаю, как ты, а я на зону не хочу. Знаешь ли, там придется выбирать между стулом с пиками и хуями, а я к такому не готов. Голова Егора пульсирует. Он легонько дотрагивается до челюсти, и та тут же отзывается острой болью. — Да, усатый хорошо тебе приложил, — говорит Поперечный. — Но ты… Просто машина для убийств. Мне теперь с тобой ехать страшно. — С чего вообще… — Егор прерывается из-за боли внизу лица, — С чего этот мужчина полез на тебя? — Ему не понравилась моя шутка. Поперечный усмехается. Словно это обычное дело для его слушателей. — Вообще, получилось прикольно, — произносит он. –Я хотел его спровоцировать, мне казалось это забавным. Видишь, я умею манипулировать людьми. — Ты умеешь их доводить. — Это как посмотреть. Но у меня есть кое-что, что изменит твой взгляд. Даня вдруг вынимает из кармана толстовки бутылку коньяка. Машет ей в воздухе. Чертов трофей. — Ты ее украл? — Взял в качестве моральной компенсации. Егор невольно начинает смеяться. Нервно. Почти истерически. — Ладно, — тихо говорит Поперечный, когда Крид замолкает, — Мне и правда не стоило лезть к тому мужику. Пострадал-то ведь ты. Проселочная дорога привела к берегу какой-то мелкой речки. Даня притормозил автомобиль и включил в салоне свет. Внимательно оглядел лицо Крида. — Ебать, у тебя ссадина! Егор не успевает ничего сделать, когда Даня заставляет его поднять подбородок и рассматривает рассеченную кожу. — Я, конечно, не медик, — наконец произносит он, — Но эту херню определенно нужно обработать. Пока Даня возится с аптечкой и пропитывает вату пригодившимся вискарем, Егор отчего-то вспоминает, как однажды после драки явился домой и как мать на маленькой кухне мазала его йодом и плакала. Даня делал все аккуратно. Когда видел, что Егору больно, шептал что-то типа «терпи, ты ж мужик», а сам старался касаться его кожи максимально бережно. Когда все, наконец, было сделано, Даня выпил остатки виски и усмехнулся: — Ну вот, жить и песенки свои сопливые петь сможешь. Егор лишь вымученно улыбнулся. Он чувствовал себя вымотанным и хотел лишь одного — спать.5.
Даню будит гудение мотора. Оно хоть и тихое, но после ночной тишины все равно что удар в монастырский колокол. Он с трудом открывает глаза и видит бодрого Егора. — Какого хера, Крид? — Мы вернемся в ту закусочную. — Что? Ты долбоеб? Хочешь, чтобы твое ебало окончательно лишилось нормального вида? Егор хотел совсем не этого. — Нужно извиниться перед тем мужчиной. Даня лишь закатил глаза. Что он мог сделать против этого Человека-Чистой-Совести? У закусочной они оказываются через четверть часа. Крид спокойно заходит внутрь и через зал с небольшой компанией, видимо, засидевшихся еще с вечера мужчин, идет к стойке. Женщина с ярко накрашенными губами смотрит на него с опаской. Ждет продолжения скандала. Наверняка, эти городские сейчас начнут скандалить. Егор вежливо ей улыбается и говорит: — Вчера у меня произошел инцидент с одним мужчиной. Полагаю, вы с ним хорошо знакомы. Не могли бы вы передать ему мои извинения? Женщина удивленно кивает. — Я бы сделал это сам, но мне нужно ехать дальше. Так вот, передайте ему мои извинения и вот это, — Крид кладет на стойку несколько пятитысячных купюр и одну из них протягивает женщине со словами: — Это вам за услугу. Могу я на вас положиться? Слышит, как за спиной недовольно хмыкает Поперечный. Егор и без него знает, что идея хуже некуда. Но по-другому поступить не может. Женщина берет деньги и снова кивает. Хлопает входная дверь, выпуская на улицу несколько мужчин. Женщина за стойкой провожает их встревоженным взглядом. Прежде чем она открывает рот, чтобы о чем-то сказать, снаружи раздается вой сигнализации. Вой сигнализации машины Егора.