1.
Егор взял из рук Поперечного бокал с горячим чаем и тут же с грохотом поставил его на стол. Обжег пальцы. Эльдар искоса на него взглянул. Ну и неженка. Сам достал из холодильника остатки вчерашней пиццы. — Могу, конечно, заказать свежую, — говорит он. — Но думаю, и эта вас не разочарует. — Заебись, — похоже, Даня даже обрадовался. — Главное, чтоб без ананасов. Хотя, я так хочу жрать, что готов и на такие извращения. Крид от пиццы отказывается. Ему хватает и кипятка в кружке. Он старается не смотреть на Поперечного и не думать о том, что произошло утром. Потому что едва он раскрыл глаз, увидел, что прижимает к себе сладко спящего Даню. Несколько минут Егор в панике думал, что делать. Можно было дождаться, пока он проснется, самому притворившись беззаботно дрыхнущим, и оставить эту проблему ему. А можно было аккуратно вытащить левую руку из-под его головы и сбросить с себя его ноги. Но тогда есть риск, что он проснется в самый неподходящий момент, и оба попадут в неловкую ситуацию. Егор все же смог провернуть второе. И, наконец, встав с кровати, тихонько вышел из комнаты. Уже в ванной он еще раз все обдумал. Вроде бы, ничего страшного не случилось. Они всего лишь спали в обнимку. Но пацаны не обнимают других пацанов. Даже во сне. Так делают только эти. Егор побоялся думать о том, кто именно так делает. Он быстро умылся и спустился на первый этаж, где и дожидался, пока все проснутся. Коротал время перед телеком. Смотрел какую-то сопливую мелодраму и изо всех сил пытался вникнуть в сюжет. Не получилось. Даня уплетал пиццу за обе щеки. — Че, марафон закончился? — спросил он у Джарахова, едва произнося слова с набитым ртом. — Ты о пьянке? Да, я решил, что пока хватит. Сам видел, утром я всех выпроводил. — Херовый ты хозяин! Даже не опохмелил гостей… Они принялись обсуждать каких-то общих знакомых, а Егор все пытался угадать, знает ли Даня о том, как они спали. Но Поперечный — это блядский Поперечный. По нему нихера ровным счетом непонятно. В какой-то момент Эльдар зачем-то вышел из кухни. Повисла тишина. Егор почувствовал, как жар подступает к щекам. Стыдно? Вдруг Данила спросил: — Че, когда едем? — К-куда? — Егор запнулся и нервно отхлебнул кипятка из своей кружки. — Ну, в Воронеж, если ты еще не передумал. Егор попытался собраться. Нужно вести себя так, словно ничего не случилось. А что случилось? Крид проговорил: — Можно сейчас поехать и арендовать машину, и уже обедом мы отправимся в Воронеж. — Хм, арендовать? — Даня усмехнулся. — Точно, ты же у нас богатенький мальчик. Ладно, нет проблем, только я доем халявную пиццу.2.
Но планы пошли по пизде. Вся Москва замерла в пробках. Приходилось стоять на одном месте по часу. Все это время Егору оставалось только удивляться, насколько отвязно Поперечный строил из себя клоуна. В салоне он выбрал невероятно шикарный автомобиль и напиздел менеджеру, что он сын депутата, но людей на этой тачке сбивать не будет. Егор подписал договор, заплатив картой, и сел за руль, а Данила с королевским видом занял пассажирское сиденье. Пока они ехали по Москве, он шутил и болтал всякие глупости, а когда наконец выехали за пределы города, стал делать это с удвоенной силой. И Крид понял, что он нервничает. Тут не нужно быть психологом. Видимо, все москвичи разом решили свалить из пыльного города. Когда автомобиль с Егором за рулем наконец-то оказался вне пригородной зоны, часы на панели управления показывали уже 17:00. Егор чувствовал себя ужасно вымотанным, но продолжал вести машину еще несколько часов. В салоне, пахнущим дорогой кожей, было слышно только монотонное гудение мотора. Данила давно отвернулся к окну и притих. Егор думал, что он уснул. Но в какой-то момент Поперечный вдруг сказал: — Сверни с шоссе на ту дорогу. — Зачем? Ты знаешь, куда она ведет? — Ой, не бойся, мы не окажемся в лесочке, где я смогу тебя изнасиловать под березой. Просто сверни и все. Егор повернул руль. Ухабистая дорога огибала небольшой лес и исчезала в широком поле. Поперечный сказал Егору, чтоб он остановил машину за этим лесом. Крид без лишних вопросов нажал на педаль тормоза. Что бы Данила не задумал, вид и правда был красивым.3.
— Ну и? Крид смотрит на Даню. Ждет хоть какого-то объяснения того, зачем они тут остановились. — Давай дождемся темноты и разведем костерок, а? Будет круто. Даня говорит это слишком воодушевленно. А пальцами нервно колотит по сиденью. Егор соглашается. До наступления темноты остается совсем немного. Солнце уже клонится к горизонту. Егор выходит из машины, разминая спину и плечи. В поле невероятно свежо, несмотря на близость трассы. Где-то вдалеке Крид замечает очертания домов. Быстро достает дорожную карту, чтобы свериться. Судя по всему, отсюда можно увидеть пригород Воронежа. Данила замечает, что Егор смотрит в карту и говорит: — Да, мы почти приехали. Обходит машину и опирается на капот. Пятерней взъерошивает рыжие волосы. — Я специально попросил тебя остановиться здесь. — Голос Поперечного звучит глухо. — Эта дорога ведет к дачному поселку у въезда в город. Дедушка всегда проезжал по ней и останавливался на нашей даче… Но я пока не хочу. Давай проведем тут ночь, а поедем дальше утром? Егор подходит к нему ближе. Видит его лицо — вдруг осунувшееся. — Если хочешь, мы заночуем здесь. Поперечный встряхивается. На лице снова масса жизнерадостности. Почти весело произносит: — Ну и хорошо. Я тогда пойду в лесок и соберу веток для костра, а ты жди тут, принцесска. — Я могу помочь… — Не утруждайся! Я сильный и независимый. Крид остается один у машины. Достает телефон, включает, но в поле не оказывается даже слабой мобильной связи. Егор машинально высчитывает, что для возвращения в Питер у него есть еще пять дней. Все еще можно вернуть. Но пока что Егор не хочет об этом думать.4.
В детстве Егор несколько раз бывал в детском лагере. Там жгли костры и пели песни. Было тепло и душевно. А когда Егор вырос, то стал жечь вместе с дружками мусор в железных баках за гаражами. Было весело. Теперь же, глядя на пляску огня, Егор думал только о притихшем Поперечном. Они сидели на джинсовке Егора, оперевшись спинами на бампер машины. Над ними темнело небо с первыми огоньками звезд. Егору хотелось говорить. Это очень странное чувство. Словно грудную клетку распирает от слов. Но он боялся их произносить. Лишь слушал треск горящих веток. Наверное, Данила чувствовал то же самое. Потому он заговорил: — Я часто выбирался так с дедом. Вечером мы тихонько смывались, пока остальные смотрели телек, и садились в старую семерку деда. Он возил меня в лес, разводил костер и по нескольку часов травил свои байки, — Поперечный подбросил веток в огонь. — А когда возвращались, он давал мне сделать пару глотков пива из его бутылки. Этого мне хватало для абсолютного счастья. Егор смотрел на его лицо, освещенное трепещущим пламенем. Куча веснушек, синяки под веками, рыжая щетина и глаза — блестящие, влекущие. Егор смотрел в них, и отчего-то внутри снова разливался мед. Даня продолжал говорить: — С возрастом я стал реже гостить у дедушки и бабушки. Но все равно, каждый раз, когда я приезжал, дед тащил меня жечь костер. Байки уже шли по второму или третьему кругу, а я их слушал… Бля, чет я разболтался. Ты-то чего молчишь? — А о чем мне говорить? — Ну не знаю. О чем хочешь. Расскажи о своих родителях, что ли. Егор задумался. — О них нечего рассказывать. Точнее, я не хочу. — До чего ты странный! — Даня вдруг поворачивается к нему лицом. — У меня вечно такое ощущение, что ты говоришь по протоколу. Об этом можно разглашать, а об этом — нет. Егор пожимает плечами. — Я просто не привык болтать. Потому что все мои слова вечно используют против меня же. Жизнь научила тому, что лучше молчать. — М-да, — протягивает Даня, — Жизнь знатно тебя выебала. Егор вдруг вспомнил ночь, с которой все началось. Ту самую ночь, когда столкнулся с Поперечным у выхода из клуба. Ту самую ночь, когда Даня его поцеловал. Тогда Крид так и не понял, зачем он это сделал. Чтобы его разозлить? Или ему просто хотелось чьей-то близости? Сейчас, в свете костра, под звездным небом, он казался Егору таким близким. Даня смотрел на него. А Егор чувствовал, как тает под этим взглядом. Пьянеет. Словно от травки или от дорогого алкоголя. Невольно Егор подался вперед. Хотелось быть еще ближе. Он заметил, как Поперечный усмехнулся. Дыхание участилось. Крид замер в нескольких сантиметрах от лица Дани. Что он делает? То, чего хочет. Чего они оба хотят. И Егор резко толкается вперед, целуя Даню в обветренные губы. Слышит его дыхание. Углубляет поцелуй, проникая языком. Получается как-то рвано. А потом Егора словно током ударяет. Что он делает?! Он отшатывается от Дани и подскакивает на ноги. Ловит удивленный взгляд его блестящих глаз. — Нет! — хрипит Егор. — Нет. Разворачивается и быстро идет в темноту леса. А внутри него все пылает и взрывается.5.
Так сильно Егор еще никогда себя ненавидел. Всю ночь он просидел под деревом, слыша только шум от близкой трассы. Где-то в глотке тяжело бухало сердце. Кипучая злость билась в мышцах. Искала выход. Егор успокоился только под утро. Запретил себе думать о случившемся. Не сейчас. Сначала нужно довести до конца начатое, а потом можно и набухаться или подраться с кем-нибудь, или вскрыть вены. Пока достаточно проклясть себя. Угли костра холодели в лучах восходящего солнца. Поперечный спал в машине. Егор специально хлопнул дверцей, чтобы разбудить его. — Какого хуя? — возмутился было Даня, но потом замолк. — Едем дальше, — проговорил Егор, заводя машину. — Знаешь, я подумал, бабушка сейчас наверняка на даче. Лучше поедем сразу туда. Поперечный говорил спокойно, а сам встревоженно смотрел на Крида, пытаясь угадать его настроение. После того, что случилось. Егор спросил: — По этой дороге через поле? Поперечный кивнул, и он нажал на педаль газа. По дороге Егор окончательно успокаивается. Убеждает себя, что ничего не случилось. Даня теперь его друг. Он не должен на него злиться. Тем более, Егор считал виноватым только себя. Хватит об этом думать. Чтобы отвлечься, он говорит Дане: — Никогда не был в Воронеже. Только с концертом. Но ничего, кроме гримерки и номера в отеле, не видел. — Ты не много потерял, — Данила пытается сохранять веселый тон, но голос едва заметно дрожит. — Городок абсолютно невзрачный. Но меня с ним связывает много воспоминаний… Поперечный отворачивается к окну, когда они въезжают в дачный поселок. Узнает каждую улицу. Поминутно он говорит Егору, где повернуть. Больше двадцати минут они петляют между невзрачными домами. Наконец, останавливаются у одного из них. Несколько минут Даня молча пялится в окно. Егор замечает, как дрожат его руки. — Хочешь, я пойду с тобой? — предлагает он. Поперечный кивает. Потом делает глубокий вдох и выходит из машины. Крид спешит за ним. По цементной дорожке мимо запущенных клумб с розами они проходят к террасе. Поднимаются и останавливаются перед витражной дверью. Даня стучит. Слышатся шаги. Дверь распахивается. — Данька! Женщина с седыми волосами прижимает к себе Поперечного. — Ты не предупреждал, что приедешь, — говорит она, улыбаясь. — Я и не ждала… Поперечный освобождается от рук женщины. Она с неохотой отпускает Даню и только потом замечает смутившегося Егора. — Здравствуйте, — проговорил он максимально вежливо. — Добрый день, — она кивает Егору и оборачивается к Поперечному. — Дань, кто это? — Ба, это… мой друг.