Зимнее королевство

Свежий снег ровным, почти безупречным слоем лежал на выступе за окном. Идеальность слегка портили птичьи следы по самому краешку, отметки, оставленные вороном. «Чёрные крылья, черные вести», «если птица сидит за окном, жди дурных вестей» — говорила мать. Суеверия — подушка, которая призвана смягчить неожиданный удар и дать шанс подготовиться. Но Санса Старк давно перестала ей пользоваться. Суеверия, предсказания, вера в богов, даже магия — всё бестолковое, фальшивое, как песня, когда сталкиваешься с реальностью. По крайней мере, она держалась за эту мысль изо всех сил. — И что вы скажете на это, моя королева? Санса закрыла окно, заставив снежную крошку закружиться в медленном танце. Она развернулась к столу, за которым сидел Виман Мандерли. Его тучность нисколько не сглаживал дублет и штаны-паруса, толстые щёки и второй подбородок скрывались за густыми зарослями седой бороды, он медленно двигался и тяжело дышал, когда взбирался по лестницам. Но что не было неповоротливым и тяжёлым — так это его ум и его слова. Десница выжидающе глядел, аккуратно собирая стопку накопившихся посланий, и Санса безотчетно проследила за его действием. Её не было слишком долго. Она не должна позволять себе такое длительное отсутствие. Королева Севера больше никогда не последует за Стену. Влюблённая девчонка уже планировала путешествие летом. «Это дилемма, которую мне придётся решить так или иначе, но не сейчас». Санса села обратно за стол. — Я не удивлена этой глупости и даже не уверена, что нам стоит раздумывать над письмом всерьёз. — Глупости? — Виман усмехнулся. — Ничего тупее я в жизни не слышал, ваша милость. Он предлагает вам Речные Земли и брак с Патреком Маллистером, и какой в этом смысл? «Север и Речные Земли — это очень много. Это плодородные земли и новые торговые пути». — Я не знаю, что в голове у дяди. Но знаю, что Талли всегда держатся за слова «Семья. Долг. Честь». Наши земли объединятся, а я буду счастливо править огромным новым королевством и не забуду, кто приложил к этому руку, может, он думает, что всё будет так, — она пожала плечами. — Это смысл для вас и для Севера. А в чём выгода Талли, первому дому Речных Земель становиться вторым, если не третьим? В этом смысла не больше, чем в лепете моей годовалой внучки. Не, здесь что-то есть. Какой-то подвох. Подвох? Возможно, и даже более чем вероятно. Рослин когда-то написала письмо, из каждого слова которого сочилась тревога: Эдмар хочет взять заём у Железного Банка, он видел в этом единственный способ свести концы с концами для Речных Земель, опустошённых войной и суровой зимой. Нисколько не удивительно, если заём он всё-таки взял. Его очередная глупость. Какой был срок займа и какова сумма? Уж немаленькая, и наверное дядя Эдмар начал понимать, что Железный Банк всегда получает своё. Если Эдмар не может заплатить, единственный выход — передать свои обязательства кому-то другому вместе с правлением над Речными Землями. Она должна написать письмо Рослин и выяснить правду. Деньги в казне Севера исчезали так же быстро, как крошки хлеба под стаей птиц, но она не может остаться безучастной, если Эдмару грозила беда. — Я не выйду замуж, пока Север не обретёт стабильность. И я не хочу забирать у Брана ещё одну часть его королевства, — наконец, сказала Санса то, что действительно считала главной причиной. — Я подала пример, хватит. Лорд Виман посмотрел на неё мягко, почти по-отечески. Взгляд, который он так редко себе позволял, но всё же иногда не мог иначе. — Распад королевства только вопрос времени, моя королева. И вы тоже это знаете. Знала. Но не хотела ускорять ход телеги, которая и так на полном ходу неслась к обрыву. — Пока не будем отвечать Риверрану. Я должна подумать. Она обсудила с Виманом письмо от Тириона: Красные Жрецы в очередной раз потребовали плату за помощь в борьбе с Белыми Ходоками, и Бран разрешил построить в Королевской гавани Красный Храм. «Верховный Септон в ужасе» — заключил Тирион. «Как ему не быть в ужасе? Семибожье только оправилось после того, что натворила Серсея». Яра писала, что ей удалось продать часть кораблей Вольным Городам. То, что древесина из железоствола ещё в ходу — отличное подспорье, поможет им обеим закрывать пустоты в казне. Дорн вдруг изъявил желание ссылать преступников на Стену. Санса была не против, лишь бы они вовремя платили. При отце дела велись иначе, но ей пришлось увеличить и сделать обязательной подать на содержание Стены. Пока никто не возражал. Судя по Дорнийцам, даже наоборот. «Джон не будет рад своенравным дорнийцам». Просьба от Сервинов, письмо от Кракхиллов, послание, полное грамматических ошибок, из Дарра… Когда вопросы были обговорены и ответы написаны, солнце уже давно стояло в зените, а Виману ещё предстояло вернуться в Белую Гавань. Возможно, ей следовало бы переехать туда или хотя бы сделать свои визиты длительней, но она никогда не будет готова распрощаться с Винтерфеллом. Винтерфелл — это сердце Севера. После разговора с Мандерли, Санса сверилась с амбарными книгами. Как она и думала, она смогла бы выкроить деньги для Речных Земель, не всю сумму долга сразу, конечно, и это не повлияет на Север, но… Но. Мать всегда говорила, что её брат непутёвый. Слишком самонадеянный. И волновалась о нём так сильно. Дядя Эдмар невысокого ума, но вот что таится за взглядом чистых и невинных голубых глаз Рослин, Санса понятия не имела. Предложение, очевидно, шло от неё, оно родилось не в голове Эдмара, который всегда пытался всё решить сам, даже если случится катастрофа. «Ну, и какой смысл для Талли становиться третьим домом, не ради закрытия долга же?». Но не третьим, если королева Севера и Речных земель сделает своего мужа не королём, а принцем-консортом. Тогда Маллистеры не станут полноправными хозяевами Речных Земель, а Талли сохранят свой крепкий статус. Тогда, если королева окажется бесплодной (что так же вероятно, как снег зимой и дождь летом, если уж она не сумела прижить дитя от Болтона за столь длинный срок), кто же унаследует корону Севера и Речных Земель?.. Арья, которая никогда не вернётся домой? Бран, который уже и так король? Нет. Тот, кого королева назначит сама. И где же ей взять подходящего человека, которому она будет доверять, и возможно, в каком-то роде даже окажется обязана за земли и за корону нового государства? «Семья. Долг. Честь». Остаются ближайшие родственники. Эдмар Талли и его дитя с Рослин. Санса выдохнула и с шумом захлопнула чудовищного объёма амбарную книгу. Либо она искала слишком глубокие смыслы на дне чашки с чаем, либо Рослин знала, что их мысли побегут по одной колее: наследник родной крови, крови урождённого Талли, это лучший вариант, нежели воспитанник другой семьи. Но Талли ничего не получат, если она не назовет наследника сама. Вопросы брака и наследования ещё не раз сведут с ума. Наверное, вскоре и лорд Ройс заведёт песнь, что неплохо бы выйти замуж за Робина Аррена, такой выгодный союз, такие бескрайние перспективы. Санса и сама это понимала. «Не жди меня», — сказал ей Джон. И это не помогало. Что если она хотела ждать. Что если она способна родить даже после пережитого, после брака с болтонским бастардом, его ножей, его… Она подавила дрожь омерзения, липкой паутиной скользнувшей по телу. Не нужно вспоминать былое. Что ей действительно нужно — узнать, какова Рослин на самом деле, увидеть двойное дно в кроткой улыбке и нежной синеве глаз. Санса написала Эдмару нейтральный ответ, в основном интересуясь, как обстоят дела с финансами Речных Земель, и пригласила его семью погостить в Винтерфелл. Для начала — этого достаточно. Винтерфелл всё больше восстанавливался после войны. Во дворе она кивнула стражникам. Уже привычно стучали инструментами строители, ещё чуть-чуть — и крепостная стена вновь вытянется к небу нерушимой, цельной глыбой. Санса поправила капюшон, удерживая его под порывом колкого ветра, и потуже затянула пояс на меховом плаще. Под подошвами сапог скрипел снег. Тормунд сидел на ступеньках рядом со строителем Гретом, который увлечённо рассказывал, размахивая руками. Чуть позади ругались два рабочих, активно указывая на строительные леса и камни. — У вас всё в порядке? — поинтересовалась Санса. — Более чем, ваша милость, — ответил Грет, вставая, и Тормунд поднялся на ноги вслед за ним. — Я задал слишком сложный вопрос, видать! Хар! — Тормунд засмеялся. — Учусь всякому перед тем, как отправиться домой, ваша милость. — Так скоро? Грет обернулся на рабочих, хотел было что-то закричать, но, коротко глянув на королеву, извинился и поспешил к ним. — Речной клан не сдохнет без нас с Джоном, но нужно совесть иметь тоже. Своё поручение я выполнил. — И спасибо вам за это, — так, как она смеялась за время путешествия с Ольвином и Тормундом, она не забудет никогда, это правда. — Я приведу с собой строителей в следующий раз. Тормунд запустил пальцы в рыжую бороду, задумчиво поглядев на Грета и рабочих, споривших про укладку камня. Что-то про высоту стены и башни. — Да, полезные ребята. Дай им дерьмо и палки, тоже что-нибудь да соорудят. — Могу попросить вас кое о чём? — Да хоть о чём! — Можете взять с собой ворона? Тормунд улыбнулся, и в уголках его голубых глаз таились смешинки. — Я дам Джону такого пинка, когда он вернётся, что он долетит до Винтерфелла, как на крыльях. Санса засмеялась. О, хотела бы она посмотреть на это. Но мысль, которая не отпускала её уже много ночей, затушила веселье, как свечу на сквозняке. — Я хотела бы знать как можно раньше: когда он вернётся и в каком состоянии. Тормунд посмотрел на неё долгим, непривычно серьёзным взглядом. Ей казалось, что разом тише стали и крики рабочих, и удары инструментов по камню и дереву. — Джон — самый удачливый засранец, которого я знаю, уж простите за такие слова, ваша милость. Если с кем и будет всё в порядке, то это с ним. Или вы… Что-то?.. — он подозрительно прищурился, и Сансе потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чём он. — Предчувствия? О, нет. Никаких. «Но если произойдёт что-то ещё, что-то серьёзное — я узнаю, наверное». — Аж отлегло, — Тормуд картинно схватился за сердце. — Есть поверье, что бабс... Женские предчувствия сбываются чаще других. Простите, ваша светлость. Она кивнула и улыбнулась, надеясь, что вышло искренне. Если бы дело было только в предчувствиях, если бы. — Я возьму ворона, — Тормунд серьёзно кивнул. — Сам я грамоте не обучен, но если вдруг Джон откажется, попрошу кого-нибудь вам черкнуть. У нас есть те, кто умеют. «Если Джон сгинет за Стеной, и кто-то об этом узнает, вот что имел он в виду». Но она отогнала от себя подальше эту жуткую мысль, уводившую почву из-под ног. — Спасибо, Тормунд. Он поклонился, Санса сделала реверанс в ответ, и оба засмеялись. Она вновь отправилась, куда собиралась — в башню, где содержатся вороны, чтобы отправить послание в Риверран. У Сансы не было предчувствий, это правда такая же чистая, как снег под ногами. Но не вся. Уверенность в том, что она видела, слишком шаткая, таким неразумно делиться. Арья рассказывала про «волчьи сны», будто бы была Нимерией и путешествовала со стаей меж деревьев и вдоль рек. Джон тоже говорил, что не единожды, будто проваливаясь в сугроб спиной, нырял в сознание Призрака. Даже наяву. Это случалось с ним на Стене, и он долго не мог сообразить в чём дело. Её связь с Леди не была столь сильной, но Санса понимала, о чём шёл разговор — она видела глазами Леди. Однажды. Очень коротко, когда, играя, кинула ей палку, и на какой-то миг почувствовала запах травы, и земля оказалась так близко, стремительно летя под ногами. Сегодня ночью Санса видела чужими глазами. Она смотрела на великаны-столбы, покрытые снегом, снег лежал повсюду, снег забирался под шерсть ледяными кристаллами. Но её тело горело, её живот будто вспарывала сталь, и смерть витала незримой тенью. Она проснулась с криком. И она знала, что сегодня смерть не забрала своё. Санса не смогла больше заснуть. Она ворочалась с боку на бок, пока за окном звёзды не стали цвета молока, и за ними проступила синева неба. Она знала, это не просто сон, но надеялась, что это не так. Единственно-возможное толкование вцеплялось в её сердце когтями, раздирая и не давая успокоиться: она видела то, что видел Призрак. И с Призраком на двоих они ловили отголоски того, что чувствовал Джон. Она не хваталась за предчувствия, магию, веру в богов или за суеверия. Магия сама её нашла, и Санса Старк не была этому рада.