Исцели мою душу...

Открываю глаза и сразу щурюсь от яркого света. Оглядевшись по сторонам, вижу такую картину: Китнисс, расположившаяся на неудобном маленьком диванчике, свернулась клубочком - в это мгновение она была очень похожа на сонного милого котёнка. На моём лице непроизвольно растянулась улыбка. Мама права, мне безмерно повезло, и я больше не один. Всё моё тело ломит, а место, куда прилетел нож Катона, горит пламенем. С большим трудом у меня получается поднять руку, чтобы отодвинуть одеяло. На моём боку красуется большой белый прастырь. Не могу удержаться от печальной усмешки, ещё один шрам добавился на моём теле. В следующую секунду до моего слуха доходит сонное мычание Китнисс, которая перевернулась с бока на спину и открыла глаза. Сначала до девушки не сразу доходит осознание моего пробуждения, но в следующее мгновение она подскакивает со своего нагретового места и бросается ко мне, прижимаясь всем своим телом к моему. — Боже, Пит, ты пришёл в себя! Я так беспокоилась…боялась, что ты...ты…боже… — тараторит брюнетка, сдерживая всхлипы, но это у неё плохо получается. — Всё хорошо… — я сам не узнаю свой голос, — Со мной всё хорошо, — успокаиваю Китнисс, нежно поглаживая её по тёмным мягким локонам. Девушка только сильнее жмётся ко мне, всё также удерживаясь, чтобы полностью не впасть в истерику. Через некоторое время она отстраняется от меня и смотрит прямо в мои глаза. От одного её взгляда внутри что-то приятно колит. Хм, неужели это и есть то самое светлое чувство? — Пойду, позову врача. Подожди немного, — успокоившись, говорит она, целует меня в щёку, встаёт с кровати и направляется к двери. Когда я остаюсь один на один с самим собой, в голову начинают приходить мысли о том, что я чувствую себя счастливым даже на этой чёртовой больничной койке. В моей жизни было столько боли и препятствий, что сложно поверить в происходящее. Неужели я правда заслужил её? Дверь распахивается через пару минут, и в палату заходит молодой мужчина в белом халате, а за ним заходит и Китнисс. — Здравствуйте, мистер Мелларк. Как вы себя чувствуете? — спрашивает доктор, усаживаясь на рядом стоящее кресло. — Здравствуйте, неплохо. Когда меня смогут выписать? — интересуюсь у него, получая недовольный взгляд от брюнетки. — Хм, об этом ещё рановато вести беседу. Вы только вышли из комы, она была хоть и короткой, но всё равно была. Вам нужно сдать большое количество анализов, и только когда мы будем уверены в том, что вы здоровы, сможем вас выписать, — объясняет мужчина и на последок перед уходом говорит, что подойдёт через час, когда полностью освободится. Чёрт, теперь торчать мне в этой идиотской больнице неизвестно сколько времени. Перевожу взгляд на Эвердин. Она всё также стоит у окна и о чём-то размышляет. Интересно, что в данный момент творится в её голове. — Эй, о чём думаешь? — вывожу из оцепения Китнисс. Она сначала неопределённо посмотрела на меня, а потом, усевшись на край моей кровати, заговорила. — Думаю о том, какой же жизнь бывает жестокой. Я только была несказанно счастлива тому, что ты ответил мне взаимностью, а в другую секунду я чуть тебя не потеряла. А знаешь, что самое ужасное в этой ситуации? Что ты лежал здесь, а Катон так и не был наказан за содеянное. Он сделал всё, чтобы в суде не было что показать… — тяжело говорит девушка, пока по её щекам медленными струйками текут слёзы. Аккуратно провожу рукой по её щекам, стирая ненужную влагу. Прямо сейчас мне абсолютно наплевать на продияния Катона. Главное, чтобы моя девочка успокоилась и перестала плакать. Думаю, за время моего сна она и так проронила не одну слезу. — Китнисс, хватит плакать. Никто не стоит твоих слёз, даже я, — девушка неопределённо качает головой и опять прижимается ко мне, будто ища укрытие ото всех бед. Поглаживая девушку, думаю о желании перемотать время. Чтобы сдержать себя и не набрасываться на этого клоуна. Но, к сожалению, это не в моих силах. В моих же сейчас лишь успокаивать мою милую.