Aeterna fames

      Утром я позвонила Элайдже, предупредила о том, что нам нужно поговорить. Он не возражал. Встречу назначали на полночь в их особняке.       — София, я нашёл кольцо, — сообщил мне Стефан, когда я спустилась в гостиную.       Елена с испугом посмотрела на нас. Мне же было всё настолько безразлично, что я, не испытывая ни единой эмоции, прокусила свои вены на запястье и поднесла к губам младшего Сальваторе. Когда он сделал пару глотков, не чувствуя жалости или раскаяния, я просто свернула ему шею. Гилберт ахнула в этот момент, но потом, успокоившись, опустилась на колени возле дивана, на котором лежал её возлюбленный, убитый вампиром ради собственного обращения.       — Я бы на твоём месте держалась от него подальше ближайшие пару часов, — заметила я. — И, да, — прозвучал мой голос, когда я обернулась, собравшись уходить, — запасись пачками с донорской кровью. Они в холодильнике внизу и очень тебе пригодятся, когда он очнётся.       Вечером я оделась, набросила на плечи длинный черный плащ, туфли на высоком каблуке, которые отлично сочетались с обтягивающими кожаными леггинсами, уложила волосы и, поднявшись наверх, зашла в спальню.       — Мне пора, — тихонько произнесла я, увидев Деймона, сидевшего на полу, допивавшего из горлышка очередную бутылку бурбона.       — Побудь со мной пару минут, — попросил он.       Я подошла ближе, заняла место рядом с ним на ковре, прислонившись спиной к кровати.       — Будешь? — предложил он протягивая полупустой сосуд с алкоголем.       — У меня свидание, — усмехнулась я.       — Не говори так. Я чувствую себя последней сволочью, отпуская тебя к нему.       Я замолчала. Мне нечего было ему ответить.       — Прости меня, — прошептала я через минуту, неуверенно поцеловав его, поднимаясь на ноги. — Берегись Стефана, — предупредила я, — он стал вампиром.       — Ты обратила его?!       — Да.       — А мне отказывала?       — Закончим этот разговор позже. Меня ждут. И ещё, предупредите Бонни. Не хочу, чтобы мои труды прошли даром.       Отчеканивая каждый шаг, я вышла из комнаты, спустилась вниз, взяла ключи от его машины, заглянув в гостиную, в которой жених Елены допивал третью упаковку из центра переливания. Затем я покинула дом, завела двигатель и направилась в сторону особняка Майклсонов.       — Элайджа сказал, что ты приедешь сегодня, — дверь мне открыла Ребекка.       — Не надо путать желания твоего брата и мои намерения, — усмехнулась я.       — Оу, ты решила его позлить? — оживилась она.       — Я решила посопротивляться, — поправила я её, проходя в прихожую.       — Отлично. Возьмёшь меня к себе в команду? — отозвалась первородная.       — Вот только, я не думаю, что ты сможешь долго противостоять его обаянию.       — Поживём, увидим, — ответила я.       Она проводила меня в роскошную комнату, отделанную в темных тонах.       Это была спальня. Стены обитые однородной древесиной цвета крепкого кофе с декорированной обшивкой при помощи жёстких валиков из того же материала по периметру. Высокий двухуровневый потолок с люстрой внушительных размеров создавал ощущение простора. Огромные французские окна, спускавшиеся до пола, открывали вид на темный лес, окружавший дом. В простенках висели картины с изображением событий из древнего мира: сцены баталий или бытовые сюжеты. Кое-где лежали книги, перевязанные тесьмой.       Венчала величие помещения огромная кровать, заправленная одеялом и несколькими покрывалами оттенков а-ля какао с молоком. Напротив постели был установлен камин, а возле него в кресле, занимаясь чтением старинной литературы, разместился Элайджа Майклсон.       Увидев нас, он поднялся со своего места, отложив древнее издание на столик, находившийся рядом.       — Благодарю, Ребекка, — произнёс он своей сестре.       Она тут же оставила нас наедине, а он сделал несколько шагов навстречу мне.       — Ты чрезвычайно пунктуальна, — он взглянул на часы, стоявшие в углу, бившие тонким приятным звоном полночь.       Я улыбнулась его словам, но следующие несколько секунд заставили нас робко молчать: меня, опустив взгляд в пол, а его, разглядывая мою неуверенную позу с переплетёнными на уровне бёдер пальцами рук.       — Ох, — опомнился он, — проходи…       Он помог мне снять плащ, довольно грациозно бросил его на спинку кресла, которое потом предложил мне занять.       Я разместилась в указанном месте, сам же он сел напротив.       — Ты пришла за чем-то конкретным или… — уточнил он.       — Не знаю, Элайджа, — убрав со своего лица длинную челку, ответила я.       — Мне кажется, что я просто хотела сбежать из дома.       — Чем он тебе так опротивел? — с искренним интересом спросил он.       — Я несколько месяцев провела с Сальватором… — вспомнила я нашу совместную жизнь.       — Почему ты не называешь его по имени? — удивился мой собеседник.       — Очень трудно любить того, кто думает не о тебе, — пожаловалась я, сама начиная верить в свою легенду о несчастной жене, муж которой хранит в сердце образ другой женщины.       — Если бы ты могла себе представить, как я тебя понимаю, — с нескрываемой грустью, тяжело вздохнув, заявил он.       Я пристально посмотрела ему в глаза. По горлу прокатился холодок, а в правом межреберье, как это не удивительно, появилось ощущение пугающей пустоты.       — Прости, — извинился он, заметив моё замешательство.       — Я бы очень хотела тебе врать, очень хотела, чтобы ты верил в мою ложь, но всё это обернулось пеплом, когда ты вновь посмотрел в мои глаза, дав понять, что ни за что не причинишь мне вреда и всегда будешь на моей стороне, — отбросив прочь двусмысленные чувства, зачем-то проговорила я, улыбнувшись лишь уголком рта.       Он уловил каждую мою эмоцию, и его голос зазвучал более успокаивающе, чем усыпляюще. Мне показалось, что теперь я была в полной безопасности, нежели несколько мгновений назад.       — Глядя на тебя, — заметил он, — я вижу Деймона — те же повадки, манеры, улыбка…       — Жаль, — с долей огорчения прозвучал мой ответ, — а ведь я так хотела, чтобы глядя на меня, ты видел мою душу единственную и неповторимую.       — Что же тебя беспокоит, если ты не смогла прийти ни к кому, кроме меня? — вернулся он к утолению своего любопытства.       — Я слишком часто думала о тебе, Элайджа, и теперь я не удивлена твоему появлению, ведь мысли материальны… Прости меня за все твои раны. К тому времени, как ты воскрес из мертвых, я уже оплакала твоё тело, — произнесла я, а потом замолчала. — Наверное, я зря заявилась сюда.       — Нет, ты сделала всё правильно. Этой ночью… Пожалуй, я смог бы стать священником, принявшим твою исповедь, выслушать то, что терзает твою душу…       — Боже, Элайджа, — усмехнулась я, — это так странно прозвучало!       — Неоднозначно, правда? — догадался он о моих мыслях.       — Да, вероятно…       — Ты хочешь спросить меня о чем-то?       — Ты — прекрасный психолог. Но… Да, я задам тебе вопрос, с твоего позволения.       Он сделал одобрительный жест.       — Ты надеялся, что всё окажется не таким, каким было раньше?— поинтересовалась я. — Ты бы хотел, чтобы я разлюбила его?       — А разве вы с ним ещё не поняли, что ваша семейная жизнь не такая уж и прекрасная, потому что вы не созданы друг для друга, а каждый из вас принадлежит третьему лицу? — удивился он, стараясь не оскорбить меня и мою позицию относительно моего мужа.       — Хотела бы я начать всё сначала, но теперь уже, вероятно, не с ним, — говорила я то, что нужно было услышать моему собеседнику.       — Ты разочарована? — догадался он.       — Я подавлена, растерзана, стерта с лица земли и обращена в вампира… Что может быть более удручающим?       — Этот гнёт рано или поздно закончится, — предположил Элайджа.       Я поднялась с кресла, зашла за его спинку, взяла свой плащ, направилась к двери и обернулась, решив добавить напоследок пару фраз, которые должны обязательно зацепить первородного.       — Вот только некому меня вывести из этого замкнутого круга, — с глубокой печалью в голосе произнесла я, выходя в коридор.       — София! — воскликнул он, нагнав меня возле первых ступеней, ведших на первый этаж, ухватив за руку.       Я посмотрела на него. Его ладони скользнули по моей шее, обхватив её так, что его пальцы соединились на моём позвоночнике. Взгляд глаза в глаза длился несколько секунд, давая неясным чувствам скопиться в моей груди. Его поцелуй лишил меня здравого смысла. Единственное, что я помнила, это то, что мне нужна его кровь.       Он с силой прижал меня к стене возле настенного светильника, а после завел в комнату, не отпуская своей стальной хватки на моём теле. Одежда полетела прочь: сначала плащ, который я держала в руках, затем его пиджак и галстук. Я приступила к пуговицам на его рубашке, а он стянул с меня блузку, отправив её в дальний угол.       Уверенным и стремительным броском, присущим только вампирам, я вдавила его в мякоть кровати, оказавшись сверху, обхватив бедрами его торс.       Через пару мгновений мы были лишены всех преград. Элайджа сбросил меня на подушки, зафиксировав мои руки своими. Я быстро вырвалась из этой ловушки, сжав кожу на его спине.       Его движения были плавными мягкими, то ускоряясь, то замедляясь и, когда мы оба почувствовали приближение конечной точки всего этого безумия, я вонзила свои ногти в его плоть, разодрав её до крови. Он застонал то ли от боли, то ли от блаженства, а потом обессиленно опустился рядом со мной.       — Ты в порядке? — увидев алую жидкость, вытекшую из его ран, на своих ладонях, спросила я.       — Да, — ответил он, бережно целуя моё плечо.       Я повернулась на бок, оказавшись лицом к лицу с ним, запутывая свои пальцы в его волосах.       — Ты хотела освободиться, — улыбнулся он.       — Я это сделала. Сегодня. С тобой, — напомнила я.       Он осторожно обнял меня, и я уснула, впервые поддавшись соблазну беззаботной дремоты.       — Доброе утро, — открыв глаза, я вспомнила, что Деймон оставался у меня на ночь.       — Ты просидел так всё это время? — удивилась я, подняв голову с его груди, лежа на своей кровати в комнате, в которой я жила последние девятнадцать лет.       — Боялся разбудить тебя, — пояснил он.       — Завтракать будешь? — уточнила я, сладко потянувшись, спрыгивая на пол.       — Ты забыла? — хмыкнул он. — Я вампир. Если только ты не хочешь предложить мне свою кровь…       Я замерла возле комода, расчесывая свои волосы, глядя на него через зеркало.       — Я могу тебе доверять? — поинтересовалась я, растерянно взглянув на Сальваторе.       — Что ты задумала? — он слегка подался вперед.       Я положила расческу на место, села на край постели возле него.       — Моя жизнь в твоих руках, — я освободила запястье от рукава, закатав его до локтя, поднесла ладонь к губам собеседника. — Пей, если хочешь, — смягчила я обстановку робкой улыбкой.       Деймон принял мой дар, осторожно вонзив клыки в мою кожу, выпивая кровь, что текла по моим венам.       Через пару мгновений он остановился.       — Достаточно, — расчесав пальцами мои волосы, прошептал он. — Не хочу причинять тебе боль сильнее, чем ты способна вынести.       — Брось, Деймон, — усмехнулась я, — мы же друзья.       — Хах, надеюсь, что так будет всегда, — подхватил бодро он.       — И я тебя никогда не предам, — заверила я его.       — Не обещай того, в чем не уверена.       — Хорошо, скажу иначе, я постараюсь никогда тебя не предавать, — исправилась я.       — Тебе пора в колледж… — напомнил он.       Я проснулась утром в холодном поту. Рядом спал Элайджа. В какой-то момент поняла, что я в полной безопасности, и никто не причинит мне вреда, пока со мной первородный, но беседа с Деймоном, возникшая из моих воспоминаний о моей реальной жизни, когда я была ещё простой девушкой, заставила меня вздрогнуть.       Я обещала ему быть преданной и ценить нашу дружбу, а что теперь?! Я сделала из него посмешище! Да пошло оно всё к чёрту!       Одевшись, я покинула комнату, спустилась вниз, села в машину Сальваторе и поехала домой, сохранив кровь Элайджи под своими ногтями для ритуала ведьмы Беннет.       Бонни бормотала что-то на латыни, колдуя на кухне в доме Деймона и Стефана. Мы сидели все вместе напротив неё. Её слова становились то тише, то громче, а иногда казалось, будто она и вовсе лишилась чувств.       — Готово, — остановилась она, посмотрев на нас. — Теперь я знаю, что задумали первородные!       — Выкладывай! — потребовал младший брат моего мужа.       — В некотором роде, они говорили правду, когда рассказали о вампирах, которые почувствовали свободу, — заверила она. — Но есть и обратная сторона Луны. Клаус хочет создать армию гибридов, чтобы управлять всем нашим миром, скрытым от глаз людей, то есть и вампирами, и оборотнями, а так же держать в страхе ведьм и прочих магов.       — А при чем здесь София и Элайджа? — удивилась Елена.       — София входит в твоё ближайшее окружение, а значит, рано или поздно, когда Клаусу понадобится кровь двойника, она сможет её добыть. К тому же, идея обратить её в большей степени принадлежит Элайдже, который наивно полагает, будто его брат может обрести счастье, став властелином мира, а значит его семья будет воссоединена.       — Что за глупости? — хмыкнула я. — Неужели он всерьёз думает, будто Нику будет достаточно мирового господства? Да, он будет радоваться ему пару столетий, но, когда ему всё это надоест, он захочет найти себе новое развлечение.       Деймон недоверчиво посмотрел в мою сторону. Я заметила это движение, но не акцентировала на нём внимание. Во всяком случае, нам ещё предстоял откровенный диалог наедине друг с другом, что меня сильно пугало.       — И что мы должны сделать с этими знаниями? — продолжал Стефан спрашивать Бонни.       — Играйте по их правилам, — заключила она. — Но лишь до тех пор, пока они не захотят начать создавать гибридов. Тогда мы будем готовы убить их вновь.       — За этот период нам нужно найти способ, — добавила Елена.       — У вас достаточно времени, — заверила всех нас Беннет.       Закончив со всеми своими магическими трюками, ведьма ушла из нашего дома. Младший Сальваторе и его возлюбленная отправились, как это было всегда, в школу. Я же, проскитавшись пару часов по дому, спустилась в подвал за пачкой донорской крови, а через несколько минут я оказалась в гостиной, где был и мой муж, пивший очередной стакан бурбона.       Я села напротив него, сделав пару глотков из упаковки, взятой в центре переливания. Он не смотрел на меня и ничего не говорил с того момента, как я вернулась из особняка Майклсонов.       — Деймон? — неуверенно прозвучал мой голос.       — Уходи, — с безграничной тоской во взгляде попросил он.       — Прошу, прости меня! — взмолилась я, изобразив на лице искреннее раскаяние.       — Я не злюсь на тебя. Всё в порядке, — успокоил он.       — Ты ненавидишь меня. Я это вижу, — не согласилась я с его высказыванием.       — Нет. Ненависть — это слишком сильное чувство в твой адрес после случившегося. Я просто потерял к тебе интерес.       По моей щеке покатилась слеза, а я отложила пластиковый контейнер с кровью.       — Не убивай меня такими словами, — всерьез заплакала я.       — Хорошо, тогда я помолчу, — безразлично подытожил Сальваторе.       Я поднялась с дивана, прошлась по комнате, в которой мы находились, остановилась возле стеллажей с книгами, взяла одну из них и бесцельно пролистала её страницы.       — Деймон, — снова обратилась я к нему, подойдя ближе, — скажи честно, будешь ли ты способен однажды простить меня?       — За что? — казалось, будто за эти молчаливые мгновения он всё обдумал и пришел к иному выводу. — За то, что ты спасла всех нас ценой собственной чести? Я тебя ни в чём не виню.       — Я должна признаться, — решилась я сообщить ему очень важное для меня замечание, вот только сама не знала зачем, — когда я была с Элайдежей, я не жалела об этом.       Он не стал поднимать на меня свой взор.       — А вот теперь я действительно огорчён, — без единой эмоции произнес он.       — Деймон… — снова произнесла я его имя.       — Знаешь, София, — вспыхнул он, — когда-то, Елена сказала мне, что однажды ты обязательно меня предашь! Но… Даже она не сможет меня заставить тебя забыть. И, наверное, эта боль будет жить во мне ещё несколько веков.       — Хочешь сравнить меня с Кэтрин? — обиделась я. — Она ведь тоже ранила тебя так сильно, что ты мучался столько времени!       — Нет, — возразил он. — Твоё предательство больнее. Я потерян, болен, истощен, уничтожен, растоптан, но не сломлен. Моё чёрное сердце способно вынести ещё много предательств с твоей стороны.       — О, Боже, Деймон…       — Нет, ничего не говори. Просто посмотри мне в глаза и узри весь масштаб своего благородного злодеяния.       Я опустилась на колени перед ним, сидевшим на диване с недопитым стаканом виски. В его взгляде, всегда таком весёлом, игривом и бодром, я читала скорбь, словно на его руках умер близкий и дорогой ему человек.       Он вытер мои щеки, мокрые от слёз, привыкнув за несколько месяцев заботиться обо мне, ровно, как и я о нём.       — Прости, — прошептал он, словно опомнился от всего, что произошло между нами.       — За что? — удивилась я.       — Ты стольким пожертвовала ради меня за всё время нашего знакомства, а я… Веду себя, как неблагодарный подросток.       — Ты ни в чём не виноват, — попыталась я оправдать его.       — Я виноват в том, что позволил тебе любить меня, заранее зная, что никогда не смогу полностью восполнить твои утраты и твои чувства своими.       — Я знаю, Деймон, знаю… Ты всегда будешь думать о ней. Я смирилась с тем фактом, что мне придётся всю оставшуюся жизнь быть её тенью, отголоском её существования.       — Я должен был защитить тебя, но не смог, а посему… Обрати меня! Сейчас же!       — Нет! — испугалась я.       — Стефану ты не отказала! Почему отказываешь мне?! — он слишком требовательно просил меня об этом.       — Потому что Стефан лишний, как и я! — выпалила я, встав на ноги, возвращаясь к недопитой упаковки с донорской кровью.       — Снова старая песня! — тяжело вздохнул он.       — Я дала окончательный ответ, — твёрдо решила я.       — Это всё из-за Элайджи? — ни к месту прозвучал его вопрос.       — Это всё из-за тебя, — возразила я.       Он замолчал, обдумывая мой ответ. Я чувствовала, как в его сознании складывается мозаика из всех наших разговоров, словно из крохотных осколков, в единую картину, приправленную стонами от боли и страданий, украшенную вампирской и человеческой кровью.       — Ты так много сделала для меня, — заключил он. — Я чувствую себя беспомощным, я бы даже сказал, инвалидом, лишенным способности помочь тебе.       — Я привыкла оберегать тебя, Деймон. Считай, что мой отказ обратить тебя — один из способов защитить тебя от опасностей, возникших в результате возвращения первородных в Мистик Фоллс.       Он поник головой, смирившись со своей участью. Мне захотелось поскорее изменить что-то между нами, чтобы разрядить эту напряжённую обстановку.       — Знал бы ты, как я хочу напиться и натворить с тобой глупостей! — тяжело вздохнув, усмехнулась я.       — Так в чем дело? — тут же оживился он. — Я весь к твоим услугам!       — Поедем в бар? — предложила я.       — Отличная мысль, — с радостью отозвался Деймон.       Он вышел в прихожую, взял ключи от машины, а я, быстро переодевшись, снова спустилась вниз, и мы вместе отправились заливать горе алкоголем.       После уроков к нам присоединилась Елена со своими друзьями. Они о чем-то оживлённо говорили, но мы со старшим братом Сальваторе сидели отдельно в углу и, перебрасываясь печальными взглядами, молча «глушили» виски.       На экране моего телефона, лежавшего на столешнице, высветилось сообщение. Писала Ребекка: «Собираюсь со своим агрессивным братцем в бар. Как на счёт встречи? Хочу знать подробности прошедшей ночи».       Я с испугом посмотрела на своего спутника. Он уловил моё настроение и спросил о том, что произошло.       — Всё в порядке, — солгала я, пытаясь предупредить развитие всеобщей паники, после чего направилась к стойке за бутылкой бурбона для Деймона.       — Как у тебя дела? Мы с тобой давно не виделись, — заметила Кэролайн, подсев рядом со мной.       — Неплохо. Размеренная семейная жизнь, — ответила я с дружелюбной улыбкой.       — А как же появление в городе первородных? И… Твоё обращение…       — Милая Кэролайн, давай забудем об этом. Или в тебе есть какие-то чувства к Никлаусу? — усмехнулась я.       — Ох, Бог ты мой! Ни за что на свете! — воскликнула она.       Я засмеялась от её реакции, но слух уловил разговор двух братьев Сальваторе, когда обращённый мною возлюбленный Елены подсел к моему супругу.       – Впервые за наши долгие жизни вижу, как ты раскис, – заметил он.       Деймон недовольно посмотрел на него и, собравшись с мыслями, раздражённо выпалил:       – Стефан, что тебе от меня нужно?       – Немного искренности, разве что. Поделишься своими переживаниями?       – Какими переживаниями, брат? Моя жена переспала с первородным, чтобы добыть его кровь и в который раз спасти нас всех, а я даже ничего не мог сделать. Ненавижу свою смертную беспомощность! А в остальном всё остаётся по-старому.       – Так хватит безбожно пить!       – У меня слишком много поводов набухаться, что... Лучше не лезь!       – Ты мог бы быть ей просто благодарен за её жертвы.       – А ты уверен, что это была жертва? Может она получала удовольствие?       – Тем более. Если она этого хотела, то нет смысла заливать горе.       Старший Сальваторе поднялся со своего места и подошёл ко мне и Кэролайн. Он озадаченно посмотрел на нас, но ему было не до наших с ней бесед. Мы с ним обменялись лишь сочувствующими взглядами, что были непонятны нашей подруге.       — Кстати, — обратилась я к блондинке, посмотрев на часы, — тебе не пора домой?       — С чего вдруг? — удивилась она.       Я приблизилась к ней, глядя прямо в глаза и повторила свои слова, но уже гораздо увереннее и требовательнее, внушая ей тем самым то, что мне необходимо.       — Да, пожалуй, — согласилась она.       — Мне, действительно, нужно идти. Вот только… — замялась девушка. — Теперь по городу разгуливают вампиры…       Она посмотрела в сторону Сальваторе, стоявшего рядом со мной.       — Деймон, проводишь меня? — попросила она его.       — Да, Деймон, проводи её, а то здесь сейчас, возможно, будет жарко, — подхватила я её идею.       — В каком смысле? — переспросил он меня.       Я приблизилась к нему, приподнявшись на цыпочках к его уху.       — Скоро приедет Ребекка и, возможно, Никлаус, — прошептала я. — Уведи Кэролайн отсюда, а то у гибрида слюнки потекут рекой, да и остальных заберите с собой. Им здесь не место.       Он отстранился от меня, напряжённо прочитав в моих зрачках тревогу, подал руку нашей общей подруге и повёл её к выходу. За ними потянулись Джереми, Елена, Стефан и пара их друзей из школы.       Я осталась здесь среди полутора десятков смертных, не имевших отношения к нашей «таинственной» компании, в ожидании прихода двух первородных.       Дверь, выводившая на улицу распахнулась и на пороге возникла пара величественных силуэтов. В одном из них я тут же узнала Ребекку. Второй — был для меня загадкой до тех пор, пока они оба не приблизились ко мне. Им оказался Кол.       — Так вот, что это за «агрессивный братец», — усмехнулась я, тихонько произнеся эту фразу кровожадной блондинке, что села рядом со мной.       — А ты ожидала Клауса? — догадалась она не без сарказма.       — Ну, как минимум, — сделав глоток виски, ответила я.       Её брат оставил нас вдвоём, взяв пару бутылок алкоголя, отправившись в дальний угол бара. Мы же продолжили беседу, в которой Ребекка всё выуживала из меня откровения касательно Элайджи.       — Кстати, — решила я утолить своё любопытство, рассказав ей всё то, что она хотела узнать, — так кто же всё-таки был родоначальником ветви Кэтрин?       — А зачем тебе это?       — Да вот, мы всё ломали голову, когда собирались вас убить в тот раз. Хочу наконец-то узнать.       — Клаус, — уверенно сообщила она. — Он же вроде говорил об этом Деймону.       — Хах, — усмехнулась я. — Ты и впрямь думаешь, что Сальваторы поверили ему?       — Во всяком случае, теперь это не имеет никакого значения. Если ты обратишь их, то вашим, грубо говоря, «предком» будет Элайджа.       — Да, знаю.       — Но это, пожалуй, даже лучше. Его хотят убить гораздо меньше народу, чем Никлауса.       — Боюсь, что после прошедшей ночи, армия врагов Элайджи пополнилась ровно на одну особь.       — Твоего мужа, полагаю?       — Как только он узнает об этом, он непременно захочет отомстить, – вовремя опомнилась я, сделав вид, что Деймон не в курсе наших отношений с древним вампиром.       — Хм, он самоубийца? Ему ни за что не одолеть первородного, особенно, пока он смертный.       — Вот именно, «пока» он смертный, но это можно легко исправить.       — Что?! — возмутилась она. — Ты снова хочешь даровать ему вечность?!       — Не беспокойся, Ребекка, зная Деймона, уверенно могу сказать, что для него «вечность» — это ближайшие несколько часов после обращения, пока он не задумает очередной план убийства вашей семьи.       — Что ж… Пожалуй, нам стоит забыть о нём, ты не находишь?       — К чему ты клонишь?       — Ты теперь, вроде как, с Элайджей?       — Пока что нет, но, в свете последних событий, я вынуждена думать об этом гораздо чаще.       Она поднялась из-за стойки, спустившись на пол, оставляя бармену деньги за алкоголь.       — Сделай правильный выбор. Уж больно мне хочется, чтобы ты стала моей сестрой, — улыбнулась она, а потом, направляясь к выходу, позвала Кола, и они вместе покинули заведение.       Я давно забросила свой электронный блокнот. Мне было некогда писать там свои мысли, а впрочем... Пожалуй, сделать это было ошибкой. Мне стоит продолжить своё безымянное творчество, если можно так сказать.       Я тут же взяла телефон, открыла приложение и напечатала заметку: "В голове только одно имя... А нет, два". Наверное, это единственное, что тревожило меня теперь.       Стефан подсел рядом за барную стойку, мельком взглянув на зажжённый экран.       – И кого выберет твоё сердце? – поинтересовался он.       – Для начала бурбон, а там посмотрим, – ответила я, выключая гаджет, откладывая его в сторону. – Зачем ты вернулся? Вы же вроде все ушли.       – Елена забыла здесь свою сумку, – пояснил он, – но я уже ухожу. Не смею нарушать твоё одиночество.       – Не говори никому о том, что прочитал, – попросила я.       – Мне незачем это делать, – убедил он меня.       Вернувшись домой и не обнаружив никого из привычных для меня обитателей, я позвонила Кэролайн. Она предупредила меня, что они всей своей шумной компанией задерживаются у Елены. Я не стала возражать, ведь теперь у меня наконец-то появилось время всё хорошенько обдумать.       Лёжа поперёк кровати, заложив руки за голову, я бесцельно смотрела в потолок. Мысли прыгали с одной темы на другую, но найти выход мне так и не удавалось.       Внизу послышался смех, а потом чьи-то шаги приблизились к двери спальни. В проёме показалась Елена, робко постучавшая в комнату.       – Чего тебе? – недовольно фыркнула я.       – София, прости, что помешала, но... Я должна тебе это сказать.       Резким движением я села ровно, вглядываясь в её выражение лица.       – Мы с Деймоном... – неуверенно произнесла она.       – Вы с Деймоном? – удивилась я.       – Ты же не против?       – Вообще пофиг, – выпалила я, снова откинувшись на постель.       – Точно?       – Конечно, – фальшиво улыбнулась я в ответ.       Она покинула меня, радуясь своей победе, однако, старший Сальваторе явился через пару минут.       – И что у вас было с Еленой? – стараясь не смотреть на него, спросила я.       – Мы целовались, – казалось, ему было плевать на все приличия.       – Что ж... – вздохнула я, встав на пол, пройдясь по комнате. – Видимо, настал тот момент, когда нужно откровенно поговорить.       – Ты хочешь уйти? – догадался он.       – Да. Сию же минуту. Я устала от ваших любовных игр в бесконечном треугольнике. В конце концов, ты так давно хотел свободы...       – Не во вред тебе, – возразил он.       – Тогда, это мой прощальный подарок, – согласилась я, укусив себя за запястье.       Он стремительно приблизился ко мне, взял мою руку, сделав глоток крови.       – Почему прощальный? – опомнился Деймон.       – Потому что через секунду ты будешь мёртв, – усмехнулась я и свернула ему шею. – Ровно, как и все вампиры, – добавила я.       Пока Деймон лежал без сознания, я позвонила Ребекке, собирая вещи в дорожную сумку.       – Привет, – произнесла я, всхлипывая от собственных слёз.       * Ты что? Плачешь? Что произошло? – забеспокоилась первородная.       – Елена призналась, что целовалась с Деймоном. Это случалось и раньше, например, в Денвере...       * Я убью эту наглую сучку! – гневно прозвучал голос древней вампирши.       – Нет, не нужно! – испугалась я. – Может это и к лучшему?       * О чем ты?       – О твоём вопросе сегодня в баре. О выборе. И теперь, кажется, настал момент, когда я должна его сделать.       * Почему бы нам просто не придушить её во сне? – бодро предложила моя собеседница.       – Потому что она дорога Деймону, – пояснила я.       * И что с того?       – А Деймон дорог мне. Не хочу ранить его сердце.       * По-моему, ты слишком добра к нему. Он же не задумывался о твоих чувствах, когда в очередной раз был с ней.       – Так почему же я должна быть хуже, чем он?       * Ты либо святая, либо глупая.       – Скорее второе.       * Знаешь, за свою жизнь я повидала достаточно людей. Полагаю, что ты, всё-таки, относишься к первой категории.       – Послушай, сможешь приютить меня ненадолго? Не хочется возвращаться в мой родной Стокмор.       * Приеду за тобой через полчаса.       Действительно, через тридцать минут я вышла на улицу. Её машина уже ждала меня во дворе пансионата Сальваторов. Сама же она, сев на капот своего автомобиля, следила за моими действиями.       – Я обратила Деймона, – сообщила я ей новость.       – Пожалуй, это самая лучшая подстава за всё твоё существование, – усмехнулась она, садясь за руль.       Я закинула сумку на заднее сиденье и заняла место рядом с ней.       – Почему это? – уточнила я.       – Сама подумай: ты оставила Елену наедине с новообращённым, желающим утолить свой голод. Её кровь идеально подойдёт для этих целей и, полагаю, что в ближайшие пару часов умрёт очередной двойник Кэтрин Пирс. Слава богу!       Она повезла меня в свой дом. Я была рада этому. Здесь меня хотя бы ждали, уважали и ценили.