Aeterna fames

      Майклсоны не отвечали на мои звонки: ни Ребекка, ни Элайджа. Я не могла найти себе места, пытаясь всеми силами убедить себя в их благополучии и остаться в Мистик Фоллс, повинуясь наставлениям своей новообретенной сестры.       В какой-то момент я осознала, что не в состоянии противостоять своей тревоге и, не получив одобрительного согласия на своё вмешательство, отправилась в Новый Орлеан.       Мне удалось выследить первородных, но показываться им на глаза я пока что не собиралась. Я долго наблюдала за ними, за действиями Клауса, Ребекки и Элайджи. В этом городе творилось что-то неладное, но что именно, я выяснить не могла. Приходилось довольствоваться обрывками фраз, сплетнями, слухами, что распускали вампиры и ведьмы во французском квартале, который удерживал в своих цепких пальцах местный "король", поставленный Клаусом – Марсель.       Звериный оскал. Ночь. Голод. И единственный шаг, который снова сломает чью-то жизнь, оборвав её на полпути. Однако, моя трапеза была прервана на самой развязке, хоть я и затащила свою жертву в самый дальний уголок Орлеана.       – Кто ты? Почему охотишься здесь? – раздался строгий голос Ребекки, которая не смогла узнать меня в темноте подворотни.       – Дражайшая сестра, – довольно пафосно заговорила я, – как ты могла не различить меня среди толпы, не увидеть на крышах домов, с которых я следила за тобой и твоими братьями?       – София? – догадалась она, когда нотки в её фразе слегка дрогнули от радости нежданной встречи.       – Именно, – улыбнулась я, – но позволь, я, для начала, закончу.       Она одобрительно кивнула, дав мне возможность утолить свой голод ожидавшим меня "десертом".       – Слушай, ты довольно вовремя, хоть я и настаивала на том, чтобы ты оставалась в Мистик Фоллс, – сообщила она мне, когда мы вышли на проспект.       – Рассказывай, что у вас тут происходит, – потребовала я.       – Если в двух словах, то воспитанник Клауса решил захватить всю власть в Орлеане в свои руки, не захотев делиться со своим творцом. Ник хочет отомстить, отобрав трон у последователя, – говорила моя спутница. – Только для этого нужны силы. Одна ведьма, которая заключила сделку с моим братцем, сказала, будто для увеличения мощи и могущества, нужно связать древних вампиров между собой, но... Для этого обряда нужно, как минимум, пятеро первородных.       – Как быть?       – Я приведу тебя туда, где мы обитаем, но должна кое о чем предупредить. Пропала подружка Клауса. Он переспал с ней однажды, а теперь она беременна от него. Поэтому, просто информирую тебя, не беспокойся на этот счёт, если о ней зайдет речь.       – А как же Кэролайн? – удивилась я, вспомнив истинную любовь гибрида.       – Он по-прежнему трепетно к ней относится, а с этой... Так... Одна ночь. К тому же, ты разве не в курсе, куда пропал Стефан?       – Слышала, что уехал в Нью-Йорк.       – А с кем? Ты совсем не гуляла по Мистик Фоллс? Там слухи распространяются довольно быстро.       – Так с кем? – вдруг взыграло во мне любопытство.       – С Кэролайн Форбс. Они теперь официально вместе.       – Они сами это сказали?       – Я тут пообщалась с Деймоном... Если ты не против.       – Он мой бывший муж. Я не имею к нему никакого отношения, – я резко сменила тон на более сухой и жёсткий.       – Ладно, ладно, – усмехнулась она, – я всё поняла. Просто доверься мне теперь и следуй за мной.       Она вела меня вдоль заброшенных улиц, когда простые смертные жители, прятались в своих домах, плотно закрывая окна на ночь, опасаясь тайных хозяев этого города. Я с удивлением смотрела на происходящее, когда мы проходили мимо.       Наконец моя спутница остановилась перед старинной церковью.       – Ты серьезно? – спросила я. – Что мы здесь делаем?       – Не беспокойся. Скоро сама всё поймёшь, – успокоила она меня и завела внутрь здания.       Мы прошли мимо скамей, уставленных по правую и левую руку от нас, направились за угол, поднялись по винтовой лестнице и оказались на чердаке.       – Мальчики, я привела кое-кого, – громко сообщила Ребекка, толкнув дверь в одну из комнат. – Вы же не против?       Трое первородных братьев обернулись к нам и окинули нас взглядом.       – София? – уточнил Элайджа, увидев меня. – Что ты здесь делаешь?       – Знаешь, милый, – усмехнулась я, – мне надоело бесцельно торчать в Мистик Фоллс.       – Ты как раз вовремя, София Майклсон, – произнесла совсем ещё юная девушка, выйдя откуда-то из-за ширмы. – Твоё присутствие будет очень кстати.       – Кто это? – хмыкнула я.       – Это Давина, – ответил Клаус. – Одна из самых могущественных ведьм, что я когда-либо встречал.       – И зачем я пригожусь вам? – съедал меня интерес.       – Мы утратили Финна. Нам нужен тот, кто восполнит эту потерю, – отозвался гибрид.       – Я ей уже всё рассказала, – фыркнула Ребекка.       – Конечно, сестра, – продолжил Ник, – ты же не умеешь держать язык за зубами.       – Есть один способ, – подала голос колдунья. – Я могу наделить силой первородного любого, кого нужно.       – Быть может... – Клаус покосился в мою сторону.       – Софию, – уверенно перебил его Элайджа.       – Ты уверен в ней, брат?       – Она теперь член нашей семьи, и будет справедливо – дать ей силы, как у нас.       – Эй, мальчики, не хотите меня спросить? – возмутилась я.       – Разве ты будешь против? – удивилась Ребекка.       – Не буду, но меня возмущает их отношение ко мне, – ответила я.       – Давайте уже закончим начатое! – воскликнул Кол несколько недовольно.       – Ты прав, брат, – подтвердил гибрид.       – Подойди ко мне, София Виктория Майклсон, – потребовала Давина.       Я окинула взглядом всех присутствующих и выполнила её наставление. Она же, слегка надавив мне на плечи, дала понять, что я должна сделать, и я опустилась на колени.       – Sit omnes infirmitate humana, quae potest habere immortales, aeternum relinquere caro tua, – она посыпала мою голову пеплом из белого дуба, а после, налила в чашу воды, бросив в неё горсть каких-то трав. – Sit corpus inualescere, posse conterat ullus hostis, ut mortalis et immortalis! Sit sol, qui potest perdere, infirmare vim te, posse, nisi ad comburendum caro tua! Sit potentia sententia est, capere, non solum humana, sed etiam a lamia! Sit mortalis, arma fecit albus quercus habebit potestatem super vita tua, et nihil aliud conteret eam! Et sit mors auferet omnes animas eorum te traxit! – ведьма замолчала на мгновение, положив ладони на мои виски. – Quod ita sit. Amodo*, – добавила она в конце.       Я почувствовала, как в моем теле происходит что-то невообразимое. Я стала чувствовать себя иначе: осанка словно изменилась, стала более величественной и твердой, дышать стало гораздо легче, а сердце билось спокойно, не смотря на то, что было мертво.       Я слегка отогнулась назад, расправив руки, как два крыла, наслаждаясь тем, что внутри меня разгоралось ласковым теплом, но в миг меня пронзила адская боль. Давина провела лезвием по своему запястью, выпустив кровь наружу, приложила рану к моим губам. Я невольно сделала глоток, и во мне наступил покой.       Мне удалось подняться с колен и встать подле Элайджи.       – Ты молодец, – прошептал он, коснувшись губами моего лба.       – Поздравляю, – улыбнулась Ребекка, – теперь ты первородная.       – Искусственно созданная, – поправила я её.       – Но по силе и свойствам равна нам, – возразила она.       – А теперь вставайте в круг, – приказала Давина, расставив на полу пять свечей.       Мы выполнили её просьбу. Она взяла в руки флакон с чей-то кровью.       – Елены? – догадалась я, вспомнив о том, что говорил мне Деймон, когда Эстер, мать Майклсонов, связывала их между собой.       – Да, – подтвердил Клаус, – из моих личных запасов.       Я лишь слегка улыбнулась, но, когда ведьма приготовилась начертить алой жидкостью дорожки между нами на полу, внизу раздался шум.       – Это Марсель, – предупредил Элайджа.       – Позже закончим, – бросил Ник, выводя нас через черный ход.       Мы вышли на улицу, спрыгнув через окно на каменную мостовую.       – Разделимся? – предложила Ребекка.       – Я пойду с Софией, – предупредил мой муж.       Трое первородных отправились к своей резиденции разными дорогами, а я со своим супругом, устремились прочь из города.       – Куда мы? – удивилась я, когда мимо мелькали последние дома Нового Орлеана.       – Ты мне доверяешь? – уточнил он.       – Конечно, – согласилась я, – только хочу знать твои намерения.       – Клаус хочет уничтожить этот город, включая ведьм, вампиров и даже смертных, – пояснил он. – Я не могу этого допустить. Ты не должна быть связана с нами, а если не будет тебя, то у нас ничего не получится, поэтому ты должна уйти.       – Я не хочу оставлять тебя здесь!       – Послушай, ты стала одной из нас. Ты – Майклсон и поклялась "Всегда и навечно", но у нашей семьи есть особенность – Клаус, который вечно впутывает её в неприятности. Ты не должна нести на себе этот груз.       – Но я хочу его нести, Элайджа, – возразила я.       Он опешил, вглядываясь в мои глаза, что мерцали в тишине ночи.       Наш немой спор был прерван звонком. Он достал из кармана телефон и ответил.       * Планы изменились, брат, – прозвучал голос Никлауса. – Нашли Хейли. Ей нужна помощь.       – Скоро буду.       * Приведи Софию в наш дом. Для неё тоже найдётся работа.       – Ник... – начал Элайджа, убрав смартфон.       – Я слышала, – перебила я его. – Хейли это та, что носит его ребенка?       – Да.       – Вы должны защитить их. Возможно, наследник для Клауса – способ смягчить его жестокое сердце.       – Да, милая, я знаю, – прошептал он, обняв меня.       – Боже, я так по тебе скучаю, – призналась я, готовая расплакаться.       – Даже теперь? – он заглянул в мои глаза.       – Теперь ещё сильнее, – тихонько простонала я.       Через четверть часа мы оказались в небольшом загородном доме, в котором обитали Майклсоны. Вся семья была собрана в гостиной, и мы с Элайджей присоединились к ней.       – Нам нужно уехать, – заявил Клаус.       – Что там с Хейли? – я услышала, как голос моего мужа слегка дрогнул, что раньше не случалось с ним.       – В её исчезновении виновен Тайлер Локвуд, – продолжил первородный гибрид, – но это сейчас не важно. Её нужно забрать и увезти подальше отсюда. Марсель не рад тому, что в городе разгуливает волчица с уникальным ребёнком в утробе.       – Возвращаемся в Мистик Фоллс? – догадалась Ребекка.       – Да, сестра.       – А какие планы на мой счёт? – уточнила я у Клауса.       – Давина остаётся здесь, а значит за ней нужно присматривать, как и за самим Марселем, – ответил он.       – Будешь жить здесь, если захочешь, – произнёс Элайджа. – Но я бы на твоём месте нашёл другое место. Вампиры знают о нашей резиденции.       – Я свяжусь с ведьмами, – вмешался гибрид, – они найдут подходящий вариант.       Они направились к выходу, почти все, кроме моего супруга, оставшегося со мной.       – Так зачем вы вообще приезжали сюда? – поинтересовалась я.       Клаус обернулся ко мне, когда его сестра покинула гостиную вместе с Колом.       – Я думал, что колдуньи затеяли что-то против меня, а оказалось, что всё не так, – пояснил он и сделал несколько шагов мне навстречу. – Послушай, ты теперь по силе равна нам, поэтому... – он посмотрел на своего брата, который был подле меня и продолжил гораздо тише, чтобы его не услышали остальные. – Если Марсель позволит себе вольности или будет затевать неладное... Я хочу, чтобы ты его убила и буду очень не против, в том случае, если ты привезёшь мне его сердце, как трофей, дорогая сестра.       Он ласково улыбнулся мне и удалился быстрыми шагами. Я же взглянула на Элайджу, уловив возмущение в его взгляде.       – Что-то не так? – уточнила я.       – Просто хочу, чтобы ты знала, когда ты собирешься его убить, Ребекка его очень любила и до сих пор неравнодушна к нему, – сообщил он.       – Я поклялась защищать интересы семьи, а не её собственные. Марсель несёт угрозу всем первородным из-за конфликтов с Клаусом, а значит, я имею полное право лишить его жизни, – стальными булавками вонзились нотки моего холодного голоса в стены комнаты.       Элайджа усмехнулся, в очередной раз поражаясь моим выходкам, и направился к выходу.       – Подожди, – несколько шокировано окликнула я его.       – Что? – отозвался он.       – Ты просто так уйдешь?       – А ты разве не со мной? – с хитринкой спросил он.       Я в недоумении приподняла бровь.       – Я иду наверх. Догоняй, – предложил он и мгновенно скрылся из виду.       Моё движение было столь же неуловимым, особенно, в свете новоприобретенных способностей, и я, слегка оскалив клыки, толкнула дверь в комнату, за которой меня ждал мой муж.       – До рассвета ещё полчаса, – заметила я, когда Элайджа завязывал галстук, стоя у зеркала в полумраке супружеской спальни.       – Я знаю, просто обещал Никлаусу подготовить всё к отъезду.       – Речь о Марселе? – предположила я.       – Да, но он не будет знать о тебе.       – Но у тебя же есть ещё хотя бы тридцать минут?       – Разве нам этого хватит? – он повернулся ко мне, надевая пиджак на плечи.       Я вылезла из-под одеяла, скользнула босыми ногами по полу и в считанные секунды оказалась возле него, расправляя воротничок его рубашки.       – О чем ты? Нам даже ночи не хватило... – произнеся слова, я запечатлела пламенный поцелуй на его губах.       – Ты всегда знаешь, чего ты хочешь, – заметил он.       – Нам предстоит долгая разлука и, пожалуй, единственное, что я буду хотеть всё это время, будешь ты, – кокетливо улыбнулась я.       – Мне пора, – опомнился он, проведя ладонью по моей обнаженной спине, спустившись к бёдрам.       – Боюсь, что мне всё-таки придётся его убить, – предположила я.       – Ребекка будет опечалена, но не думаю, что перестанет любить тебя, как свою сестру, – улыбнулся он и ушёл.       Через полчаса, когда я уже была одета и собиралась покинуть дом, мне позвонила некая Эрвина и, сказав, что она от Клауса, попросила подъехать. В тот день я заселилась в квартиру среди смертных жителей Нового Орлеана, а ночью я вышла на охоту за Марселем. Разгуливая по крышам многоэтажных домов при ярком свете огромной серебряной луны, я следила за каждым его шагом, подмечая все детали его жизни.       Несколько недель ничего не происходило. Первородный гибрид звонил мне пару раз, узнавал, как обстоят дела.       Я часто бывала у Давины, проникая в её убежище через окно, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, но в одну из глубоких ночей, когда множество туристов начинало понемногу редеть и расходиться по отелям, а я уже поужинала одним из них, спрятав его тело в глубоком колодце на окраине города, меня обнаружила пара приспешников Марселя, одиноко стоявшую высоко над Новым Орлеаном, следившую за тем, что происходит внизу.       – Ты кто такая? – возмутился кудрявый темнокожий соратник воспитанника Клауса.       – Это ты мне? – удивилась я его наглости, лишь повернув голову в профиль к нему.       – Да! Тебе! Кто ты такая?! – повторил он. – Что ты здесь делаешь?!       – София, – ответила я, пытаясь не вызывать агрессию, хоть мне самой безумно хотелось опробовать свои способности.       – Пойдешь с нами! – нахально бросил он.       – Вот ещё! – фыркнула я.       – Куда ты денешься?! – завопил вампир, приближаясь ко мне, а следом за ним и его напарник.       – Ах, – усмехнулась я, – как рано вам жить надоело!       В одно мгновение я ухватила первого за горло, сбросила вниз с высоты десятого этажа, а второй отправился на соседнюю крышу, упав прямо на остриё деревянного ограждения, но сердце было не повреждено, поэтому он остался жив.       – Ох, зря вы это затеяли, мальчики, – добавила я им вслед.       Через пару секунд я покинула эту территорию, скрывшись среди плотной толпы приезжих смертных.       Следующим вечером ко мне пришел гость.       – Могу я войти? – спросил человек со смуглой кожей.       – Это нейтральная зона. Приглашение вряд ли понадобится, – заметила я.       – Кто ты и что делаешь в моем городе? – поинтересовался он, сделав шаг внутрь.       – Твои подопечные, вероятно, уже поняли, что я не простая смертная, – улыбнулась я, предлагая ему сесть в кресло.       – Но и не вампир, – усомнился он.       – А кто же? Пью кровь, быстро перемещаюсь, боюсь солнечного света и вербены… Какие у тебя будут варианты? – усмехнулась я.       – Ты отправила в нокаут двух моих лучших людей.       – Людей? – с сарказмом произнесла я. – А я думала, что это были дети, – пояснила я свои слова.       – Ты от Клауса? – наконец перешел он к сути дела.       – Нет, не от него.       – Я навёл справки, София Майклсон, – гордо прозвучал его голос, а глаза блеснули самодовольством, – ты – жена Элайджи.       – Вот как? – я села напротив него через стол и с вызовом окинула его взглядом. – Что ещё ты знаешь обо мне?       – Ты родилась в конце прошлого века в маленьком городке в штате Вирджиния, кажется он называется Стокмор. Твоя мать умерла при родах, а отец ушел к другой женщине. Воспитывалась дядей, болела раком, пока тебя не обратил Деймон Сальваторе, за которого ты в последствие вышла замуж. Потом расстались, потому что он любил другую. Эх, бедная София Гамильтон, – с фальшивым сожалением проговорил он, пытаясь, скорее всего, найти моё больное место, но ему это не удалось.       – Я не нуждаюсь в твоём сочувствии, Марсель, – усмехнулась я. – Я здесь лишь за тем, чтобы ты вёл себя хорошо.       – Значит, всё-таки ты от Клауса, – схватился он за мои фразы.       – Нет, я от своей семьи, которой нужно, чтобы ты не затеял ничего против моего брата.       – Брата? Шутишь? Ты считаешь первородных своими друзьями только потому, что трахаешься с одним из них? – выпалил он, а я довольно улыбнулась, поймав себя на мысли, что мне удалось вывести его из себя.       – Мы в законном браке, начнём с этого, – заметила я, – во-вторых, я буду отстаивать их интересы, чего бы мне это не стоило. И, наконец, в-третьих, я хочу, чтобы ты знал: я всегда за твоей спиной, я всегда вижу то, что ты делаешь и что затеваешь. Любые твои замыслы – пепел в моих ладонях. Я уничтожу всё, что тебе дорого, если ты посягнёшь на безопасность моей семьи. И, надеюсь, ты меня понял.       – Ты слишком высоко ценишь их жизни, – недовольно выдал он.       – Во всяком случае, больше, чем твою, – ответила я.       Он покинул моё жилище, испытывая негодование, чувствуя, что сегодня он проиграл битву, но война была ещё не окончена, а значит, мне нужно было всегда быть наготове. И в скором будущем, а точнее спустя полтора месяца, этот день настал.       – Почему ты не даёшь мне поговорить с Элайджей? – возмутилась я, разговаривая по телефону с Клаусом, разгуливая по ночным крышам домов в Новом Орлеане.       * У твоего мужа сейчас есть дела поважнее, чем ваши розовые сопли, – фыркнул мне в ответ первородный гибрид.       – По-моему, ты мне что-то не договариваешь, – усомнилась я.       В ту секунду внизу где-то среди улиц города раздались крики: Марсель вёл свою свору гончих псов в атаку на французский квартал.       * Убей его, сестрёнка, – обо всём догодался Ник, услышав звуки, окружавшие меня.       Я отключила диалог и спрыгнула на землю, что была в двадцати метрах подо мной. Оказавшись прямо перед "хозяином" Нового Орлеана, я осознала, что его соратники окружили меня со всех сторон.       – Что ты хочешь сделать, Марсель? – спросила я у него, глядя прямо в глаза.       – Ведьмы постоянно нарушают закон. Настало время их проучить, – фыркнул недовольно он.       – Ты не тронешь их! – возразила я.       – Они не останутся перед тобой в долгу, если ты вступишься за них, – прошипел он мне на ухо, после чего самые сильные его телохранители набросились на меня, чтобы очистить дорогу для своего господина.       В считанные мгновения они оказались размазанными по стенам близлежащих домов – я бросила вызов королю этого города, и он не мог мне дать отпор.       Его люди удивлённо следили за моими действиями, но не могли точно уловить их, ведь они были столь стремительны.       – Пора заканчивать твою тиранию, Марсель, – сообщила я. – Ты наломал слишком много дров. Твоя смерть лишь облегчит всем жизни.       В долю секунды я пронзила голой рукой его грудь и вытащила его сердце наружу. Сам же он упал замертво на сухой асфальт, что орошался лишь его кровью.       – С этого момента, – произнесла я, – все правила и законы, созданные им, упраздняются по велению семьи Майклсонов, и больше никто не посмеет причинить вред Новому Орлеану.       Я пришла на свою съёмную квартиру, нашла банку и сунула в неё сердце, зажатое в руке. Через час я уже ехала в сторону Мистик Фоллс, где сейчас находились первородные.       Ребекка открыла мне дверь. Я плотоядно улыбнулась.       – Привет, сестрёнка, – произнесла я.       Она вышла ко мне и крепко обняла.       – Как же нам тебя не хватало! – воскликнула она.       – Как Элайджа? – спросила я, когда она завела меня в холл.       Она опустила взгляд, пытаясь найти подходящие слова.       – Что с ним? – испугалась я. – Он жив?!       – Да, да, с ним всё в порядке… Просто… Ох, мне так много нужно тебе сказать. За два месяца твоего отсутствия произошло слишком большое количество перемен.       – Пока я была в Новом Орлеане, мне сказали, что у Клауса родилась дочь… – осведомила я свою собеседницу о глубине своих знаний в сфере событий в семье Майклсонов.       – Да, всё верно, но… Её зовут Хейли Маршалл… Она выносила и родила ребенка Никлауса, но… Боже, София, мне трудно об этом говорить! Пойдем в мою комнату. Там всё обсудим.       Мы поднялись на второй этаж, зашли в её спальню, она попросила меня сесть в кресло возле камина. Я выполнила её просьбу, бросив сумку, в которой была банка, на пол.       – Послушай, – произнесла она, – я не в восторге от её присутствия в нашем доме, но я терпела её, пока она носила ребенка моего брата, потом мне стало на неё плевать. Она всего лишь переспала с ним и ничего для него не значила, в отличие от Элайджи. Он опекал её с самого начала, а потом… Он изменил тебе с ней, София. Я должна была тебе это сказать.       – О, Боже! – вздохнула я и, поднявшись со своего места, подошла к окну.       Несколько секунд я молчала, а потом повернулась к Ребекке.       – А ты что думаешь о ней? – спросила я.       – Что я думаю? – уточнила она. – Что я могу думать о той, что легла под моего брата, залетела от него, а потом я была вынуждена принять её в нашу первородную семью? Она – плебейка, безродная шавка… Пойми, когда ты вышла замуж за Элайджу… Ты стала мне по-настоящему сестрой. Мы все были рады принять тебя, уважали, ценили, несмотря на ту неприятность, которая произошла несколько лет назад… Ну, я говорю о кольях из белого дуба, которыми ты убила всех нас. Речь о том, что ты имела полное право носить фамилию Майклсон и по праву считалась членом нашей семьи. Потом, когда ведьма наделила тебя способностью первородной, мы с честью начали считать тебя полноценной аристократкой, коими являемся сами. Ты одна из тех, кто поклялся «Всегда и навечно» быть преданным друг другу.       – Достаточно, – оборвала я её мысль.       В дверь ворвался Кол. Он был привычно весел. В одно мгновение он оказался рядом со мной и заключил меня в братские объятия.       – Ты вернулась, София! – с улыбкой произнес он.       – И я скучала по тебе, брат, – ответила я взаимностью.       – Без тебя здесь стало слишком тоскливо, – заметил он.       – Да, никто не предлагает ему утонуть, чтобы воскреснуть, напиться человеческой крови посреди пьяного ночного клуба, – фыркнула Ребекка, – а потом стереть всем оставшимся в живых память…       – Брось, сестра, – обратился он к ней, – разве тебе не было весело с нами?       – Было, признаюсь, – с фальшивым смущением заметила она.       В коридоре раздались очередные шаги. Мое сердце вспыхнуло в предвкушении, после чего на пороге показался Элайджа.       – Ты вернулась, София, – неуверенно проговорил он.       – Да, милый, – в очередной раз подчеркнула я свой статус в этом доме.       – Эм, – прозвучал голос Ребекки, – я оставила в библиотеке недочитанную книгу. Кол, пойдем, ты обещал Никлаусу помочь с… Ну, ты же должен помнить.       Её брат тут же смекнул, что к чему и покинул нас следом за своей сестрой.       – Скучал? – поинтересовалась я, приблизившись к древнему вампиру, поправив легким движением его галстук.       – София, – его руки были в карманах его брюк, в прочем, как и обычно, но он лишь посмотрел на мои действия, – я должен тебе кое в чём признаться.       – В связи с девушкой твоего брата? Не беспокойся, – улыбнулась я, – я уже в курсе.       – Ребекка? – догадался он.       – Какая разница? Правда… У меня возник вопрос.       – Я тебя слушаю, – спокойно ответил он.       – Ты спал с ней потому что любишь или из-за минутной слабости?       – Даже не знаю, что я должен сказать.       – Скажи правду, потому что, если ты утаишь от меня хоть малейшую деталь, я буду продолжать думать, будто ты сжалился над ней, что она связалась с твоим братом…       – Я не люблю её. Да, ты права, моя жалость, которую я к ней испытывал, переросла в страсть, но, мы с тобой оба знаем, что это чувство имеет свойство быстро заканчиваться.       – Элайджа, я не виню тебя в этом. Просто хочу напомнить, что я – твоя жена и член твоей семьи. Однажды я поклялась: всегда и навечно быть преданной династии Майклсонов. Разве я не заслуживаю хоть капли уважения с твоей стороны? Твоя сестра и твои братья любят меня. А что чувствуешь ко мне ты?       – В твоих словах ответ на твой вопрос: ты – моя жена, и я люблю тебя. Я даю слово, что подобного больше не повторится.       – Послушай, я могу простить предательство раз, второй, но третьего не будет. Я молча уйду и никогда больше не вернусь. И, будучи древним вампиром, прекрасным психологом и честным человеком, ты должен понять, что лучше не рисковать и закончить эту эпопею на первом инцинденте.       – София, прошу, прости меня, мне очень жаль и, ты права, это был минутный порыв... – заключил он.       – Я так соскучилась, милый, – ласково мяукнула я, касаясь своими губами его губ.       – Элайджа! – чей-то голос оборвал нашу близость.       Я отстранилась от него и посмотрела на вошедшую в комнату девушку.       – А... Кто это? – удивилась она.       Я сделала уверенный шаг в её сторону, протянула ей руку.       – Меня зовут София Виктория Майклсон. Я жена Элайджи, – сообщила я.       В её глазах я увидела неподдельный шок, я же слегка усмехнулась, заметив это.       – Хейли... Маршалл, – робко произнесла она.       – Очень приятно, – в моей улыбке ей померещилась смертоносная угроза, по крайней мере, я очень постаралась произвести на неё именно такой эффект.       – Дорогой, ты не составишь мне компанию? – попросила я, повернувшись к первородному.       – Разумеется, – он приблизился ко мне, жестом предлагая опереться на его локоть.       Победно окинув взглядом подстилку братьев Майклсонов, я увела его из помещения, и мы вместе спустились в гостиную.       – Клаус, – тихо произнесла я, остановившись возле гибрида, когда мой муж присоединился к Ребекке и Колу, что находились поодаль, – у меня для тебя есть подарок.       – Вот как? – хитро улыбнулся он.       – Я оставила сумку в комнате твоей сестры. То, что в ней находится, можешь забрать себе.       – Благодарю, – усмехнулся он и покинул меня, отправившись на поиски моей кровавой посылки.       Я села на диван возле камина, а Ребекка разместилась напротив меня. Её братья по-прежнему стояли недалеко от нас, поэтому, единственное, что я сейчас могла сделать, это окинуть их дружелюбным взглядом.       – Как дела в Новом Орлеане? – поинтересовалась первородная.       – Марсель больше не причинит нам вреда, а город отныне наш, – ответила я.       На лестнице раздались шаги, а позже в проёме показался Никлаус. В его руках была банка с алым содержимым, а за его спиной стояла Хейли. Я лишь недовольно поморщилась, увидев её снова.       – София решила вопрос и сделала это так, как нужно было мне, – заметил гибрид, показывая всем своим родственникам то, что находилось внутри стеклянного сосуда.       – Чьё это? – удивился Кол.       – Марселя, – спокойно отозвалась я.       – Нет! – закричала Ребекка, схватившись за голову.       Я изобразила искреннее сочувствие и начала спрашивать о том, почему она себя так повела, словно не знала, что он был ей дорог.       Через пару минут она ушла из гостиной, выбежала на улицу и села на крыльцо.       – Что случилось? – я присоединилась к ней.       – Ты его убила! – обвинила она меня.       – Я это сделала ради семьи, – нашла я оправдание.       – Всё всегда ради этой проклятой семьи! Клаус вечно убивал тех, кто нам был дорог, прикрывая все свои грехи благородством! – стонала она, обливаясь слезами.       – Ты его любила? – наконец задала я прямой вопрос.       – Да! – всхлипнула она.       – Прости, я не знала, – солгала я.       – А если бы знала, всё равно бы убила ради Майклсонов. Спасая остальных, причинила боль мне!       – Не знаю, – усомнилась я, – наверное.       Она вытерла слёзы, поднялась на ноги и вернулась в дом. Я осталась стоять на улице, опершись на ограждение.       – София, – за моей спиной раздался голос Хейли, – прости меня за то, что плохо думала о тебе.       Я даже не посмотрела в её сторону, испытывая безграничное презрение к её персоне.       – Мне плевать, что ты думаешь обо мне, главное, чтобы ты не трогала моё. Я слишком ревнива.       – Ты об Элайдже? – догадалась она.       – Я о семье, которую мне посчастливилось обрести, – поправила я её.       – Так ты обо всех Майклсонах?       – Обо всех, – твердо произнесла я. – Кроме тебя.       – Печально, – вздохнула она.       – Сама посмотри, – равнодушно, но при этом испытывая бурю негативных эмоций внутри себя, начала я, – с момента твоего появления в нашей семье, пришло столько проблем, что и не перечесть!       – Я не хотела причинять вам всем вред, – когда я повернулась к ней, она опустила взгляд в пол.       – Тем не менее, ты это совершила, – гордо заявила я.       – Мне жаль, что так вышло с Элайджей. Это был минутный порыв, поверь. Он, не думаю, что испытывает какие-то чувства ко мне. Сейчас я осознала это, когда увидела тебя. Ты очень красивая, умная, смелая... Безумно любишь эту семью, и я не смею мешать вам.       – Ещё одно слово, и я самолично закапаю тебя под деревом, – прошипела я.       – Я же извинилась!       – Мне плевать на тебя, на твои чувства и на твоё присутствие в этом доме. Можешь крутить шашни с Клаусом, но остальных трогать не смей! Каждый из них мне дорог, и я убью за него. Ты уяснила?       – Да, – затаив в себе обиду и желание мести, произнесла она.       Я зашла в холл, а потом поднялась в свою комнату. Я была здесь одна и, сев на пол возле кровати, могла спокойно обдумать всё то, что произошло за последнее время, но моё желаемое одиночество было прервано неожиданным визитом.       – Элайджа? – спросила я, когда в дверь раздался осторожный стук.       – Почти. Клаус, – произнес гость, войдя внутрь.       – Что ты здесь делаешь?       – Пришёл навестить свою сестрёнку.       – Ребекки здесь нет.       – Речь шла о тебе. Ты ведь теперь тоже моя сестра с тех пор, как вышла замуж за моего брата.       – Мне интересно, ты хоть иногда бываешь искренним?       – Сейчас... вполне. Кстати, – опомнился он, – не хочешь познакомиться со своей племянницей?       – Нет, – отказалась я.       – Почему? – недовольно фыркнул он.       – Я рада лишь тому, что она твоя дочь, но из-за её матери я даже знать не хочу этого ребенка, – пояснила я.       – Ладно, – как-то быстро сдался он и ушёл, закрыв за собой дверь.       Вечером я спустилась вниз, осознав, что просто не могу находиться одна, когда столько угнетающих мыслей душат меня со всех сторон. Я искала оправдания Элайдже и его похоти, пытаясь найти хоть какие-то преимущества у Хейли относительно меня, но, либо мой эгоизм, который до этого момента был скрыт, не давал мне достаточных аргументов, либо их действительно не было.       – Выпьем, сестрёнка? – предложил мне Кол, находившийся в помещении, когда здесь никого другого не было.       – Только не бурбон! – устало произнесла я.       – Ммм, дурная ассоциация с Сальваторами? – догадался он с нескрываемой усмешкой.       – Ещё какая. Даже дурнее, чем я сама, – попыталась я разрядить обстановку.       – Ух, как самокритично, – поддержал он мои попытки добавить каплю веселья в этот день. – Давай, налью тебе ром. Будем поднимать твою самооценку.       Осознав то, что остаток вечера я проведу в компании с Колом, напиваясь до потери сознания, я отпустила все события, что давили на меня своими гнетущими обстоятельствами, и отдалась во власть безумия, осушая вместе со своим братом запасы его алкоголя.       К полуночи я успела дважды протрезветь, а посему отправилась спать, пока мой новообретенный брат, который, как выяснилось, заливал душевные раны, полученные в результате длительной разлуки с Давиной, алкоголем.       Я укрылась тонким одеялом, скрыв своё полуобнажённое тело во мраке ночи, освещаемой лишь тусклым пламенем в затухавшем камине, выложенным у противоположной кровати стены.       Элайджа проник в спальню, словно густой туман, тень, что доселе была незамеченной мной. Он тихо подошёл ко мне, отвернувшейся к окну, чтобы не следить за его действиями.       – Позволишь? – неуверенно спросил он, указав рукой на место рядом со мной, что мне удалось разглядеть в отражении стекла, за которым чернел лес, окружавший поместье Майклсонов.       – Ты по-прежнему имеешь право на место в этой постели, – ответила я, даже не посмотрев в его сторону.       – София? – произнес он моё имя.       – Не беспокойся, Элайджа, – я повернулась к нему, – не взирая на твою измену, отрицая требовательный голос гнева, я разделю с тобой ложе, поскольку до сих пор остаюсь твоей женой.       – Я просто обязан попросить у тебя прощения, – согласился он.       – Это лишнее, – отказалась я и снова отвернулась.       Он вышел из комнаты, заставляя меня жалеть о своих словах, но я была уверена в том, что поступила исключительно правильно в тот момент.       Утром, спустившись в гостиную, я узнала от Ребекки, что он уехал и не сказал куда.       – Клаус, твоих рук дело? – почему-то тут же обратилась я к гибриду.       – Ты убила Марселя, – напомнил он мне, – а значит Новому Орлеану нужен хозяин.       – Не волнуйся, – успокоила меня первородная, – если Элайджа далеко от своего брата, значит с ним всё будет в порядке.       Она покинула нас, отправляясь в свою комнату за каким-то вещами, чтобы поехать вместе со мной в город за запасами донорской крови. Но через пару мгновений в помещении показалась Хейли.       Я остановилась возле камина, стараясь не смотреть в сторону неприятельницы. Она же села напротив Никлауса и начала разговор об их дочери.       – Хоуп, мне кажется, обладает какой-то силой. В ней настоящая ведьмина мощь, – произнесла она так, что меня аж передёрнуло от её голоса.       – Поживём, увидим, – вздохнул гибрид.       – Если поживёте, конечно, – усмехнулась я на его замечание.       – Я буду жить тебе назло! – прохрипела мать его ребёнка.       – Сколько влезет, только подальше от нашей семьи, – согласилась я.       – Клаус, скажи ей! – взмолилась она, обращаясь к первородному.       – Нет, – отказался он, сверкнув плотоядной улыбкой, – мне нравится, девочки, как вы ругаетесь. Это выглядит так... Импульсивно, страстно... Я бы даже сказал горячо.       – О чем это ты? – хмыкнула я.       – Ещё немного, – продолжил он, – и я начну задумываться о групповушке. Думаю, я бы был в восторге от вас обеих.       – Групповушки не будет, – предупредила я, – мне всё ещё известно, где в здешних краях водится волчий аконит.       – Ты угрожаешь мне? – она вскочила со своего места и сделала шаг мне навстречу.       – А если и так, что ты мне сделаешь? – злорадно засмеялась я.       – Мама? – произнес совсем ещё детский голосок маленькой Хоуп.       Мы обе посмотрели в сторону источника этого неуверенного звука.       Девочка стояла в дверном проеме, а позади неё, словно её личный телохранитель оскалил клыки Кол, взиравший голодным взглядом на нас.       – Привет, – обратилась я к малышке, уверенно приближаясь к ней, присев на корточки, чтобы оказаться на её уровне, и протянула руку вперед. – Меня зовут София, и я – твоя тётя, как и Ребекка.       Она вложила свои пальчики в мою ладонь.       – Я Хоуп, – ответила она.       – Не трожь её! – прошипела Хейли за моей спиной, призывая меня уйти.       Я возмущенно подняла глаза на одного из Майклсонов, что оберегал дочь Клауса, а потом резко поднялась и повернулась к неприятельнице.       – Если я захочу, я убью тебя, но дочь своего брата я не трону, – бросила я ей, как кость той полукровке, что должна была обглодать её и быть благодарной за это.       – Я тебе не верю! – фыркнула она.       – Твои фразы примитивны и просты, – усмехнулась я. – Полагаю, что излишним будет объяснять тебе причину твоей невежественности. Со мной Хоуп в безопасности, но ты… Не смей мне перечить, иначе ни один из Майклсонов не сможет тебя спасти от моего гнева, – добавила я и удалилась.       – Мерзавка! – выпалила Маршалл, когда я вышла из помещения.       – Ещё раз скажешь подобное, – услышала я слова Кола, – и я стану одним из твоих ночных кошмаров!       – Вы все на ней помешались! – возмутилась она.       – Ну да, – с сарказмом заметил вампир, – сначала на тебе, теперь на ней. Оливковая ветвь переходит от худшей к лучшей.       Я с улыбкой дослушала их диалог и зашла в свою комнату. Вечером меня уже не будет в этом доме, ведь я решила отправиться, как жена декабриста, в Новый Орлеан. Вдруг Элайдже понадобится помощь?