***
Следующая тренировка обещала быть напряжённой. Хотя бы потому что не известно, как обстоят дела у Комацу, и придёт ли она вообще. На одного игрока меньше, значит, тактики полетят к чертям, а сила команды значительно снизится, что, непременно, приведёт к краху. Этот исход крайне не желателен для женской команды, которая планировала воскреснуть из пепла. Ивасаки нервно мерила шагами тренерскую, размышляя, что предпринять в сложившейся ситуации. Сато молча наблюдала за подопечной, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы свести её раздражение и беспокойство на нет. Всё-таки Шина порой чересчур переживает. Ей не помешало бы немного расслабиться и посмотреть на некоторые вещи чуть проще. Впрочем, натуру строгой упрямицы сложновато убедить в чём-либо. К счастью для тренера, в помещение вошла хмурая Хондо, усиленно о чём-то размышляющая. — Шина, успокойся и присядь, — спокойно проговорила она. Ивасаки хотела возмутиться, но лишь всплеснула руками и покорно усадила свою пятую точку на удобный тёмно-коричневый диван, скрестив руки на груди. Тренер тихо выдохнула. — Ну, что? — подала она голос. — Комацу так и не пришла, — тяжело вздохнула Хикэри, садясь на стул стоящий перед столом тренера. Она уткнулась лицом в свою ладонь, скрывая прикрытые от усталости глаза. — Но это ещё не всё... Игараши тоже не видно. Она обычно уже здесь. — Кажется, я что-то успела пропустить, — изогнула бровь Сато, в недоумении глянув на поджавшую губы Ивасаки, которая вдобавок ещё и отвернулась. — Пожалуй, но я не уверена, что о таком стоит распространяться, — недовольно отозвалась капитан, явно не желая объясняться. Минами нахмурилась. Хондо обычно от неё ничего не скрывает, если это касается команды. Значит, случилось что-то из ряда вон. Это серьёзно взволновало её. — Хикэри, что бы между вами там не случилось, это не выйдет за пределы клуба, — вновь заговорила Сато, пристально следя за реакцией старшеклассницы. Она почувствовала на себе тяжёлый взгляд Шины, догадываясь, что та солидарна с молчанием капитана. — Мне не представляет никакой выгоды распространение слухов, и ты об этом знаешь, — продолжала давить женщина. Она просто обязана узнать причину, иначе проблемы не решить. Она не хочет потерять свою последнюю надежду на возрождение женского баскетбола. — Ладно, — выдохнула Хондо. — Хикэри! — подскочила с места Ивасаки, с осуждением смотря на капитана. — Сато-сан должна знать правду... Сами мы всё равно вряд ли сможем чем-то помочь в сложившейся ситуации. — Тсь! — второгодка упала обратно на диван, с раздражением подметив, что больно быстро Хикэри сдалась. — Я не знаю, что случилось с Игараши, но с Комацу связана действительно неприятная история... Капитан перессказала всё в мельчайших деталях, основываясь на психологическом состоянии Огавы и представленной ей информации. По мере приближения к сути лицо Минами бледнело от ужаса. Когда дошло до части, в которой семью покинула мать Комацу, Сато почему-то вспомнила пугающую темноту на дне синих глаз. Тогда она и предположить не могла, что причина странного поведения бунтарки может быть связана с той, с кем та, мягко говоря, не ладит. Однако все размышления на эту тему прекратились, стоило только Хондо завершить драматичный расссказ. Что-то всколыхнулось в груди женщины, поэтому она неосознанно сжала пальцы в кулак, чувствуя, как ногти жёстко впиваются в ладонь. — Мы, конечно, обещали помочь, но и сами не знаем с чего начать... — сказала Хикэри, с сожалением опустив взгляд. — Подступиться к Комацу невероятно сложно... — Я бы даже сказала: невозможно, — хмыкнула Ивасаки, решив всё-таки поучавствовать в намечающейся дискуссии. — Нет, это возможно, — задумчиво потёрла подбородок Сато, смотря в одну точку на столе. — Самое сложное выйти с ней на контакт. Скорее всего она будет избегать любых разговоров со мной и с вами. Впрочем, одной из вас удалось, судя по всему, с ней побеседовать. — Что? Вы имеете в виду... — Игараши? Серьёзно? — перебила капитана Шина. — Да, — кивнула тренер. — У неё нет причин пропускать тренировку, если только она не пытается избежать встречи с определёнными людьми. Хондо и Ивасаки удивлённо переглянулись, а потом в недоумении уставились на Минами. Им с трудом верилось, что Игараши будет прогуливать из-за Комацу. Это как минимум нелепо. Вот только почему-то обе начали в этом сомневаться. — Ну, отрицать такую возможность мы не можем, но даже если ей неловко перед Комацу из-за рассказа Огавы, то всё равно слишком странно для неё, — рассуждала Ивасаки, задумчиво окидывая взглядом помещение. Что-то определённо ускользало от их внимания. — Разве что между ними что-то произошло позже... — вдруг выдала Хикэри. — Вот это как раз-таки очень плохо... — проговорила тренер. — Остаётся надеяться, что скоро всё разрешится... Тем временем до тренировки оставалось где-то пять минут, поэтому Игараши быстро завязала шнурки и тут же покинула раздевалку. Звук её шагов гулко раздавались по пустому коридору, резко отскакивая от стен. Девушка могла думать лишь о том, что скоро в её руках окажется мяч и проблемы её серой обыденности останутся за пределами баскетбольной площадки. Этого сейчас хотелось больше всего на свете. Забыться и и отдаться игре, не раздумывая над сложными вещами. Заветный поворот уже был близко, но стоило только повернуть, как слух уловил чужие шаги. Кагами была готова поклясться, что знает их, но нутро настоятельно не рекомендовало оборачиваться. Девушка собиралась продолжить свой путь, однако ей просто не позволили сбежать. — Игараши, — прогремел оклик на весь коридор. Бунтарка замерла на месте. Она выпустила тяжёлый выдох и медленно развернулась. Взгляд упёрся в бледное аристократическое лицо, не выражавшее ни единой эмоции. Как всегда спокоен и собран. Акаши не торопился, медленно вышагивая по ровным светлым плиткам, он целенаправленно шёл к Кагами, смотря на неё в упор. Эта его царственная манера ходьбы так выбешивала, что баскетболистка едва не бросила едкий комментарий. Она лишь вздохнула и отвела уставший взгляд в сторону. Что-то атмосфера начала накаляться... — У меня нет времени на тебя, я опаздываю на тренировку, — небрежно бросила девушка, собираясь уходить, когда Сейджуро оставалось пару метров до неё. Однако её не собирались так просто отпускать. — Зачем ты сказала ей те слова? — послышался скрип, который появляется, когда подошва хороших баскетбольных кроссовок сталкивается с ровной и чистой поверхностью пола. — Какие именно слова? — Кагами поджала губы, но не спешила поворачиваться. — Я не умею читать мысли. — "Не прыгай"... — парень произнёс это достаточно тихо, но бунтарка услышала. Как же она хотела, чтобы это было сном. "Откуда он знает?" — нахмурилась. — С чего ты решила, что она собиралась совершить нечто подобное? — продолжил допрос Акаши, оказавшись прямо за спиной девушки. Кагами почувствовала холодок, пробежжавшийся от поясницы к затылку. — Серьёзно? Вот только не надо делать вид, что не понимаешь, — усмехнулась Игараши, не осмеливаясь ещё раз взглянуть на него. — Впрочем, если тебе нравится делать вид, что её проблемы неочевидны, то, пожалуйста, меня это не касается... — хмыкнула она, расправив плечи. — Оставь меня в покое. Я и так влезла туда, куда не следовало... "Она... сожалеет?" — Не донимай меня. Я не желаю воевать ни с тобой, ни с ней. Это ничего мне не даст, — мрачно проговорила Кагами, надеясь на этом закончить неприятную беседу. — Почему ты считаешь что я отказываюсь видеть её проблемы? — Хах! Он ещё и издевается! — рассмеялась бунтарка, хотя ей хотелось плакать от противоречивых чувств. — Это очевидно, как день... Вряд ли кому-то хотелось бы признавать свои самые страшные догадки. Ты один из немногих, кто способен вынести её характер. Ты дорожишь ей, идиот, и боишься потерять, — она наконец встретилась с его ошеломлённым взглядом, и в этот момент её лицо перестало что-либо выражать, кроме непомерной усталости. — Надеюсь, ты получил желаемые ответы. Игараши больше не стала задерживаться, ушла, оставляя Сейджуро в замешательстве. Ей не о чем с ним разговаривать, она не будет ничего ему доказывать, так как смысла в этом не было. Кагами лишь надеялась, что он оставит её в покое, ведь она правда устала от бесконечных войн с ним. Хотелось просто сбросить тяжёлый груз с плеч и от души набегаться на тренировке, чтобы по возвращении домой упасть на кровать и уснуть крепким сном.***
Следующий день наступил слишком быстро. Комацу хотелось взвыть от досады. Она хмуро смотрела в окно, за которым медленно поднималось солнце, освещая улицы, недавно утонувших во тьме ночи. Каждый новый день был похож на пытку. Вставать с кровати совсем не хотелось, а уж тем более спускаться на завтрак. Снова сидеть напротив человека, сломавшего жизнь, казалось чем-то вроде мазохизма. Рин тяжело вздохнула, подавляя желание раздосадованно простонать. Она нехотя выползла из-под одеяла и покинула комнату, не забыв задёрнуть занавески, чтобы спрятаться от тёплых и приветливых лучей. Не успела девушка спуститься с лестницы, как краем глаза она заметила отца, который, по всей видимости, собирался подняться к ней. Мужчина замер в странном подобии нерешительности, но быстро вернул себе привычный строгий вид. — Ты сегодня не идёшь в школу, — как всегда сухо и по делу. — И почему же? — без интереса отозвалась Комацу, смотря на непройденные ступеньки. Они ей казалась привлекательней лица отца, который судя по всему это заметил, но ничего не сказал. — Тебя желает видеть Масаоми. "Папаша Акаши?" – удивилась Рин и тут же нахмурилась. Всё это слишком странно... — За тобой обещали заехать. Я не смогу присутсвовать. Меня срочно отправляют в командировку, — тон мужчины на секунду дрогнул и показался виноватым. Однако девушка предпочла поверить в то, что он ей лишь показался таким. Вряд ли она когда-нибудь сможет поверить, что этот человек о чём-либо сожалеет. Даже если это действительно так. "Прекрасно. Ты мне не нужен, чтобы благополучно вытерпеть компанию гадюки в лице Акаши Масаоми", — Комацу с радостью хмыкнула бы, но сдержалась, чтобы побыстрее закончить этот бессмысленный разговор. — Хорошо, — равнодушно отозвалась она, наконец пройдя все ступеньки и собираясь скрыться за дверью ванной. Иошиэки почудилось, что его облили ледяной водой. Он даже вздрогнул из-за осознания, внезапно нахлынувшего на него. Он ощутил что-то, отдалённо напоминающее страх. — Рин... — пальцы дёрнулись, словно хотели остановить, удержать, но контроль вернулся так же внезапно, как и пропал. Мужчина сжал кулак. — Что? — Комацу обернулась, слегка удивившись. Обычно этот человек не пытался сказать что-то, не относящееся к её обязанностям. — Да так... забудь, — холодно отозвался тот и тут же развернулася уходя за своей фуражкой и сумкой. Рин тихо фыркнула и удалилась в ванную, надеясь смыть это глупое навождение прохладной водой из-под крана. Отец ушёл, даже не попрощавшись, как обычно... Как не странно, как только девушка закончила все утренние процедуры, возле её дома материализовалась дорогая чёрная машина. Не составило труда догадаться, чья она. Комацу закатила глаза. Всё это жутко раздражало её. Вечно такие люди, как Акаши Масаоми, думают, что все обязаны скакать перед ними на задних лапках. Впрочем, ему отказали бы в этой встрече, если бы Комацу Иошиэки не верил в возможность выгодного брака или как минимум сотрудничества. "Трудно представить Игараши на моём месте... — задумалась Рин, выходя из дома. — Действительно, а что было бы, если бы они не воевали? Ей пришлось бы занять моё место? — она остановилась. — Да нет, бред какой-то, — мотнула головой. — Она скорее всего точно также возненавидела бы Акаши, ведь по сути он лишил бы её свободы выбора, как и она его, впрочем..." — Госпожа Комацу, что не так? — обратился к ней личный водитель Сейджуро. Баскетболистка перевела на него взгляд и недовольно поджала губы. — Всё отлично, кроме твоего обращения, Аоки... — буркнула Рин. Мужчина улыбнулся, помня, что она всегда ненавидела официальный тон. — Не велите казнить, но я не могу обращаться к вам иначе, — по-доброму усмехнулся тот. — Что даже за пределами поместья? — несколько возмущённо произнесла Комацу. В ответ она получила отрицательное покачивание головой и была вынуждена смиренно усесться в машину, позволив закрыть за собой дверь. Автомобиль плавно тронулся и помчал по дороге прямиком к омерзительному особняку богатенького магната. Нет, дом у него, конечно, красивый, но он же и портит его своим присутствием. В детстве то место казалось маленькой девочке сказкой, пока она не столкнулась с безобразной реальностью. До сих пор перед глазами стоит образ всеми брошенного мальчика, который отчаянно пытается быть сильным. Именно из-за этого Рин ненавидит особняк Акаши. — Наверное, вы устали это слышать, но я рад, что вы по-прежнему остаётесь рядом с господином, — не отрывая взгляда от дороги, проговорил Аоки. — Кто, как не я? — хмыкнула Комацу. — Разве его ещё кто-нибудь способен стерпеть? Хотя... — Кто-то пришёл вам на ум? – улыбаясь, поинтересовался водитель. Всё-таки лучше когда она говорит, нежели мрачно молчит. — Ну, Игараши могла бы... При других обстоятельствах, — задумчиво произнесла девушка, впоминая момент на крыше школы. Когда её взгляд переместился на зеркало заднего вида, улыбка мужчины уже исчезла, а взгляд приобрёл леденящую серьёзность. — Вы сказали: Игараши? — тихо, но несколько мрачно отозвался Аоки, сжав руль чуть сильнее. — Тоже необоснованно ненавидите её? — оскалилась Рин. Ей начинает не нравиться такое отношение. За что бы родители не презирали друг друга, дети тут явно не при чём. Игараши ещё ни разу не дала серьёзных поводов для беспокойства и неприязни. По крайней мере с точки зрения взрослого человека. — Нет, я не ненавижу её, — спокойно сказал мужчина, хоть в его голосе и ощущались тяжёлые нотки. Он как будто тоже о чём-то сожалел. — Однако и Акаши-доно не просто так презирает её семью... — А, по-моему, ему следует мыслить шире, — фыркнула баскетболистка, скрестив руки на груди. — Вы правы, — на удивление согласился Аоки. — Он лишил своего сына последней надежды на какое-то подобие нормальной жизни... "Что? О чём это он?" — к сожалению, Комацу не успела толком зацепиться за эту мысль, ведь, машина уже остановилась на территории особняка. Так что все мысли заняла предстоящая беседа с неприятной личностью. Комацу даже не заметила, как на несколько минут оказалась одна в салоне. — Готовы? — спросил водитель, открыв дверь, чтобы выпустить девушку из машины. Та сначала измученно посмотрела на него, как бы моля о спасении, но в следующий момент тяжело вздохнула, покидая относительно безопасное место. — Не имеет значения... — в глазах появилась глубокая печаль, которая заставила Аоки забеспокоиться. Он уж наверняка догадывался под каким эмоциональным давлением жила всё это время девочка, стоящая перед ним. Всё-таки ему приходилось наблюдать похожее... — Всё равно этого разговора не избежать... На небе начали сгущаться тёмные тучи. Природа словно предчувствовала что-то неладное. Поднялся ветер, невевая тревогу и теребя убранные в косу волосы. Всё вокруг затихло. Птиц совсем неслышно. Даже листва тревожно зашелестела. Баскетболистка устало посмотрела вверх. Ей страшно захотелось, чтобы пошёл дождь. Нет, ливень... Вдруг ему под силу смыть досаждающие ей чувства и ноющую боль, которая уже не первый год разъедает ей грудь. Она уже успела позабыть, чем именно вызвана эта боль. Обидой на отца? Обидой на мать? Одиночеством? Жестокостью судьбы? Или же... — Отрицанием желания найти понимание... — прошептала Комацу. — Вы что-то сказали? — обратился Аоки к мрачной девушке. — Нет, ничего... — буркнула та и задержала дыхание, когда двери перед ней медленно распахнулись, приглашая войти в логово жуткого зверя. Рин сглотнула. "Назад пути нет..." — А вы не торопились, — хмыкнул дворецкий, любящий пунктуальность. — Господин ожидает, — склонил голову он. — Чудесно, — натянула холодную улыбку Комацу и проследовала за пожилым мужчиной в просторный кабинет самого богатого бизнесмена Японии. Двери захлопнулись за спиной, заставив Химеру непроизвольно вздрогнуть, но она не обернулась. Показывать свои слабости этому человеку ниже её достоинства. Акаши Масаоми развернулся в своём кресле и скучающе окинул посетительницу взглядом. Кивком, он указал на диван, стоящий рядом с огромным окном, призывая сесть. Рин молча, но в то же время нехотя, повиновалась и, не обратив почти никакого внимания на кружки с горячим чаем и угощения, находящихся на столе, отвернулась к окну, за которым начал накрапывать мелкий дождик. Тишину прерывал разве что ветер гудящий с наружи, поэтому было довольно сложно сохранять спокойствие до момента, когда Акаши наконец заговорил: — Как твоё самочувствие? — дежурно поинтересовался мужчина, галантно усевшись в удобное кресло напротив. Комацу едва подавила желание презрительно фыркнуть, но всё же ответила: — Неплохо. — Прекрасно, — кивнул Масаоми, уставившись на пар, илущий из кружки с чаем. "Какая содержательная беседа", — мысленно хмыкнула Рин. — Вряд ли вы позвали меня для того, чтобы обсудить моё здоровье, — заметила она, покосившись на собеседника. Акаши глухо усмехнулся. На лице расплылась снисходительная бесящая улыбочка. Однако он не торопился развивать разговор. Прощупывает почву, оценивая собеседника. С их последней беседы с глазу на глаз прошло немало времени. Комацу подросла, и изменилось её поведение. Масаоми, конечно, не мог оценить девушку, как достойного собеседника, но всё же старательно подбирал слова. Его не обманешь. Он понимает, что девочка не такая, как её отец, и не так легко поддаётся влиянию, как хотелось бы. Трудно было не признать, что Комацу достаточно умная, ведь хорошо чувствовала фальшь в людях. С одной стороны это восхищало, а с другой – ужасно злило. — Я сначала был против предложения Иошиэки, но потом подумал, что ты вполне сгодишься в качестве невесты Сейджуро, — сказал наконец Масаоми. Комацу продолжала безучастно смотреть в окно, не выказывая каких-либо эмоций. Жаль, что пришлось приобрести подобный навык в неприятных условиях... "Ожидаемо... Даже как-то скучновато..." — она подпёрла кулаком щёку и бросила ленивый взгляд на мужчину. — Предложение, конечно, заманчивое, но я не хочу быть средством, которое позволит вам контролировать отца и своего сына... — холодно отрезала Комацу. Акаши слегка опешил от мгновенного и решительного отказа. — Вот как. Не боишься последствий? — усмехнулся он, словно ожидая, что Рин внезапно изменит своё мнение. Напрасно. — Знаете, самое страшное в моей жизни уже случилось. Думаете, сможете переплюнуть мои регулярные пытки? — хохотнула Химера, откинувшись на спинку дивана с вялой ухмылкой. — Сомневаюсь... — тон резко переменился. Акаши принял доминирующую позу, смотря на баскетболистку свысока. Взгляд ожесточился. Девушку окатило холодом и жестоким безразличием. — Это окончательное решение? — небрежно бросил Масаоми. — Именно, — Комацу стойко выдержила тяжёлый взор карих глаз, чувствуя, как от волнения стучит в висках — Тогда не смею тебя более задерживать, — теперь и мужчина откинулся на спинку, уставившись в окно, за котором уже вовсю шёл ливень. Он явно потерял интерес к собеседнице. — Рекомендую остаться здесь. Погода явно неблагоприятствует твоему отбытию, маленькая Акико, — только он успел договорить, как девушка подорвалась с места и шумно опустила ладони на стол. Чашки тревожно звякнули, едва не расплескав содержимое. Акаши дёрнул бровью в лёгком изумлении. Вывести из равновесия девочку оказалось совсем не трудно, что явно потешило его самолюбие. — Не смейте меня так называть... — с нажимом, но довольно тихо, проговорила Комацу и резко развернулась, стремительно направившись к двери. Она прямо затылком чувствовала, как мужчина подавил самодовольный смешок. "Мерзский ублюдок!" — Рин была готова перевернуть весь особняк верх дном, лишь бы стереть всю уверенность с лица этого высокомерного человека. Из-за поворота кто-то вышел, и она чуть не столкнулась с ним. — Комацу? — ошеломлённо произнёс Сейджуро, с неверием смотря на неё. Вот уж кого он не ожидал здесь встретить, так это взбешённую подругу детства. — Что ты здесь... — Акаши ненадолго замолчал, увидев усталость и напряжение, на обычно равнодушном лице. — Что-то случилось? — Всё нормально, просто разговоры с твоим отцом утомительны... — вяло усмехнулась Рин, отводя взгляд. — Что он... — и снова фраза не была озвучена полностью, ведь внезапно появился объект, из-за которого Комацу выглядела подавленной. — Сейджуро, отведи Рин в гостевую комнату, завтра утром поедете в школу вместе, — донёсся холодный голос Масаоми. Сейджуро обернулся. Его глаза сузились. Злость неумолимо подступала к горлу, грозясь разразиться громким криком, но в этот момент за его руку ухватилась Комацу. Она стрельнула внимательным взглядом на лицо парня, недоумевая отчего же он так завёлся. Обычно ведь держит себя в руках. Сейджуро на пару секунд прикрыл глаза, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. — Конечно, отец. После короткого ответа, он постарался поскорее увести Рин подальше от этого отвратительного человека. Нет... существа... Больно много чести называть Масаоми человеком, ведь обычно он на него не похож. Чудовищно холоден и расчётлив. Единственное, что его волнует – бизнес и статус. И больше ничего... Даже собственный сын его заботит меньше... Парень поджал губы, торопливо уводя Химеру на второй этаж. Ничего его так в жизни не расстраивало, как безразличие собственного отца. Он даже скупой слезы не пролил в тот злополучный солнечный день. Тогда все должны были наслаждаться теплом, а не стоять в чёрных одеяниях и смотреть на фото того человека, которого уже никогда не будет рядом... Акаши не стал утруждать себя тем, чтобы показать комнату девушке. Он просто затащил её к себе и запер дверь на всякий случай. Лишних ушей им ещё не хватало. Комацу молча уселась на край его большой кровати, уткнувшись взглядом в стену. Поразительно то, как сильно изматывает встреча, длящаяся всего минут двадцать. — Что он тебе сказал? — тихо произнёс Сейджуро, хотя в его голосе ощущалась неозвученная злоба. Девушка бросила на него нечитаемый взгляд. Она видела, как напрягались его плечи под белой рубахой и как сильно сжимались кулаки от полного бессилия. Может он и выглядит непробиваемым и безразличным, но на самом деле ему тяжело и одиноко. Просто Акаши научился хорошо скрывать это. — То, что и прогнозировала Игараши, — Рин пожала плечами и хмыкнула. — Только она услышала не всё... Изначально твой отец был против нашей помолвки, но потом передумал. Появилась возможность контролировать моего отца и тебя, а такое он просто не мог проигнорировать, — вздохнула Комацу. — Впрочем, я отказалась... Не хочу связывать свою жизнь с тем, кто мне не нравится... — Он не остановится на этом... — вымученно поморщился Сейджуро и зажал пальцами переносицу. Он устал. Невообразимо устал... С каждым днём трудностей и проблем прибавляется, а решений и выходов из ситуаций почти не осталось. Как же осточертела эта бессмысленная война. По сути у него нет никакого желания быть на мечах с Игараши. Она не настолько отвратительный человек, чтобы желать ей худшего. По сути она скорее всего меньше всех причастна к конфликту. — Да, твоя личная жизнь всё ещё под угрозой... — вяло хохотнула Химера и уставилась в окно, за которым по-прежнему бушевала непогода. Раздался глухой удар. Комацу бросила обеспокоенный взгляд на сжатый кулак, который смачно ударил по рабочему столу. Нагрянули неприятные воспоминания, отчего она больно прикусила губу, отвернувшись от товарища по несчастьям. Парень склонился над стопками каких-то бумаг, чуть ли не рыча с досады. Если приглядеться, то можно было заметить, как его тело подрагивало от напряжения и злобы. Он терпеть не мог вещи, на которые повлиять нельзя. А ещё больше он ненавидел терять из-за этого контроль. — Чёрт! — шикнул Акаши, дёрнув головой. — Думаю, нам пора прекратить сопротивляться. В этом просто нет смысла... — бесцветно произнесла Комацу. Начинало казаться, что ей на всё становится просто всё равно. Жизнь и так превратилась в сущий кошмар. — Что? — Сейджуро не мог поверить, что услышал нечто подобное от человека, который терпеть не может, когда его загоняют в рамки. — И ты согласна со всем этим? — Конечно же, нет! А у нас есть выбор?! — Рин вскочила с места. — Да даже если откажемся подчиняться, всё равно нас заставят! Может мы с тобой и избежим нашей помолвки, но в случае с Игараши обречены на провал! — она сорвалась на крик, не в силах выносить режущую боль в груди. Отчаяние сводило с ума. — Будь всё иначе... — О чём ты? — непонимающе нахмурился Акаши. — Если бы вам с ней не пришлось воевать... Если бы вы могли спокойно существовать в этом чёртовом мире аристократов... Хах, как много "если"... — печальный смешок сорвался с бледных губ, и девушка бессильно осела на кровать. — Это невозможно... — мрачно отозвался в ответ парень. — Почему? Если найти с ней общий язык, то ужиться вполне реально. — И это мне говоришь ты? — Сама в шоке... Игараши только кажется колючей, на самом деле она другая. — И какая же? — Не знаю... Возможно, мы скоро узнаем. — А может и нет. Акаши сел рядом и уставился перед собой, задумавшись над чем-то. Быть может Комацу не так уж неправа. Может с Игараши действительно нет так сложно. Вот только верилось в это с трудом. Противоречивый человек, который презирает людей... Разве возможно с таким ужиться? — Может... — согласилась Рин спустя несколько минут. — Кто знает? Жизнь непредсказуема. В этот раз усмешка была неожиданно тёплой. Сейджуро видел, как меняется эта загнанная в угол девочка. Теперь она стала выглядить гораздо лучше, чем раньше. Больше говорит и выражает эмоции. Даже бледность порой сменяется слабым румянцем. А ведь он думал, что она вскоре совсем зачахнет. "Как же тебе удалось пробиться сквозь каменную стену? — перед глазами всплыл образ угрюмой нелюдимой бунтарки. — Я думал, ты ничем не отличаешься от остальных". — Почему-то мне кажется, что она не заслуживает ненависти... — вновь заговорила Комацу, устремив взгляд на проясняющееся небо. Похоже дождь наконец-то закончился. — Даже если она отчаянно будет её добиваться. "Добиваться?"