An Unsuitable Mate

Драко со скрежетом в зубах наблюдал за тем, как министерский подхалим облизывал губы, пожирал глазами вырез на блузке Грейнджер. Она, конечно же, как обычно, была с головой погружена в пергаменты и тома, склонившись над ними так, что привлекала внимание и с одной стороны, и с другой, понятия не имея о том, какие мысли копошатся в голове её коллеги. Хоть она всегда была по большей мере равнодушна к мужскому вниманию, но в последние месяцы между ними что-то изменилось, и теперь она всегда каким-то образом чувствовала его присутствие. Как, например, если он достаточно долго смотрел бы на её грудь, она бы подняла глаза через… один, два, три… Контакт. Она наконец заметила его и тут же, покраснев, отвела взгляд. Её рассеянные попытки продолжить разговор только повеселили и умилили его. Грейнджер думала, что он уйдёт. Но как бы не так, Драко уже решил, что будет стоять у неё над душой, пока она не обратит на него внимание. И ему сказочно повезло, что сегодня его счастливый день, иначе он мог бы простоять у неё в кабинете до самой ночи. Гермиона, видимо, не была на это настроена, поэтому, смирившись с необратимым фактом, извинилась перед своим коллегой и попрощалась с ним. Жаба, как его про себя обозвал Малфой, выглядела разочарованной тем, что их прервали. Да и стоящий в проёме Драко не вдохновлял на подвиги, выглядя настолько пугающим, насколько это было возможно, практически вынуждая молодого человека слиться со стеной, лишь бы невредимым пройти мимо. Драко хоть и не смотрел на волшебника, но мысленно отметил, кто это был, чтобы в будущем преподать ему серьёзный урок за то, что тот пожирал глазами его диаду. — Грейнджер, — кивнул он, шагнув внутрь и закрыв за собой дверь её офиса. — Малфой, что ты здесь делаешь? — А ты как думаешь? — спросил Драко, огибая её стол и приближаясь всё ближе к Грейнджер. Она мысленно закатила глаза. Разумеется, она могла догадаться о его намерениях. Раздосадованный Драко, не смирившись с упрямством своей пары, начал приставать к ней в неожиданных местах, требуя секса, вместо того, чтобы появляться в назначенной комнате в назначенный день и час. Ей было сложнее притворяться незаинтересованной, когда он заставал её врасплох. Драко выяснил, что, если он оставался без контакта с Грейнджер довольно долго, то выглядел достаточно сумасшедшим, чтобы она забеспокоилась и действовала в его интересах. Если она волновалась о его здоровье, то не могла отказаться от него. Хотя каждый раз Драко боялся, что её терпение кончилось. К счастью, пока этого удавалось избежать. Грейнджер больше не видела смысла избегать его в Мэноре, и отношения между ними улучшились до такой степени, что они часто пили вечером чай в компании друг друга после того, как она возвращалась домой после работы. Эти вечера то были наполнены оживлёнными дискуссиями, то дружеским молчанием. Тем не менее, он сознательно держался от неё подальше в дни, предшествовавшие четырехнедельной отметке, только для того, чтобы правильно сыграть на её эмоциях. Всё-таки гриффиндорцы были слишком сердобольными и иногда даже наивными. До сих пор Драко позволял себе такое поведение только в Мэноре. Было рискованно встречаться с ней на её рабочем месте, но он решил предпринять решительный шаг, устав от того, что она всё ещё пыталась как-то дистанцироваться от него. Малфой сделал ещё пару шагов и встал позади Грейнджер, тут же склонив её над столом и прижавшись к её бёдрам пахом. Она, должно быть, ещё не оправилась от шока, вызванного его появлением на её рабочем месте. По крайней мере, так думал Драко, потому что его диада ещё не произнесла ни слова возражения. Решив не терять времени зря, Драко приподнял подол её облегающей юбки и задрал её до бёдер. От одного только вида склонившейся под ним Грейнджер, его член затвердел, и он быстро расстегнул молнию на брюках. Он спустил штаны вместе с боксёрами, достал член, использовав свою слюну для смазки головки. Драко так же поспешно сдвинул трусики Гермионы в сторону и потёрся головкой члена о её половые губы. В ту же секунду она захныкала от приятных ощущений, но не позволила им задурманить себе голову. — Малфой, подожди. Кто-то может зайти. — Ты же ведьма, Грейнджер. Опечатай дверь магией. Он самодовольно ухмыльнулся — она не просила его остановиться. Он дразнил её, пока она не стала достаточно влажной. Гермиона остановилась на полуслове, когда Драко с силой толкнулся в неё. В этот момент Гермиона поймала себя на мысли, что благодарна Мерлину и Моргане за это несравнимое удовольствие, а заодно и за то, что она всё же успела закрыть дверь и заглушить комнату. «Чёрт, с ней всегда так хорошо. Как будто возвращаешься домой в тёплые объятия», — подумал Драко. Он дотронулся губами до её уха, зная, что это незначительное действие заведёт её ещё сильнее. — Чёрт, Грейнджер, ты отказываешься раздеваться, когда мы трахаемся, но трясёшь своими сиськами перед любым волшебником министерства. — О чём ты, чёрт возьми, говоришь? — спросила она, толкая свою задницу на его член. Он сомневался, что она осознавала, насколько охотно участвовала, если была достаточно отвлечена, чтобы забыть о том, кем он был и какая история их связывала. — Ты слышала меня. Щеголяла своими сиськами перед тем волшебником, только чтобы он одобрил твоё предложение. — Почему ты… — она обернула голову, чтобы посмотреть на него, но он шикнул на неё. — Разуй глаза, Грейнджер. Или ты забыла собственные условия. Он видел, что она вся кипит от его отношения, и воспользовался её замешательством, чтобы потереться носом о её шею. — Заметь, я не виню тебя. Мы все прибегаем к коварным методам, когда не можем добиться своего другим путём. Он сунул руки под блузку и обхватил её грудь, пока она была занята тем, что придумывала, как достойно ответить ему. — Пожалуйста, не сравнивай меня с подобными тебе, Малфой. Я совершенно точно не делала ничего похожего, — проворчала Грейнджер. О да, она шла прямиком в его объятия, даже не осознавая этого. Драко стянул вниз чашечки её лифчика и ущипнул её соски, за что был вознаграждён стоном и более сильным толчком. — Даже твои соски твёрдые. Я готов поспорить, что тебе понравилось, как он смотрел на твои сиськи. Конечно, ты же буквально пихала их ему в лицо. — Что за бред! Я просто показывала ему эти статьи, ссылаясь на прецедентное право… — Грейнджер, мужчина не будет пускать слюни на затхлые тома, которые ты показывала. — Мистер Саутингтон является экспертом по трактатам гоблинов, и ему было интересно услышать о соответствующих статьях, перед тем, как он рассмотрит моё пре… Он ухмыльнулся, понимая, что она попала в его ловушку. Грейнджер так увлечённо рассказывала о своём предложении, что, вероятно, даже не осознавала того, что Драко остановился, а она так страстно и с таким энтузиазмом толкала свою задницу назад и вперёд относительно его члена. Конечно, он не собирался рушить эту идиллию, указывая ей на это. Драко назвал бы себя дураком, если бы сделал это, потому что гордость Грейнджер не позволила бы ей продолжить, даже если её тело хотело обратного. — Говори всё, что хочешь, Грейнджер, но мы оба знаем, что ты чертовски дразнишься, — он схватил её правую ногу под коленом и уложил Гермиону на стол, раздвинув её бёдра ещё сильнее. Он планировал вложить в неё все свои неудовлетворённые чувства теперь, когда она наконец позволила ему сделать с собой то, что он хотел. — Ты отказываешься раздеваться, не позволяешь мне облизать твою прекрасную пизду и не подпускаешь к себе, зная, что это сводит меня с ума. Большую часть времени я больше расстраиваюсь, чем получаю удовольствие после того, как трахаю тебя, потому ты не позволяешь мне иметь тебя так, как я хочу. Он распустил пучок на её волосах и зарылся руками в густые локоны, дёрнув их, чтобы откинуть её голову назад. — Какого чёрта, Малфой? — она впилась в него взглядом, опершись на поверхность стола для поддержки, когда он начал ещё сильнее толкаться в неё своим членом. — Недостаточно, чтобы ты просто лежала и позволяла мне трахать тебя. Ты не просто какая-то дырка, в которую я могу засунуть свой член. Мне нужно почувствовать, как ты кончаешь от моего рта, моих пальцев, моего члена — чего бы это ни стоило. Он снова потянул её за волосы, притянув голову, чтобы игриво прикусить мочку уха — Я хочу твоего удовольствия, Грейнджер, — соблазнительно прошептал Драко ей на ухо, и его тело пронзило будто огнём, когда он почувствовал, как она задрожала под ним. Он обхватил пальцами её нежную шею и, взявшись за волосы, удерживал её голову в таком положении, что она была вынуждена смотреть ему прямо в глаза. Малфой увеличил темп, и, судя по тому, как она зашипела, а её веки затрепетали, Грейнджер была близка к кульминации. Она попыталась отвернуться от него, но его хватка была слишком сильной. Тогда она попыталась поднять свою руку, чтобы прикрыть своё лицо, но он не позволил ей. — Не сдерживайся, Грейнджер. Это сводит меня с ума. Мой мозг готов взорваться, когда ты не отдаёшься мне целиком и полностью. Поскольку она не разрешала ему целовать себя, он притянул её лицо к себе так, что их щёки были прижаты, а губы были всего в миллиметре друг от друга. Он мог чувствовать её дыхание так же, как она могла чувствовать его. — Отдайся мне, Грейнджер. Просто отдайся и позволь себе почувствовать всё, что я могу тебе дать, ведьма. Пожалуйста, доверься мне и я обещаю, что никогда больше не причиню тебе боль. Никогда. Он не знал, откуда пришли эти слова. Конечно, он имел их в виду, но просто никогда не планировал говорить этого ей. В сердце Драко прокралось волнение из-за мыслей о том, что он зашёл слишком далеко и спугнул её, когда она, ничего не ответив, протянула руку за палочкой. Он с облегчением выдохнул, когда понял, что целью Грейнджер было не покалечить его, а перенести их одежду, которую Драко всё же успел стащить, на свободные стулья в углу тёмного офиса. Следующее, что она сделала, буквально вознесло его до небес, и счастливее он бы мог стать, только если бы она простонала его имя, как в его многочисленных фантазиях, которые не покидали его уже несколько месяцев. Гермиона неожиданно для себя схватила его руки и направила одну к своей груди, а другую меж своих ног, желая, чтобы он поиграл с её клитором. И Драко готов был исполнить любое её желание. — О, Мерлин! Он сильнее прижался к ней, наслаждаясь ощущением её обнаженной кожи, прижатой к его собственной. Его глаза жадно наблюдали за изгибами её спины, от упругой попки до изящной шеи. Драко сжал её округлые груди, наслаждаясь чувством тяжести в своих руках. Гермиона застонала от его действий, и он почувствовал, как её внутренние стенки затрепетали вокруг его члена, когда он дразнил её соски и потирал клитор. Драко усмехнулся сам себе и, почувствовав себя смелее, поднёс липкие пальцы к её рту. Гермиона приоткрыла губы и начала жадно посасывать его пальцы, наслаждаясь своим вкусом. Малфой не думал, что может возбудиться ещё больше, но это случилось. То, с каким желанием Гермиона облизывала его пальцы, заставило его задуматься, сможет ли он когда-нибудь уговорить её сделать то же самое с его членом. При этой мысли Драко едва сдержал всхлип. Он был почти готов взорваться, поэтому ускорился, ещё глубже погружаясь в неё, одновременно доводя её пальцами до кульминации. Спустя всего несколько минут её влагалище затрепетало от оргазма и сжалось вокруг его члена так, что Драко мгновенно кончил. — Чёрт, — застонал он, изливаясь в неё. В следующую секунду они рухнули на стол, в попытках перевести дыхание. Пока Гермиона выходила из состояния эйфории, Драко был на седьмом небе от счастья, потому что она даже не пыталась оттолкнуть его от себя или выпутаться из его объятий, как обычно это происходило. Малфой с огромным удовольствием остался бы в таком положении вечно, но ему пришлось всё же отпустить Гермиону, прежде чем он раздавит её миниатюрную фигуру своим весом. Временами то, насколько крошечная она была по сравнению с ним, заставало его врасплох. Может быть, это было из-за того, что в его воспоминаниях она запечаталась в основном со времён его вступления в наследие вейлы. Тогда они оба были примерно одного роста. Также то, что Грейнджер была такой властной личностью, мешало ему думать о ней, как о чём-то меньшем, чем великанша. — Ты не можешь просто так заявляться в мой кабинет, как сегодня. Теперь, когда они оба были одеты, учитывая всё происходящее, должны были чувствовать себя неловко, но ни Гермиона, ни Драко не могли сказать такого. Возможно, они просто свыклись с ситуацией, или же, как предпочитал думать Драко, между ними произошло то потепление, которого он пытался добиться последние несколько месяцев. — А ты будешь всё так же использовать притупляющее зелье? Гермиона не стала отрицать его слов, просто отвернулась и покраснела. В это же время Драко терпеливо ждал её ответа. Продолжая избегать его серых глаз, которые не сводили с неё взгляда, она сглотнула и спросила: — Разве то, что я не участвовала, так сильно влияло на тебя? — Я не уверен, как объяснить это чувство внутри меня. И, честно признаться, даже не уверен, исходит ли это от меня или от вейлы, — произнёс Драко, будто увиливая от ответа, но, столкнувшись с твёрдым взглядом Гермионы, решил перебороть свою гордость. Он натворил столько всего, что должен был ей хотя бы это. Признание — меньшее, что он мог сделать. — С каждым разом я всё больше и больше чувствую себя раздражённым, неудовлетворённым и одержимым мыслями о том, чтобы доставить тебе удовольствие в постели. Хоть Драко и считал признание необходимой мерой, все равно боялся вызвать её гнев своим признанием. Но он также понимал, что, если он не будет с ней откровенным сейчас, Гермиона никогда не простит его и не даст ему ещё один шанс. Пусть он его и не заслуживал. — Если я попытаюсь приложить больше усилий, ты можешь пообещать мне, что не будешь больше приставать вне дома? — пытаясь звучать более равнодушно, произнесла Гермиона. — Грейнджер, я не хочу, чтобы ты прилагала чёртовы усилия. Я хочу, чтобы ты просто делала то, что естественно для тебя. Не мирилась с моими прикосновениями, вынуждая меня чувствовать себя насильником, — Гермиона вздрогнула, не ожидая услышать такие слова. — Говори, если тебе нравится или не нравится то, что я делаю. Давай мне знать о том, что чувствуешь. Мне нужно… Нет, необходимо, чтобы ты была честна со своим телом и со мной. Он стоял к ней настолько близко, что Гермиона чувствовала его дыхание на своей коже. Но несмотря на агрессивную позу и тон, которые могли бы напугать кого угодно, Грейнджер не боялась. Она посмотрела ему прямо в глаза и кивнула. — Я могу быть честной. Итак, возможно, он немного манипулировал её гриффиндорской сентиментальностью, чтобы достичь своей цели, но он был искренен во всём, что сказал. — А я могу держать себя в руках, пока ты не дома.