An Unsuitable Mate

Нарцисса Малфой всегда говорила сыну, что завтрак, проведённый с семьёй, лучшее начало дня, но спустя много лет Драко уже не особо верил в эти слова. Но этим утром ему хотелось быть где угодно, но только не с семьёй. Весь завтрак он был вынужден любоваться тем, как его отец неоднократно прикасался к Гермионе. Прикосновения сами по себе были невинны - поцелуй в костяшки пальцев, выбившийся локон, который он заправил за ухо, прикосновения пальцев к её щеке - но он не мог не ревновать от интимности этих действий, чувствуя себя всё хуже и хуже от спектакля, устроенного отцом. Драко знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что Люциус не из тех, кто склонен к физическим проявлениям. Драко также было известно, что он не видел в нём соперника, чтобы устраивать шоу. Невинные, хоть и интимные прикосновения перед аудиторией, вероятно, должны были убедить их в роли Грейнджер как жены Люциуса Малфоя. Однако Драко не нуждался в напоминании. Все книги, которые он читал о вейлах, не подготовили его к чувству собственничества, которое он испытывал к Грейнджер, или приступам ревности, которые он переживал, когда чувствовал, что какой-то мужчина привлекает её внимание, или ярости, которую он испытывал к любому мужчине, проявляющему интерес к ней. Хуже всего было, когда он видел напоминания о претензиях своего отца на Грейнджер. Это было самым невыносимым - знать, что его отец законно может касаться его диады. В Хогвартсе Грейнджер была слишком занята книгами и спасением волшебного мира, чтобы обращать внимание на противоположный пол. После Хогвартса он держался от неё так далеко, что ему никогда не приходилось наблюдать за ней с другим мужчиной, чтобы вызвать ревность. Но сейчас Драко наконец понял, почему его мать сказала, что он захочет потребовать свою пару, даже если это не было необходимо. Физически он мог бы пережить это, трахаясь с Грейнджер каждый месяц. Этого было бы достаточно, если бы ему не нужно было от неё больше. Он даже себе не мог объяснить, что он чувствует. Это был просто зуд под кожей, который пробирал его до самых костей, до души. Драко чувствовал, будто его разбили вдребезги, сломали, а потом собрали, но сложили кусочки не в том порядке, в котором они должны были быть. А потом Гермиона приходила, и всё сразу становилось на свои места. И Драко наполняли уверенность, что всё идёт так, как надо, и чувство того, что он дома. Драко с трудом отсидел завтрак, чувствуя, что еда, вкуса которой он так и не ощутил, рвалась наружу. Тошнота преследовала его весь день, когда в его голове прокручивались эти сцены. Ему необходимо было заменить эти воспоминания чем-то новым. Чем-то, за что можно было уцепиться, или он, в конечном итоге, изобьёт собственного отца за прикосновения к его диаде. Дождавшись момента, когда все разойдутся по своим комнатам, Драко вернулся в семейную столовую, приказав одному из домашних эльфов привести к нему Грейнджер. Он достаточно хорошо знал распорядок дня отца, чтобы быть в курсе, что в этот час тот был в кабинете, наслаждаясь сигарой и стаканчиком на ночь. Он едва уселся на своё обычное место за столом, когда эльф с щелчком аппарировал, держа за руку сердитую Грейнджер. - Малфой, что это значит? Твой эльф даже не дал мне одеться, прежде чем перенести меня сюда, - Гермиона метала молнии от злости, но объектом внимания Малфоя стало вовсе не это. Драко резко вздохнул, когда увидел свою пару… в шёлковом ночном халате, свободно завязанном вокруг её обнаженного тела. Должно быть, он выглядел не слишком хорошо, потому что её голос был обеспокоенным, когда она снова заговорила. - Что случилось? Ты в порядке? - спросила она, не обращая внимания на голодный взгляд, которым он смотрел на неё, наблюдая, как халат дразняще скользнул по её телу, когда она придвинулась ближе к нему. Или, может, она знала это, потому что её соски стали твёрдыми к тому моменту, когда она подошла к нему. - Ты мне нужна, - Драко едва мог говорить, чувствуя отчаянную потребность овладеть ею. Если у Гермионы и были ещё какие-то вопросы, они сразу отпали, когда она услышала его сдавленный голос. Казалось, она всегда понимала, когда нужна ему. И Драко мучился догадками о том, как всё могло бы быть, если бы он должным образом ухаживал за ней и требовал её, когда ему было ещё шестнадцать, каждый раз, когда она просто с ласковым взглядом принимала его в свои объятия. И Драко никогда не отталкивал её. Вот и сейчас едва Гермиона кивнула в знак согласия, он схватил её за бёдра и опрокинул на стол. - Я очень голоден. Сегодня я ничего не ел из-за тошноты, - объяснил он, потянув за свободный узел, удерживающий вместе концы её халата. У Драко перехватило дыхание, когда халат скользнул с неё. Он блуждал взглядом по телу своей диады - от её вздымающихся округлых грудей с розовыми вершинами, которые умоляли пососать их, до её аккуратно подстриженных половых губ. Драко поднял глаза и увидел, что Гермиона сидела немного напряжённо, будто не была уверена, что от неё требуется. Поэтому он помог ей. Не торопясь, чтобы его вейла могла почувствовать свою пару, он положил руки на её колени и раздвинул их. Он наслаждался каждым мгновением. Нежно поглаживая мягкую кожу внутренней поверхности её бёдер, он облизал губы, когда увидел влагу в её отверстии. Наклонившись вперёд, он высунул язык, медленно и томительно облизывая её складки. Её тело мгновенно отреагировало рывком, и она дёрнула его за голову. - Что ты делаешь, Малфой? - зашипела она. - Я же говорил тебе, что голоден, не так ли? - непринуждённо ответил он, прежде чем вернулся к своему пиршеству. Он дразняще облизнул её складки, слизывая собранные соки. Когда ощущения усилились, она попыталась оторвать его голову от себя, но он проигнорировал неприятные ощущение от того, с какой силой она тянула его за волосы, крепче сжав её бёдра и продолжая трахать её языком. Следующие двадцать минут он с удовольствием провёл между её ног, доводя Гермиону до нескольких оргазмов, лаская её губами, языком и пальцами. Гермиона хоть и испытывала огромное наслаждение, всё ещё пыталась держать себя под контролем, каждый раз засовывая кулак в рот, отказываясь раздувать эго Малфоя своими стонами, подтверждающими, как хорошо он ублажает её. Когда Драко наконец почувствовал, что она больше не в силах сопротивляться и стала очень податливой, он встал и одним движением палочки убрал свою одежду. Малфой на секунду остановился, чтобы полюбоваться ею. Гермиона лежала на поверхности стола, её халат был расстелен под ней, обнажая миниатюрное тело и восхитительные груди. Её лицо покраснело, а соблазнительный ротик был приоткрыт, когда она изо всех сил пыталась отдышаться. Он притянул её к себе и, прежде чем она успела даже открыть глаза, вошёл в её тугую киску до упора. Её глаза широко раскрылись, и она ахнула от того, как пристально он рассматривал её лицо, прежде чем в конце концов начал толкаться. - Чёрт, Грейнджер, теперь каждый раз, находясь в этой комнате, я буду вспоминать, как ты лежала передо мной, а я облизывал твою восхитительную киску, сколько душе угодно. Он не спеша полностью вышел из неё, прежде чем вновь медленно скользнуть обратно. - Ты не поверишь, как несчастен я был весь день, но теперь… Теперь я чувствую себя прекрасно. С тобой. Он чувствовал, как её твёрдые соски тёрлись об его грудь при каждом движении и толчке в её тело. Немного наклонившись, он опустил голову и взял один из её розовых бутонов в рот. Он скорее почувствовал её стон, чем услышал. - Твоё тело грешно, Грейнджер, - говорил он с полным ртом её груди, которую с жадностью сосал. - Из-за тебя я готов отказаться от рассудка ради одной только возможности погрузиться в твоё соблазнительное тело. Он оставил след слюны, проводя дорожку поцелуев к другой её груди. - Я так напуган, - прошептал он, ущипнув её сосок и вызывая у неё восхитительный тихий писк. - В один прекрасный день я просто не выдержу. Я раздену тебя и насажу на свой член, и мне будет всё равно, где мы и с кем. Она громко застонала, прежде чем снова укусить кулак. Он не собирался больше терпеть это. Драко хотел слышать её стоны. Вытащив кулак из её рта, он схватил оба запястья в одну руку и прижал их к поверхности стола над её головой. - И это не только из-за моей вейлы, Грейнджер. Не обманывай себя. Пока я с нетерпением жду того времени в месяце, когда ты позволяешь мне трахать тебя, я снова и снова дрочу, представляя, что это твоя рука или рот на моём члене. Она громко застонала, и Драко был взволнован этим звуком. Он действительно был в её власти. - Да, ты можешь думать, что я всего лишь терплю твои прикосновения, чтобы покончить с инстинктом спаривания, но это не так, Грейнджер. Я жажду твоих чёртовых прикосновений. Я так хочу трахнуть тебя. Иногда я просто хочу погрузить член в твою мокрую киску и лежать так, наслаждаясь тем, как хорошо просто быть с тобой одним целым. Он изменил свой темп, вращая бёдрами при каждом толчке, пытаясь найти ту самую точку, которая доставит ей больше всего удовольствия. - Драко. Его сердце пропустило удар, услышав, как она простонала его имя. Наконец-то. - Да, моя сладкая. Тебе нравится это? - он толкнулся, снова соприкасаясь с этой точкой - сначала очень медленно, а затем всё быстрее и быстрее. - Повтори моё имя ещё раз. Произнеси моё имя, когда кончишь, - умолял он, бешено толкаясь бёдрами и подводя её ближе к кульминации. - Драко, Драко, Драко, Драко… - словно мантра упала с губ его прекрасной диады, пока она не взорвалась, вытягивая из него его собственный оргазм. - Гермиона, - только и смог он прошептать ей в волосы, пока они оба прижимались друг к другу.