***
Гермиона и не представляла, насколько ей нужен был отдых. И даже спустя несколько часов, когда она еле разлепила глаза из-за беспокойства, всё ещё чувствовала себя невыспавшейся и вновь бы заснула, если бы не чья-то рука, которая собственнически обхватила её. Внезапно осознание пришло как удар по голове. Это была рука Малфоя! Рука голого Малфоя на её груди! И что ещё хуже, Гермиона чувствовала, как что-то упирается в её бедро. Она и в мыслях не хотела признавать, что именно, но нетрудно было догадаться, что у Малфоя была эрекция. С ума сойти, - подумала Гермиона, задержав дыхание, когда горячее дыхание опалило её ухо. — Ты наконец проснулась, диада. Это был Малфой. Странно было надеяться на обратное, но Гермиона предпочла бы, чтобы события последних дней были всего лишь страшным сном. Впрочем, может, это и было так, потому что его голос звучал по-другому. — Не игнорируй меня, пара, — потребовал он, сжимая её грудь чуть сильнее. Гермиона начала обдумывать ситуацию, чтобы решить, как поступать дальше. Итак, Малфой проснулся и не пытается разорвать себя или её на части, но он очевидно не совсем он, потому что нежно, если вообще на это способен, называет её “диадой”, а не грязнокровкой или другим мерзким словом. В любом случае, пора было что-то сказать. — Да, Малфой. Я проснулась, — закатила она глаза. Что он ожидал услышать от неё? — Я ждал, когда ты проснёшься, - его голос был хриплым то ли оттого, что только проснулся, то ли всё же надорвал себе горло от криков. Гермиона удивилась, услышав это. Как долго она спала? — Ну, сейчас я не сплю, — сказала она, пытаясь звучать бодрее, что, разумеется, не соответствовало ни её внутреннему, ни физическому состоянию. Ей действительно нужно было поспать ещё несколько часов. — Это хорошо, — сказал он, прежде чем провести рукой по её ногам. - Просто прекрасно. Ладно, это всё равно должно было случиться. Рано или поздно. Гермиона подготовилась к тому, что будет дальше. У неё было время, чтобы свыкнуться с этим. По крайней мере, она убедила себя в этом, хотя сейчас не отказывалась бы от ещё нескольких недель. — Расслабься, пара. Я не сделаю тебе больно, — прошептал он таким успокаивающим голосом, что трудно было поверить, что это исходило из уст Драко Малфоя. Раньше Гермиона никогда не замечала, каким невероятно соблазнительным голосом он обладал. Хотя не удивительно, она была немного отвлечена оскорблениями, вылетающими из его рта так быстро, будто у него под рукой было припрятано руководство - “Как унизить Грейнджер. 1000 и 1 способ”. Гермиона попыталась расслабиться, но это общеизвестный факт, что почти невозможно расслабиться сразу после того, как кто-то говорит тебе это сделать — она вспомнила, как читала это в какой-то книге. Тем временем его пальцы скользнули между бёдрами и легко прошлись по её складкам. — Ты такая мокрая, — простонал Малфой. Да, она была мокрой. Когда она успела? Её тело обычно нуждалось в прелюдии, в долгой прелюдии. — Похоже, тебе понравилось, как я играл с твоими грудями. Ах, теперь это имело смысл. У неё были чувствительные груди. — Что тебе ещё нравится? - многозначительно спросил он. Это было странно. Она уже подготовилась к тому, чтобы заняться с Малфоем сексом. Но то, как он с ней сейчас обращался, было за пределами её зоны комфорта. Кроме того, прямо сейчас он не пытался себя покалечить, так что не должно ли это считаться достаточным восстановлением на один день? Она могла бы уйти сейчас и вернуться утром для ещё одного контакта кожа-к-коже, чтобы завершить его трансформацию из любовника вейлы во вновь чистокровного идиота, который портит ей жизнь исключительно словесно. Гермиона убрала его руки от своего тела и хотела было слезть с постели, но не успела это сделать, как прозвучал потерянный и почти детский голос Малфоя. — Подожди. Не уходи. Я не буду делать ничего, что тебе не нравится, только не оставляй меня снова, диада, — умолял он. Сердце Гермионы необъяснимо сжалось. Было странно и горько слышать его таким расстроенным. Поэтому она, сетуя на проклятую совесть, решила остаться, хотя и на своих условиях. — Я останусь, но я очень устала, Малфой. Ничего, если я просто посплю? — Ты будешь спать здесь? - с надеждой спросил он. — Да. — Тогда ладно. Она позволила ему притянуть себя в объятия, но только пока он держал свои руки на её талии. Засыпая, Гермиона думала, что это было бы довольно приятно, если сделать вид, что это эрекция кого-то другого давит ей на задницу.***
— Какого чёрта ты делаешь в моей кровати? О, Малфой вернулся. Какая радость! Гермиона с трудом разлепила глаза и с облегчением обнаружила, что накрыта простынёй. Дело осталось за малым, почти, нужно было просто придумать, как одеться и выйти из комнаты, не привлекая к себе внимания. А учитывая, что Малфой сидел на другом конце кровати и сверлил её взглядом, которым и убить можно было, задача усложнялась. — Чем ты меня напичкала, грязнокровка? И двух минут не прошло, как он проснулся, а уже перешёл к своим пуристским оскорблениям. Малфой наконец стал старым добрым собой. Гермиона прижала один конец простыни к телу и одним рывком целиком стянула с кровати. Обернувшись белоснежной тканью, она поднялась с постели. — Хватит игнорировать меня, грязнокровка, и скажи, что ты мне дала? Стоя спиной к Малфою, Грейнджер закатила глаза. Лучшим решением сейчас было продолжать не обращать внимания на его оскорбления и как можно быстрее убраться из спальни, а значит, времени на то, чтобы привести себя в приличный вид у неё не было. Покосившись на свою одежду, она сильнее затянула узел на единственном, что скрывало её от глаз Малфоя и быстро направилась к двери. Но, к сожалению, не успела. Малфой опередил её и перегородил выход. Гермиона стиснула зубы, пытаясь придумать, как ей выбраться отсюда, пока он опять не слетел с катушек. В этот момент идея укутаться в простыню показалась ей не очень удачной, потому что теперь перед ней стоял очень злой и очень обнажённый Драко Малфой, что заставило Гермиону покраснеть и быстро отвернуться. Она не горела желанием случайно увидеть его член. Было уже плохо то, что она прижималась к нему, пока он спал, достаточно долго, чтобы иметь представление о его достоинстве. Визуальная картина ей была ни к чему. — Малфой, если ты не заметил, то мы сейчас не в самом подобающем виде. Как насчет того, чтобы привести себя в порядок и встретиться позже в кабинете твоего отца. Тогда мы сможем поговорить. — Чёрта с два, я позволю тебе уйти, пока ты не объяснишь, почему мы голые. Она действительно хотела сейчас посмотреть на него и взглядом выразить всю свою злость, которую испытывала по отношению к нему и его абсолютно детскому поведению. Но чтобы это сделать, надо было перестать пялиться в стену и взглянуть на его лицо, а это имело сопутствующие риски, потому что она была значительно ниже его и ей не сильно нужно было опускать глаза, чтобы его член попал в поле её зрения. Мерлин! Разве он не понимал, что он голый? Ему так не терпелось затеять с ней скандал, что он даже не удосужится сначала одеться? Пока Гермиона обдумывала, как ей поступить дальше, Малфой, вероятно, устав от её попыток игнорировать его, схватил её за плечи и развернул лицом к себе. — Тебе лучше начать говорить, пока я ещё добренький. “Хм, у нас с Малфоем разные понимания доброты”. Гермиона стояла перед ним, закрыв глаза, и пыталась представить, насколько злым он сейчас выглядит. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — потребовал Малфой, встряхнув её. Грейнджер еле сдержалась, чтобы не показать ему, как не следует с ней обращаться, тем более теперь, когда от её действий зависит его будущее. Но, к сожалению, обе её руки сейчас были заняты тем, что удерживали простыню вокруг её груди. Только не смотри вниз и всё будет хорошо. Она повторяла это как мантру в своей голове, когда открыла свои глаза и посмотрела на него. — Что? — Ты знаешь что. Я хочу получить ответ на свой чёртов вопрос, - процедил он. — И я дам тебе его после того, как оденусь. Или ещё лучше, ты можешь позвать Асторию и получить её объяснение. — Нет, я хочу знать, что за проклятие ты использовала на мне. — Проклятие? Внезапно она почувствовала, что её мысли начинают путаться из-за того, что он слишком близко. Одно дело лежать рядом с больным и спящим Малфоем на кровати, в темноте ночи, и совсем другое — стоять около него, обнажённого, при ярком дневном свете в действительно большой комнате. Ей казалось, что сейчас они намного ближе, и от этой мысли было откровенно некомфортно и трудно разобраться в собственных мыслях. — Да, проклятие. Очевидно, ты наложила на меня какое-то заклинание похоти, и я хочу знать, какое именно. Гермиона что-то пробормотала, пытаясь придумать ответ. Заклинание похоти! Этот человек сошёл с ума. — Не пытайся отрицать это, Грейнджер. Я знаю, что никогда бы не посмотрел на твоё отвратительное тело, которое, вероятно, покрыто язвами и волосатыми бородавками, но всё, что я хочу сейчас, это сорвать с тебя эту простыню и прижать к двери. Услышав это, Гермиона в панике крепче сжала простыню. Она находилась в очень затруднительном положении. Малфоем явно начинал овладевать инстинкт спаривания, и в его глазах был огонёк безумия, но, как ни странно это звучит, её проблема была не в этом. У неё жутко болела голова, и всё, чего она хотела, было потереть голову в попытке унять боль. Но для этого Гермионе надо было отпустить простыню и предстать перед Малфоем совершенно голой. Он, может, и не был против в его нынешнем состоянии, но она - да. — Я ничего не делала, Малфой. Твоя вейла просто хочет… завершить процесс. Понимал ли он, что сейчас гладит её обнажённые руки вместо того, чтобы сжимать их, как раньше? Его движения отвлекали и вызывали волну мурашек по телу. Гермиона очень надеялась, что Малфой этого не заметил. — Черт возьми! Я был в порядке, пока ты не переехала в поместье. Всё из-за тебя. Гермиона была почти уверена, что он обвинял её в сложившейся ситуации, а не в эрекции, уткнувшейся ей в живот. Неужели он не понимает, что делает? — Эм, Малфой? — сказала она, прочистив горло и опустив подбородок, пытаясь заставить его осознать свои действия. И это сработало. Он посмотрел вниз, но не туда, куда следовало бы. Интересно, есть ли у вейл рентгеновское зрение? Малфой определённо смотрел на её грудь так, словно мог видеть сквозь простыню. Она снова откашлялась, но на этот раз немного громче. Очевидно, ей нужно было попробовать другой подход к проблеме. — Малфой, допустим, ты прав, и я действительно наложила на тебя проклятие. Разве не в твоих интересах было бы позволить мне уйти, чтобы я не воспользовалась твоим положением? Конечно, он покачал головой. Гермиона даже не знала, чего ожидала от этого человека. — Нет, если оно может свести меня с ума, если я не трахну тебя. — Что?! Это смешно. Ты знаешь, что нет такого проклятия. — Верно, но ты достаточно хитра, чтобы придумать его, если захочешь. — Ох, это просто самый нелепый и безумный разговор, который у меня когда-либо был. Я ухожу, Малфой. Она толкнула его в плечо, чтобы тот освободил ей дорогу, но он отказался сдвинуться с места. — Отпусти меня, Малфой, пока я на самом деле не прокляла тебя. — Нет, я не позволю тебе уйти, пока ты не снимешь с меня проклятие. — Нет никакого…! Ооо, какой же ты идиот! Я тебя не проклинала, - процедила она, потеряв терпение - Хотя я на полпути, чтобы сделать это. — Ага. Так ты признаёшь, что хочешь этого! — закричал он, обхватывая её талию. — Гррр, ты просто невыносим, — прорычала она. Попытки вести диалог, когда Малфой находился в таком состоянии, были бессмысленны, поэтому надо было срочно уходить, пока у неё ещё есть эта возможность. Собрав все силы, которые у неё были, Гермиона сильно придавила ногу Малфоя, отчего он взвыл от боли и наконец отпустил её. По крайней мере, именно эту картинку она и изобразила у себя в голове. Гермиона не удосужилась оглянуться назад, чтобы подтвердить, правда ли это. Вместо этого она воспользовалась моментом, чтобы открыть дверь и побежать по коридору без оглядки в свою комнату. Она слышала, как Малфой кричит проклятия в её спину и зовёт назад, но кровь, стучащая в ушах, и тяжёлое дыхание мешали ей понять, насколько он близко. Мерлин, как она могла позволить себе настолько потерять форму, что из-за нескольких сотен метров чувствовала, что её сердце готово взорваться? Гермиона упрекала себя, чувствуя, как горят её ноги. Почти год она убегала от Пожирателей в охоте за крестражами Волан-де-Морта, а теперь не могла убежать даже от больного Драко Малфоя. Гермиона едва переступила порог своей двери, когда на неё что-то навалилось, и она упала. Этим “что-то”, вероятно, был Малфой. Должно быть, он бросился на неё и повалил на пол. Благо она среагировала и защитила свою голову. Грейнджер вся дрожала, хотя ворсистый ковёр в целом смягчил её падение, тем не менее, трюк Малфоя выбил из неё дух. Гермиона дёрнула свободной ногой в попытке высвободить вторую из рук Малфоя. Когда это не дало никаких результатов, она попыталась приподняться, насколько было возможно, но запуталась в большой простыне, которую обернула вокруг себя ранее. Запыхавшись, Гермиона крепко зажмурилась, понимая, что теперь её ждёт, но сдаваться была не намерена. Она кое-как встала на четвереньки. Впрочем, вскоре услышав голос Малфоя, она поняла, что вставать в такую позу перед полукровкой вейлой в сезон спаривания - очень плохая идея. — Наконец готова отдаться мне, моя диада? От этих слов Гермиона запаниковала ещё сильнее и изо всех сил попыталась встать, но слишком суетливые движения лишь распутали простыню, и теперь она была полностью обнажена для взора Малфоя. Почувствовав ослабление его хватки, Гермиона оглянулась, чтобы посмотреть на него, и тут же пожалела об этом. Малфой был прямо позади неё и смотрел на её задницу с такой похотью, что было бы смешно, если бы не реальная опасность. Понимая, что это её последний шанс, Гермиона поднялась, чтобы встать, но он схватил её за бёдра и удержал на месте. — Стой спокойно, пара. Его горячее дыхание опалило её кожу, когда он говорил. Он находился в опасной близости от её интимных мест. Гермиона закрыла свои глаза и затаила дыхание. Это было унизительно. Она могла только представить все издевательства Малфоя, которые он придумает для неё. Стоп, что?! Она должна была быть больше обеспокоена надвигающейся близостью с Малфоем, но не была. Её сердце всё ещё стучало в груди от бега, но было также чувство предвкушения. Гермиона совершенно не хотела знать, что с ней происходило и почему её тело так реагировало на худшего в мире человека. Она почувствовала, как что-то толкается к входу в её влагалище. Можно было сказать, что это, не оборачиваясь. — Ты замечательно пахнешь, — услышала она его слова, прежде чем почувствовала, как его язык ласкает её складки. Это не было осторожным облизыванием. Нет, он будто лакал из неё, как кот из миски со сливками. Святая Цирцея, это было хорошо. Она становилась всё влажнее и влажнее. Гермиона прижалась руками к своему рту, чтобы сдержать стоны. Она не собиралась давать ему больше поводов на потом. Она и так уже была голой, а его язык находился внутри её влагалища, ей не нужно было, чтобы Малфой знал, что ей понравилось. Она собиралась придерживаться этого плана до самого конца, но её решимость рухнула, когда его язык толкнулся внутрь и начал медленно проникать в неё. Она много лет страдала из-за языка Малфоя, но кто знал, что он также может быть злым в совершенно не злой манере… Она была почти готова кончить, настолько это было хорошо. Эта мысль едва пришла ей в голову, когда губы Малфоя оказались на её клиторе, нежно посасывая пучок нервов, а затем она провалилась в пучину удовольствия. К тому времени, когда туман её оргазма рассеялся, она почувствовала, как он прижался ко входу в её влагалище и толкнулся внутрь. Гермиона задохнулась от ощущения его горячего и твёрдого члена и вместе с тем испугалась жёсткости Малфоя. Мерлин, он разорвёт меня на две части? Он заставил её воспарить на небеса, а теперь ей казалось, что ещё чуть-чуть и он разорвёт её изнутри. — Шшш, пара. Расслабься. Впусти меня, и я снова заставлю тебя хорошо себя чувствовать. О, опять вернулся этот голос из прошлой ночи — успокаивающий, очень соблазнительный. Гермиона попыталась расслабиться и отпустить себя, впав в пучину страсти. Она могла бы притвориться, что прямо сейчас рядом с ней находится другой человек, но ни голос Малфоя, ни руки на её заднице не помогали ей в этом. Гермиона глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Она пошла к нему прошлой ночью, полностью осознавая, что в какой-то момент ей придётся переспать с ним, так зачем бороться с этим сейчас. Легче поддаться и покончить с этим как можно скорее. — Вот так. Хорошо. Драко со стоном полностью погрузился внутрь. Гермиона думала, что будет хуже. Конечно, был некий дискомфорт, вызванный наполненностью, но между ног она была достаточно влажной, чтобы не было ни боли, ни слёз. Но если физически всё было более-менее терпимо, то морально Гермиона уже внутренне выла от всей напряжённости ситуации. Она уже начала считать секунды до того, как всё закончится, когда Малфой начал двигаться. Он схватил её за бедра обеими руками, как будто держался за руль маггловского велосипеда, и начал толкаться внутри неё. Его движения были грубыми и животными, вся предыдущая мягкость исчезла. Блядь. Гермиона пыталась сохранить здравомыслие, но грубые толчки Малфоя заставляли её задыхаться от интенсивного возбуждения. Она никогда не думала, что может получать удовольствие от грубого секса, ведь для Гермионы этот процесс имел куда более глубокое значение - близость и разделение самой интимной части себя с кем-то особенным. Она не была любительницей случайного секса, но всё же здесь и сейчас она горела от возбуждения от того, как Малфой просто брал её. — Вот так, пара, — прорычал он. — Подчинись. Он изменил угол своих толчков и внезапно толкнулся так, что прошёлся по её клитору, вызывая этим движением приятную дрожь. Грейнджер укусила кулак, пытаясь сдержать стон. Малфой двигался всё быстрее и сильнее, но Гермиона чувствовала, что она уже близка к своему очередному оргазму. — Давай же, пара. Я хочу, чтобы ты кончила от моего члена. Так же, как ты кончила от моего рта, я хочу почувствовать, как твоя киска кончает от моего члена. О, снова был этот греховный рот. Даже без касания, он влиял на неё, но на этот раз только словами. В следующее мгновение она потеряла свою мысль, почувствовав, как внутри неё всё взорвалось. Она продолжала дрожать на волне оргазма, когда почувствовала, как он кончил в неё. Малфой продолжал толкаться ещё довольно долгое время, что навело Гермиону на очень странную мысль о том, что такими темпами он может полностью окрасить её внутренние стенки в белый цвет. Это было забавно, даже если сейчас она была не в том состоянии, чтобы смеяться. Наконец хватка на её бёдрах ослабла, и Гермиона почувствовала, как его член опал, что сделало задачу оттолкнуть его от себя намного легче. Собрав все свои силы, что было довольно сложно, так как она ещё не отошла от оргазма и мысли о том, что занималась сексом с Малфоем, Грейнджер толкнула его за плечи так, что он откатился от неё и приземлился на свою пятую точку. Вместо того чтобы сразу вскочить на ноги и броситься в ванную комнату, она позволила себе удовольствие понаблюдать за его ошеломлённым взглядом и совершенно идиотской улыбкой. ”Я посмеюсь над этим позже. Когда буду пересматривать воспоминание в Омуте”, - злорадно подумала Гермиона. Она посидела бы так ещё немного, ведь не каждый день увидишь Малфоя-дурачка, но вряд ли это состояние продлилось бы долго, поэтому следовало добраться до своей ванны и смыть с себя все его следы. Но её главным приоритетом было то, что ванная комната была единственным местом в доме, на котором находилось защитное заклинание, что позволяло ей не беспокоиться о незваных гостях. Ни её муж, хозяин дома, ни даже эльфы не могли бы войти, если бы она не пригласила их. Да и к тому же там находилась её волшебная палочка, которую она оставила на стойке для сохранности прошлой ночью. Знала бы, чем это обернётся - взяла бы с собой. Подумав, что время скромничать уже прошло, Гермиона оставила простыню на полу и бросилась через всю комнату в ванную, немедля захлопывая за собой дверь. К её удивлению, от Малфоя не было ни звука. Вероятно, теперь он был больше самим собой, потому что удовлетворил инстинкт спаривания, и вот-вот совершил бы ритуальное самоубийство, осознав, с кем именно занимался сексом. — Открой эту дверь, чёртова сучка. …или ритуальное убийство, - подумала она про себя, слушая, как он колотит по двери. Гермиона с невозмутимым лицом, щёлкнув палочкой, настроила нужную температуру воды и начала принимать душ. Капля злорадства в её сердце заставляла её радоваться тому, что у вейл заострён слух и Малфой сейчас, вероятнее всего, бьётся в конвульсиях от гнева. Что ж, она надеялась, что он утомится и наконец покинет её спальню. — Не трать время зря, Грейнджер. Я ещё не закончил с тобой. Как только выйдешь, я снова трахну тебя, а потом снова и снова. И в твоих же интересах, чтобы я был добреньким. Поэтому впусти меня. Сейчас же. Что? Она потёрла лицо обеими руками. Разве, когда он пришёл в себя, его не должно было выворачивать от отвращения? Да, он перестал быть похожим на психа, преклоняющегося пред нею, и больше походил на… Малфоя, но всё же слова были такими, какие говорила бы его вейла, хоть и с намного меньшим количеством ругательств. — Грейнджер, тебе лучше впустить меня, или в следующий раз я привяжу тебя к кровати и оттрахаю до крови, - буквально зарычал он. О, угрозы! Прекрасно. Она услышала достаточно. Взмахом палочки Гермиона заглушила комнату и вздохнула. Сегодня был очень странный день, и ей была необходима минута тишины и покоя. А лучше несколько тысяч минут. Вдали от Малфоя. Она надеялась, выйдя из ванной, увидеть свою спальню пустой, а для этого Малфою тоже требовалось время, чтобы справиться со своим припадком, после чего он уполз бы в какую-нибудь дыру, чтобы умереть от стыда. Именно это и случится, когда он наконец осознает, кого хотел трахнуть. Снова. Быстро приняв душ, Гермиона наполнила себе расслабляющую ванну, добавив немного ароматных и целебных масел, которые использовала каждый раз, когда чувствовала, что силы на исходе. На этот раз дела были куда хуже, чем когда-либо за последние несколько лет, поэтому она решила хорошенько отдохнуть. Масла сделали своё дело, и Гермиона, окончательно расслабившись, начала клевать носом. Не желая в итоге растянуть шею, заснув в ванне, она вышла из неё, несмотря на нежелание покидать успокаивающие воды. Гермиона завернулась в большое пушистое полотенце и высушила волосы, использовав волшебную палочку — это был один из способов убедиться, что через пару часов на её голове не будет бардака. Тем более она собиралась ещё немного поспать, хоть это и было довольно странное время для сна, но Гермиона решила воспользоваться своим выходным, чтобы набраться сил и наконец скинуть с себя усталость после весьма необычного всплеска активности этим утром. Вспомнив причину этой активности, она сняла заглушку. К её облегчению, из спальни не доносилось ни единого звука. Как она и предполагала, Малфой, видимо, закатил истерику, поняв, что её чары не сломать, но потом сдался и вернулся в свою комнату. Воткнув палочку в пучок, собранный ранее, она вышла из ванны. Едва сделав пару шагов к своему комоду, Гермиона почувствовала, как её поднял и бросил через плечо очень-очень сердитый Драко Малфой. — Какого чёрта, Малфой? Немедленно отпусти меня. Он проигнорировал её приказ и продолжил нести её к кровати. Она извивалась, пытаясь выскользнуть из его хватки, но он крепко держал её и даже, к ужасу и гневу Грейнджер, шлёпал так, будто она была непослушным ребенком, нуждающимся в наказании за шалость. Добравшись до кровати, Малфой бросил её на матрас и вслед за этим навис над ней, чтобы схватить её прежде, чем она успела бы убежать. — Чёрт возьми, Малфой, перестань так обращаться со мной! Как будто он пещерный человек, а не полувейла. Она кинула на него презрительный взгляд, но мерзавец проигнорировал это, сильнее прижимаясь к её телу. По крайней мере, он больше не был голым. Видимо, Малфой всё же покинул её комнату, чтобы надеть штаны, пока она была в ванной. Теперь Гермиона жалела, что наложила заглушающие чары. Может, она смогла бы что-нибудь предпринять, пока он был в своей спальне. Гермиона оттолкнула его и попыталась отползти как можно дальше, но уже через пару секунд её спина упёрлась в изголовье кровати. Тогда она попыталась откатиться, но Малфой дёрнул её за ногу и снова повалил на кровать. Он схватил её руки и поднял их над головой, чтобы она больше не смогла сделать лишнего движения. Гермиона пыталась сохранять спокойствие и у неё неплохо получалось до тех пор, пока он не вытащил свою палочку и не произнёс невербальное заклинание, привязавшее её руки к изголовью кровати. Вот теперь она позволила себе начать паниковать. В свою очередь, Малфой самодовольно улыбнулся, вытащив её палочку из пучка и отбросив её в сторону вместе со своей. Он притянул её к себе за бёдра и навис над ней, держа руки по обе стороны. — Малфой, что ты делаешь? Развяжи меня, и мы сможем поговорить как цивилизованные люди. — Нет, я так не думаю, - театрально цокнул он, для вида немного подумав и покачав головой. Он провёл пальцем по руке и с явным, почти пугающим восхищением смотрел, как по её коже бегут мурашки. И затем он сделал кое-что настолько неожиданное, что она не смогла сдержать реакцию. Мерзавец щекотал её подмышки. — Ха-ха-ха, отпусти меня, Малфой, — она громко захихикала и начала дёргаться, пытаясь сбросить его. К слову, весьма неэффективно. Но он не остановился. Впрочем, Гермиона и не рассчитывала на обратное, но попытаться стоило. Может быть, у него проснулась бы совесть. Как будто она у него есть, - подумала она, чувствуя, как у неё на глазах выступают слёзы от смеха, а лёгкие сдавило от недостатка воздуха. — Ха-ха, пожалуйста, остановись, ха-ха. Это уже слишком. Ха-ха, Мерлин! Стой! То ли Малфою надоело это занятие, то ли ему стало её жаль, но он наконец сжалился и прекратил. — Это было твоё наказание за то, что ты ушла. А теперь пришло время расплаты за то, что не вышла, когда я просил. Если я правильно помню, — сказал он, играя с краями полотенца вдоль её бёдер, — я сказал, что свяжу и оттрахаю тебя до крови. Гермиона вздрогнула от его слов. Но не от испуга или гнева, как следовало бы, а от возбуждения, за которое она теперь себя мысленно ругала. Его пальцы медленно скользили по её бёдрам, поднимая полотенце всё выше и выше. И снова его глаза зачарованно следили за движением рук. Она прочистила горло, надеясь отвлечь его, что удалось, так как Малфой поднял на неё взгляд, хотя пальцы остались на её бедре, рассеянно поглаживая кожу. Хорошо, ей нужно было быстро выяснить, что происходит. — Малфой, ты всё ещё чувствуешь инстинкт спаривания? - прямо спросила она. Он пристально посмотрел на неё, и его рука грубо скользнула между её бёдер. Похоже, это и есть ответ на вопрос. — А это обязательно должна быть я? Я имею в виду, что если ты просто возбуждён, то почему бы тебе не заняться сексом с Асторией? Он крепко сжал её бедро и склонил голову, угрожающе смотря. — Грейнджер, ты думаешь, я бы хотел делать это с тобой, если бы не было необходимости? — он усмехнулся. Было невероятно, как одна единственная усмешка могла изменить черты его лица так, что он превратился из красивого в уродливого. Неудивительно, что она никогда не считала его привлекательным — его презрительный взгляд и губы, скривившиеся в усмешке, были единственной версией лица, с которой она была знакома. — Отлично. Поскольку никто из нас не хочет этого делать, но ты, похоже, вынужден, иначе, в противном случае, лишишься рассудка, может, мы могли бы установить некоторые правила? Он наклонил голову, будто показывая, чтобы она продолжила. — Во-первых, ничего из этого, — сказала она, потянув за крепления на запястье. — Я не потерплю любой грубости по отношению ко мне. Во-вторых, я не твоя любовница или друг — ты мне даже не нравишься. И я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Он кивнул. — Значит, никаких поцелуев, никакой щекотки, никаких…Мы сэкономим уйму времени, если ты просто скажешь, что позволяется. — Простой секс. Пенис в вагине, так, чтобы ты мог удовлетворить свой зуд, когда инстинкт спаривания возьмёт над тобой верх. Малфой пристально посмотрел на неё. Его взгляд ей не понравился. Из-за него Гермиона чувствовала себя ещё более неловко, чем до этого, но она сумела не показать этого и продолжить невозмутимым голосом: — И последнее, мы не снимаем одежду во время секса. Его руки скользнули дальше под полотенце, лаская её бедро, а затем нежно провели по животу, по рёбрам, прежде чем коснуться её груди. У неё перехватило дыхание, и она, сама того не желая, выгнула спину, выпятив грудь. — Ты знаешь, — хрипло пробормотал он. — Если бы твоё тело не было так удивительно податливо, после твоей изумительной речи я бы подумал, что ты фригидная ханжа. Малфой склонил голову, чтобы пососать сосок, затвердевший под его ласками. Мерлин, она могла чувствовать его горячий язык, даже через мягкую ткань полотенца. Гермионе, возможно, было бы больно от интенсивности ласк Малфоя, если бы не полотенце, прикрывающее её соски. Но сквозь пушистую материю она чувствовала только возбуждение. Всё это время его пристальный взгляд был прикован к её лицу, будто отмечая и запоминая её реакцию на каждое его движение. Если бы она не знала его так хорошо, то подумала бы, что он хочет знать её предпочтения и как доставить ей удовольствие. Пока одна его рука ласкала её грудь, другой он скользнул меж её бедер и раздвинул их. Гермиона вздрогнула и еле сдержала стон, когда он провёл пальцами вдоль её промежности, скользя по собравшейся там влаге. — Твою мать! — Малфой застонал, отпуская её грудь. — Такая мокрая только из-за этого, Грейнджер? Он выглядел потрясённым, заставляя её чувствовать себя еще более смущённой из-за реакции своего тела. — Салазаровы яйца, мне нужно войти в тебя. Немедленно. — Подожди, что? Она в замешательстве смотрела, как Малфой устраивается между её бёдрами. — Нет, Малфой. Погоди. Как же наши правила?! Он стянул с себя пижамные штаны и схватил её за лодыжки, прижав её к своим бёдрам. — Грейнджер, мы обсудим твои правила немного позже, потому что у меня ощущение, что если я прямо сейчас не трахну тебя, то выцарапаю себе глаза. Чёрт бы побрал жажду вейл к спариванию! Она кивнула ему в знак согласия, хотя и не знала, зачем сделала это. Малфоя сейчас меньше всего интересовало то, что выше её шеи. Малфой держал член в руке и тёрся им о её щель. Она почувствовала, как толстая головка несколько раз ударилась о её клитор — казалось, что он пытается покрыть свой пенис её соками. Он протолкнул в неё кончик члена и остановился. Гермиона затаила дыхание, не понимая, почему он не продолжает. Подняв голову, она посмотрела на Малфоя, который упёрся в неё пристальным взглядом. Он медленно вошёл в неё, не сводя с неё глаз. И снова она почувствовала, как она растягивается, чтобы приспособиться к нему, и это было мучительно, потому что на этот раз она не могла скрыть от Малфоя, насколько это было приятно. Его руки скользнули по её телу, стаскивая полотенце. Он развязал узел на груди и окинул голодным взглядом её обнажённое тело. Гермиона задрожала, под натиском его глаз. Часть её была очарована этой двойственностью Драко Малфоя. Волшебник чувствовал отвращение к ней, в то время как вейла - необузданную страсть. Гермиона повернула голову вбок, отвлекая себя разглядывание книжного шкафа в дальнем конце комнаты. Всё лучше, чем Малфой, которого с каждой секундой было всё труднее игнорировать. Его руки блуждали по всему её телу, лаская и гладя каждый дюйм её кожи, которой они соприкасались, когда он медленно входил и выходил из неё. У неё перехватило дыхание. То, как он смотрел на неё, прикасался к ней, двигался внутри неё — всё это сводило её с ума. Она чувствовала, что это уже слишком. Гермиона прикусила губы, стараясь удержать стоны, но связанные руки затрудняли ей задачу скрывать от Малфоя реакцию своего тела. Малфой, должно быть, чувствовал, что она подавляет свои эмоции, потому что он весь вытянулся над ней, держа оба её запястья в руке, губами касаясь её щеки, будто пытаясь сблизиться ещё сильнее. Нежные поцелуи перешли от щеки к уху, потом к виску. Гермиона чувствовала его учащённое дыхание, пока он продолжал ритмично качаться внутри неё. Она вся сжалась от ощущения его груди на своих затвердевших сосках. Каждое движение Малфоя дразнило их, а губы теребили и сосали мочку её уха. О, Мерлин! Его рот. Этот грешный, злобный, чертовски умелый рот! Её глаза защипало от слёз, а тело словно наэлектризовалось от нарастающего оргазма. Она чувствовала, что узел внизу её живота вот-вот развяжется. — Ты ведь готова кончить, не так ли? Я могу сказать тебе, что это так. А что если я остановлюсь прямо сейчас? — спросил он, отпуская её запястья и откидываясь назад, чтобы сесть на колени. Он просунул руки под её колени, придерживая ноги на весу и не сбавляя темпа. — Что если я остановлюсь и просто оставлю тебя один на один с неудовлетворённой жаждой? О, она убьёт его. Пусть не сомневается. Малфой не смеет уходить, когда она уже так близко к краю. Гермиона наконец посмотрела на него, но с единственной целью - выразить своё недовольство его словами предупреждающим взглядом, но едва сделав это, поняла свою ошибку. Вот ублюдок! Как только Гермиона встретилась с ним взглядом, Малфой, который ждал этого, шире раздвинул её ноги и начал быстро входить и выходить из неё. Он хотел видеть её лицо, глаза, хотел, чтобы Гермиона смотрела прямо на него во время своего оргазма, и Малфой получил то, что хотел. Новый угол толчков и ритм заставили её вскрикнуть и наконец кончить. Гермиона выгнула спину и приподнялась, словно отчаянно пытаясь приблизиться к нему, когда она содрогалась от оргазма. — Да. Кончай от моего члена. Да, продолжай сжимать мой член… вот так, — его движения стали ещё более неистовыми. — Держи глаза открытыми, — приказал он напряженным голосом. — Я хочу, чтобы ты видела, как я кончаю. Малфой прижал её к себе. Его бёдра дёрнулись последний раз, прежде чем он со стоном откинул голову назад и, застыв, выстрелил в неё своей спермой. В этот момент он был таким настоящим, что Гермиона неосознанно, даже зачарованно смотрела, как его веки затрепетали, а напряженное выражение на лице сменилось блаженством. Жилистые мышцы под кожей подёргивались и изгибались — обычно бледные, теперь слегка раскрасневшиеся и потные — пока он пытался отдышаться. Он был похож на ожившую греческую статую. Он прекрасен. Малфой резко уткнулся лбом ей в грудь. По телу Гермионы прошла волна мурашек от того, как его дыхание щекотало кожу. Она потянулась, чтобы откинуть ему волосы с лица, но слава Мерлину, что её руки всё ещё были связаны и это удержало её от поступка, который позже мог бы вылиться в проблему. Жест был бы совершенно интимным и неуместным, учитывая обстоятельства, при которых они оказались в одной постели. . — Эм, Малфой! Можешь, пожалуйста, развязать мои руки? Он поднял голову и посмотрел на неё. Довольное выражение его лица сменилось замешательством — как будто он только сейчас заметил её присутствие, — а затем его рот изогнулся в этой знакомой безобразной усмешке. Гермиона подумала, что его мозг наконец-то сообразил, кто лежит под ним. Малфой так быстро отскочил от неё, что было бы больно, если бы его член всё ещё был твёрдым. Вскочив с кровати с безумными глазами, он поднял палочку и помахал ею, наконец развязав Гермиону. Почувствовав, что путы растворяются в воздухе, она пошевелила руками и начала массировать запястья, чувствуя, что они буквально онемели. Не говоря ни слова, Малфой направился к выходу из комнаты. В этот момент Гермиона, хоть и не представляла себе противоположной реакции, не могла не чувствовать себя использованной. Она понимала, что это было именно то, на что она согласилась, сказав Астории и Люциусу, что готова заняться сексом с Малфоем ради его спасения. И пусть бы она получила в ответ молчание, чем выслушивать какие-нибудь едкие комментарии. И именно в тот момент, когда Гермиона подумала о том, как прекрасно его молчание, Малфой застыл в дверях. Даже не оборачиваясь, Малфой обратился к ней своим уже привычным противным голосом. — Эй, грязнокровка, надеюсь, ты принимаешь какое-нибудь противозачаточное зелье — не хотел бы, чтобы в поместье бегали ублюдки, — с этими словами он вышел из спальни. Слишком поздно для этого. Об этом надо было думать двадцать три года назад, — подумала она, глядя на закрывающуюся дверь.