И небо свернулось, как свиток, почернело во чреве тьмы. И возопили живущие: «Горе нам!» Ибо пришел день возмездия, день суда над беззаконием. И окутал мрак вездесущий, и вышел зверь из воды. И поклонились ему, ибо кто подобен зверю, И кто сразится с ним?
Рапунцель не одинока. Никак нет — она всегда была в кругу близких людей. Златовласку всегда поддерживали родители, друзья, да все королевство любило принцессу. И только она сама, кажется, этого не делала. Тем не менее, ей было больно от осознания того, что она рано или поздно станет править. От того, что на ней будет столь большая ответственность, что тысячи жизней будут зависеть от её выбора. Она уже однажды чуть не подвела своё королевство, и боится сделать это вновь. И пусть она и скрывала свой страх перед столь огромной ответственностью, как минимум один человек точно понимал что к чему. Фредерик не был глупцом, а потому имел план. Разобравшись с сумасшедшим мальчишкой из Старой Короны, он решил начать строить из наивной принцессы достойного наследника, а то есть — политика. И что может обучить её политическим делам лучше, чем практика? Король не нашел ответ на этот вопрос и отправил свою дочь на переговоры со столь засекреченной от всего мира Сапорией. Разумеется, он не просто отослал её в незнакомое государство со словами «сама разберешься». Напротив, он провел с ней долгую работу. Два месяца подряд они ежедневно изучали все политические тонкости и составляли подробный план действий, продумывая каждую мелочь, начиная с длинных речей и заканчивая взглядами. С таким планом любой дурак, коих в Короне навалом, смог бы без трудностей сделать все необходимое. Но принцесса не была одной из них, а потому сумела натворить дел. На третий же день переговоров она умудрилась назвать жителей Сапории «мстительным выводком, что выжил лишь благодаря любви». Спустя три дня морального давления даже Рапунцель не выдержала. Кроме того, это было достаточно оправдано, ведь перед этим была не одна серия оскорблений с другой стороны, но тем не менее, после этой фразы начались проблемы. После этого инцидента прошло немало времени, прежде чем переговоры возобновились, если их еще можно было так называть. Задержки были как минимум потому, что Рапунцель была не в состоянии адекватно мыслить, ибо была в подавленном состоянии. После битвы в Старой Короне она чувствовала себя крайне плохо, и так бы и зачахла в стенах замка, если бы не поручение отца. И тогда все, казалось бы, наладилось — она стала вновь веселой и жизнерадостной. Но прежней Рапунцель уже не было. Прежняя Рапунцель погибла в Старой Короне. На этом переговоры и закончились. Король Сапории — Брандон — активно шел на конфликт, будто добивался войны, хотя прекрасно понимал, что их просто разгромят количеством. Затопчут в грязь, — как любил выражаться Лэнс, которого взяли в этот важный путь в качестве советника. Бран явно сходил с ума. Всем известно, что он проделал долгий путь, чтобы стать королем. Но это лишь малая часть всего. Он любил ради трона, он воевал ради трона, он убивал ради трона. Удивительно, что даже в этом маленьком королевстве было большое соперничество. Так как общее население густотой не отличалось, каждая семья была многодетной, и королевские тому не исключение. У Брана было восемь старших братьев, и он прекрасно понимал, что до него очередь никогда не дойдет. Это было его главным препятствием, и он его устранил. Мужчина был психом, и это факт. Его холодные глаза на перекошенном лице всегда пугали принцессу. Он был чересчур морщинистым для своих лет, но при этом излучал чистую, мужскую мощь. От него веяло чем-то сильным, могущественным, диким. Он был невысоким и тощим, под мешковатой одеждой, украшенной традиционными сапорианскими узорами, неровно вздымалась массивная грудь. Дышал так, будто задыхался, глаза вечно бегали, осматривали с каким-то презрением Рапунцель и её свиту, а пересохшие губы вечно дергались. Ситуация была ужасной, иначе не скажешь. Пока Фредерик с дочерью пытались наладить отношения, даже рассматривая вариант женитьбы Рапунцель с будущим сыном Брандона, — как бы больно это не сделало ей, — и в целом избегали войны, но Сапория отвечала агрессивно. Бран отправлял шпионов, что узнавали все о королевской семье и прочем. После стало известно, что он также посылал наемников, что грабили деревни и воров, что пытались украсть артефакты Короны. Откровенно говоря никто не понимал его план, так что все склонялись к мнению, что он просто чокнутый, что угробит себя и своих людей. До принцессы доходили слухи, что он также промывает мозги своему народу, мол, жители Короны изверги и садисты, которые идут войной на их славное королевство. И если Рапунцель продолжала попытки уладить все мирно, то Фредерик не стал терпеть такой наглости, а потому объявил о военном положении. Его дочь такого решения не одобряла, и начала действовать за спиной у отца. Она, вместе с верными друзьями в лицах Кассандры и Юджина отправились в Сапорию, чтобы разузнать о людях побольше и поднять бунт против короля. Принцессе было больно смотреть на людей, что страдали от голода и бедности. Этих людей глупо винить в ненависти к Короне, их, как-никак, дезинформируют, да и от них мало что зависит. И тогда златовласка твердо решила — войны не будет. Но все её планы сорвались, когда народ, который она пыталась спасти, с позором прогнали её, оставаясь верными королю. Прошло уже полгода с начала переговоров, а положительных результатов так и не было. Напротив, вот-вот начнется война. «Я спасу их. Хотят они того, или нет» — думала она. И выбора не оставалось. Либо война, либо творческое решение. Первой попыткой были наемники, но те разом пролетели. Охрана была слишком хорошей, чтобы был хоть малейший шанс на такого рода убийство. Попытка все же была, но более чем неудачная. Мало того, что слухи об этом пронеслись по всей Сапории и частично Короне, дойдя до Фредерика, так еще и Брандон в трижды усилил охрану, что теперь и не подступиться. Отравить тоже не вышло — после первой попытки он также сделал все возможное, чтобы быть уверенным в том, что он ест и пьет, но паранойя брала верх, и по сути он не ел вовсе, что также сказалось на его исхудавшем, морщинистом лице и психическом состоянии. Крах, да и только. Фредерик, узнав об произошедших нападениях и не подозревал о том, что это могла сделать его добрая Рапунцель, но факт оставался фактом. Конечно, принцесса не могла врать отцу***
Рапунцель шла по темной улице, что освещалась лишь тусклым полумесяцем и фонарем, который она держала в своей руке. Принцесса толком не знала куда идет, так что отчасти понимала, что может просто зря проходить под дождем всю ночь. Информации толком не было, и это подкрепляло желание девушки поскорей укрыться в теплое место подальше от ливня. Отец поставил ей ультиматум — если сегодня она не сделает то, о чем так много говорила, то завтра на рассвете они выдвигаются с армией в Сапорию. И вновь принцессе пришлось действовать, полагаясь на сказки Ксавье. Вся её информация ограничивалась фактом того, что она поймет, когда найдет нужного человека. Не то чтобы это сильно помогало, — напротив, лишь пугало, — но это был последний шанс. Как бы не отпирался отец, но и у того не оставалось выбора. Идея заключалась в одном человеке, а если быть точным — в маге. А главное, он был не просто колдуном, а самым настоящим чернокнижником. Одним из тех, которых стараются избегать. Тех, которых не изгоняют только из страха. Когда Рапунцель с отцом начали придумывать план, мужчина настоял на том, чтобы устроить нападение на замок короля, из которого тот не выходил в последние месяцы. Но это вновь гибель невинных, вновь разруха и вновь Корона будет выглядеть монстром в глазах жителей Сапории. Более того, их королевство не в том положении, чтобы вести войны. Но Фредерик не слушал, ведь по его мнению другого варианта не было, и это минимальные потери из всех. Как мы знаем, принцесса не была из тех, кто вот так сдается. Она бродила по своему городу в поисках решения, и нашла его с помощью небезызвестного Ксавье, что выслушал её и нехотя посоветовал найти некого Мендакса Фоукса, который должен был помочь с устранением короля. С трудом она уговорила отца пойти на эту авантюру. Тот очень не хотел связываться с магией, тем более с темной. К тому же, последние события вообще говорили ему не иметь дела с чем-то в этом духе, но спустя пару недель уговоров он таки пошел на столь отчаянный шаг. А теперь Рапунцель, бродя по темному городу и вовсе жалела о том, что начала это дело. Скользнув за очередной поворот она вновь и вновь воспроизводила у себя мыслях весь ход событий до и представляла все, что может произойти после. В сотый раз пожалев, что ввязалась во все это, златовласка поскользнулась и полетела вниз по каменным ступенькам в самое низовье города. Она потирала ушибленные места и отряхивалась от грязи, сидя на злосчастных ступеньках. Поняв, что последнее действие бесполезно, принцесса устало легла на свои мокрые, запачканные волосы. Капли падали на лицо, смешиваясь со слезами. Это была крайняя степень её горя. Принцесса чувствовала отвратительную жалость к себе вперемешку с сочувствием к людям, что погибнут по её вине. Она была в тупике и в переносном, и в буквальном смысле. Безвыходность ситуации убивала её, ведь вот она, лежит в грязной луже вместо того, чтобы продолжить поиски спасения. Девушка некрасиво скривила лицо от досады и хрипло закричала, поднимаясь на локтях. Усевшись в самом углу, прислонив колени к лицу Рапунцель вновь залилась в отчаянном вопле. — Что делает сама принцесса Короны в этом непримечательном месте? — спросил голос откуда-то из вдруг появившегося бледного тумана, — Неужто ли вам нужна моя помощь? Рапунцель опешила. Протерев глаза резким движением локтя, она начала судорожно оглядываться. Все вокруг покрыл белый дым, вызывая неприятные воспоминания и страх. Протянув руки вперед она принялась искать то ли загадочного человека, то ли выход. Так или иначе, она не успела предпринять ничего стоящего, ведь мужчина продолжил: — Невежливо игнорировать, когда к вам обращаются, Ваше Величество. Тем не менее, я тот, кто вам нужен, вам нечего бояться. Когда он сказал это, дым рассеялся, а перед златовлаской предстала небольшая таверна, из которой ярко светило необычными для палитры Короны цветами. Недолго думая она зашла внутрь, подозрительно озираясь вокруг. К её удивлению в помещении никого не было, столы пустовали и неизвестно откуда игравшая музыка только подкрепляла мрачную атмосферу. Лишь за перегородкой барной стойки стоял мужчина. Она сразу поняла, кто это. Он был неестественно высок и худ, кожа его была бледной, но жилистой. Пустые глаза смотрели куда-то сквозь неё, а длинные пальцы озабоченно потирали бутылек с ярко-розовой жидкостью. Колдун не выглядел старым, но лицо у него было усталым, волосы белы и тонки. Принцесса догадывалась, что это из-за того, что тратит много энергии на заклинания, но спросить не рискнула. — Я знаю за чем вы пришли. Немного не в вашем духе убийство; где же рвение спасти всех и каждого? — Фоукс говорил ядовито, выплевывая слова. Это настораживало её, ведь такое поведение не внушало никакого доверия, скорее наоборот. Завидев, что девушка открыла рот для реплики, он опередил. — Даже не спрашивайте, это глупый вопрос. Просто возьмите это, и уходите. После этих слов в помещении на мгновение потух свет, а через секунду Рапунцель стояла в освещенном, пустующем зале, в котором из мебели был только небольшой круглый столик со свертком на нем и большие часы на стене. Она медленно приблизилась к деревянному изделию и обхватила руками сверток. Убрав с него слой бумаги, она увидела надпись «Non creo nos contos de fadas». Принцесса не была дурой, и понимала, что вероятнее всего этот текст содержит информацию, от которой зависит её жизнь. Она колебалась — до рассвета пару часов от силы, времени на разгадку нет. Не долго думая, девушка решила, что главное — спасти людей, и её сохранность не столь важна. В замке было много людей, все предвкушали битву. Принцесса не понимала их азарта — идти пешком в другое королевство, убивать людей и получать травмы явно не то, что может доставлять удовольствие, по её мнению. Игнорируя косые взгляды, вымокшая принцесса бежала к отцу, сбивая всех на своем пути, оттолкнув даже Юджина с Кассандрой. Зайдя в покои короля, что стоял на балконе в ожидании рассвета, принцесса накинулась на него, крепко обняв. Отстранившись, Рапунцель покрутила в руках сверток и с самодовольным видом принялась разрывать потертую обертку. Внутри была вырванная страница и несколько пробирок с порошками и жидкостями. Златовласка пыталась разобраться с инструкцией и действием заклинания, что было описано кривым почерком на бумаге. В комнату, после слабого стука, зашел Найджел. Француз мерзким голосом проговорил: — Мы готовы, можно выдвигаться, — он замолк и осмотрел девушку с ног до головы — Если, конечно, ваш план не сработает. Не дожидаясь ответа он покинул покои, оставив пару в смятении. Рапунцель и ранее не питала симпатии к нему, а сейчас почувствовала резкую волну ненависти к этому мужчине. Она выглядела так, будто её сейчас вырвет. Бессонная ночь дала о себе знать, но что поделать — по заверениям кузнеца этот маг бывает в Короне только в определенные дни. Те дни, когда обычные люди на улицу не суются. — Где мама? — спросила она, усаживаясь на кресло, — Нужно предупредить людей, что нападения не будет. Она вопросительно взглянула на отца, но тот выглядел неуверенно. Это насторожило её. В голове пронеслись сотни мыслей, страх начал переполнять её, в горле застыл ком. Пока она пыталась вымолвить слово, король опередил: — Пару часов назад ей стало плохо. Я подозреваю, что это связано с этим, — он указал рукой на предметы, лежащие на столе и хмуро посмотрел на дочь, — Думаю, теперь ты не станешь спорить. Рапунцель шокировано смотрела на папу, в глазах стояли слёзы. Что ж, теперь у нее не было выбора — здоровьем близких она не могла рисковать. Достав из кармана ту самую записку и пробормотав что-то о том, что её надо расшифровать, принцесса выбежала из комнаты, в поисках матери. План провалился, Рапунцель не справилась.***
Больше года они решали эту проблему. Больше года принцесса откладывала свой поход вслед за камнями, ведь торопиться было некуда — они перестали расти, и все вроде как наладилось. Жители вполне привыкли к ним, что больше пугало её, нежели наоборот. Но настало время действовать. Даже после окончания этой войны, — если двухдневный разгром замка и убийство короля можно так назвать, — она не торопилась идти в поход. После пережитого ей нужен был отдых, но в один день, а если быть точным в ночь все изменилось. Было ветрено и прохладно, но это не останавливало девушку перед прогулкой на свежем воздухе. Солнце только зашло, в небе загорались звезды. Идеальное время для свидания, как говорил Юджин. Они гуляли по улицам, останавливаясь у лавочек и фонтанов. Сейчас, стоя на длинном мосту, пара рассматривала небо, игнорируя холод. Хотя парень выглядел так, будто вот-вот сорвется и взяв принцессу на руки побежит в теплый замок. Это был тяжелый период для них обоих. Девушка очень расстраивалась, когда вспоминала о том, что подвела людей, но Фицерберт умело отгонял эти мысли. Они готовились к большому путешествию, и тянули время то ли собираясь с мыслями, то ли ожидая какой-то подсказки, намека на то, что пора идти. Когда златовласка взяла руку своего возлюбленного, чтобы пойти обратно в замок, небо озарило голубое свечение, что усиливалось с каждой секундой. Камни вокруг тоже начали понемногу излучать некую ауру, и уже через полминуты все в округе было освещено. Юджин запаниковал, притянул девушку к себе, но тут же все исчезло, будто и не было. Они переглянулись и рванули в замок, поняв, что вот он — намек.