А дни идут, разрушая нас. Беды лезут иглой замерзшей. Криком отдернут; Бывшие огорчения лживы.
Удар пришелся по лицу алхимика. Едва ли успев поставить руки перед лицом, он за малым избежал столкновения с досками и тут же принялся ползти к выходу, не оборачиваясь на напавшего. Чуть ли не кувыркаясь, алхимик выпал из повозки на сырую землю, тут же хватаясь за незажившую рану. Страх разливался по телу быстро, мерзко, болезненно. Спустя пару мгновений, алхимик попытался встать, однако это привело к очередному падению. Наконец поднявшись на ноги, Вэриан понял степень своей лажи. В глазах потемнело, в ушах гремел ужасный звон, но, быстро сообразив, мальчик вынул из кармана колбу с жидкостью яркого цвета и бросил куда-то перед собой. Тут же кинулся бежать к сумке. На побег он уже не надеялся, сейчас его волновало другое. Рана на животе. Несмотря на выпитые лекарства, она начала болеть с новой силой. Виной тому провалы в памяти или неправильно приготовленное снадобье разбирать времени не было, да и не суть важно. Хромым бегом Вэриан в панике поспешил к сумке. К счастью, она лежала не так далеко. Позади слышались крики, что заставляло мальчика еще сильней испугаться. Почти дойдя до цели, Вэриан запнулся, и вновь распластался на земле. Лежа лицом вниз, он не оставлял попыток дотянуться до заветной вещицы, но все тщетно. Едва ли алхимик ухватился за шершавую ткань, как кто-то без особых усилий выхватил её. — Что ты, черт возьми, здесь делаешь? — прозвучал до боли знакомый голос. Он, словно ведро ледяной воды, пробирает до мурашек. Вэриан продолжал лежать с вытянутой рукой, отчаянно хватаясь за пустоту. То ли от боли, то ли от стыда мальчик так и не поднял голову. — П…Пожалуйста, — невнятно прокряхтел он. Кассандра резко выдохнула, удивляясь наивности мальчика. И как его вообще сюда занесло? — Надеюсь ты не допускал мысли о том, что я настолько глупа, — ровно проговорила фрейлина, приподнимая алхимика за шиворот, предварительно передав сумку рядом стоящей принцессе. Последняя выглядела и в половину не так спокойно. На лице Рапунцель с сумасшедшей скоростью менялись эмоции. Возмущение переходило в гнев, гнев — в жалость. Только Кассандра потянула ткань рубашки, как Вэриан раздался в глухом, болезненном стоне. На секунду девушка опешила, но через пару мгновений связала алхимику руки за спиной и облокотила об дерево. Вперед вышел Юджин, держа в руках небольшую лампу. Фицерберт при таком освещении казался раздраженным. Тем не менее, парень присел на корточки в паре метрах от мученика, освещая тому лицо. — Что это с ним? — обеспокоенно спросил Юджин, всматриваясь в изможденное лицо Вэриана. На секунду Фицерберт и Кассандра переглянулись, а после устремили взор на принцессу. Рапунцель пристально смотрела на мальчика. Мерзкие, желтоватые мешки под глазами. Коричневые ранки с бордовой, засохшей кровью. Фиолетовый синяк на скуле. Девушка чувствовала на себе вину за все это. До этого она особо не задумывалась о том, как Вэриан проводит свой досуг в тюрьме. Рапунцель даже держала обиду на него. А теперь она вдруг поняла, что путь Вэриана едва ли не кончился эшафотом из-за нее. Нет, Рапунцель не стала винить себя в его ошибках. Какая глупость… И тем не менее, он ребенок. Просто запутавшийся ребенок, он не хотел этого. Но заслужил ли? — Заслужил, — грубо сказал разум. И что говорить — это было справедливо. Заметив на себе взгляд друзей, принцесса слабо тряхнула головой. Все трое были в замешательстве. Появление старого врага так неожиданно. Юджин допускал мысль о том, что по пути всенепременно встретятся знакомые из прошлой жизни, но признаться честно, об этом мальчике он не беспокоился. Ровно как и все остальные, по всей видимости. Златовласка подошла еще ближе, присела. Парень прекратил попытки спастись, и теперь казался менее жалким. Хотя в данном случае это равносильно тому, чтобы быть самым высоким среди гномов… — Вэриан, что с тобой? — мягко спросила Рапунцель, чуть переворачивая хрупкое тело. Кассандра нервно дернулась, тревожно нахмурилась. — Осторожней, — шепнула она. Рапунцель кивнула через плечо, и вновь обратилась к алхимику. — Вэр… — начала она, как вдруг раздался глухой голос. Парень, тихо мыча, привстал, держась за рану. Бросил взгляд на девушку. Взор его такой жалобный, тупой, что Рапунцель окончательно опешила. Нить происходящего ускользнула, и стало как-то не по себе. — Принцесса, пожалуйста, — хныкнул мальчика, кивая в сторону сумки. Златовласка помедлила. Внутри началась битва двух сторон: добродушная принцесса схватилась в поединке с серым кардиналом. И первая без особых усилий взяла верх. — Нет, — запоздала возразила Кассандра, когда Рапунцель аккуратно вложила в руку мальчика злосчастную сумку, сразу предупреждая, что в случае обмана тут же предпримет радикальные меры. Вэриан слабо ухватился за ткань, чуть задевая теплую кожу принцессы. Ежится, и тревожно ищет нужную склянку. Кассандра хмуро наблюдает за каждым его движением, держа руку у рукояти меча. Фрейлина чуть вздрагивает, когда алхимик с громким щелчком открывает бутылёк. До чего же абсурдной ей кажется эта ситуация! Злейший враг, с их же позволения роется в своем арсенале, быть может, выбирая наиболее удобный способ избавиться от них, пока первая половина команды спит где-то за спинами, не вдаваясь в причину суматохи, а вторая покорно смотрит, в ожидании чего-то. Но чего?.. Выпив снадобье, Вэриан покорно отдал сумку и прикрыл лицо одной рукой, растирая взмокшие глаза. Кассандра была готова. Сердце бешено колотилось, и она с минуты на минуту ожидала, что алхимик превратится в какого-нибудь ужасного монстра и нападет. Но мальчик сидел все также неподвижно. У того последние пятнадцать минут в памяти отложились столь неясно, что теперь он и вовсе не понимал происходящего. И все же осознание пришло, разум отрезвел, боль поутихла, и вновь разгорелось в нем жгучее чувство стыда. «Одно поручение, только одно», — с досадой подумал Вэриан. Было ведь сказано — не показывайся сразу. А он, глупый… Осознавая всю безысходность, алхимик начал тщательно подбирать слова. — Что ж… Я думаю вы ждете объяснений, но не может же быть все так просто, верно? — неуверенно произнес Вэриан, издавая неловкий смешок. Кассандра ровно кивнула, и, для безопасности заломив без того связанные руки, попутно проверяя карманы на наличие оружия, повела мальчика в своеобразное место для переговоров, что представляло собой несколько пеньков и складной королевский стол, что резко контрастировал на фоне дикой природы. Пока девушка перевязывала кисти парня так, чтобы те лежали на столе и были в зоне видимости, а Юджин будил Лэнса и Ногокрюга, принцесса задумчиво смотрела в глаза алхимику. Она с удивлением отметила, как изменился его взгляд. Ни ненависти, ни гнева. Построенный за эти месяца образ врага рухнул. Глянув на Кассандру, девушка готова была поклясться, что та имела схожие мысли. Что там, фрейлина в своих размышлениях ушла куда дальше. В её-то взгляде разгоралась революция. Но тем не менее, когда все были в сборе, мальчику предстояло долго рассказывать все подробности побега, частично задевая моменты пребывания в тюрьме. Более того, порой Вэриан совсем уходил от темы, и как-то безумно, навзрыд извинялся за все ошибки, в некоторые моменты начиная разговаривать с самим собой, нежели с кем-то из компании.***
Глубокая ночь. Кромешную темноту перебивал лишь свет от небольшой свечи, которая так истончилась за длинный рассказ мальчика, что должна была вот-вот потухнуть. Вэриан закончил пересказ прошедших дней, и теперь, зевая, отвечал на нескромные вопросы… знакомых? Алхимик и не знал, кем им приходится. Будь он врагом, они бы без разговоров повезли его обратно в тюрьму. Другом мальчик не приходился по очевидным причинам, так что и оставалось выбирать лучшее из двух зол. Он то их врагами не считал. Не хотел бы считать. — Ты можешь показать тот пергамент, который дала тебе та незнакомка? — спросила Кассандра неизменным твердым тоном, хотя усталость проглядывалась на ее лице. Вэриан немного дернулся, моргнул дважды, видимо, не так по началу растолковав просьбу фрейлины. — Да, да, — бросил он, уставившись в стол, будто вспоминая что-то. Мысль не вязалась, усталость и сон вновь и вновь давали о себе знать. Прошло с полминуты, но никто и не обратил на это внимания. Никто, кроме Кассандры. Все уже слишком утомились, а потому дремали, не подавая вида. — Миледи, может… — он сделал неловкую паузу, — Может отложим разговор до утра? Кассандра с недоверием посмотрела на него, приподняв одну бровь. — Доверия не внушает. Девушка была согласна с ним, но прекрасно осознавала, что не сможет сегодня поспать. Будя друзей, она задумалась, — что с ним делать? Ответ, казалось бы, был прост, но перспектива всю ночь стоять над спящим ребенком особо не радовала. Отправив всех спать, не сводя глаз с юного преступника, фрейлина решила, что безопасней будет остаться на улице. Соорудив из пары мешков от картошки некое подобие на постель, она жестом пригласила алхимика. Паранойя выедала мозг, и Кассандра решила еще раз обыскать его. — Ай! — вскрикнул Вэриан, когда дама чуть задела рану. Кассандра дернулась от такой неожиданности, разозлилась. — Боги, да что там у тебя? — раздраженно сказала она, задирая рубашку мальчика. На мгновение она опешила, скривилась в отвращении. И впрямь, рана выглядела крайне нелицеприятной. Вэриану как-то неудобно стало. Странно, но страха он не испытывал, хотя будь на её месте Юджин, мальчик, наверное, заплакал. — И как ты… Неважно. — буркнула она, отходя к повозке. Тут настала очередь удивляться Вэриана. Минуту назад не сводила глаз, а теперь спокойно оставила одного. Чудно́ так. Девушка вернулась также внезапно, как и ушла, не давая мальчику времени для размышлений. В руках она несла небольшой ящик. — Ложись и не дергайся. — притворно холодно сказала фрейлина. Вэриан, поняв, что собирается делать дама его сердца, позволил себе довольную ухмылку. — Прибью, — недовольно сказала Кассандра, заметив его счастливую улыбку. До чего же раздражали его чувства к ней. До чего же он раздражал… Достав небольшую баночку с неприятно выглядевшей мазью, фрейлина принялась обрабатывать гнусную рану. Между тем решила завести разговор. В нем она не видела интересного собеседника — даже напротив, считала мальчика занудой, — и диалог преследовал цель лишь получить информацию. — Что ж, ты рассказал все события, но что ты сам об этом думаешь? В смысле о той леди, свитке и прочем, — мягко спросила Кассандра, стараясь придать тону максимальную непринужденность. Вэриан задумчиво посмотрел куда-то сквозь неё. А что он думал? Ничегошеньки он не думал, просто делал, что говорят. Да и времени особо не находилось. В холодной камере, истекая кровью, последнее, о чем думаешь, так это о каком-то волшебном свитке. Но и теперь ему, по всей видимости, не придется загружать голову этими мыслями, ведь при лучшем раскладе ее не срубят. — Ну… Голос той женщины казался мне смутно знакомым, и знаешь… Я чувствую какую-то связь с ней, свитком, и, — он снова сделал нелепую паузу, коих за его короткую реплику было до неприличия много, — принцессой. Кассандра устало вздохнула. Все в нем её бесило. Такой жалкий, наивный. Месяцами храня обиду на него, фрейлине стало даже как-то стыдно. Сначала он готов её убить, раздробив ребра, а теперь ведет себя как ребенок. Кассандра осекается, — он и есть ребенок. Или уже нет? Мысли о нем начали утомлять, и она сошлась на том, что Вэриан просто глупый подросток, со своей нелепой влюбленностью и занудными увлечениями. Девушка подумала на мгновение, что от злости на него построила, выдумала такой образ, но тут же отбросила эту скверную идею. — Нет, серьезно. Неспроста же происходили те магические штуки с волосами и голосом в голове! — увлеченно спорил мальчик. Вдруг поняв, что сказал, смутился и добавил: — Думаете я сумасшедший? — вдумчиво спросил он. Кассандра и впрямь считала, что эту часть рассказа Вэриан выдумал, чтобы они доверились ему и не отправили обратно. А может галлюцинация, кто знает. Точно уж не правда. Девушка в своей паранойе так увлеклась, что даже почудилось на мгновение, что Вэриану и вовсе никто не помогал, а вся история — сказка, чтобы запудрить им мозги и потянуть время, пока надвигается истинное зло. Но взглянув на алхимика, мысль улетучилась. Слишком уж глупым он ей казался. — Нет, Вэриан, просто ты ребенок, — тихо сказала она, выдыхая. Мальчик как-то сердито и обидчиво взглянул, отвернулся. Так продолжалось несколько часов. Когда Кассандра закончила с раной, Вэриан уже сопел, хотя по лицу было видно, что с большим нежеланием он уснул, вновь показывая свою слабость перед фрейлиной. Она недолго помедлила, а после, приготовив для себя некое подобие кровати, Кассандра принялась ждать рассвета. Глаза закрывались, и дама тяжело вздохнула, начиная что-то искать в кармане. Аккуратно достав маленьких сверток темной материи Кассандра долгое время пристально смотрела на него. Затем извлекла тонкую, блестящую булавку. Нотки отчаянного безумия показались во взгляде. Кассандра покрутила в руках иглу, и тут же яростно воткнула её в предплечье. Игла зашла не глубоко, на пару миллиметров. Девушка рвано выдохнула, прикрыла веки. Нет, не от ненависти к себе она это делала. Для себя. «Воспитание» — как называла это воительница. За ошибки всегда следует наказание, в детстве от родителей, а потом от жизни. Так и зачем ждать этого чудесного подарка судьбы? А ведь наказывать было за что. Позволила преступнику проникнуть в повозку, дала принцессе помочь ему, сама же помогла… Вэриан мог легко перерезать Рапунцель глотку и скрыться, будь у него такие мотивы. Кассандра недовольно зажмурилась, и надавила на иглу, перебарщивая. Тут же резко вытащила. На ткани начало выступать маленькое пятнышко крови. «Черт» — шепотом выругалась фрейлина, заворачивая иглу обратно. Так и просидела до утра, не смыкая глаз, пристально смотря на алхимика.