Придуши меня, если мы встретимся. Я не решаюсь повеситься, но мне было бы приятно умереть от твоей руки.
По природной хладнокровной дерзости и чистейшей врожденной гордости Кассандре нет равных. Теперь же принцесса впервые увидела её с другой стороны — по-настоящему свирепую, разгоряченную, готовую сражаться за жизнь подруги. Фрейлина была такой и раньше, но сейчас чувствовался больший масштаб её серьёзности. Это уже не крики на Юджина из-за какой-нибудь чуши, это вопрос жизни и смерти. В буквальном смысле, к сожалению. Прибежав обратно в город, девушки поняли, что добрыми словами от этих людей информации не узнать, и тогда на помощь пришла ярость фрейлины. Но её усилия тщетны; спустя некоторое время Фицерберт сам застал их на пути к обители Барона. Юджин расплылся в улыбке, когда увидел дам — целых и невредимых. Облегченно вздохнув, он объяснил ситуацию, которая только сильнее расстроила Рапунцель. — Так… И что мы будем делать? Я не знаю что делать! Я… — девушка растерянно крутила в руках спутанные пряди. Вновь принцесса столкнулась с суровой реальностью, и вновь она к ним не готова. Фицерберт мягко приобнял её за плечи. Он и сам не знал, что будет правильнее предпринять в столь неоднозначной ситуации. Хотя в голове всех троих ютилась неприятная идея, виду никто не подавал. Они, как никак, герои, а герои так не поступают. Тем не менее как факт оставалось одно — Вэриана нужно привести к Лэнсу, а там уже решать судьбу мальчика. В напряженной тишине троица взяла новых лошадей и спешно отправилась к лагерю. Странное предчувствие не оставляло Кассандру. Что-то предзнаменовало нечто большее, чем переделка с бандитами Вардэроса. Ощущение, будто бы чужеродная паника прогрызала путь к мозгу, захватывая мысли всё решительней. И снова этот голос. В поиске паллиатива фрейлина взглянула на небо усталыми глазами. Брови чуть приподнялись в удивлении: половинка растущей луны проглядывала среди толщи облаков. Как странно, ярковата она для дневного времени. Да и последнее полнолуние длилось необычайно долго. Рапунцель все мешкала, терялась в мыслях. Она прекрасно знала, что в этом месте никто не останется, но все же страх имел место быть. Готова ли она так рисковать ради мальчика? Совесть не позволит ей допустить иного исхода, но заглянуть вглубь себя хотелось. Златовласка стремилась понять наконец собственные мотивы. Ясное дело, что по доброте сердечной вариант с повиновением треклятой Стальян априори невозможен, но как будущей королеве ей стоило бы приучиться действовать в первую очередь во благо Короны, а личные чувства оставлять в глубине до нужного момента. Когда уставшая компания приехала, солнце уже близилось к закату. Небо принимало красноватые оттенки — завтра ударит холод. Кассандра заметила движение в кустах, но значения не придала. Если и есть какая-то угроза, то с ней они разберутся позже. Но очередная крупинка сомнений вновь попала в сознание фрейлины, грезя однажды дать о себе знать. — Не говорите ему пока, — шепнул Юджин, прежде чем они вошли в повозку. Вэриан показался Кассандре каким-то чересчур растерянным и задумчивым. Нет, он был таким сколько она его знает, но нотки замешательства в чем-то чуждом читалось в его пустом взгляде. Мальчик просто глядел в пустоту. Будто бы его здесь и вовсе не было — он пребывал в другом, собственном мире. Но на радость фрейлины, ни признаков попыток побега, ни враждебной реакции на их приход. Тем не менее, для Юджина Вэриан не казался таинственным и загадочным. Для мужчины сейчас важней спасти жизнь друга, для чего и нужен смышленый ребенок. А Рапунцель в свою очередь слишком занята личными проблемами, чтобы лезть в дебри мальчишеских. «Видимо, мне одной разгребать все это» — шуточно бросила сама себе фрейлина. В начале пути проблемы мальчика до истерий бесили, но сейчас она готова помочь ему. Если он ей это, конечно же, позволит. Девушка чуть щелкнула его в лоб, предварительно помахав перед лицом рукой. Вэриан тут же дернулся, расплылся в неловкой улыбке. Но та быстро сползла при виде товарищей — сердитых, взволнованных, печальных. Кассандра открепила его от потолка и взглянула укоризненно на Фицерберта. Тот кашлянул и начал: — Так-с, ребенок, собери все свои алхимичные штучки, нужна твоя помощь. Команда потрясных, помнишь? — мужчина сделал пальцы пистолеты и выдавил из себя улыбку. Зависнув на мгновение, алхимик радостно хлопнул глазами и ухмыльнулся, предвкушая, что он наконец сможет принести пользу. Только вот растерянный вид команды настораживал. От него явно не просят фокусы и трюки. Тут мальчик осекся, — умер член команды. И почему он не придал этому никакого значения? В основном потому, что в тюрьме постоянно кто-то умирал. Да и с этим человеком он едва ли был знаком. Что было глупо с его стороны, так это не высказывать ни капли скорби. Это и насторожило Кассандру. — Мы потеряли одного из нас, н-но сейчас не время печалиться. Мы должны сражаться за свои ж-жизни!.. — Рапунцель, завидев падающий настрой компании, решила произнести вдохновляющую речь, но скрыть собственную неуверенность не удалось. Решив не останавливаться на горькой ноте, команда принялась собираться. Кассандра помогла все так же закованному алхимику взять все конфискованные ранее склянки, принцесса приготовила лошадей, а Юджин точил мечи. Когда фрейлина закончила, она попросила Фицерберта ввести мальчика в положение дел, сама же перенимая его занятие. Она с оружием ловчей управится. Фицерберт же, при виде слишком уж воодушевленного Вэриана решил, что рациональнее было бы не говорить ему пока. Им ведь не нужен паникующий гений, верно? Мужчина подумал, что алхимик и вовсе может отказаться принимать участие в этой авантюре. Внутри он конечно понимал, что это маловероятно, но нежелание разговаривать с Вэрианом превозмогало. Вскоре все было готово, и начался утомительный путь к городу. Коней не хватало, и мальчику пришлось сесть с фрейлиной, что доставляло жуткое неудобство обоим в силу скованных рук Вэриана. Кассандра не заметила никаких перемен в лице парня, что очередной раз смутило её. Напряжение росло.***
Стальян вытерла выступившие слезы грязным мешком, валявшимся в коридоре. Зачем же поддаваться отчаянию, если жизнь и так недолга. Нечего грезить о проклятом Райдере. И все равно, не успевала она стереть с щеки одну соленую каплю, как тотчас по ней скользила другая. Какое же это мучение для одинокой девушки — чувствовать, что желанный мужчина никогда не посмотрит на нее, любя. Вечные сомнения — доберется ли она до той воображаемой гавани, где сможет уйти в забытье, занимаясь каким-то делом. А труд мошенницы со временем доказал свою непригодность для неё, ведь все в этом деле напоминало о нем. Но пока Стальян здесь, она будет делать то, что от нее требуется. Любовь — милая штука, но она не изменяет природу человека. Между тем Райдер вернулся. С алхимиком, как и обещал. Не то чтобы это говорило о его повиновении. Сейчас он действует согласно своим ценностям, а то, что будет дальше, остается вопросом. Но ответов нет, есть только выбор. Стальян покорно проводила компанию в небольшой душный зал. Девушка все косила на Рапунцель, как лиса смотрит на добычу. Презренно, но сдержанно. — Однако быстро, — говорила она, стоя в дверном проёме, — Но вот достаточно ли? Изображая обеспокоенность жизнью бывшего друга, она обернулась, наконец открыто оглядывая присутствующих. На её удивление, мальчик не казался растерянным или испуганным. Заинтересованным — да, но не так, как выглядел бы тот, кого собираются отдать в руки мафии. Девушка быстро смекнула, что ему просто-напросто не сказали, а это значило, что и плана у них, скорее всего не было. Все карты ей на руку, но сможет ли она снять пелену влюбленности с собственных глаз? — Хм, принцесса в условие не входила, но если ты решил и её оставить, то я не против, — Стальян все шутила, не обращая внимания на неприятные обстоятельства, — Давай, мальчик, колдуй. Рапунцель подавила в себе желание язвительно ответить самоуверенной выскочке, коей она считала Стальян. Юджин, будучи честным ныне человеком, не скрыл перед принцессой подробности своего конфликта с преступницей. Тем не менее сейчас он пожалел об этом. Рапунцель с каждой секундой становилась все решительнее в своей ярости. — Извините, но что от меня требуется? — аккуратно спросил мальчик. По всей видимости, парню вообще ничего не сказали. Стальян ошеломленно усмехнулась, разводя руками. Алхимик либо действительно обладает магией, либо Юджин знатно облажался. Опять. Девушка даже пожалела его мысленно. Тут и до Кассандры дошло понимание происходящего. — Упс, кому-то что-то недоговорили, — Стальян, все так же кривляясь, изображая удивление и сочувствие, чуть наклонилась, чтобы быть на одном уровне с Вэрианом, — Ну что ж, видишь своего друга? Она указала пальцем в угол комнаты, где лежали две туши: корчившийся в конвульсиях Лэнс и труп Ногокрюка. От вида второго мальчик поежился, но вот Лэнс… Кажется, Вэриан начинает припоминать что-то, что связывало его с этим местом. Лицо, испачканное кровью из носа и рвотой, жилки на лбу приняли неестественно красный оттенок. — Это… Виндиктиум? — мальчик, наконец, понял всю иронию ситуации. Вэриан подбежал к изможденному телу Лэнса, стараясь не смотреть на мертвеца. Чуть сморщившись, алхимик приоткрыл рот мужчины, вытаскивая его язык. Тот принял бледно-синеватый оттенок, и по выражению лица мальчика стало понятно — это плохой знак. Юджин с девушками вскоре приблизились, тихо пристраиваясь рядом. — Вэриан, мы можем как-нибудь помочь? — вполголоса спросила Рапунцель, касаясь плеча парня. Взор её туманили выступившие слёзы Мальчик резко обернулся, глядя в глаза златовласке. Во взгляде его смешалось все: страх, сожаление, и, кажется, стыд. Губы нервно дергались, бормотали что-то невнятное. Никто из присутствующих не мог разобрать этих слов. В целом потому, что и вовсе их не знали. Вэриан начал рыться в сумке, быстро расставляя на полу все необходимые материалы. — Я не смогу… — через зубы проговорил он, оборачиваясь к компании, — У меня нет нужных веществ. В м-моих силах значительно зам-замедлить процесс. Вэриан чуть дрожал. Алхимик чувствовал на себе неимоверную вину: мало того, что отдал преступникам смертельный яд, так еще и не удосужился сделать антидот. Юджин с Рапунцель чуть расслабились. Теперь ответ на вопрос о том, стоит ли сражаться за мальчика был найден. Если не ради Вэриана, то как минимум ради Лэнса они должны биться. Удивительно, но пара ни капли не сомневались в том, что мальчик сможет приготовить антидот, пусть и не сейчас. И как им удается переговариваться, не роняя при этом ни слова. — Что ж, дерзай, мальчик, — ровно проговорил Фицерберт. Через некоторое время парень самодовольно показал готовую смесь. Он выглядел также растерянно, но в движениях чувствовалась какая-никакая опора. У него начался тот самый процесс вдохновения, что пару лет назад был с ним всегда. Вэриан уже разработал план дальнейших действий; знал, с чего начать опыты, какие реактивы найти и прочие мелочи. Стальян, до этого увлеченно наблюдавшая за его действиями, не смея мешать, теперь наконец могла заговорить. — Чудно. Райдер, я жду золото, и можете убираться, — девушка в фамильярной манере встала, сделав жест рукой, мол, ожидает оплату. Затем Стальян развернулась на каблуке к Вэриану, продолжая монолог, — Ну что, парень, провести тебе экскурсию по новому дому? Кассандра подавилась, осознавая то, какой удар для Вэриана сейчас был нанесен. Мальчик рефлекторно попятился, опрокидывая несколько бутылочек, стоявших на полу. Все шло не по плану, — которого, впрочем, и не было — и Рапунцель начинала перебирать лучшие варианты исхода. Стальян между тем вдоволь наслаждалась реакцией алхимика. — Ой, тебе и это недоговорили? Какая жалость… — она прислонила ладонь к лицу, изображая сочувствие, — Что ж, в любом случае, теперь тебя ждет… Чересчур доброе сердце Рапунцель не выдержало. Она сильнее, чем кто-либо из присутствующих понимала чувства Вэриана. Эмпатия девушки — главный её дар. Какое мучительное ощущение для юного существа — почувствовать себя совершенно одиноким в мире, покинутым на произвол судьбы. — Заткнись! — громко перебила её златовласка, подходя к говорливой даме. Девушка, вооружившись непробиваемыми волосами приблизилась к Стальян почти вплотную. Она не собирается просто терпеть все это. В конце концов Рапунцель — принцесса, обладающая магической шевелюрой. Она, черт подери, выиграла войну, и разве какая-то там напыщенная воровка сможет ей противостоять? — Сейчас мы — вместе с Вэрианом — уходим, и ты не посмеешь нам помешать, — отрезала принцесса. Стальян прыснула ей в лицо, засмеялась. По щелчку пальцев в комнату ворвались с десяток громил, тут же начавшие недоброжелательные действия. — Неправильный выбор, — проконстатировала Рапунцель. Развязалась битва. Вэриан тихонько отполз в угол комнаты, принявшись лечить готовым снадобьем Лэнса. Иной раз к нему приближался враг, и тут же Кассандра с ним расправлялась, подмигивая мальчику. Казалось бы, силы неравные — людей Стальян в разы больше. Но лишь одна фрейлина стоила пяти вышибал преступницы. Бойня закончилась так же быстро, как и началась. По лицу Рапунцель было видно, что она и сама не ожидала такого исхода. Реальный мир все сильнее менял её. Юджин с Кассандрой несли под плечи темнокожего мужчину. Тот уже успел оклематься. Стальян сидела где-то среди собственных сателлитов, не в силах встать. Её губа кровоточила, но больше никаких увечий не было. Лишь чувство унижения не позволяло ей встать. Столько пафоса… И чего ради. Все тщетно, и даже напротив, пошло в убыток и их положению, и, непосредственно, самой Стальян. Уже давно стемнело. Недавно разведенный костер и не думал догорать. Вся — почти вся — компания в сборе. Скорбь смешалась с чем-то инородным, новым. Чувство обретенного доверия, что ли. Теперь Вэриан увидел, что стал действительно полезной и нужной частью команды. Кассандра наконец полностью отбросила недоверие к самому мальчику. Опасения были, есть и будут, но теперь их мало что связывало с личностью алхимика. Рапунцель же более-менее разобралась в своих мыслях; нащупала ту самую грань между долгом и моралью. И Юджин в стороне не остался — теперь и он стал чуточку лучше. Уже успев пожурить себя за совершенные за сегодня ошибки, Фицерберт нашел еще одну. Как же глупо было с его стороны рассматривать вариант с повиновением Стальян. Если не с точки зрения человечности, то как будущий правитель Короны, ему стоило подумать о том, насколько неразумно обеспечивать главным врагам королевства такое опасное оружие, как Вэриан. Инфернальный день подходил к концу. Долгожданное облегчение — опасность миновала. Все предчувствовали, что ныне все пойдет по-другому, но на сей раз они готовы к переменам.