Все, кого я знаю, В итоге уходят. У тебя могло быть всё — Моё королевство ничтожности. Я разочарую тебя, Я причиню тебе боль.
Волны громко бились о борт корабля, киль которого гордо срезал потоки воды. Точно цветное стекло, пласты надвигались на судно и с грохотом разбивались. Кассандра, до того полдня суетящаяся с вещами и койками, теперь меланхолично рассматривала морскую гладь в раме белоснежного неба. Хьюго с Вэрианом сидели в своей каюте, обсуждая новое вещество. Опробовать предыдущее на Рапунцель не удалось — та решительно отказывалась. Откровенно говоря, Вэриан и сам бы не согласился брать что-то из своих рук. — Как прошел вчерашний вечер? — не в тему спросил Хьюго. Вэриан усмехнулся, с теплотой вспоминая последний разговор. — Хорошо. Очень хорошо. — Вот как? Что было? — С чего тебя это вдруг интересует? Неважно, — заупрямился Вэриан, не желая рассказывать о чем-то настолько личном. Хьюго подкинул в руках пустую колбу и улыбнулся его ребячеству. — А что? Ревнуешь? — блондин попытался спровоцировать его. Вэриан фыркнул. — К тебе? Ты скорее в монастырь уйдешь, чем проявишь любовный интерес, — протараторил он. — Да ладно, я много понимаю в этом, — расслаблено парировал Хьюго. — То, что ты полгода жил в борделе, еще не значит, что ты что-то понимаешь в любви. Они рассмеялись. — Ладно, не хочешь — не говори. Но куда ты ночью ходил? — Нужно было отдать должок одному нехорошему человеку, — неоднозначно ответил Вэриан. Хьюго недоверчиво наклонил голову. — Месть? Как недалёко… — с некоторым огорчением сказал блондин. — Месть — удел слабаков. Я позаботился о будущем многих других людей. Быть может, это и неправильно, но мне все равно. Хьюго совершенно точно не понимал, о чем Вэриан говорит. Впрочем, ему не привыкать к подобным рассуждениям, суть которых понять, пожалуй, невозможно. А дело в том, что этой ночью мальчик пробрался в покои того самого мужчины, что хотел надругаться над Кассандрой. Жить тот, конечно, будет, но на посещение борделя у него причин больше нет.***
Смеркалось, все собрались ужинать. Капитан корабля оказался очень добрым и разговорчивым человеком. Весь вечер он рассказывал самые разные истории и шутки. — О, друзья, а за эту историю меня могли бы повесить. Обещаете ли вы не проклинать меня за неё? Голос его глухой и звенящий, будто отдающий вибрацией. Вэриан неосознанно взглянул на Рапунцель, и та тоже обернулась. На этом слове табу, и пусть холодная война между ними давно прошла, старые обиды никогда не забудутся. Команда согласилась, он продолжил. — Жил был парень. Самый, как говорится, обыкновенный. Однажды утром он увидел в окне невероятной красоты деву, что парила над землей. Её волосы, точно золото переливались на свету, а косы, украшенные камнями всех цветов радуги, обвивали тело, и не было им края. Парень сразу понял, что то не девка, то богиня. Она исчезла, а он начал всюду твердить, мол, есть такая распрекрасная женщина, что богинею зовется. Но никто ему не верил. И стал парень пытаться изобразить её. Учился, рисовал, сначала совсем косо, потом чуть лучше. Годы шли, и пришло к тому, что он начал мало-помалу строить мале́нькую церквушку, дабы все люди видели, как богиня та выглядит. И вот он уж совсем взрослый, и картин много, и замок уж побольше, и люди поверили. В один день он проснулся среди ночи, глядит, за окном что-то светится. Мужик подрывается, бежит и видит — девка та. Он-то обрадовался, кричит, смеется. А она подходит к нему ближе. И тут он видит, что златые косы её — сухие водоросли, драгоценности — обычные камни, обернутые тканью, а лицо походило на раздавленную улитку — больно некрасивое. А парень думает, мол, не за красоту он её полюбил. Девка глядит на него, скалится и давай кричать без разбору о том, что мужик тот дурак беспросветный, и церковь его ничего не стоит, а картины не более чем кривая мазня. Рапунцель разочарованно вздохнула. Она не ожидала от этой истории ничего позитивного, но все равно расстроилась. Тем не менее, златовласка не из тех, кто так просто теряет запал. — И чем же все кончилось? Мужчина громко откашлялся. — Не знаю. Одни говорят, что он долбанул эту шмару лопатой, сжег еёйные портреты и продолжил счастливо поживать. А другие, что девка его погубила. Всюду по-разному: где утопила, где повесила, где отравила. Вот оно как. Тема быстро замялась. Все вновь весело переговаривались. Кассандра еще недолго думала над услышанной историей, но вскоре и она присоединилась к всеобщей баланде. — Кстати, сегодня ровно месяц, как началось наше путешествие! — весело заявила Рапунцель. Вообще-то до ровного месяца не хватало еще несколько дней, но все одно — никто из них не следил за этим. Полночи команда праздновала. Хьюго никак не касался этого, но за компанию, конечно, выпил, причем даже больше, чем все остальные. Плыть им еще два дня. Среди ночи послышался глухой, почти незаметный скрежет половиц. Тихо, словно шелест березы, Вэриан шел мимо кают товарищей. Останавливается у самой последней двери, медлит. Длинные волосы парят над головой, отдавая слабым голубым свечением. Мальчик смотрит куда-то вниз, расслабив взгляд, точно и не понимая, где он и что делает. Дверь отворяется, с верхней палубы пробиваются редкие лучи лунного света. Вэриан нависает над кроватью. Он оглядывает комнату и видит меч, висящий на стене. Острие попадает в неумелые руки мальчика. Парень смотрит на спящую девушку. Кассандра тихо сопит. Вэриан аккуратно оглаживает волосы фрейлины. Он вкладывает меч в обе руки и замахивается. — Ты что делаешь? — кричит Кассандра и скатывается с кровати, едва ли уворачиваясь от удара. Голову девушки пробивает резкая боль, и на мгновение кажется, что он пробил её мечом. Вэриан хмурится и снова замахивается на Кассандру, что некрасиво распласталась на полу. Она кричит и выползает из каюты. Раздается хохот — Вэриан громко смеется и неспешно идет следом. Из-за шума команда просыпается. Кассандра давится воздухом. Она бежит на четвереньках по коридору, вжимаясь в стены. Неловкие попытки встать выглядят жалко. Но девушка уже почти пришла в себя. Вэриан вновь заносит орудие. В соседних каютах зажигается свет. Кассандра ловко делает взмах ногой. Вэриан падает. Он недовольно шипит и тянется к мечу. В тот же момент Хьюго, вставший из-за шума наступает ему на руку, что только-только ухватилась за рукоять оружия. — Что тут происходит? — шокировано спрашивает он, смотря сначала в пустые глаза Вэриана и его светящиеся волосы, а затем на напуганную до чертиков Кассандру. Та прижалась к стене, тяжело дыша. Она все так же боязливо отходит подальше. Правая нога болит после падения, Кассандра хромает. Ночная рубашка некрасиво задралась, и она смущенно оттянула её. — Я… Я проснулась, а он с мечом, он хотел… — невнятно бормотала она, оправляясь от шока. Вэриан все еще лежит на полу, бессмысленно пытаясь достать до острия. Его рука все еще прижата ногой Хьюго, но мальчику будто бы все равно. — Что с ним? — почти хором спрашивают Кассандра с Хьюго. Тогда же вышла сонная Рапунцель. Фрейлина резко оборачивается. — Почему ты хромаешь? Что случилось? Это… Вэриан? — заволновалась принцесса. А Вэриан наконец обессиленно прекратил тщетные потуги и повернулся к златовласке. На его лице играла странная полуулыбка. — Рапунцель, тебе никогда не приходило в голову копье? — злобно прошипел Вэриан. Девушка опешенно прыснула от услышанной грубости. В густой тишине послышались разочарованные вздохи. Хьюго сделал шаг назад, освобождая Вэриана. Тот сразу же встал. Он слегка пошатывался, но взгляд его был тверд и цепок. Мальчик сверлил им Рапунцель, что явно чувствовала дискомфорт из-за этого. Повторный вопрос «Что происходит» застрял у Кассандры в горле. Прежде чем кто-нибудь успел сообразить, Вэриан поднял меч и замахнулся, но на сей раз его целью стала Рапунцель. Теперь уже парню не вышло так просто махать острием куда вздумается; фрейлина скоро заломила тому руки. — Вэриан, что за чертовщина с тобой? — отчаянно спросила Кассандра, прижимая его к себе, не отпуская при том рук. Вэриан потерся затылком о её шею. Затем он резким движением ударил её своей головой в подбородок. Кассандра отскочила, а мальчик был готов нанести повторный удар, но Хьюго вновь выручил даму, перехватив мальца со спины. — Он не в себе. Принесите веревки, — командовал блондин. Рапунцель тут же убежала в каюту. Через полминуты она вышла уже с веревками и Юджином. Кассандра связала Вэриану руки, а после вывела на верхнюю палубу и намертво примотала к мачте. В момент, когда их лица были в неприличной близости друг к другу, он неожиданно плюнул ей в лицо. — Как же ты меня раздражаешь, Кэсси, — Вэриан говорил шепотом, растягивая каждое слово. Обескураженная Кассандра немедля отвесила ему сильную пощечину. Его глаза светились холодным синим светом, и ничего знакомого она в нем найти не могла. — Что с тобой происходит? — уже не так жалко спросила Кассандра, вытирая лицо. — А что со мной происходит, а? Лучше скажи, что с тобой. Камень на твоей душе стал слишком тяжелым? Ты хочешь умереть? Жалкая, отчаянная выскочка. Ты правда думаешь, что я вожделею тебя? Любовь? Совместное будущее? Я всегда ненавидел тебя, Кассандра… — начал длинный монолог Вэриан. Кассандра перестала его слушать еще на середине гневной тирады. Его слова глубоко ранили её. — Заткнись! — эту фразу она повторила три раза в слух, и еще двадцать пять про себя. Он ухмыльнулся и отвернулся от неё. На палубу вышли остальные члены команды, но Кассандра заверила их, что она сможет последить за ним до утра. Лучше им не слышать всего этого. Вэриан крикнул вслед Рапунцель: — Принцесса, вы правда можете спать по ночам? Рапунцель вздрогнула и поняла, что едва ли сможет забыть это. — Бедная, бедная Кэсси. Я притворялся, что ты мне интересна из-за того, что мне нужна была твоя помощь. А еще мне тебя жаль. И как ты вообще могла на это купиться? Нда, ты с каждым днем разочаровываешь меня все сильнее… — насмешливо цедил Вэриан. Кассандра понимала, что он не в себе. Понимала, что это провокация. И все равно, его слова, точно пули врезались в её совсем недавно открывшееся сердце. — Зачем ты говоришь это? Мы оба знаем, что ты лжешь, — она постаралась держаться здравомысляще. — Уверена? Ты что, совсем тупая? — Какой же ты все-таки кусок дерьма, — Кассандра отвернулась от него, пытаясь скрыть наступившие слезы. До утра далеко. Кассандра притащила лавку и села на неё. Чтобы не уснуть, она взяла иглу. Боль отрезвляет. Ей давно не приходилось заниматься подобным, но чувство все такое же болезненное и отчего-то приятное. Вэриан очень долго молчал. Только изредка мотал головой — пятьдесят четыре раза, как сосчитала Кассандра. Спустя два с лишним часа он снова решил забрызгать даму желчью. — Нет, погоди, ты правда решила, что я хочу провести свою жизнь с кем-то вроде тебя? С напыщенной стервой? — Кассандра, только задремавшая, обернулась к нему, — Бр, лучше бы ты не смотрела на меня. От твоего лица меня тошнит. — Вэриан, твои оскорбления настолько наигранны и очевидны, что даже… — Даже что? — Звучат убого. Придумай что-нибудь получше, — Кассандра умело делала вид, будто не верит ему. — Но это правда. Впрочем, любая правда о тебе звучит убого. Она не ответила. — Однажды, среди ночи, я помещу свои руки над твоей головой и буду толкать твое лицо в кровать, пока ты не сдохнешь. Будь осторожна. Кассандра усмехнулась, а внутри зародился сильный, невероятно тревожный страх. Паника накрыла её. — Да ты… — начала девушка. — Замолкни. Подул сильный ветер, паруса зашелестели. Вэриан продолжил. — Скоро я покончу с Рапунцель. Я буду уродовать её труп, а затем… — Хватит! — вскрикнула Кассандра. Фрейлина подняла на него взгляд и увидела, как мальчик со всей силы прокусывает свою губу. Кровь тонкой дорожкой стекала по лицу, рядом были другие, уже подсохшие. Кассандру удивило то, что она заметила это только сейчас. Хьюго приоткрыл дверь, бросил на него взгляд, в котором смешались страх и сочувствие, а после скрылся. Никто его не заметил. Близился рассвет. — Не было ни дня, чтобы я не хотел убить тебя. Думаю, что остальные солидарны со мной. Серьезно, даже принцесса уже не выносит твоей мерзкой натуры. Кстати, для тебя было бы честью умереть от моей руки. Она вздрагивает от этих шипящих слов. В них ненависть… всепожирающая, жадная, выпивающая душу. Для Кассандры это стало последней каплей в и без того переполненную чашу раздражения. Она тихо прорычала от гнева и вскочила на ноги. По лицу мальчика прошелся небывало сильный удар. Вэриан только презрительно усмехнулся. И тогда она продолжила. Кассандра считала каждый удар. Только на двенадцатом девушка пришла в себя. Его лицо освещал красноватый свет солнца, только-только взошедшего из-за горизонта. Волосы приняли нормальный цвет и упали на измученное лицо. Он тихо замычал от боли. — Кассандра, ч-что происходит? — почти плача спросил мальчик. Она в ужасе делает два шага назад и смотрит на то, что натворила. Лицо Вэриана превратилось в нечто кровавое: левый глаз так ушиблен, что и не открыть, да и покраснел донельзя, обещая совсем скоро превратиться в ужасный фингал, губы и все, что ниже них покрылось кровью так, что чистого места не найти, и вся кожа в целом потеряла привычный желтовато-молочный оттенок. Кажется, она даже выбила ему зуб. Вэриан истерично бегал взглядом вторым, сравнительно здоровым глазом с лопнувшей артерией. — Кассандра? Почему я… — он неуверенно посмотрел вниз, на веревки, — Так больно… Голос Вэриана звучал так, будто он не спал очень много дней. Пропитанный усталостью и тотальным непониманием происходящего. — Прошу, не молчи, — просит Вэриан. — Ты был не в себе. У тебя волосы светились и… — она медлит, подбирая правильные слова. — Я говорил что-нибудь? — Да. Ты грозился убить меня и Рапунцель, говорил, что ненавидишь меня и что мои слова ничего не… Я не хочу все это пересказывать, ты уловил суть, — Кассандра с жалостью смотрит на расстроенного услышанным Вэриана. — Вот как. Ты поэтому?.. — он незримо указывает на принесенные ему увечья. — Да. — Ясно… — Вэриан еле-еле шевелил губами. — И ты пытался меня убить. Вэриан сильно удивился, но не нашел подходящих слов для ответа. — Что это должно значить? — спросила она. — Я не знаю. В прошлый раз, когда так было, я не терял контроль над собой, да и… — Вэриан шипит от резкой боли и сплевывает много крови, среди которой виднеется белый зуб, — Может развяжешь меня? Пожалуйста. Кассандра стыдливо выполняет просьбу. Надо же, сколько глупостей она натворила во власти гнева. Вэриан открывает рот, чтобы продолжить говорить, но его лицо перекашивается, и он бежит к борту корабля, где неприлично долго сплевывает потоки крови. — Так выходит, что ты говорил все это неосознанно? — тихо вопрошает девушка, розовея от стыда. — Да. Я не ненавижу тебя, ты ведь и сама знаешь… — Вэриан оборачивается, утирая кровь с губ одной рукой. Они долго смотрят друг на друга. — Прости за… все это. Я только схожу за чистым полотенцем, — бормочет она. — Ничего, заслужил, видимо. И ты прости за все то, что я говорил… — отвечает Вэриан. Кассандра рада, что Вэриан не держит на неё зла, но негодует. Ей думается, что он сказал это просто так, чтобы сказать. Он-то ведь действовал не давая себе отчета, а она била его вполне осознанно. Еще очень долго дама возилась с учиненными ею же ранами. Когда команда проснулась после недолгого сна, то обнаружила пару у борта корабля. Они меланхолично всматривались в небо, совсем не переговариваясь.