Часть 2
18 июня 2019 г. в 11:00
Неприятнейшее происшествие заставило всполошиться весь Хогвартс в первых числах марта. У Драко Малфоя, который в этот момент ссорился с Поттером (они когда-нибудь перестанут цепляться друг к другу?), началась течка. Это была его первая течка, неудивительно, что он не успел принять нужные зелья-подавители. Дело осложнялось тем, что в Хогвартсе, было полно молодых свободных альф.
Уже через несколько минут после начала течки все альфы Хогвартса, завороженные прекраснейшим запахом цветов начали, словно почуявшие дичь голодные борзые, подобрались вплотную к южному крылу Хогвартса. В это время там происходило кое-что интересное.
До этого активно споривший о способе применения тех или иных боевых заклинаний (да, с возрастом темы их споров стали более занимательными) Драко, вдруг схватился за живот и опустился на колени, суматошно хватаясь за край мантии Гарри. На Поттера в этот момент было страшно смотреть. Он застыл статуей, боясь пошевелиться. Взгляд его был расфокусирован, а ноздри трепетали. Альфа почувствовал течного омегу. И как бы Поттер не старался сдержать свои инстинкты, это было выше его сил. Рывком опустившись на колени и повалив Драко на пол, он разорвал его мантию, стараясь добраться до желанного тела. Страстно целуя молодого омегу, Поттер вдруг услышал звуки шагов с лестницы. Это его немного отрезвило. Пелена мутного всепоглощающего возбуждения ненадолго отступила и в голове появилась здравая мысль о том, что так поступать нельзя.
С трудом оторвавшись от Драко и сдержав желание поставить свою метку на таком притягательном сейчас теле, Гарри подхватил дрожащего всем телом и бормочущего себе под нос что-то отрицательное омегу на руки и понес его в сторону одного из классов. Опустив Драко на пол в аудитории, он снял свою мантию, закутав в нее омегу, и вышел из аудитории. Напоследок Гарри приказал своему несостоявшемуся любовнику закрыть дверь и никому не открывать. Правом самостоятельно открыть дверь снаружи обладали только преподаватели, поэтому эта мера являлась надежной защитой.
Когда за его спиной с шумом захлопнулась дверь Поттер устало опустился на пол возле нее. Вся его сущность требовала вернуться обратно и взять подходящего и доступного омегу. Разумом он понимал, что это было отвратительно, но… так заманчиво. Его член болезненно ныл. По вискам стекали крупные капли холодного пота, а голова кружилась и болела. Руки слегка подрагивали.
Уже через полторы минуты в паре шагов от него образовалась небольшая толпа юных альф. Они перешептывались между собой, гадая кто заперся в аудитории. Некоторые обговаривали, кто будет первым, ведь там внутри доступный и жаждущий омега. Стоит только попросить и…
Когда первые смельчаки нарушили невидимую линию, за которой держались все остальные студенты, Гарри резко выпрямился.
— Посмотрите на себя! И эта стая съехавших с катушек собак гордые студенты лучшей школы магии Англии?! Да кем вы себя возомнили, малолетки? — вокруг Поттера в этот момент распространилась настолько ужасающая аура, что даже самые смелые отошли как можно дальше. После того, как горячие головы студентов поостыли, Гарри продолжил: — Имейте гордость, чтобы не позорить себя и свои семьи. Вы ни какие-нибудь шавки, а маги! Наколдовали очищающее воздух или головной пузырь и дружно разошлись по своим гостиным!
В этот момент студенты не могли не восхититься Поттером. На их фоне он казался взрослым, даже зрелым магом.
Когда уже большинство студентов покинуло коридор перед аудиторией, к месту действия подоспели директор и мадам Помфри. Женщина кинулась к заблокированному в кабинете омеги, а директор дал знак Поттеру следовать за ним. Но надолго Гарри не хватило. Уже зайдя за угол, он проявил слабость и начал падать на пол. Снейп подхватил парня под локоть и позволил опираться на себя. Его ноздри трепетали ничуть не меньше чем у самого Поттера несколько томительных минут до этого. Снейп никогда не оставлял Поттера без внимания. Он считал, что это делать просто опасно. Но даже так, вплотную к объекту своего наблюдения, он не мог контролировать этого мальчишку полностью. Поттер всегда находил приключения! Это не могло не раздражать. Директор Хогвартса на самом деле никогда не мог предугадать следующий шаг этого бесшабашного студента.
И даже сейчас, несмотря на то, что Поттер смог показать себя перед студентами с лучшей стороны, он не перестал быть альфой, доведенным желанием до исступления. Он больше не мог сдерживать желания своего тела. Повалив директора на пол и откинув его палочки, Гарри рванул ворот черной мантии, сразу же кусая в основание шеи. Снейп болезненно зашипев, скинул с себя неадекватного студента, связывая его невербальным заклинанием.
Нельзя было позволить, чтобы кто-то увидел национального героя в таком состоянии, поэтому Северус затащил извивающееся тело в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся большой кладовкой.
— И это говорило еще что-то о гордости, — не смог сдержаться от издевки директор.
Состояние Поттера было действительно плохим. Течка Драко спровоцировала гон. Снейп был реалистом, ни один из запоров Хогвартса не сможет удержать этого мальчишку, победившего Волан-де-Морта. Стандартные зелья на него тоже не подействуют, разрабатывать специальные некогда. А что может сотворить сбесившийся альфа во время гона… даже представить страшно. Слишком силен этот Поттер и сейчас это было проблемой.
— Поттер, позже ты об этом сильно пожалеешь, — заперев дверь в каморку на самые сильные заклинания и завязав лентой глаза Гарри, Северус опустился на колени, дотрагиваясь до ширинки брюк национального героя.
От нереальности всего происходящего Гарри даже на секунду пришел в себя, чтобы тут же выгнуться дугой из-за наслаждения, что разрядом тока прошлось по его телу.
Это было так прекрасно, что хотелось кричать от удовольствия, но все что ему было доступно, это извиваться в путах и ощущать ловкие и умелые прикосновения Снейпа. Когда Гарри ощутил, что его члена коснулся язык, он сырой магией разорвал веревки и ленту на глазах. Картина отсасывающего ему грозного директора Хогвартса была слишком нереальной, чтобы быть правдой. Запустив руку в длинные, приятные на ощупь волосы Гарри решил, что ни о чем не думать, в общем-то, очень полезное занятие.
Кончив на лицо своему профессору зельеварения, Гарри за волосы притянул его к себе и жадно поцеловал. В этот момент его душу наполнило всеобъемлющее чувство то ли до этого неведомого наслаждения, то ли бесконечного счастья. Но сдерживаться было невыносимо.
— Тшшш… Не дергайся, если не хочешь, чтобы я тебя изнасиловал, — предупредил борющийся с собственной магией Поттер, удерживая Северуса в крепких объятиях.
Чтобы его не сбивали колкими комментариями, он не переставал целовать партнера. В губы, в острые скулы, за ухом, при этом нежно проведя по мочке языком, в шею, опять в губы. Гарри безумно хотелось продолжить, но его магия даже спустя год не стабилизировалась, поэтому слишком яркие эмоции и ощущения были под запретом. Замок он, конечно, не разрушит, но вот защитные заклинания на нем, точно покорежит, да общественность перепугает. А это сейчас совсем нежелательно.
— Поттер, долго вы еще будете использовать меня как плюшевую игрушку?
Гарри безумно хотелось пошутить, что он бы предпочел использовать как некоторые маглы резиновые игрушки, но он сдержался. Осторожно освобождая Северуса от своих конечностей. Пройдясь беглым взглядом по своему неожиданному любовнику. Гарри заметил несколько синяков. Большинство из них были поставлены на руках около запястий. Да, дела. Любой зельевар за такое убить должен, но директор был спокоен.
Присмотревшись повнимательнее к кистям рук профессора, Гарри понял, что тот вовсе не так спокоен, как пытается казаться. Пальцы его рук мелко подрагивали. Было это волнение, ненависть или…
Снова бесцеремонно притянув к себе недавнего любовника и медленно проведя рукой по ноге от голени к внутренней части бедра, Гарри понял, что был прав в своем предположении и профессор был возбужден.
— Отпусти меня сейчас же. неблагодарный мальч… — слова застряли у Северуса в горле, когда руки Поттера погладили член под тканью брюк.
Гарри не собирался останавливаться, им завладел невиданный до этого азарт. До этого дня он был довольно равнодушным к плотским утехам человеком, поэтому происходящее сейчас его несколько обескуражило и заставило проснуться в душе что-то доселе неизвестное, но бесконечно чувственное и завораживающее. Ему, после всего произошедшего, самому хотелось доставить удовольствие. Это казалось ему правильным, справедливым. А от нанесения всему сущему справедливости Поттера еще никому удавалось отговорить. Куда там Снейпу и возможности исключения из школы!
Мальчик был слишком нетерпелив и неопытен, но эта в общем-то стандартная для подростков смесь чувств сейчас безумно заводила Северуса. Было в этом что-то прекрасное и давно желаемое. Ему было безумно хорошо. Вот только сам он уже не сопливый подросток, чтобы тискаться в закутке под лестницей. За волосы подняв Поттера и укусив его в основание шеи не менее болезненно, чем тот его ранее, Северус приказал идти ему вслед за ним.
Не упуская Северуса из поля зрения, Гарри следовал за ним по коридорам Хогвартса. Он не боялся что их кто-то увидит, для него сейчас не существовало никого и ничего кроме объекта своего вожделения. А все что происходило за закрытыми дверями в покои апартаментов директора и вовсе заставило его забыться сном под утро, хотя он уже более полугода спал по три часа вечером, а все остальные часы в сутки вел активный образ жизни.
Директор Хогвартса прекрасно умел врать как всем остальным, так и себе. Вот и сейчас, наблюдая за рассветом из директорских покоев Хогвартса, он уверял сам себя, что эта ночь ничего не значит. И если в этом он смог себя с легкостью убедить уже спустя пару мгновений. Одно он знал точно — после такого Поттер ни за что не оставит его в покое. Всю душу вытрясет, мерзавец, а потом… От мыслей о грядущем у Северуса почему-то затряслись руки, а место, где когда-то была метка болезненно заныло.
«С меня довольно! Мне это все и даром не сдалось! Я просто хочу жить, а не влачить жалкое существование! Без войн, без господ и без Поттера!»
Таким образом он наконец-то смог расставить для себя приоритеты и решиться. Решиться жить дальше.
Пройдя в спальню и окинув взглядом тело юного любовника, он подошел ближе и в последний раз поцеловал это чудовище в лоб. Прощаться, так на всегда. Решаться, так без сожаления. Впереди вся жизнь, а позади… там только пепелище. Мосты он сжег только что, всего лишь сказав «обливейт».