Ох, нет, Гугл

Эльза довольно многое могла позволить себе в этой жизни — тратить время на любимую работу, избранные социальные контакты, вкусную еду и увлечения, которые плавно перетекали в работу обратно. Эльза чувствовала себя весьма состоятельной, неподдельно богатой персоной, и дело было не в деньгах, хотя в финансовом море она была ощутимо крупной рыбой. Примерно, кракеном, если вспомнить молодость и заставить мегакорпорацию снова работать на себя и под себя. Пока, в силу обстоятельств, мегакорпорация могла спать спокойно: Эльзе были интереснее люди вокруг, вернее, даже не так. Эльза едва сдерживалась, чтобы не нападать на Гэвина и Амона каждую минуту в любом месте и любом времени. Слава богу, у Эльзы была по-настоящему интересная работа, плавно перетекающая в увлечение и обратно — ей удавалось одергивать себя достаточно, чтобы Гэвин и Амон, оба ничего не замечали. Эльза смотрела иногда на них обоих через офисные камеры и думала, что бы произошло, если бы кто-то догадался, подметил ее странное отношение, сделал выводы… Потом Эльза, конечно, остро себя за пораженческие мысли не уважала, шипела на всё и всех, плевалась ядом и работала в сто раз эффективнее обычного. Даже начала задумываться, не основать ли новую компанию, конкурент для расслабленной «Киберлайф» и одного уважаемого дядюшки, но тут ее отвлекли: Гэвин пригласил на свой день рождения! Эльза, конечно, разволновались: на днях рождения она тоже не бывала лет с двенадцати. Бантики и платья явно не могли сыграть роль подготовки, подарок заставлял задуматься — ей же ещё не хотелось все испортить! Эльза выпила валерьянки, села и хорошо подумала. После мозгового штурма среди версий подарка фигурировали три главных. Первая, самая идиотская, денежный сертификат в какой-нибудь магазин. Вторая, изначально неподходящая, подогнать новый фирменный костюм Амону. Третья, рисковая, связанная с выбором для Гэвина личной вещи, типа кошелька (очень остроумно, Эльза, все как раз перешли на электронные деньги) или ремня (ну очень личный подарок). Эльза мучилась, не в силах решить, пару раз даже порывалась слиться, сославшись на чрезмерную занятость. Останавливало ее одно: Гэвин обязательно поймёт, что она воспользовалась предлогом, и обидится. От одного представления о подобном у Эльзы холодело сердце и немели кончики пальцев. Она так привыкла к Гэвину с Амоном в своей жизни, она привязалась, она их… Она их! В общем, неважно. Очень сильно привязалась. Она несколько раз ночевала в гэвиновой спальне, и там была самая удобная кровать в городе, Эльза могла поклясться. Хотя бы ради этого не стоило пренебрегать походом на его день рождения. Чем ближе была дата, тем больше нервничала Эльза, она даже сорвалась на капитана, отчего Фаулер проявил неслыханную чуткость, налил ей травяного чаю, усадил в кресло и пододвинул пару конфет еще. Причем, объяснил ей это так: — Когда ты психуешь, Эльза, мне тем более надо поволноваться! Конечно, она отпила чай, забрала конфеты, ничего не объяснила, но немного успокоилась, потому что капитан считал ее авторитетным специалистом, желал добра и подал неплохую идею. Эксперимент, проведенный в полевых условиях, подтвердил недооформленную мысль и спровоцировал Эльзу выбрать подарок в соответствии с его результатами. То есть Эльза на пробу угостила Гэвина одной конфетой, пронаблюдала, с каким удовольствием вкусная шоколадная штука была съедена, получила подкрепление в виде вопроса: — А у тебя больше нет? И окончательно удовлетворилась — проблема подарка более над ней не висела, достаточно было подарить Гэвину по-настоящему вкусный шоколадный набор, они сейчас стоили довольно дорого и даже не всегда присутствовали в продаже. В общем, проблема исчезла, а Эльза, Гэвин и Амон — остались, что неимоверно радовало. Понедельник, правда, пошел не по плану с самого начала, и Эльза не могла объяснить, отчего все вещи так стремительно сошли с привычных траекторий. Начать с того, что на диспетчерские линии была проведена атака накануне, в воскресенье, и Эльза бы не заметила этого, если бы не оказалась в воскресенье на работе по совершенной случайности, ровно по такой же случайности задержавшись потом на полдня. К счастью, Эльза, кроме очевидной выдающейся одаренности, обладала неплохими навыками хакера, что позволило остановить атаку вовремя — пострадала только часть линий, которые можно было восстановить в течение следующих суток без особого напряжения. Потом, уже непосредственно в понедельник, когда она, измучившись сомнениями, отследив его по камерам на рабочем месте, все-таки послала Гэвину СМС с поздравлением в девять утра, оказалось, что у Амона будет боевая операция — о чем Гэвин отписал ей вместе со «спасибо», да еще попросил присмотреть за железным, а то у него сердце не на месте, видите ли. Эльза бы и так присмотрела, в чем вопрос? В обед они встретились все вместе — после как раз должен был быть брифинг у Амона, какое-то рядовое дело с опросом подозреваемых у Гэвина и вечер, полный нервной тоски, у Эльзы, наверное, поэтому, все трое одновременно выглядели подавленными. Через некоторое время Гэвин завздыхал и тоскливо протянул: — Хорошо вам, а у меня такая бадяга каждый го-о-од… Амон оживился, принялся расспрашивать Гэвина о чем-то, Эльза нервно накрутила кончик выбившейся пряди на палец, подумала о том, что, вероятно, подарок стоило взять сюда, но на праздник Гэвин звал вечером, так что она все сделала правильно, но вдруг неправильно, люди такие обидчивые! Кусок в горло ей не полез, так что Эльза так и просидела весь обед над своей порцией картошки фри. — Ты хотя бы чай выпила? — Гэвин договорил, что бы там ни говорил, и перегнулся через стол. — Это был чай? — Эльза недоуменно осмотрела стаканчик. — Ты же сама выбрала, когда я спросил? — Гэвин немного растерялся, но тут же отмахнулся. — А, забудь, видимо это я неправильно тебя понял. От этого Эльзу пронзило неизъяснимым чувством важности происходящего, а главное — людей, которые ее окружают. Горячая волна признательности дополнительно на Эльзу накатила, но она не знала, что с ней делать, посмотрела на Гэвина прямо, надеясь, что он ее по рептилоидской связи без слов поймет… Гэвин замер, потом резко отмер и весь оживился, без налета серой тоски, рассмеялся. — Не смотри так, Эльза, я сегодня родился, а не умер, алло, все хорошо! И на деньрожденьной вечеринке будет не то чтобы аншлаг, ага? Всего ты да я да Амон! Амон оживился следом, выпрямился обыкновенно, улыбнулся застенчиво Эльзе, покосился на Гэвина. — Вот, видишь? Даже железный разгрузился, Эльза, и тебе надо, — Гэвин поднялся, чтобы унести оплаченный счет, официантка к ним долго не подходила. — Расслабься, Эльза, ну чего ты-ы-ы? — наклонился мимоходом, заглянул в глаза, приобнял за плечи, одаривая теплом и поддержкой, отвернулся и ушел совершенно обычно, будто ничего особенного не произошло. Тогда как у Эльзы заполыхали уши! И наверняка покраснело лицо! Она посмотрела на любопытно взирающего Амона, подумала, что сошла с ума, но спросила: — Мне не показалось? Нет? Он меня обнял? — Конечно, — Амон улыбнулся и кивнул. — Я тоже могу. Так будет легче? Эльза замерла в ступоре перед очевидным вопросом (это что, можно было решить и так?), а потом осторожно кивнула. Амон кивнул в ответ, аккуратно встал, подошел к Эльзе и тоже ее приобнял, но тут спутать было невозможно — действие длилось и длилось, вопросы отпадали, сомнения тоже, Эльзе стало спокойнее. Потом вернулся Гэвин, приобнял Амона поверх, совсем ненадолго, надо было идти работать, и они пошли. Эльза набралась храбрости и взяла Гэвина под руку, по рабочей версии — для устойчивости, чтобы обойти лужу, отпускать не спешила, но он не напоминал, будто не заметил, хотя, вообще-то, был детективом! Разошлись они в офисе: Амон ушел в брифинг-центр, Гэвин зарулил к своему столу со стаканчиком кофе — взять ключи от машины, а Эльза пересекла пространство по стеночке и поднялась на второй этаж к прочим техникам и программистам, раз уж кибербезопасность стала неотъемлемой частью жизни любого учреждения в двадцать первом веке. Ее до сих пор фантомно грели амоновы объятия и воспоминания о том, как приобнял Гэвин. Не спеша отвлекаться от приятных мыслей, Эльза подключилась к камерам в офисе, где Гэвин, конечно, уже ушел, но оставил свой кофе на столе, растяпа. Эльза пару секунд тешила себя мыслью о теоретическом спуске в офис опять и абсолютно криминальном присваивании детективского стаканчика, но тут ей прислали письмо о цифровом сопровождении боевой операции, и лишние мысли выдуло из головы совершенно. Накрыть сегодня должны были несколько банд вместе с верхушками, операция держалась в тайне до последнего дня, проводилась в кооперации с ФБР, задействовала половину сотрудников, причем Гэвина в нее не включили только потому, что именно он руководил арестом Микки Сонтано — ФБР, как обычно, сомневалось в самых нормальных специалистах. В Эльзе они тоже поначалу сомневались, прислали ей — для руководства — какого-то хлыща в коротком пальтишке, а потом очень-очень долго извинялись и уводили своего хлыща в истерике, агрессивно кричащего что-то про взломанный ею телефон. Эльза потерла руки, дослушала красивые извинения начальника операции, покровительственно кивнула и светски посетовала, что обучать собственных программистов им явно стоит лучше. Хотя бы настолько, чтобы они не гнали волну на тех, кто явно разбирается в вопросах кибербезопасности. Воспитательный момент прошел, еще подлечив нервы, а вот работа осталась, работа всегда оставалась, что, конечно, Эльзу успокаивало. Она прицепилась маячками к каждому участнику операции, на отдельный канал выведя Амона, как и обещала. Мало ли, что там Гэвину казалось, а успокоить его вечером будет нелишним. Операция стартовала, всё сразу побежало в разные стороны, в том числе — очередная кибератака на линию связи. Эльза обругала неизвестного хакера нехорошими словами, отправила к нему лично Амона и полюбовалась через встроенную в шлем камеру, как криворукого коллегу технично пакуют в наручники. Большая ошибка нелегала — работать в одном здании со всеми. В остальном операция проходила как-то даже слишком организованно: зашли-упаковали-вывели, копировать, вставить, повторить для закрепления. Сопротивлялись бандиты, конечно, активно, но не было ощущения, что происходит нечто действительно серьезное — никаких криков про боссов, никаких порывов, никакой паники, все очень прагматично и рационально. Так бы отстреливалась сама Эльза, если бы ей нужно было просто потянуть время и только потом уходить. Она нахмурилась, проверила порядок восстановления линий связи, но все шло хорошо. На всякий случай проверила телефон — входящих не было. Отписалась руководителю операции от ФБР, что выглядит все более чем странно. Руководитель сделал какие-то свои выводы, отозвал все подразделения и обстрелял здание из электро-магнитной пушки. Это имело смысл: теперь никто не смог бы взорвать дистанционное устройство, андроида или попросту даже зажечь лишний свет, но это и удлиняло операцию в разы, что намекало Эльзе на очередную безрезультатную облаву. За хождениями туда-сюда прошло полдня, начинало смеркаться, когда всех бандитов повязали, распаковали по фургончикам, не найдя среди них ни одного действительно крупного главаря. Эльза расстроилась, Амон тоже, они немного поговорили, когда фургоны с полицейскими уже поехали возвращаться в участок, ребенок спросил про Гэвина, Эльза тоже вспомнила о существовании такого классного человека, вернулась к камерам в участке и как на мину нарвалась на одиноко стоящий кофейный стаканчик. Ровно на том же месте. Явно нетронутый. И никакого Гэвина рядом! По нервам продрало легкой паникой, Эльза запустила поиск по камерам, и последнее изображение Гэвина Рида за сегодня было странслировано с парковки, куда Гэвин спустился во втором часу дня, сел в машину, захлопнул дверь и уехал. Эльзе стало плохо. Амон прошипел на линии: — Эльза? — Я ищу, — она теперь искала сигнал телефона или служебной машины. — Подожди. — Ищешь? Я тоже могу, — в голосе Амона прозвучала такая же обеспокоенность. — Помочь? — Он не вернулся в департамент, а прошло уже пять часов, — Эльза в отчаянии на телефон Гэвину позвонила. Разумеется, без эффекта. — Сигнала нет, звонок не проходит, машину по маячку определить не могу. — Если это был «Форд», я могу, — тихий голос Амона воспринимался почти как якорь в море безнадежности. — «Форд» Гэвин берет чаще всего, я туда свой маячок поставил, чтобы иногда смотреть, где он или где мы. — Попробуй, — Эльзу слегка встряхнуло, ей всё совершенно не нравилось! — Скажи, если найдёшь. Тем временем она полезла в уведомления о подозрительных событиях, записи с дронов из района, куда поехал Гэвин на рядовой допрос свидетелей! Карта развернулась перед Эльзой, и совершенно очевидной стала географическая близость облавного объекта и адреса для опроса. Один район, минимум результата облавы, не вернувшийся Гэвин, Эльзе стало окончательно плохо. — Нашёл! — возвестил из наушников Амон. — Но это очень близко к адресу для… — Просто дай маяк! А лучше вызови туда скорую! Эльза сцапала свои вещи по поверхностям, что видела, распихала по карманам. Следующие два движения Эльза посвятила тому, чтобы погасить технику и захлопнуть дверь. Добраться до Гэвина (если он, конечно, ещё оставался на месте) Эльза прекрасно могла на такси. Обычно все ускорявший промокод «КаМсКи» сработал и тут, так что такси примчалось как на пожар. Эльза рухнула на сиденье, ввела чертов адрес очень холодными руками и даже прикрикнула в сторону автопилота: — Гони! По пути, пока ехали, старательно обгоняя, лавируя и всячески торопясь, Эльза вспомнила о давней мерзкой привычке — и потихоньку грызла ногти. Определенно, творилась какая-то ерунда. На месте она оказалась через десять минут, промокод творил чудеса, и столкнулась возле «Форда» с Амоном, который, судя по виду, сюда просто прибежал. — Тебя отпустили? — Эльза подозрительно осмотрела обтертый, похоже, об асфальт, левый бок спецзназьей формы. — Я не спрашивал, просто вышел, — Амон поддернул одежду, слегка перекосившийся от бега шлем. — Гэвин? Они оба одновременно повернулись к машине. Эльза подошла и обмерла. Гэвин был тут. Но, похоже, исключительно бренной телесной оболочкой — он полулежал на переднем сиденье, очевидно дотянувшийся до рации, но не пробившийся в эфир. В голове Эльзы щелкнуло — диспетчерские все ещё чинились. Она дернула за ручку, но машина была закрыта. Вдалеке завыли сирены, приближалась скорая. — Амон, его надо оттуда достать! — Эльза указала на Гэвина за автомобильным стеклом. — Да, — ребенок, похоже, впадал в стресс, по крайней мере, выбрал он весьма интересное действие. Просто вырвал ручку с мясом. Эльза занырнула в машину, проверяя состояние Гэвина, сразу немного успокаиваясь: он хотя бы дышал. В остальном, конечно, смотрелось очень грустно, и что отдельно пугало — перетянутая жгутом из ремня правая рука выглядела безжизненной, как у трупа. Амон присел на корточки, тронул Гэвина за колено, позвал тихо: — Пап? Эльза почувствовала себя так, будто кто-то жестокий резанул прямо по сердцу. Да, она подозревала, что Амон воспринимает их скорее родителями, но это, но так, но сейчас! — Аккуратно помоги его вытащить, — Эльза успела разве скомандовать, когда РК900 сам вытащил Гэвина из машины. Следом за Гэвином выпали две половинки его смартфона, явно отжившего свой век. Эльза механически подобрала останки техники. Этот вопрос снялся тоже. Кроме простреленной и отмирающей правой руки, очевидным повреждением была ссадина на лбу, с заходом под волосы аж до макушки, на левой ноге виднелся длинный порез, вряд ли глубокий. Скорая стала видна мигалками, сумерки сгущались, и лицо Гэвина не выделялось, казалось серым. — Ребро смещается, — пробухтел вовсе потерянный Амон. — Не одно! — Аккуратно, — Эльза усилием воли прогнала жуткие мысли. — Сейчас передадим его врачам, и все наладится, Амон. — Он очень тихо дышит, — пожаловался и сам Амон едва слышно. Эльза ощутила, как горячий ком слёз и отчаяния спирает дыхание, позволила ему подняться, наполнить глаза слезами… И подавила, как любое слишком яркое проявление чувств, одно из многих, которые для нее обычно ничем хорошим не заканчивались. Когда рядом высадилась деловитая бригада скорой помощи, Эльза уже взяла себя в руки. — Вызов на полицейского, — старший врач, сухопарый, наполовину седой мужчина, подошёл к ним. — Он из полиции, я тоже, мы все, — Эльза представляла, как выглядит, но приподняла край гэвиновой куртки, и при виде значка все вопросы отпали. Гэвина приняли в оборот, уложили на носилки, сразу срезали куртку и бросили, но Амон поймал. Медсестра, миловидная и темнокожая, бывшая домработница АХ600, сочувственно улыбнулась: — Родственники? Эльза прицелилась поразумнее, представила их, указала на себя: — Невеста, — кивнула на Амона, — напарник. — Тогда вы можете проехать с нами, но только кто-то один, пожалуйста. Эльза прикинула, кто и что может сделать, кивнула Амону. Тот, продолжая сжимать куртку, молча и споро подчинился. Если АХ600 и удивилась, она не подала виду, а Эльза тем более не стала ничего объяснять. Дернула Амона напоследок: — На связи! Он сверхсерьезно кивнул. Двери захлопнулись, скорая уехала. Эльза прикинула, что может сделать в этих обстоятельствах. Позвонила капитану, дождалась наряда полиции, отследила машину Гэвина по камерам, дождалась настоящего андроида-детектива, полюбовалась его аналитической работой в естественных условиях, помогла спеленговать сигнал захваченного полицейского коммуникатора, который украли эти люди. Потом они вместе дождались наряда спецназа, Эльза, хакнув электронные замки по всему зданию, помогла им зайти в непримечательную постройку, откуда немного позже вывели всех недопойманных днем главарей. Миссия была успешно завершена, Эльза шикнула на замершего рядом Коннора, явно пытающегося родить вопрос, но вопросов ей было сегодня достаточно. Она снова применила промокод «КаМсКи», на сей раз на живом андроиде — и Коннор смолк, придавленный силой зашифрованного приказа. Конечно, он теперь знал, кто такая Эльза, но сказать никому не мог, равно как написать СМС, выложить в чат, проорать новостями. Смотрел теперь прототип тоже иначе. — Я могу вам помочь? — почтения в голосе прибавилось. — Когда будешь допрашивать, спрессуй тех ублюдков в мусор, пожалуйста, — Эльза поправила очки, зная, что стекла демонически блестят, отражая свет фар и мигалок. — Они ещё пытались хакнуть диспетчерскую, логи я тебе скину. Если что, звони. Коннор воссиял восхищением, но до этого Эльзе быстро не стало дела: пришло сообщение от Амона, не особо утешительное — правую руку Гэвину ампутировали, а протезирование страховкой не покрывалось. Эльза отчётливо поняла, что должна быть сейчас в другом месте, поймала такси и опять умчалась с ветерком. Больница встретила Эльзу пронзительным запахом лекарств, стерильно-холодными интерьерами и почти приветливым, несмотря на время суток, персоналом. Гэвин лежал в реанимации, на третьем этаже, где-то заковыристо спрятанным, но от сопровождения Эльза отказалась. Ей нужно было время побыть одной. Запутанная, но хорошо объясненная дорога споро привела Эльзу к палате с окошком — за стеклом лежал Гэвин. Перед стеклом, продолжая обнимать распоротую куртку на манер панды, замер Амон в форме спецназа. Разве что шлем сиротливо лежал на стуле позади него, у стены. Эльза молча подошла и встала рядом. Амон с усилием повернул голову к ней. Диод мелкого шпарил рыжим и алым. Эльза вспомнила про уровень стресса, индивидуальные трудности Амона, реконструировала последствия применения на нем промокода «КаМсКи», но эти последствия ей совсем не понравились. Успокаивать его тоже следовало по-человечески. Поэтому Эльза вздохнула поглубже, взяла РК900 под локоть и склонила голову ему на плечо. — Они сказали, — Амон немного ожил, — он чуть-чуть не умер. Эльза вспомнила заобеденную шутку Гэвина про то, что он сегодня родился, а не умер. С трудом подавила желание зарычать. Сосредоточилась на ребенке — вот кому необходимо сейчас было внимание и поддержка. — Мы успели, Амон, как видишь, успели, он не умер, — погладила предплечье в глухой черной форме. — И не умрёт! — Откуда Эльза знает? — диод крутился уже успокоительно жёлтым. — Потому что я займусь этим лично, Амон, и ты тоже, — решительно сжала его руку. — Гэвин наша семья. — Хорошо, — закрыл глаза, а когда открыл, смотрел яснее, куртку, впрочем, так и прижимал. — Хорошо, когда Эльза тут. Потом оба опять, не сговариваясь, посмотрели на Гэвина в палате. Тот лежал, как лежал, мониторы рядом голосисто пищали, сообщая, что сердце бьётся, состояние пациента укладывается в категорию «жив», и даже дышит он самостоятельно. Эльзе, конечно, страстно хотелось зайти и проверить самой, но в больнице ее власть и желания теряли смысл. Ей нужен был здоровый Гэвин, поэтому следовало положиться на профессионалов в медицине, как они полагались на нее в сфере кибербезопасности. Как весь мир полагался на Эльзу в данном вопросе, и даже не знал об этом. Она перевела дух, сняла очки, растерла переносицу: утром казалось, что самая ее большая проблема в посещении чужого праздника вообще и дня рождения в частности. — Так что там с его страховкой? — снова посадила очки на переносицу, возвращаясь в рабочий режим и опять отгоняя бессмысленные переживания. — Протезирование за ее пределами, — Амон смотрел через стекло безотрывно. — Максимум, курс реабилитации с физиотерапией. Ребра залечат, ссадины и сотрясение тоже. Остальное компания платить отказывается. — Причина? — Эльза ещё не разобралась, как решить этот вопрос, поэтому нужно было собрать данные. — Отчисления небольшие, — Амон приподнял руку и стал загибать пальцы. — Военное прошлое. Профессиональный риск, на который Гэвин идёт по доброй воле. Не имеет смысла возвращать в категорию относительно здоровых граждан, считается, что его здоровье уже безвозвратно подорвано многими факторами. Соцпакет для полисменов не включает эту опцию и исчерпал себя ещё на доставке в больницу машиной скорой помощи. Эльза посчитала вслед за Амоном. Получилось пять увесистых причин, по которым Гэвин останется калекой. Эльза заворчала: бросить все как есть просто невозможно! — Допустим, я достану протез, — у Эльзы были наработки и даже опытные образцы. — Нам все равно нужна операция, так? — Так, — взгляд Амона опять вернулся к человеку за стеклом. — Это сложно. — И проводится в кучу этапов, и требует сопровождения врача, и всяких обследований и вообще… — Эльза запустила пальцы в волосы, бездумно распуская пучок. — И как это всё объединить? Непонятно. — Надо, Эльза, очень надо объединить, — Амон перехватил куртку удобнее. — Сам как? Не пострадал? — Эльза немного отвлеклась, позволяя фоновым процессам и алгоритмам мозга поработать без ее участия. — Нет, — медленно-медленно покачал головой. — В боевой операции я был рядовым юнитом поддержки, а когда меня отказались высадить, вышел довольно аккуратно. Эльза пригляделась к вытертой слева форме спецназа, потом ее осенило. — Стоп! — Амон даже дышать перестаёт. — Не в том смысле стоп! В смысле — ты вышел из машины на ходу?! — Боевой режим, — пожимает плечами Амон. — Я торопился. Эльзе прямо интересно, кто там был за рулём, чтобы не выпустить андроида, который явно по глупостям не загоняется. Эльза ещё выяснит это, но позже, потому что Амон опять оборачивается к стеклу. — Врачи сказали, протез или сейчас, или через полгода надо ставить. Сейчас нет страховки и протеза. Через полгода… Что будет делать Гэвин полгода? Продолжение про «да ещё без руки» повисает в воздухе. Эльза тяжело вздыхает и опять подавляет вскипающие слезами чувства. — Я что-нибудь придумаю, — она оттягивает Амона к стульям, чтобы там спокойно подумать. Очень некстати брякает телефон, пришла почта. Старый друг отца, Альфред, милый крестный, который изначально помогал отцу, а потом самой Эльзе, в том числе с созданием «Киберлайф», нынешний первый претендент на кресло человека-который-решает-всё в ее компании, настаивал на встрече. Эльза Альфреда никогда не любила, не понимала и вдобавок побаивалась, над чем всегда подшучивал ее отец, пока был жив, конечно. Особенно Эльзе не нравилось, что прозорливый Альфред ещё тогда, пятнадцать лет назад, предложил спрятать ее имя за сокращением «Э. Камски», вроде как, андроиды, изобретенные женщиной, резко становились непривлекательными или как-то так, но отец, на которого она полагалась, желал ей хороших продаж, а не научной славы, поэтому согласился за ее спиной. Продажи, конечно, сразу показали себя с лучшей стороны, а пресса ещё долгих пять лет облизывала мистификации по поводу личности «Э. Камски». Тогда Эльза спокойно изобретала все, что хотела, на лучшем оборудовании в Солнечной системе. Прошло ещё два года, внезапно, скоропостижно и отчаянно непредсказуемо умерли отец с матерью — автокатастрофа. Дядя Альфред, конечно, поддерживал и улыбался, расследование зашло в тупик, а кончилось дело арестом какого-то наркомана в клоунской маске. Хотя Эльза не зря называлась гением и понимала, что за катастрофой стоит ее чудесный дядя Альфред, поглядевший на чужую компанию, как на свою. Через пару месяцев он предложил Эльзе брак, а она швырнула в него латексными перчатками. В общем, дальше все немного не задалось: о ее настоящей роли в компании никто не знал, и хотя контрольный пакет акций все ещё принадлежал ей, люди считали ее престолонаследницей отца. Тогда Эльза прикинула все за и против, осознала, что второго отказа с латексными перчатками «дядя Альфред» не простит, будь она хоть сто раз «курицей, несущей золотые яйца», и пошла в полицию. Работать. На работе Эльзу приняли прекрасно, хотя капитан не знал всех ее обстоятельств, но подозревал связь с теми самыми Камски, которые «Киберлайф». И доверял всякие электронные штуки со спокойным сердцем. И выделял Эльзу настолько, чтобы она никак не смогла бы пострадать незамеченной. В общем, Эльза была капитану благодарна. Эльза встретила Гэвина и Амона на работе. Эльза почувствовала, что жизнь возможна и без бизнес-войн с собственным крёстным. Более того, счастливая жизнь! А тут он вспомнил о ней, ее контрольном пакете акций, и вздумал, похоже, Эльзу попугать. Письмо в конце, после всех вежливейших заверений и притворной заботы чернело словами: «Ещё не передумала, Элли? Я слышал, у тебя налаживается личная жизнь? Вот и правильно, к чему тебе заботы ещё и с компанией? Займись настоящими женскими штуками, как всегда хотели твои родители. Я на твоей стороне, девочка, и готов помочь». И размытая фотография Гэвина, который как раз повернул голову в сторону снимающего его человека, смотрел зло и взгляд его обещал скорую расправу для папарацци или частного детектива. Гэвин был жив, здоров, с обеими руками, судя по свойствам файла — неделю назад. Чувства опять подали голос, Эльза их безжалостно задавила, отвлекаясь сочинением ответа. Хотелось ответить дяде Альфреду симметрично. «Это вы ещё не всё знаете», — набрала Эльза и остановилась. Посмотрела за стекло, на Амона, который даже не думал подглядывать в ее телефон, безотрывно глядя на Гэвина. «Мои акции и мои заботы не должны вас волновать, а если волнуют, скоро будет возможно встретиться», — план у Эльзы ещё не оформился, но отпускать свою компанию она бы и так ни за что не стала. А здесь ещё понадобятся прототипы протезов, лаборатории для сборки новых, вообще реализации нескольких идей, которые она откладывала долгие годы… Эльза сохранила письмо в черновики, отложила телефон, растерла лицо, понаклоняла голову, разминая шею, вздохнула тяжело. Амон завозился рядом, посмотрел на неё. — Эльза устала, надо отдыхать, — погладил ее очень осторожно по плечу. — Сейчас Эльзе надо отдыхать, дома, хорошо отдыхать. — А ты один сидеть будешь? — Эльза мгновенно вскинулась. — Мне не надо отдыхать долго, — Амон пригладил форму, переложил куртку Гэвина из руки в руку, и оттуда что-то выпало. Оба уставились на предмет во все глаза — маленькая картонная коробочка с разводами крови и чернильными уцелевшими буквами. Амон нагнулся и очень осторожно взял коробочку в руки. — Тут написано, что это Эльзе, что это тебе, — протянул коробочку, утерявшую изначальный золотистый цвет. Эльза действительно рассмотрела надпись характерным почерком Гэвина с острыми углами и наклоном вправо: «Подарок Эльзе на мой день рождения». Слезы навернулись на глаза убедительнее, попытка их сразу же загнать обратно не удалась — Эльза прижала ладонь ко рту, пытаясь дышать равномерно, успокоиться. И, может, у нее бы получилось, но она на свою беду открыла коробочку. Там было золотое кольцо, ни разу не похожее на обручальное, опоясанное эльфийскими рунами подозрительного вида… Присмотрелась… Рассмеялась и заплакала, прижимая идиотский аксессуар к груди. — Эльза? Эльза?! — Амон забеспокоился, подсел ближе, обнял за плечи. Эльза взвыла от общей массы скопившегося и невыплаканного, вцепилась в форму СВАТа, вжалась в Амона лицом и отпустила наконец эмоции. Сколько она так просидела, Эльза бы не сказала, но явно долго — и все это время Амон ее крепко держал, гладил по спине и голове, вдобавок, что-то бормотал. Стоило Эльзе прислушаться, мгновенно захотелось порыдать еще: — Эльза очень сильная, Эльза милая, Гэвин тоже всегда так говорит, но это хорошо, Гэвин говорит, иногда надо перестать быть сильным, чтобы потом опять, Эльза очень большая молодец, Эльза тоже это знает, — Амон гудел это все ровным голосом, периодически повторяя в разных сочетаниях. Когда плакать она просто устала, а слезы, похоже, кончились на ближайшие полгода, Эльза пошмыгала носом, немного отстранилась от замолчавшего Амона, еще раз оглядела кольцо, но глаза ее не подвели, это было все то же кольцо, со все теми же иероглифами, складывающимися в недвусмысленно романтическое изображение не руки и не сердца. Эльза снова фыркнула, на сей раз уже успокаиваясь окончательно, и замерла, переживая озарение. Покосилась медленно на Амона, перевела взгляд на Гэвина, вернулась к кольцу. При хорошем воображении это могло считаться предложением, а как известно, страховка супруга могла покрыть медицинские расходы другого супруга, никак не нарушая законодательство и условности. — Амон, — Эльза вытерла лицо насухо. — Будешь нашим сыном! Это не вопрос! Диод РК900 прокрутился из желтого в красный и обратно до полностью синего, впервые за вечер. Амон кивнул. Эльза улыбнулась ему победно: — Всегда есть выход, главное, его найти! Оформление бумаг на бракосочетание, подписание их электронными подписями Эльзы и Гэвина, которые она добыла из полицейской базы, документы на Амона оттуда же — усыновление андроидов-недевиантов было полуавтоматической процедурой, по крайней мере пока. Потом страховые отчисления Эльзы, которые вполне покрывали любую операцию, даже стоимостью крыла от самолёта, двух крыльев, и даже всего самолёта целиком — перешли в распоряжение Гэвина, что вновь подтвердила электронная подпись. Эльза надела идеально севшее кольцо с почти эльфийской вязью, дождалась подтверждения, что документы приняты. Погладила Амона по голове, параллельно отправляя дяде Альфреду дописанный черновик, который стал длиннее на фразу: «Кстати, я вышла замуж, можете не поздравлять». Запросила дрон с разработкой протеза из башни «Киберлайф», чтобы доставил сюда, скачала спецификации на телефон, просмотрела, но все подходило, если не будет подходить, Эльза в состоянии собрать новый протез, но главное сейчас — вживить для него основу. Когда все было готово, а дрон сдал посылку Амону, Эльза пошла в администрацию больницы. Вопросы с администрацией решились привычно быстро, так как Эльза не собиралась требовать ничего заоблачного, просто реализацию права на врачебную помощь по оплаченной миллионной страховке. Операцию назначили на следующее утро, Эльзе и Амону настоятельно посоветовали вернуться завтра во второй половине дня, но это Эльза уже проигнорировала: вдалеке она изведется гораздо сильнее и раньше, а Амон точно не согласится сейчас от Гэвина куда-то отойти, заряда ему пока хватало, да и в больнице тоже были стойки, кресла и портативные переходники для подзарядки. На плече у Амона удалось подремать, поэтому на следующий день Эльза была помятой, но бодрой. Передала группе хирургов протез, извелась уже до полудня, проигнорировала несколько писем от дяди Альфреда, нервно прокручивая на пальце кольцо и молясь, чтобы не стать вдовой на следующий день после регистрации брака. Амон свой стресс так явно не демонстрировал, сосредоточившись на куртке Гэвина, состоянии Эльзы и отлаживании собственной работы. Поэтому они оба были на нервах, когда к ним пришел врач и сказал, что операция прошла успешно, а если переодеться в стерильное и зайти в масках ближе к вечеру, то Гэвина можно будет даже навестить — настолько успешно она прошла. У Эльзы с души упал камень, грохот амоновой каменюки она тоже фантомно слышала. Возможно, даже не фантомно, Эльза прислушалась: внутри Амона что-то выло. Пришлось очень быстро благодарить медиков, соглашаться, а потом оттаскивать Амона подальше от камер и обнимать, проговаривая уже ему очевидные вещи про его силу, стойкость и нужность. Когда Амон выпустил из одной руки куртку и обнял Эльзу в ответ, она зачла себе это как победу. Вечером их даже пустили в палату, даже вдвоем: приняли во внимание, что второй — андроид, который не дышит, стерилизуется под скином целиком и способен сам обеззаразить атмосферу при большой надобности. Хотя, конечно, поудивлялись, что андроид записан как близкий родственник пациента, то есть, настолько близкий и именно родственник — случаи мужа/жены уже не были редкостью, а вот андроида-сына в больнице явно встречали впервые. Эльзе пришлось переодеться полностью, в одноразовую форму посетителей, в которой было особенно холодно и неуютно, но она готова была пойти и не на такое, чтобы наконец убедиться самостоятельно: Гэвин жив, умирать не собирается. Что характерно, Гэвин был жив и умирать не собирался. Полголовы было замазано йодом, под больничную рубашку заходили бинты фиксирующей повязки, сам он был все еще под цвет простыни, но на полтона розовее, чем накануне. Из культи правой руки торчала насадка для протеза, почти вся замотанная бинтами. Эльза туда пока старалась даже не смотреть. Мелькнула мысль, что левая рука у него целая, можно воспользоваться случаем и надеть на него кольцо тоже. Эту мысль Эльза панически отогнала, но постановила себе, кольцо все равно заказать. — Амон, пожалуйста, просканируй размер его безымянного пальца, ладно? — Эльза почему-то говорила шепотом, хотя разбудить Гэвина точно не смогла бы. — Хорошо, — ребенок согласился тоже шепотом, приблизился, переставил пару посетительских стульев и сел рядом. — Готово. Выслал на почту. Эльза с трудом сдержала порыв немедленно Амона обнять, вместо этого признательно к нему привалилась и взяла Гэвина за руку, за самые кончики пальцев, чтобы не побеспокоить всякие иголки. — Кто бы мог подумать, что этим кончится вчерашний праздник, Гэвин, но ты теперь мой муж, — чуть сжала успокаивающе теплую руку. — Амон, кстати, наш сын, не волнуйся. — Да, пап, не волнуйся, — от Амона тоже шло тепло. Гэвин, конечно, ничего не ответил, но Эльзе показалось, что поза его стала более расслабленной. Может быть, тут вообще играло роль, что он слышал их голоса, и если так, Эльзе было совершенно не трудно успокоить его еще немного. — Протез у тебя пока будет необкатанный, зато самый новый, — Эльзе нравилось ощущение чуть шершавого тепла руки под пальцами. — Заодно и обкатаешь. Не сразу, правда, руку потом подсоединим, пока только крепление. У капитана я для тебя уже больничный выписала, он в курсе ситуации. Датчики возле постели пищали по-прежнему громко, однако казалось, что немного сбавили звук — Гэвин дышал различимо, тишину разбавлял голос самой Эльзы, рядом сопел Амон, обстановка в палате стала очень мирной. Исчезло ощущение грани жизни и смерти, появилось отчетливое понимание, что Гэвин вот он, никуда не делся, Амон помогает всеми силами и дает опору во всех смыслах, а жизнь может стать лучше. Всё, что Эльзе было жизненно необходимо, у нее было. Прочего она — они! — смогут добиться своими усилиями. Волна расслабленности накрыла Эльзу с головой, поэтому она немного покопалась в телефоне, взломала больничную камеру в палате, чтобы их не подслушал тот же дядя или то же ФБР, потом пересказала Гэвину произошедшее за последние двадцать четыре часа. Когда Эльза устала и выдохлась, слово взял Амон, и его успокоительный голос гудел очень ровно, воздействуя на Эльзу вовсе неясным образом: она-то думала, что накануне выплакала вообще все слезы на полгода вперед, но вот, пожалуйста, они наворачивались на глаза снова. Эльза старательно проморгалась, промокнув глаза краем посетительской рубашки, откинулась снова на Амона, тоже мерно повествующего о происходящем со своей точки зрения, и чуть не уснула от накатившей расслабленности. Она вся готова была отключиться, когда Амон вскользь упомянул, что ему надо будет сходить в участок и сдать форму спецназа, которая приобрела ощутимый дефект. Эльза проснулась и приободрилась: помнится, она обещала ребенку разобраться с водителем, который вынудил РК900 покидать машину на ходу. — Амон, — голос приобрел звучные властные нотки, как всегда, когда Эльза принимала решение, — кто был за рулём? — Детектив Пауэлл, — Амон очень внимательно посмотрел в ответ. — Ему не нравится взаимодействовать со мной сверх рабочей нормы, всякий раз повышается стресс, и мне, похоже, тоже не нравится. Ребенок, то есть уже почти день, как официальный сын, замолчал, отведя глаза в финале фразы, и Эльза задумалась: девиантом Амон так и не стал. — Как ты определяешь, что тебе с ним некомфортно? — Поднимается уровень стресса, — андроид чуть стукнул себя в грудь. — Кажется, барахлит слуховой модуль, иногда не понимаю, когда он ко мне обращается, могу пропустить, отдельные слова вовсе не распознаю. Эльза посмотрела на Амона, который выглядел совершенно здоровым, покосилась на Гэвина, который после командных интонаций смотрелся парадоксально расслабленным. — Пауэлл, Пауэлл, — стала вспоминать работников участка, и образ пришел. — Один из тех, кто соревнуется за звание самого тупого детектива отдела… — А у нас есть такое звание? — простодушно удивился Амон. — Нет, по крайней мере, пока, — Эльза поморщилась, вспомнив ежегодно отклоняемую капитаном заявку на проведение такого конкурса. — Я веду личный рейтинг. Три лидера вечно жалуются на работу ай-ти отдела, тогда как существуют объективные препятствия в их профессиональной деятельности за пределом чужого воздействия. — Это какие? — Амону явно стало ещё интереснее. — Тупость, некомпетентность, невежество и неготовность признавать свои ошибки, — отчеканила Эльза. — Пауэлл входит в тройку лидеров, отличается всеми перечисленными недостатками и умеет распознавать любые слова, у него точно слуховой модуль… То есть слух в порядке! Амон замер, потом хмыкнул, и Эльза обернулась к нему, не веря — она услышала почти настоящий смех. Амон уставился на нее испуганно, Эльза смягчила выражение лица, припомнив, что говорил Гэвин о поведении их железного сына. — Я не сержусь на тебя, — проговорила ещё словами. — И не близко к этому. Только удивилась, ты хорошо засмеялся. — Правда? — улыбался Амон всегда как-то солнечно. Ещё поэтому Эльза не могла понять, как с ним можно не дружить или хотя бы не приятельствовать. — Конечно, правда, — снова отвернулась и откинулась на крепкое плечо спиной. — А вот Пауэлл, Пауэлл… Пауэлл должен ответить за свою непримиримую глупость! В голове разворачивались планы один кровожаднее другого, но Эльзу отвлекло движение перед глазами. Она сфокусировала взгляд, напряглась, понимая, что шевелится Гэвин, но вновь расслабилась, видя, что он поменял позу на чуть более удобную и продолжает спать. Следовало признать, что новоиспеченный муж оказывает на нее какой-то умиротворяющий эффект: кровожадность в голове улеглась, мстительность свернулась змеёй обратно, зато лютый холод отчуждения поднял голову. Пауэлл, конечно, был полицейским, но пока он отказывался выпустить Амона из машины, недалеко от маршрута их следования истекал кровью Гэвин. Эльза отказалась от планов хулиганства, причинения мелких бюрократических неудобств, создания программных проблем в работе терминала конкретного сотрудника, вместо этого, волей главного аналитика, программиста и хакера всего участка, переводя пропуск Пауэлла в статус «недействительно» по причине «оставление сотрудника ДПД в опасности». Параллельно написала письмо капитану с разъяснениями — и милосердно остановилась. Ей ничего бы не стоило превратить жизнь детектива Пауэлла в сущий ад, но кроме всего прочего Эльза была ещё адекватной. Капитан найдет слова, которые дойдут даже до такого тупицы, а Эльза потом восстановит аннулированный пропуск в два щелчка. И возможно этот жизненный урок чему-то горе-детектива научит. Следующие полтора часа приемного времени Эльза обдумывала эскиз кольца, которое совершенно точно вознамерилась подарить Гэвину в ответ. Оно требовало некоторой симметричности — то есть восхитительной непредсказуемости дизайна, которую Гэвин смог бы оценить с одного взгляда, а прочим пришлось бы подумать. Двоичный код отпадал сразу, шифрование, стилизация под него — у Эльзы не было уверенности, что все влезет, да и прочесть послание Гэвин бы сразу не смог. Шестнадцатиричный код давал большую свободу — символов получалось меньше, чем в двоичном, но, опять же, Гэвин не был программистом. Эльза крепко задумалась, перебирая фандомы, с которыми Гэвин демонстрировал знакомство, но вспомнила разве Гарри Поттера — потому что на ярмарку в ту памятную субботу он приходил в футболке с Хогвартсом. Эльза ещё раз посмотрела на Гэвина: он лежал тихонько, как пострадавшие от взгляда василиска из второй части… И тут в голове что-то щёлкнуло — ей пришла абсолютно гениальная идея для симметричного кольца. Василиск! Гэвин неоднократно сравнивал Эльзу с рептилоидом — можно добавить змею антеннки на голову, и никто, кроме Гэвина, не считает образ! А если завернуть силуэт василиска восьмёркой, то получится пожелание долгой жизни и небольшой намек на Уробороса. К тому же, Гэвин вел себя с ней и Амоном уникально, он понимал их, привыкших, что никому нет дела и никому не разъяснить произносимое. Иначе говоря, Гэвин зарекомендовал себя, как порядочный змееуст, под стать Гарри Поттеру. Эльза довольно вздохнула и снова откинулась на Амона: только стоит учесть, что кольцу придется контактировать с тириумом, если протез вдруг окажется поврежден или на работе попадутся агрессивные андроиды, или Амон что-нибудь прольёт. Хотя раньше не проливал, конечно. Эльза прикинула так и этак, но изо всех металлов подходил разве титан или ниобий, который в достаточной мере походил на серебро, чтобы делать украшение, однако не вступал в реакцию с тириумом и был совершенно гипоаллергенным. Эльза решила, что стоимость кольца она повысит вкраплением линии сапфиров по какому-нибудь краю, сверху или снизу гравировки, и положила себе заказать кольцо уже вечером. То есть — ночью, потому что, как выяснилось, пока они сидели у Гэвина в приемные часы, наступила совершенная ночь. На этот раз Эльза сама покинула больницу и утащила за собой умеренно сопротивляющегося Амона: заряд у РК900 был всё-таки не бесконечный, стресс сильно жрал ресурсы, следовало увести его из больницы хотя бы на время. Домой к Эльзе, правда, он идти отказался, домой к Гэвину, откуда у него были ключи — тоже. Они замерли на крыльце больницы, наблюдая пролетающие снежинки на фоне темного воздуха октябрьской ночи. — Куда мы тогда пойдём? — Эльза не видела других вариантов. — На работу, — прогудел РК900, еле разлепляя глаза. — На работе есть подзарядка. Есть место. И немного нормально, что нет Гэвина. Тут Эльза вынуждена была с ним согласиться. Она, конечно, понимала, что заглянуть к Гэвину им придётся и до его возвращения, хотя бы ради влажной уборки, но сейчас идти туда было странно. Эльза смирилась и вызвала такси. Ночевка в департаменте не удивила никого из дежурных, и то, что Эльза пришла в компании Амона, тоже не затронуло ничьё любопытство. Правда, она всё-таки завернула за кофе, так и стоявшим у Гэвина на столе со вчерашнего дня. Стаканчик был наполовину пуст, но напитку за сутки ничего не сделалось, и Эльза его спокойно допила на входе в информационный отдел. Амон, который разряжался уже очень явно, занял ближайшее к Эльзе кресло, подключился к сети и перешёл в энергосберегающий режим. Эльза поправила ему волосы, погладила застывшее лицо по щекам, слегка напоминающим гэвиновы — что заставило взглянуть на Амона в новом свете. Эльза снова погладила его по лицу, присматриваясь теперь внимательно и увидела некоторое сходство более явно. Как так вышло, что Амон напоминал своего теперь официального отца, было загадкой, но Эльзе очень нравилось. В ночь Эльза успела составить эскиз для кольца и подремать, а на другое утро договорилась с капитаном на ещё хотя бы один отгул для Амона — в свете изменившихся семейных обстоятельств. Боевых операций запланировано не было, Фаулер обязан был с ней согласиться, да и Эльза вообще очень редко что-то просила. Поэтому ее удивило продолжительное молчание сразу после озвученной просьбы. Вместо ответа капитан открывал и закрывал рот, потом очень неловкими движениями налил себе воды и отпил, едва не подавившись. Эльза нахмурились. И вместо простого согласия получила вдруг оправдания: — Не пойми меня неправильно, Эльза, я рад за вас, но? Но Рид в больнице? И этот, — махнул за стекло, указывая на мрачную фигуру Амона. — Этот хмурый столб! Он? Вы его? Он ваш? — Сын, — подтвердила Эльза чуть более энергично, чем обычно. — По документам, все официально. — И он, — Фаулер как-то очень нервно потёр лысину. — И он согласился? И Гэвин согласился? — Разумеется, — Эльза продемонстрировала свою обновку. — Вообще-то вопрос ставился немного иначе, соглашусь ли я… Фаулер весь напружинился и подобрался, вытянул перед собой руки, ладонями к Эльзе. — Я не хочу об этом знать! То, что я хочу знать — почему ты принимаешь решения, не советуясь со мной? Потом был ужасно скучный разговор о мере ответственности каждого в департаменте, что Эльза может и не может. И если командование боевыми юнитами в условиях полицейской работы айтишника допускалось, то блокировка пропуска, конечно, нет. Эльза рассердилась. И изложила ситуацию со своей точки зрения. Капитан покряхтел, но признал, что резоны у Эльзы были. — Ему, конечно, достанется, но я надеюсь, что ты сможешь работать с остальными нормально? Эльза? Раньше прикладной уровень тупости моих сотрудников был только моей заботой, пусть так остаётся и впредь. А потом он согласился на отгул Амону. В целом разговор удался. Амон отреагировал здраво, немножко улыбнулся и вызвал такси сам, судя по тому, что машина дожидалась их на выходе из департамента. Без промокода ехало оно, конечно, гораздо медленнее, но сегодня можно было позволить себе не спешить: у Эльзы все ещё был доступ к взломанной камере, и ничего кардинально в палате у Гэвина не изменилось. Когда они с Амоном приехали, оказалось, что врач их поджидает: — Мистер Рид очнулся, поэтому, пожалуйста, не перегружайте его переживаниями, — доктор приветливо кивнул Эльзе и Амону, Эльза подозревала, что из-за размера ее страховки. А может, по распоряжению главного врача: Эльза была весьма убедительна, но могла случайно перегнуть палку с властностью, за ней бывало, когда она нервничала. — Допустимое время посещения? — обнадеженный Амон посветлел, его голос тоже изменил обычному тону. — От получаса до сорока пяти минут, — доктор развел руками. — Период восстановления будет непростым, пуля была какая-то из новых, «грязная», поэтому так быстро произошло повреждение тканей, будем ждать возможных побочек… Эльза отрешённо кивнула: надеяться, что все будет очень просто, было бы странно. С другой стороны, Гэвин очнулся, а это было невероятно хорошо. Жаль разве, что кольцо ему сделать пока не успели. Перед тем, как зайти в палату, Эльза посмотрела на Амона, поймала его взгляд и улыбнулась пободрее: в этой ситуации им всем нужна была поддержка, а неопытному в эмоциях юному РК900 больше, чем прочим. Амон улыбнулся Эльзе в ответ, сердце легонько трепыхнулось от позитивных переживаний, и они шагнули в палату. Гэвин лежал так же, как вчера, разве дышал погромче, да медленно моргал, явно не находя, за что зацепиться взглядом, но и неготовый провалиться в сон. Эльза подсела, сразу придвинув стул, резко растеряла слова, взяла Гэвина за руку и только потом посмотрела ему в глаза. Взгляд был тоскливый и мутный. — Пап? — позади Эльзы раздался голос Амона, который, похоже, даже не сел, стремясь быть как можно ближе к ним обоим. Взгляд больного прояснился, Гэвин пошевелился, стараясь приподняться, пошевелил пальцами в хватке Эльзы, кажется, проверяя, что они ему не чудятся. — Я жив? — прохрипел едва слышно. — Вы тут? Терпение Эльзы изменило ей впервые за много лет, она широко улыбнулась, наклонилась к Гэвину, помогла лечь удобнее, подбила попутно подушку. — Ещё как! — прошептала в лицо, находясь близко-близко. Потом устыдилась порыва и выпрямилась обратно, стараясь успокоиться: от Гэвина пахло лекарствами и немного им самим, что расценивалось обонятельными рецепторами как приятный запах. Хотя без лекарственного душка, конечно, было бы лучше. — Эльза, боже, Эльза, тогда мне уже тридцать семь? — уголки губ Гэвина дрогнули. — Я прокатил вас с вечеринкой. И это был самый отстойный день рождения за всю мою жизнь… Так и тянуло согласиться, но вместо этого Эльза приподняла руку, демонстрируя кольцо: следовало посвятить Гэвина в легенду об их браке как можно скорее. Сказать, впрочем, Эльза ничего не успела: Гэвин вытаращился на нее, на кольцо, потом опять на нее, зачем-то на свою укороченную руку, а потом прохрипел поживее. — Или это был самый лучший день рождения в моей жизни? Который я не запомнил в силу травмирующих обстоятельств? Эльза! Ты не шутишь?! И ответа требовал, как здоровый, не задавая, впрочем, самого главного вопроса. — Да, Гэвин, ты мой муж, — произнести оказалось сложнее, чем она предполагала. — И ты согласился. Электронной подписью. Ну, понимаешь, надо было согласовать по страховке… — она нервно поправила пучок и поддернула съехавшие очки. — Это всё, что тебя сподвигло? — Гэвин притих, но смотрел как и раньше, так, что Эльзе обязательно хотелось улыбнуться в ответ. — Ещё, чтобы на тебя здешние сестрички не заглядывались, — она нервно заломила пальцы, ее пугала такая возможность. — К тому же мой дядя слегка нервничал. И я нервничала. И Амон наш сын! Эльза выпалила всё, что имела сказать по этому поводу, сморгнула и опять подняла взгляд к лицу Гэвина. Тот беззвучно смеялся. — Сестрички, Эльза? Ты серьёзно? — Гэвин разрумянился, конечно, не как здоровый, но заметно порозовел. — Кому нужен такой полутруп? — Мне! — тут же отрезала Эльза. — Ты нужен! Независимо от вида! Слова Гэвина ее рассердили, поэтому сказать получилось резче, чем она хотела. Новоиспеченный и осененный этим знанием муж уже открыл рот, но прежде, чем Гэвин что-то произнёс, в их беседу вмешался Амон. — Мне тоже. И тоже неважно, как ты выглядишь. Или чувствуешь себя, но я хочу, чтобы тебе было лучше, — андроид помялся, — пап. И Эльза хочет. Возражения, если таковые имелись у Гэвина, мгновенно увяли. Вместо новых слов он просто смотрел на Эльзу и Амона во все глаза. Эльза с удовольствием отметила, что тоска во взгляде пропала. — Так ты наш сын? — Гэвин сжал пальцы Эльзы, и хотя она была не сильна в проявлениях и расшифровках чувств, тут ей увиделась благодарность. — Да, — Амон перевстал с ноги на ногу, судя по звуку. — Эльза сказала, что можно. Капитан очень удивился. — Капитан? — брови Гэвина поползли вверх. — А он тут при чем? — Я попросила отгул для Амона, — Эльза сразу вмешалась. — И капитан был весьма недоверчив по отношению к твоему новому семейному статусу. Спросил, действительно ли ты согласился! — О, Эльза, — Гэвин смотрел с чем-то, похожим на умиление. — Капитан не хотел тебя обидеть… Уверен, он просто был в шоке. — Так ты, — Эльза мотнула головой, бросая думать о капитане, сосредотачиваясь на действительно важном: — Ты согласен? — Э? — Гэвин, видимо, не ожидал. — Ты о ч… Не-ет, Эльза, ты же не можешь? Ты? Ты спрашиваешь, согласен ли я быть твоим мужем? После того, как вытащила из лап костлявой, надела кольцо, поделилась страховкой и сделала Амона нашим сыном? — Я неверно выбрала момент? — Эльза ещё более нервно поправила очки. — Никогда не была в этом сильна. Гэвин смотрел ещё более странно, без малейшего осуждения. Эльза перестала понимать, как он оценил ее поступок. По словам выходило — недоволен, но по поведению — совершенно наоборот. — Эльза-а, — Гэвин немного закатил глаза, но все равно широко улыбался. — Это я хотел сделать тебе мимоходом одно невероятное предложение… Она вспомнила золотисто-окровавленную коробочку с кольцом, нахмурилась и отчеканила. — Ты опоздал! — Но я могу попытаться потом? — Гэвин улыбался нежно и мечтательно. — Когда встану? Ей ещё никогда так не улыбались, глядя прямо в глаза. — Когда встанешь, ты сможешь всё, — она чувствовала, что краснеет. — Для начала — испытать протез. Это прототип, зато передовой, от «Киберлайф», неплохое направление для дальнейшей работы компании! — Действительно, неплохое, — тут Гэвин нахмурился. — Ты им что-то должна теперь? — Скорее, они мне, — Эльза поняла, что ни разу не говорила и не намекала Гэвину о своей фамилии и истинном положении дел с андроидами. — Я тебе потом расскажу. — Ловлю на слове, — Гэвин улыбнулся, но уже устало. Перекатил голову по подушке. — Амон? Ты как? — Хорошо, — РК900 чуть перегнулся из-за плеча Эльзы. — Когда ты хорошо и Эльза хорошо. Лучше поговори с ней? — Неплохая попытка, — Гэвин очень медленно моргнул. — Но меня беспокоит твоё состояние тоже… — Я нормально, — Амон обошел Эльзу и встал к Гэвину поближе, погладил по целой руке самыми кончиками пальцев. — Не болей, пап. — А твой стресс? — Гэвин явно упорствовал, чтобы не заснуть, говорил уже не очень ясно. — Сорок два процента, спасибо Эльзе, — Амон так же кончиками пальцев провел по лбу Гэвина, щеке, уху и волосам. — Было хуже. Теперь лучше. Как ты. — О, как я лучше не надо, хотя у тебя руки явно легче отстёгиваются, — Гэвин забормотал, засыпая, — надеюсь, вы мне не приснились. Эльза немного и очень осторожно обняла Гэвина, прошептала на ухо: — Не приснились. Дождалась, что он моргнет ещё раз, улыбнется и окончательно соскользнет в сон прямо из ее объятий. Амон осторожно поглаживал Гэвина по волосам и тоже не отстранялся, пока не отстранилась Эльза. — Он поправится, — Амон не спрашивал, утверждал. — Разумеется, — Эльза кивнула. — У него же есть мы.