Ох, нет, Гугл

Гэвин не помнил такого лета давным-давно: у него была компания, настоящая и постоянная, с которой было приятно проводить свободное время. Амон из доверенного коллеги незаметно и плавно выкатился в подозрительно родного мелкого — и Гэвин, даже понимая, откуда что взялось, как это произошло и каким образом изменялось, не смог бы ответить, что послужило причиной. Нельзя было сказать, что основную роль сыграло первоначальное сходство жизненного подхода или ситуация в участке. Или что Гэвина так уж обязывала помощь недевиантному сотруднику. Или что ему не с кем было пообщаться… Амон просто был Амоном — этого, пожалуй, хватало на ответ для всего. Что было удивительнее, общение с Эльзой тоже никак не завершалось, хотя по всем прикидкам Гэвина, он должен был ей надоесть еще месяц назад. Так они и жили, в несущественных спорах, странных обстоятельствах и экзотическом для каждого море общения. В одно прекрасное августовское субботнее утро Гэвин поймал себя на мысли, что хотел бы сделать жизнь обоих, Амона и Эльзы, возможно лучше. Что в свою очередь подарило парочку свершившихся откровений, заметных тоже только сейчас, по факту: он взял за них ответственность, он к ним привязался и отвязываться ни за что бы не хотел. Внезапный стресс выбросил Гэвина из медитативного процесса чистки зубов, заставляя замереть перед зеркалом и еще раз обдумать то, что его поразило, ошарашило, практически расшибло молнией накануне выходного. Он, Гэвин Рид, признанный мудак всея отдела, кажется, нашел себе компанию, которую ни за что не хотел бы потерять. Компанию, состоящую из поразительно умной программистки с божественно длинными ногами и невероятно несоциализированного андроида с чрезвычайно добрым сердцем. Гэвин потупил в зеркало, простонал, зажмурившись и закусив зубную щетку, чтобы звук не распространился дальше ванной, но все равно встретился глазами не с отражением, а с Амоном, когда соизволил отвлечься от переживаний. — Гэвину больно? — судя по взгляду, РК900 как раз его сканировал. — Плохо? Что-то исправить? Помочь? Гэвин отрицательно качнул головой, надеясь, что Амон удовлетворится ответом, но с утра РК900 был любопытнее обычного, а также стремился получить настоящую причину всеми силами, иначе как объяснить применение тяжелой артиллерии: — Пап? Гэвин вдохнул, выдохнул и сдался. Называл его так андроид без чужих подсказок, во внерабочей обстановке, только когда правда волновался, и запретить ему эту вольность у самого Гэвина не хватало духу. Чем бессовестная мелочь невозбранно пользовалась. — Все в порядке, Амон, честно, я просто подумал, как удивительно, что вы с Эльзой в моей жизни появились и задержались, понимаешь, — Гэвин выплюнул пасту, умылся наскоро. — Ничто не предвещало, а вот поди ж ты… — Куда? — Амон подвис, потом разгрузился. — А, никуда. Но оно предвещало! — Мда? — Гэвин посмотрел со всем своим приобретенным профессиональным скепсисом. Амон слегка дрогнул, но быстро собрался. — Да, — РК900 покивал, покосился в сторону двери, наверное, уже соскучился по своей панде. — Гэвин зря думает, что нет. — Договорились, я тебя понял, ты не согласен, — Гэвин поспешил замять тему. — У нас есть на сегодня планы? — Да, — Амон опять оживился, — Эльза звала нас гулять! — И чем это так привлекательно, что ты опять весь светишься? — Гэвин представил новый тир и слегка помрачнел. — Я позабыл, напомни? — Эльза звала нас в Форт-Уэйн, она сказала, там есть танки! Танки Гэвина привлекали, пожалуй, не так сильно, как Амона, но заставляли вспомнить о военной карьере. Гэвин собрался мысленно, физически, подцепил Амона в уже привычном спортивном костюме и отправился на встречу с Эльзой. Из-за утренних осознаний эта встреча заставляла нервничать и воспринимать ситуацию как-то непривычно. По-другому. Как будто Гэвин отец-одиночка, внезапно устраивающий личную жизнь. Или пребывавший в разводе, а потом опять сошедшийся с супругой. Или… Мозги, привыкшие к работе, прекрасно справлялись и с накручиванием самого себя в рекордные сроки. Попытка отвлечься на Амона ни к чему не привела — железный баловался с молнией, отрабатывая застегивание туда-сюда, чтобы похвалиться перед Эльзой результатом недельного спора. Мысли опять вернулись к Эльзе: вся такая невероятная, умная, прямая и длинноногая, она с Гэвином общалась. Она Гэвина замечала и явно выделяла из толпы. Как произошло это, опять же, объяснений не было, хотя, вроде как, на память он никогда не жаловался. Место встречи с Эльзой находилось поблизости от работы, и Гэвин рациональной частью сознания, которая ещё могла в аналитику, подозревал, что невероятная женщина-катастрофа ещё с работы даже не уходила. Подозрения подтвердил отвлекшийся Амон: — Эльза просит меня снять бейсболку и зайти в участок? — Значит, зайди, — Гэвину, наоборот, светиться не хотелось, все казалось, что новые мысли прямо поперек лица написаны. — А бейсболку мне давай, я возле ресепшена посижу без палева. Амон хмыкнул недоверчиво, намекая, что не спалиться на родном рабочем месте Гэвину будет затруднительно, но бейсболку отдал. Они зашли в участок, Гэвин махнул рукой Синди и Минди — похоже, они с Амоном попали как раз на девчачью пересменку. Детектив заполз в угол, надеясь избежать расспросов, поправил кепку и сел, щиколоткой упираясь на колено. Едва он выдохнул, рядом упала длинная тень, а следом за тенью к Гэвину стремительно приблизилась ее хозяйка, падая уже вполне материально на соседнее кресло. — Вот сейчас смотри, — будоражащий шепот Эльзы, дополнительно будоража, мазнул по уху горячим дыханием. — Я подумала и придумала! Под нос Гэвину уткнулся особо здоровый смартфон, который тянуло назвать по-старому лопатой. Попытка отодвинуться от пышущей энтузиазмом Эльзы ничего не дала — просто потому, что чудачка, не замечая никаких маневров, тут же придвинулась опять вплотную. И за локоть взяла ещё, то ли в попытке быть услышанной, то ли чтоб Гэвин совершенно точно воспринял весь объем информации. — Вот, вот, да посмотри! Длинные пальцы Эльзы оказались не только длинными и холодными, но ещё словно железными, держала она крепко, подсунутый в нос телефон даже не покачивался, несмотря на бессонную, похоже, ночь. — Ага, смотрю, Амон, говорит с администраторами, какая экзо… — тут до Гэвина дошло, и он сам перехватил телефон покрепче. В телефоне явно было видео с одной из офисных камер, а именно — той, которая смотрела на ресепшн сзади. Там сейчас было хорошо видно посетителя-Амона в спортивном костюме, говорящего с Синди и Минди. Звук Эльза предусмотрительно скрутила — лёгкое эхо доносило до Гэвина разговор в прямом эфире. В данный момент Амон робко улыбался и протягивал что-то на ладони. — Это диоды, — вручил один Синди, другой Минди, — Эльза говорит, модные. — О, правда? — Синди рассматривала штучку с интересом. — А зачем нам ещё диоды? — Они декоративные, чтобы было красиво, — приложил один такой к своему виску, и тот перелился цветом из черного в белый, потом зелёный и розовый. Глаза у девчонок загорелись жаждой обладания или Гэвин ничего в жизни не понимал. — Это нам? — уточнила Минди, она всегда была чуть прагматичнее сестры. — А в честь чего? — более эмоциональная Синди уже перекатывала диод на руке и, похоже, забавлялась, посылая на него разные сигналы, цвет менялся. — Это вам, — кивнул Амон, глядя им прямо в глаза, — потому что вы хорошие и не дразнитесь. А потом опять робко улыбнулся. Гэвин не смог бы сказать о чувствах девчонок-администраторш, но у него самого чуть сердце не встало. Синди и Минди замерли, а потом разулыбались тоже, шире и раскованнее, чем на работе, искреннее. — Спасибо, Амон, — Минди протянула руку и признательно потрепала РК900 по предплечью. — Мы можем стать друзьями, если ты хочешь, — Синди аккуратно потрепала за вторую руку. — Что думаешь? — Думаю, это очень хорошая мысль, — Амон кивнул степенно, почти по-программному, но Гэвин-то видел, как ребенок жмурится и щурится, пытаясь остаться более-менее серьезным. — А вы любите смотреть кино? Тут телефон в руке Эльзы все-таки дрогнул, и Гэвин поспешил подхватить всё: телефон, руку, Эльзу, вздумавшую сползти головой ему на плечо. — Да ты спала ли вообще сегодня? — перешел к собственному волнительному диалогу. — Нет, неа, не-не-не-е-еу-э… — Эльза уткнулась в плечо всем лицом, задышала глубоко. — Сон для слабаков! Впервые в жизни Гэвин столкнулся с тем, что ему нужно было опровергнуть основной постулат философии, которой он в целом последовательно придерживался. Мозги заскрипели натужно вдобавок потому, что... Эльза. Лежала. На. Его. Плече. Любая попытка отвлечься от этого виделась заранее провальной в свете собственных утренних осознаний, и в то же время Гэвин старался призвать себя к порядку — Эльза потому и доверяет ему, что ведет он себя как некто с мозгами! Гэвин наклонился и приобнял Эльзу, чтобы помочь ей сесть нормально, но вместо этого получилось, что уткнулся носом в истерзанный за ночь пучок со вчерашней пружинкой в оплётке. Пучок не выдержал издевательств и развалился. Волна темных волос свободолюбиво развернулась Гэвину в лицо, щекоча нос, глаза и губы, окутывая запахом прохладной мяты, электрического озона и какого-то неназванного волшебства. Как подозревал Гэвин, так он распознавал запах самой Эльзы. Что, конечно, делало ситуацию в разы хуже. Это означало, что пока Гэвин хлопал ушами и занимался самообманом, все его естество уже привыкло считать Эльзу своей. Что ещё страшнее — напарницей по возне с Амоном. И что совсем плохо — близким человеком и амоновой матерью. Следующий шаг осознания рухнул на Гэвина со следующим вздохом в эльзины волосы — он умудрился в эту катастрофическую женщину влюбиться. — Мхм? Пучок распустился? — Эльза вмялась в плечо качественнее, чуть поведя головой. — Я потом все соберу… Андроида собрала и волосы соберу, честно… Эльза слегка вжалась в спонтанное объятие, как всякий засыпающий после суток на ногах человек, чей предел выносливости внезапно оказался ближе предполагаемого. — Это не страшно, Эльза, подождёт твой пучок, — Гэвин пробормотал в ответ, теперь поставленный перед дилеммой, что делать дальше. — Ты всю ночь эту ерунду мастерила? — Всю ночь я работала. И это не ерунда, — сонное возмущение заставило ее разлепить глаза на полсекунды, но и всё. — Это средство для установления социальных связей. — Как скажешь, ты босс, — Гэвин оценил вид оживлённо общающегося с девчонками Амона. — Средство парадоксально прекрасное, кстати, мисс техномаг. — Вот, будешь знать, как со мной спорить, — пробормотала и отключилась. Оставив Гэвина не просто в экзистенциальном кризисе осознания чувств, но и с нерешённой дилеммой. Поездка в Форт-Уэйн отменялась, о чем предстояло сказать Амону, Эльзе явно нужен был отдых и место для этого, где можно было бы вытянуться хотя бы в большую часть ее неприличного роста. Гэвин знал и имел доступ всего к паре подобных спальных площадей — у себя дома и у кузена Генри на ферме. На всякий случай Гэвин осторожно охлопал карманы эльзиной толстовки, но ключи там не прощупывались. Тащить девушку к себе домой, пользуясь ее беззащитным состоянием, Гэвину претило. Но и бросать ее в участке, на преступно коротких и твердых поверхностях, было жестоко. Оставалось одно — разбудить, что тоже Гэвину не нравилось. Этак она проскачет ещё сутки в нервно-возбужденном состоянии, а потом или недомогание, или обморок. В этом непростом состоянии выбора Гэвин погладил Эльзу по волосам. Волосы оказались мягкими, немного пушистыми даже. Примерно, как у Амона. Гэвин подумал о волшебной наследственности: ребенок явно взял у мамы все самое лучшее. А потом резко поймал себя на этой мысли и не разбил себе лицо фэйсплмом, удержавшись из-за чудесного вмешательства. Иначе говоря — вмешательства Амона. — Эльза спит? — ребенок успел подойти и присесть на корточки напротив них, пока Гэвин бесполезно рефлексировал. — Нужна помощь? Гэвин прикинул так и эдак, но решился: — Да, поднимись к ней в кабинет, забери ее телефон, вещи всякие, у тебя же есть сканер, то, что она каждый день с собой носит, короче. Понял? — Да, — Амон кивнул очень довольно. — И мы похоже в Форт-Уэйн потом съездим, — Гэвин решил не утаивать информацию, чтобы Амон не разочаровывался. — Не сегодня. — Хорошо, — Амон кивнул ничуть не менее довольно. — Я понял. Эльза устала. Потом Гэвин резко вспомнил, что при всем своем поведении, Амон все еще самая боевая модель «Кибелайф»: поднялся РК900 слитным легким движением, бесшумно и быстро. Эльза завозилась, Гэвин воспользовался этим, чтобы поудобнее переместить её и подсунуть ладони, а потом вставать сразу с ней на руках. Амон вернулся очень быстро, и единственным изменением его облика были оттопырившиеся карманы спортивного костюма. В ответ на вопросительный взгляд Амон прошептал: — Реконструкция показала, что Эльза носит все это в карманах! И Гэвин мог поклясться, что слышит в его шепоте благоговение. Вот с кого следовало брать пример, Амон вообще никого не спрашивал — полюбил их обоих и всё. Усилием воли Гэвин отбросил лишние мысли, поднялся с Эльзой на руках и пошел к поджидающему такси. Гэвину даже не пришлось ничего объяснять Амону дополнительно: разумный андроид сам перепрограммировал машину, чтобы ехать домой. Пока добирались, Гэвин снова вернулся мыслями к той, кто в данный момент мирно сопел на его груди. Эльза спала безмятежно, хотя дышала довольно шумно для спящей и уже пару раз влепила Гэвину острым локтем под ребра, просто поворачиваясь. По счастью, два слоя одежды смягчили встречу локтя и рёбер, но Гэвин дополнительно эту невероятную женщину зауважал: при минимальной амплитуде замаха такой шикарный эффект. Амон с любопытством смотрел то в окошко, то на них, будто разрывался, что приоритетнее. — А Эльза не проснется? — шептал и блестел глазами Амон очень выразительно. — Проснется, конечно, но не сразу, я надеюсь, — Гэвин поправил ее волосы, чтобы не щекотали шею. — Прямо сейчас вряд ли, больно устала. Эльза, будто в ответ, поерзала опять и влепила Гэвину на вдохе в солнечное сплетение кулаком. Тоже не просыпаясь и совершенно случайно. Гэвин очень аккуратно перевел дух. Потом они вышли из такси, добрались до подъезда, и тут оказалось, что лифт не работает. — Я тоже могу понести Эльзу, — Амон, добрая душа, просканировал лифт и убедился, видимо, что наложением рук проблему тут не решишь. — Я не устал, — ляпнул Гэвин, перехватывая ее поудобнее. — Но ты можешь помочь. Смотри, чтобы ее волосы за перила не зацепились. Амон кивнул, Гэвин вздохнул, Эльза повозилась опять, но на этот раз ничем никуда не врезала. Гэвин даже слегка опешил. Первые четыре этажа Гэвин не заметил, видимо, в состоянии аффекта или шока. На пятом уже сроднился с весом Эльзы, к шестому отвлекся настолько, что смог обратить внимание на детали — ноги Эльзы свешивались Гэвину ниже колена, слегка побивая кедами чистые с утра джинсы. Седьмой этаж пролетел незаметно, а на восьмом уже маячила родная дверь. Амон обогнал их на последних ступенях, завозился с ключами бесшумно и впустил в квартиру. Гэвин не стал дожидаться, пока Амон все закроет, стянул кроссовки, наступая на задники, и сразу прошел в спальню. Лишать Амона дивана и телека, занимая для сна гостиную, было бы жестоко, а тут и шторы позволяли спать в белый день. По росту кровать Эльзе подходила, самое главное, была ортопедической и двуспальной — спать Гэвин очень любил. Уложенная на покрывало Эльза вздохнула расслабленно, вытянулась во весь свой божественный рост и замерла. Гэвин обозрел раскинутые волосы, грязные кеды и съехавшие наперекосяк очки. К ужасу своему умилился. Осторожно-осторожно стянул со спящей очки: по Генри он знал, что очкарики способны резко проснуться именно от этого. Выдохнул, будто бомбу разминировать удалось, когда Эльза поморщилась, но не проснулась. Как прибрать Эльзины волосы Гэвин не представлял, поэтому просто откинул их на подушку подальше. С кедами прошло совсем просто — расшнуровывать и зашнуровывать Гэвин умел даже берцы пятью способами, а у Эльзы вместо шнурков вообще были читерские пластмасски. Так что Гэвин освободил ее ноги и будто впервые заметил, какие они длинные даже в районе стоп. Размер у Эльзы, конечно, был великанский, но сама стопа была длинной и узкой, красивой. Гэвин попытался припомнить, как она тогда заходила к ним в гости, и оказалось, что Эльза постоянно поджимала пальцы. То ли мерзла, то ли стеснялась. Еще раз глянул на спящую. Скорее, конечно, мерзла. Гэвин аккуратно укрыл Эльзу пледом, завернул поверх в покрывало и тихонечко вышел, прикрывая дверь. День с Амоном они, в итоге, провели прекрасно: Гэвин подремал на диване с журналом, вполглаза глядя сериальчик, Амон самозабвенно тискал панду и сидел, как хотел, на полу, тоже не очень много уделяя внимания происходящему на экране. Гэвину показалось, что железный, равно как он сам, больше наслаждается атмосферой, чем сосредотачивается на чем-то одном. А потом проснулась Эльза. О том, что она проснулась, они узнали, когда из спальни раздалось шараханье, глухой удар, и дверь распахнулась, являя им Эльзу. Длинные волосы лежали вокруг вытянутого лица гривой, делая Эльзу слегка похожей на Шрама. Огромные глаза щурились — очки она не нашла, а судя по виду, даже не пыталась. Толстовка пришла в беспорядок, свернулась карманом набок и замялась. — Воды-ы, — тягучий голос Эльзы стал хриплым и приобрел замогильные нотки. — Когда я уже научусь ориентироваться в собственном доме?.. После чего уверенно проследовала на кухню, Гэвин подозревал, что на запах: недавно запеклась курица. На кухне что-то громыхнуло, заставляя Гэвина подорваться с места, одновременно посылая Амона за эльзиными очками. Что-то подсказывало, им скоро потребуется внести полную ясность. — Да где вода? — эта женщина настороженно принюхивалась на курицу, но шарила возле плиты. — Эльза, дорогая моя, пора бросать ненормированный график, — и ворчала про себя. — Вода правее, в графине, — Гэвин решил не пугать ее молчаливым присутствием. — И стакан там же. Не пугать не получилось, Эльза вздрогнула всем телом и подпрыгнула, одновременно разворачиваясь. Острый локоть долбанул по холодильнику, и поморщились они вдвоем — Гэвин прекрасно знал, как это больно. — Вы кто?! Что вы здесь делаете?! Я работаю в полиции! — откуда Эльза достала мини-шокер, было загадкой, но трещал зарядом он недвумысленно. — Еще шаг и будете заливать слюнями ковёр! Немедленно убирайтесь отсюда! — Эльза, Эльза, погоди, — Гэвин отшагнул на всякий случай. — Это я, я тоже из полиции, помнишь? Гэвин? — И что ты делаешь у меня дома? — Эльза прищурилась вдобавок подозрительно. — Как ты сюда попал?! Я тебя не приглашала! И у меня неубрано! Шокер опустился, но лицо Эльзы исказил неподдельный ужас. — Неубрано! Боже! Что ты видел?! Гэвин не знал, как, но воротник его домашней футболки оказался у Эльзы в кулаке. Все-таки преимущества роста, такие, как длинные руки, были неоспоримы. — Да все я тут видел, — Гэвин успокоительно похлопал Эльзу по руке. — Это же мой дом. Сначала воротник футболки затрещал в Эльзиной хватке, а потом кулак резко разжался. — То есть как это, твой? — Эльза заозиралась, ощупала свою толстовку. — А как я здесь? А что я тут? Я к тебе приставала?! И шарахнулась от Гэвина, как от чумного. — Эльза, что? В смысле, приставала? Теперь нить происходящего потерял Гэвин. — Я очень приставучая, — Эльза провела по волосам, ощупала их, договорила севшим голосом. — Ты меня заплетал?.. — Вот уж каких талантов не имею, просто откинул их за подушку, — Гэвин горячо взмолился про себя о появлении наконец Амона. — Кстати, есть хочешь? — Не переводи тему, — голос Эльзы стал очень властным, невозможно сопротивляться. — Как я тут оказалась? Мы были в участке, Амон делал подарки, а потом… — А потом Эльза уснула, — сам Амон нарисовался в дверях. — Гэвин сказал, что Эльза устала, а удобно спать с Эльзиным ростом очень сложно. — Это тоже Гэвин сказал? — Эльза благосклонно приняла протянутые очки и надела их очень змеиным жестом, хотя вроде особой плавностью движений не обладала. — Нет, это Амон сам подумал, — РК900 в пижаме улыбался Эльзе, стоя близко-близко. Эльза спокойно вздохнула и улыбнулась ему в ответ. Здесь Гэвин ее понимал — обаяние у Амона было просто страшное, особенно на короткой дистанции. — В общем, мы несколько спонтанно собрались у меня дома, — Гэвин вернулся к началу. — Потому что сутки без сна плохое подспорье для прогулок, спать в департаменте не на чем, а если тебя разбудить, ты ж потом не успокоишься до вечера! — И чем это плохо? — Эльза оглядела себя, поправила толстовку, вернулась к поискам воды. — И какое тебе дело? — Обычное, — Гэвин закатил глаза, пользуясь тем, что она не видит, — обычное дело, Эльза, ты когда перенапрягаешься сразу злее, голоднее и в обморок упасть можешь или заболеть. — Хм? — повернулась она, как ковбой из вестерна, глядя недоброжелательно и с прищуром. — Как это тебя касается, Гэвин? — Наверное, никак, если смотреть с твоей точки зрения, — приподнял брови, глядя на Эльзу открыто, с ней никогда не прокатывала ложь. — А с моей, ну, мы общаемся, я бы не хотел, чтобы тебе было плохо. Очень некстати в голову полезли утренние мысли, с трудом удалось сохранить хладнокровие, подобающее моменту. Иначе эта женщина-рептилоид ни за что бы ему не поверила. — Ладно, допустим, убедил, допустим, я поверила, что твоя выгода в экономии на тройных порциях и умственных усилиях, а также физических упражнениях, раз ты упомянул обмороки, — отвернулась снова, наливая себе воды. Гэвин расстроился было, как все ужасно выглядит в ее глазах, покосился на Амона, тот посмотрел в ответ и вдруг провел по своему уху. Гэвин еще раз оценил вид на Эльзин профиль, и да, уши горели ярче южного заката. Маленький факт придал сил, и Гэвин вернулся к мирному равновесию выходного дня. — Есть хочешь? — обошел аккуратно гостью, выдвинул противень с запеченным куриным мясом. И был вознагражден видом Очень Голодной Эльзы. — Хочешь, — Гэвин поспешно опустил голову, пряча улыбку. — Тогда садись, заодно все прочее и обсудим. Как выяснилось за едой, Эльза была благодарна, умеренно хотела домой и переживала, что Гэвина стеснила. Что выражала, конечно, угрожающе ощетиниваясь, но Гэвин смотрел на полыхающие уши и больше верил им. Вину, правда, Эльза тоже чувствовала, судя по тому, что захотела пока остаться, посмотреть с Амоном кино. Ребенок обрадовался и убежал вместе с пандой кино выбирать, пока Гэвин убирал посуду и заправлял посудомойку. — Это было не самое очевидное решение, — голос Эльзы заставил вздрогнуть, Гэвин думал, она утекла вслед за Амоном. — В смысле, принести меня сюда. И дать отдохнуть. И накормить. И напоить. И вообще. Гэвин ещё раз переставил тарелки, подозревая, что если обернется, Эльза замолчит, вряд ли выражение благодарности словами давалось ей очень легко. — Напрасно ты так думаешь, что это было неочевидное решение, — Гэвин пожал плечами, переставил глубокую миску ещё. — По крайней мере, одно из самых. Другое дело, было неизвестно, как ко всему отнесешься ты. Вечернее солнце пробралось в кухню, сверкнуло, отраженное от проезжающего автомобиля, по глазам, заставляя выпрямиться и отвернуться от машинки. Эльза ничего не говорила, и полуослепший на минуту Гэвин решил было, что она ушла, когда снова раздался тягучий и красивый голос, слегка потеплевший, с высоты Эвереста примерно до Памира, как-то так, вроде заметно, а вроде не сильно. — Теперь ты знаешь, как я отнеслась. — И как? — уточнил Гэвин. — Довольно мирно? — отбила ему вопрос Эльза. — Мда? — Гэвин наконец проморгался и увидел, как Эльза улыбается, сетчатку фантомно обожгло опять: улыбалась Эльза широко и красиво. Сердце в груди беспомощно трепыхнулось невпопад. Гэвин ещё раз посмотрел на Эльзу, сердце повторило кульбит, и да, Гэвин сам себе сочувствовал. Угораздило же его влюбиться, как бы тут все не испортить… Исправил все и заполнил повисшую паузу Амон, который выбрал фильм, и Гэвин с Эльзой засуетились, торопясь уйти с кухни, что, конечно, заставило их столкнуться в проёме, но смущаться больше Гэвин не собирался, придержал шатнувшуюся Эльзу, сказал: — Кто последний, тот дурак! — и очень собой довольный удрал в гостиную. Негодующий вопль Эльзы донёсся до него, когда он уже перешагивал порог. Плодами победы Гэвин, правда, за вечер ни разу не воспользовался и Эльзу никак не обозвал. После просмотра «Балто» все притихли и провожали Эльзу на такси уже усталые, задумчивые, мирные. В последний момент Гэвин даже спохватился, что не вернул Эльзе телефон, она посмеялась, Амон смотался за трубкой домой, а Эльза и Гэвин постояли дополнительно под крупной летней луной. — Были бы мы в фэнтези-сеттинге, ты бы сейчас завыл, обернулся волком и меня сожрал, — Эльза зевнула. — Если бы мы там были, Эльза, ты бы обернулась вампиром и высосала из меня всю теплую кровь, — Гэвин поежился, плотнее запахивая толстовку. — Не то чтобы это потребовало от тебя каких-нибудь значительных усилий. Ненадолго повисла пауза, ненапряженная, вполне уютная. — А Амон? — снова зевнула Эльза. — Ну, — Гэвин почесал щёку, — он мелкое, потерянное во младенчестве божество, как египетский тезка, темного воздуха и всякого такого. Как тебе? — Подходит, — Эльза благосклонно кивнула, как раз наблюдая это «божество», спешащее к ним обратно. — Даже очень. Мы все разные. Телефон вернулся к хозяйке, Амон деловито попрощался с Эльзой, Гэвин менее деловито, сама Эльза прощалась вообще не по-деловому, но никто не расстроился и терпеливое кибертакси спокойно поджидало, пока все разойдутся. С тех пор жизнь вошла в привычное русло, разве с несколькими серьезными изменениями. Например, Амон теперь часто зависал у девчонок на ресепшене, подпирая стенку за их спинами и перекидываясь словами, когда они не были заняты. Что имело смысл и позитивные последствия — ранее неприкаянный вне боевых операций РК900 охранял вход в полицейский участок и дважды скрутил обдолбанное хулиганье, решившее Синди и Минди угрожать. С тех пор подружились они с Амоном совсем по-настоящему, и Гэвин не переживал, что мелкий будет снова мрачно подпирать стены, если Гэвину попадется особенно запутанное дело. Другим последствием стало то, что Эльза, и ранее не избегавшая их общества, теперь будто сама стремилась побыть с ними подольше. Наезжала в гости, иногда задерживалась с ночёвкой, и тогда Гэвин уступал ей спальню, а сам кемарил с Амоном на разложенном по такому случаю диване. Гэвин, конечно, объясняя это для себя, грешил на амоново обаяние, но проклятая влюбленность не проходила, и в ней крылось незаметное третье отличие. Незаметное только для окружающих, разумеется, сам Гэвин чувствовал его даже чересчур остро. С Эльзой хотелось общаться, у Гэвина вдруг появилось бережно выкроенное личное время для личной жизни — и в этом тоже была ее вина. Амон, конечно, тоже был виноват, но Гэвин привык смотреть на себя объективно, и да, возможность проводить время с Эльзой выступала сильным стимулом это самое время высвобождать. Эльза всяких там подвижек не замечала или не хотела замечать, и Гэвин не знал, что из этого для него хуже. Эльза продолжала сводить его с ума, и ещё через полтора месяца, примерно в конце сентября, Гэвин поставил себе окончательный диагноз: влюблён и не лечится. По счастью, у него все ещё была работа, требующая ежедневных больших усилий, умственных и физических. У него был Амон, которого, даже забываясь, он теперь опознавал из всех андроидов безошибочно — родной тириум все равно что родная кровь! В общем, Гэвин одновременно жаждал намекнуть, что он был бы не против как-то с Эльзой официальнее дружить, но, с другой стороны, его сильно беспокоил равновероятный возможный финал разговора с такими намёками — Эльза бы его послала подальше, и делов. Острым поводом для недовольства было также и то, что человечество ещё не научилось узаконивать, допустим, дружеские отношения или любые платонические привязанности. В области заключения браков сейчас повсюду, конечно, царил либерализм, но Гэвин в деталях представлял, как отхватит от Эльзы леща, если попытается заикнуться о браке: эта женщина слишком дорожила своей свободой, независимостью и сложившейся комфортной жизнью. Гэвин ее хорошо понимал, он и сам таким был до некоторых пор. Потом с ним случился Амон, некоторые установки сместились… Одним словом, каким-то образом стать для Эльзы официальным лучшим другом он бы не отказался. В один из особенно мощных наплывов такого настроения, Гэвин купил кольцо, золотое, но немного дурацкое, гиковатое, как сама Эльза — с вязью на эльфийском, которая при ближайшем рассмотрении вместо хрестоматийного «Аш назг дурбатулук» складывалась в художественное изображение мужского полового члена. Это был в достаточной мере идиотский подарок, чтобы продемонстрировать чистоту и непредвзятость дружеских намерений, и по размеру бы наверняка подошёл — Гэвин отдельно просил Амона просканировать эльзины руки… Но теперь, когда весь подготовительный этап был завершён, Гэвин страшно стремался. Эта невозможная женщина могла сожрать нерасторопных сотрудников за завтраком и не заметить; ее побаивался сам капитан, а чтобы впечатлить Фаулера, надо было постараться; и при всем этом Эльза оставалась женщиной, уязвимой и ранимой, эмоциональной и остро чувствующей обиду. Спровоцировать это состояние Гэвин бы у Эльзы не хотел. По здравом размышлении, Гэвин решил было припрятать кольцо до лучших времён, подарить Эльзе хипповую фенечку из тех, что вяжут своими руками, а может, набор отвёрток для закалывания волос — с разноцветными ручками. Но второй этап здравых размышлений допрогнозировал обе ситуации до логического конца. Конец фенечек: стоит Амону просечь, чем Гэвин занят, мелкий возжаждет повторить, потренировать моторику, а потом фенечки можно будет повязывать до локтей единым полотном — РК900 всё делают на совесть! Существовал ещё реальный риск, что такое предложение дружбы Эльза вообще не поймёт, от слова «совсем». Вариант с отвёртками подводил к другому бесславному финалу — Эльза воспримет их за насмешку, если Гэвин купит такие, которыми нельзя пользоваться по назначению, а какие именно ей бывают нужны, Гэвин, естественно, не подозревал ни в одном глазу. Что Гэвин знал точно — дарить это несчастное кольцо просто так он не осмелится, что автоматически значило, нужно выбрать повод для необычного события. И тут крайне удачно в недельной перспективе рисовался собственный тридцать седьмой день рождения. Гэвин купил специальную бумажную коробочку для кольца, которую можно было подписать ручкой поверх, что и сделал: «Подарок Эльзе на мой ДР» — лаконично и понятно. Заморочился её пригласить на вечер, в этом году неудачно выпадал понедельник, так что приглашение донес до Эльзы несколько раз и заранее. Гэвин очень надеялся, что если у него будет не одна отговорка («Я контуженный!»), а хотя бы две («Я контуженный именинник!») — Эльза не убьет его сразу. Остальное точно можно будет пережить!