Ох, нет, Гугл

Юнит РК900 Амон ещё никогда в своей жизни не бывал на ярмарке. Не то чтобы жизнь была особо длинной (нет) или этот опыт получали поголовно все (тоже нет), однако непосредственно перед мероприятием РК900… Заволновался. Начать с того, что посещение должно было доказать Эльзе — стреляет юнит в небоевом режиме почти прилично. Заканчивая тем, что Эльза и Гэвин будут рядом с ним, поэтому ресурс программы может уйти на наблюдение, тогда как сам Амон, лично, опять выставит себя не в лучшем свете. Примерно как с толстовкой — понимание людской логики в таких ситуациях у Амона из неидеального превращалось в совсем неидеальное. Гэвин говорил, что это нормально, что это развитие, тогда как любая реклама «Киберлайф» буквально кричала, что юниты РК900 никогда не совершают ошибок. Амон ошибки совершал каждый день и не по разу, что подводило его к вопросам, кто всё-таки неправ: он сам или «Киберлайф». Собственные рассуждения (РК900 не может ошибаться по утверждению «Киберлайф», «Киберлайф» не может ошибаться вовсе) казались закольцованными и куцыми, хотелось спросить Гэвина или Эльзу. Впрочем, Амон не спрашивал. Гэвина, потому что не хотелось, чтобы он понял — сколько на самом деле ошибок в жизни РК900, а Эльзу, потому что она сверхъестественно хорошо понимала внутренние системные процессы и тоже могла сделать удручающий вывод из одного невинного вопроса. Дополнительно смущало андроида то, что на ярмарку Гэвин категорически запретил заявляться в рабочей одежде, забраковав даже совершенно неприметные джинсы. Гэвин сказал: — Там надо будет слиться с толпой. Гэвин сказал: — Надо будет отдыхать. И Гэвин добавил: — Если нарядить тебя в спортивное, оно на тебе даже болтаться будет, под мой рост вечно не хватает нормальных размеров. Так РК900 оказался наряжен в свободный и мягкий спортивный костюм департамента, рассчитанный, исходя из параметров ткани, скорее на Хэнка, чем на Гэвина. Гэвин примеркой остался доволен, кроме одного — нацепил на РК900 под спортивную куртку ещё какую-то яркую футболку с нечитаемым, хотя привлекающим внимание, принтом. К общему ансамблю прибавилась еще красная бейсболка: диод пропал из виду, теперь Амон ничем не отличался по виду от человека. Не понимающий, к чему это, юнит вопросы задавать решил после того, как его увидит Эльза — она могла прокомментировать его внешний вид без подозрений. Продуманный план провалился, когда Гэвин заметил, что РК900 ощупывает костюм и пытается застегнуть молнию на куртке. — Ты чего так погрустнел, Амон? — перехватил собачку продел в нее вторую половину молнии и потянул за хвостик вверх. — Что-то не так? Попытка подобрать слова не особенно удалась, поэтому Амон ткнул в молнию, надеясь, Гэвин вспомнит, что над ней поработать они ещё не успели. — Ох, точно, — его детектив потёр переносицу, прищурился в сомнении. — А если куртку с тебя снять, ты не замерзнешь? — Модель РК900 чрезвычайно устойчива к враждебной среде, — Амон выразительно, как он надеялся, посмотрел на человека. Гэвин взгляд поймал, улыбнулся, но снова нахмурился через секунду. — Единственное, мне не нравится, что совсем без куртки ты выглядишь как дикий качок постподросткового возраста, из тех, что пробегают по всем дорожкам за полчаса и отбирают сахарную вату у детей… РК900 осмотрел странно охарактеризованный костюм, но возразить или что-то сказать на это в ответ он не мог, поэтому приготовился раздеваться, а лишаться костюма было жалко, он зарекомендовал себя как мягкий и почти просторный — совершенно новый опыт в ношении одежды. Гэвин полюбовался, как РК900 неторопливо снимает и складывает куртку, а потом странно смягчился: — Если тебе так понравилось, давай оставим куртку, просто повяжем на пояс? Если захолодает, и наденешь всегда, но и выглядишь не таким готовым к действиям обидчиком малолетних. РК900 половину фразы не понял, но на всякий случай кивнул — Гэвин плохого для Амона никогда не предлагал. Оставшееся время до выхода они осваивали завязывание рукавов куртки вокруг пояса юнита, что было одновременно легче и сложнее завязывания шнурков. В какой-то момент юнит мог бы поспорить, что слышал треск рвущейся ткани, но предпочел не заострять внимание Гэвина на досадной мелочи, а то пришлось бы ещё осваивать искусство зашивания, чего совсем не хотелось. Сам Гэвин пошел почти как обычно, разве что вместо джемпера надел тоже футболку, какую-то белую, с силуэтом замка, но это могла быть просто дань погоде — лето уже наступило, на улице стало тепло. Эльза появилась, как обещала — то есть они встретили ее по дороге в парк, возле входа, и смотрелась она совершенно обычно. Единственным исключением было, что новая розовая толстовка сидела на ней лучше, очки сегодня были не в черной оправе, а в розовой, из волос торчал почти объяснимый вязальный крючок, и в целом образ уверенно подводил к мысли, что перед вами девушка. Амон отметил это про себя, прошерстил уже известное ему о девушках и мужчинах, вроде как происходящее могло бы подходить под описание «свидания» — часто попадающееся слово в сериалах и ежедневных разговорах участка. Правда, была загвоздка, сам Амон. Насколько он понимал, свидания проходили наедине, то есть, вдвоем, то есть, это было не свидание. На этой мысли Амону пришлось прерваться, потому что Эльза заговорила в присущей себе манере — сразу требуя все возможное внимание. — Это что? Это кто? Это точно наш андроид? — обошла Амона кругом. Гэвин закатил глаза, потом глянул на РК900: — Амон? — видимо, это должно было побудить его что-то сделать. Большого количества вариантов андроид не наблюдал, поэтому переадресовался: — Эльза? — Хорошо, уговорили, это наш, — Эльза тоже закатила глаза, почему-то удовлетворившись одним своим именем. — Итак? Мне обещана демонстрация? — И она воспоследует, Эльза, имей совесть, мы даже еще не зашли в парк, — Гэвин поморщился и двинулся ко входу первым. — Между прочим, Амон сам завязал рукава спортивки! Прозвучало с сильным выражением, которое РК900 уже умел опознавать — гордость. — Я так и подумала, — Эльза поправила пучок и пошла рядом с Гэвином, возвышаясь над ним даже в кедах, Амон всегда сравнивал их рост, ему было любопытно, потому что он был таким же высоким, как Эльза. Может быть, если разобраться, как высокие люди обычно взаимодействуют с низкими, это поможет ему наладить другие социальные связи? Общаться стало интересно, а Гэвину временами следовало отдыхать, да и Эльза часто бывала занята. В отличие от все того же РК900, которого очень сильно ждали только на операциях по захвату или в боевых столкновениях. — Почему это ты так подумала? — Гэвин спросил весьма подозрительно, Амон заинтересовался и немного ускорил шаг, чтобы тоже вникнуть в происходящее. — Потому что завязано не на ту сторону, на которую завязываешь ты, — Эльза наоборот рассеянно осмотрелась и договорила уже не в тему. — О, когда я была тут последний раз, мне было десять? Или двенадцать? Мороженое тут еще продают? Гэвин, похоже, вопрос не оценил или оценил совсем не так — отреагировал он типично для участка, подозреваемого и допроса, то есть, уставился на Эльзу, будто ожидал какого-то признания. — Что? — Эльза повернула голову резковато, пучок чуть сполз, Амону сразу захотелось его поправить. — Я что-то не так сказала? — Все так, я просто не ожидал, что ты вообще когда-то ходила в парк, ела мороженое, вела себя как нормальный человек, ого, — Гэвин тоже отозвался недовольно. — А вообще, я думал, что с твоей высоты прекрасно открывается вид на тот киоск с мороженым, — и указал в сторону кустов. Эльза ничего не ответила, пожала плечами и первой туда пошла, Гэвин промедлил секунду, но быстро последовал за ней. Амон осознал, что его процессорные мощности придется задействовать избирательно, или на них, или на окружение — специфика человеческого общения требовала внимательной слежки за всеми перипетиями беседы. По пути к киоску мороженого, правда, Амон немного задержался: поперек дорожки, ведущей к фонтану, полз здоровенный жук, переваливался с одной половины лапок на другую. Амон присел на корточки, разглядывая жука и опасаясь его трогать. Хитин, конечно, был прочным, а рожки смотрелись внушительно, но сила РК900 уже была многократно испытана им в боевых операциях. Возможность сломать стену, например, реализовывалась довольно легко. Несмотря на серьезное увеличение, которого можно было добиться с помощью родной оптики, Амон через некоторое время наклонился еще ниже, чтобы оптика имела возможность увеличивать еще сильнее — жук был очень-очень интересный. Андроид проследил путь инсектоида до декоративного бордюра, отгораживающего дорожку с песком и камешками от газона. Препятствие оказалось для жука непреодолимым, он карабкался и срывался, пытался снова и снова, так что андроид совершенно погрузился в драму чужого существования. Трогать его было нельзя, но помочь хотелось. Амон поразмыслил так и эдак, прикинул возможные риски, но в конце концов решился — при очередной попытке жука взобраться, Амон подставил руку, чтобы шлепнулся альпинист-инсектоид на его запястье. Оказавшись на руке жук сразу же куда-то пополз, поэтому, чтобы не терять его из виду, Амон подставил ему раскрытую ладонь. Жук с готовностью перебрал лапами по пальцам, вызывая странные сенсорные сигналы. Амон снова подставил ему руку. Жук снова прополз по сенсорам. Амон снова прочередовал руки. Жук опять не разочаровал. Наверное, поэтому, когда прямо над ухом раздался голос Эльзы, Амон оказался не готов к такому и случайно выронил жука в траву. — Это жук-носорог? — Эльза оперлась подбородком о его плечо, рост позволял. — Скорее жук-олень, — голос Гэвина прозвучал с другой стороны, он привалился к Амону, тоже уплетая свое мороженое. — Я задержался? — Амон постарался не шевелиться, боясь спугнуть ощущение и людей. Вдобавок, они тоже были хрупкими, на их телах не было даже хитина, один человеческий скин и все. Ужасно, ужасно хрупкие. — Скорее, увлекся, — Гэвин хрустнул вафельным стаканчиком. — Или, проникся, кто может знать, какими путями идет твоя система, — Эльза лизнула свое клубничное. — Моя система может проникаться? — Амон раньше не задумывался о себе так, условно говоря, разбирая себя на части. — Скорее, ты, — Гэвин похлопал по плечу. — Может быть, я ещё не до конца разобралась во всем этом, — Эльза похлопала по спине. Амон нахмурился в непонимании — плечом и спиной он на песок дорожки не ложился, это похлопывание было необязательным, отряхивать не от чего, однако… — Не зависай, железный, нам надо поразить эту недоверчивую особу, — Гэвин развернул его в сторону другой дорожки. — Я бы хотела быть поражена твоей стрельбой, — Эльза со своим тягучим голосом немножко пугала, потому что тоже повернула Амона туда, куда и Гэвин. Их единодушие настораживало немного набравшего опыта андроида. — Нет, неа, стрелять он в тебя не будет, Эльза, и в яблоки на голове, и в пучок, и в крючок, испытания в духе Вильгельма Телля оставь легендам, — непонятно по голосу было, шутит Гэвин или нет. — А что я такого сказала, детектив? А если я предложу пострелять в это «Яблоко»? — Эльза весьма быстро выудила откуда-то телефон и подбросила на ладони. — Ты же противник особенно высоких технологий, а тут одна технология пристрелит другую? — Ты не права! — Гэвин продолжал идти рядом с Амоном и слегка обогнал его, чтобы поспорить с Эльзой, как он говорил «всласть». Амон до сих пор не понимал, причем тут какие бы то ни было лакомства или сладости, спорили они обычно просто горячо и странно. — Я? Не права? Нонсенс! — Эльза очень четко выговорила все слова. — Раз в полгода и ты можешь быть не права, смирись, гений, — Гэвин отвлекся выбросить упаковку мороженого в мусор, поэтому не заметил (наверное), как вздрогнула Эльза. Амон решил, что если ещё раз заметит вздрагивание, отдаст ей свою куртку тоже, может быть, толстовка была недостаточно тёплой. — И в чем же я не права? — глаза за стеклами очков прищурились, что программы Амона истолковали как «неодобрение» и «вызов». — Уточни? — В том, что я против высоких технологий, например, Амон мне очень сильно нравится, уверен, тебе тоже, противостоять его обаянию невозможно! Эльза хмыкнула, потом хмыкнула ещё раз, громче, потом фыркнула, и Амон распознал в череде звуков типичные обертоны так называемого «смеха». — Что-то я не заметила, будто у Амона очень много друзей, — Эльза запнулась на этом слове и нахмурилась. — Нет, Гэвин, правда, я часто за ним слежу, но я ни разу… Так! То есть… Я вообще не видела, чтобы к нему подходили… Ты же не хочешь сказать, что его в участке избегают?! — О, Эльза, ты просто катастрофа, а не женщина, — Гэвин закрыл лицо руками и простонал весьма выразительно, Амон просканировал его на всякий случай, но очевидных причин болевых ощущений не обнаружил. — Это я катастрофа? Знаешь, после таких открытий, — Эльза была чем-то задета или оскорблена, судя по тону голоса и жестам. — Когда ты собирался мне сказать? — Без обид, Эльза, но социализация недевиантного железного в истерично-нервном после революции коллективе, немного не та область, в которой я стал бы спрашивать у тебя совет, — Гэвин покривился. — Вообще-то, кардинально не та. — Ну и зря! — Эльза взмахнула руками так, что на них оглянулись совершенно все посетители парка в радиусе ста метров. — Я именно та, кто вам нужен! — Да что ты говоришь, — Гэвин тоже разнервничался, как он сам говорил, «вспылил». — Тогда спорим?! — А вот и спорим! Я смогу изменить отношение к Амону, не у всех, но у некоторых точно! — Эльза с готовностью схватила протянутую руку Гэвина. — Амон? — Амон, пожалуйста? Спросили они одновременно. Амон собрался и привычно осторожно разбил пари. Сразу после этого люди нелогично успокоились и продолжили беседовать гораздо более мирно, что Амона радовало — можно было снова отвлечься, порассматривать парк, природу парка, посетителей… Наблюдения показали, что посетителями являются преимущественно семейные пары с детьми, на втором месте за ними были пожилые семейные пары и одиноко прогуливающиеся пенсионеры, третье место по процентам уверенно составляли молодые парочки, только готовящиеся стать семейными парами. На четвертом месте были те, кто практиковал фитнесс и спорт на природе. Амон принял информацию к сведению, стараясь сопоставить ее с коллективом, к которому принадлежал в данный момент — как следовало бы истолковать их состав по социальным ролям, если их трое, Гэвин и Эльза не женаты, не собираются и не так уж молоды. К пенсионерам тоже не относятся. Да еще и он тут третьим — совершенно лишая происходящее какой-то человеческой логики. Размышления отнимали слишком много мощностей, да и не были настолько важными, поэтому Амон сместил их в фоновые процессы, предоставляя системе самой подобрать лучшее объяснение: спрашивать Гэвина или Эльзу о таком было бы много проще и быстрее, но он не решался по простой причине — не смог бы адекватно подобрать слова. Поэтому Амон аккуратно следовал за своими людьми, прислушиваясь к их разговору в четверть возможностей слухового модуля, отслеживая преимущественно отдаленное окружение. — И что, сегодня День фламинго, а я не знаю? — Гэвин говорил ворчливо, но мягко, как обычно говорил с Амоном, когда уставал работать. — Ты не так уж много знаешь, — тягучий, холодный голос Эльзы немного теплел, когда она беседовала с Гэвином или самим Амоном, во всех прочих случаях РК900 похожих интонаций не замечал. — Но я готова открыть тебе секрет, сегодня День розового крючка. — Это я уже понял, никогда не угадаешь, как, — Гэвин улыбался. — Полагаю, у тебя есть пара подсказок, — Эльза тоже немного обозначила улыбку, поправляя свой пучок. Амон убедился, что происходящее ничем никому не грозит, поэтому опять увлекся природой вокруг — его слуховые модули больше занимал шум деревьев. Когда их было много они, оказывается, довольно сильно шумели друг об друга и сами по себе своими ветками-листьями. Увлеченный исследованием, Амон отклонился от намеченного дорожкой пути, свернул на тропинку, следя за тем, чтобы не раздавить какую-нибудь невезучую букашку, дошел до дерева, чтобы получить сенсорные сигналы — как показал жук-олень, вернее, практика взаимодействия с ним, предсказать результат взаимодействия до его реализации было невозможно. Кора под руками оказалась теплой, местами липкой, шершавой. Обонятельные анализаторы пришлось быстро перезагрузить — мешанина запахов не давала толком размежевать один от другого. Хотя процедура была быстрой, да и ходил РК900 отнюдь не медленно, когда это требовалось, Амон обнаружил себя снова в компании явно вернувшихся к нему Гэвина и Эльзы. — И как тебе эта сосна? — Гэвин похлопал по дереву рядом с ладонью Амона. — Это не кедр? — Эльза наклонилась поближе, как недавно делал сам Амон, пристально вглядываясь в рисунок светло-коричневой коры. — Это сосна, — Амон подумал, что надо делать в такой ситуации, ни к чему не пришел, поэтому спрогнозировал свою возможную реакцию, неизвестно, верную или нет. — Не кедр. Мне понравилась сосна. И листья у нее совсем другие, — поднял сдвоенную хвойную иголку. — Верно подмечено, — Эльза поправила очки на переносице, приглядываясь теперь к иголке. — И цвет не такой, как у кедра. И не такие длинные. Наверное. Я очень смутно помню кедры… — Главное, что тебе понравилось, — Гэвин поспешил перевести тему. — Кстати, мы еще идем в тир? — Да, — Эльза отозвалась немедленно. — Да, — тут Амон вздохнул с облегчением: ответ на этот вопрос был совершенно очевидным. До тира они добрались почти быстро: дорога заняла у них всего полчаса, что, судя по отсутствию возмущений, всех устраивало. Правда, уже перед самым киоском Гэвин с Эльзой опять нашли повод поспорить, вроде как о сравнительной ценности детективных сериалов — что стоит и чего еще не стоит смотреть Амону. РК900 участия в дискуссии не принимал, молча попросил у Гэвина пять долларов на серию стрельбы учебным оружием в небоевой обстановке. Гэвин протянул купюру, не прекращая беседы с Эльзой, так что Амон отошел от них почти спокойный. Когда оба были заняты друг другом от получаса до часа времени в день, потом оба же ходили мирные и отдохнувшие. Сам Амон загадочную зависимость не понимал, что не мешало ее наблюдать и пользоваться плодами. Работник киоска, однако, спокойствия Амона не разделял и пронаблюдал за Гэвином с Эльзой весьма внимательно. Принял купюру из рук РК900, насыпал в руку патроны, чем заставил сосредоточиться на мелкой моторике. По счастью, тренировки со скрепками помогали, да и возня с оружием запускала если не весь боевой режим, точно половину — на зарядку винтовки как раз хватало. — Тебе восемнадцать-то есть? — вопрос местного распорядителя застал Амона врасплох. Поэтому ответ он почти не контролировал: — Нет, — хотя, может быть, имелись в виду не годы со дня сборки, а, например, смоделированный возраст системы и программной оболочки для взаимодействия с социумом. — Так и думал, — пришлось разглядывать работника тира с более пристальным вниманием. Полицейская справка выдала краткую информацию: Робин Хоук, 51 год, в разводе, долгов по алиментам не имеет, в юности был замечен за хулиганством, состоит на учете кардиолога. Ответа от Амона не очень ждали, поэтому он поспешил выстрелить в первую из обозначенных мишеней, надеясь вовсе избежать избыточной коммуникации — мама-утка звякнула и опрокинулась, пораженная в самое сердце. Мистер Хоук удовлетворенно хмыкнул, но от разговора не отказался. — И стреляешь метко, спортсмен? Амон подстрелил пару утят, зайца и оленя, прежде чем в достаточной мере подготовился, взвесил все «за» и «против» и односложно ответил: — Да. — По тебе видно, пострел, — мистер Хоук засмеялся собственному каламбуру. — Если продолжишь в том же духе, точно что-нибудь выиграешь, — повел рукой себе за спину, на стенд с мягкими игрушками. РК900 почти отвлекся, и новый заряд проскользнул по самому краю мишени-волка, заставив, однако, фигурку все-таки опрокинуться. — Уважаю, — мистер Хоук посмотрел на Амона со знакомым, а потому распознаваемым выражением, с сочувствием. — Как же тебя все допекли, если ты из этой винтовки стреляешь так метко… — Что особенного в этой винтовке? — Амон сбил новую фигурку, на это раз селезня, проанализировал оружие в руках. — Кроме смещенного центра тяжести и сбитого прицела? — Совершенно ничего, — человек нервно засмеялся, вытер ладони о штаны, прищурился доброжелательно и преувеличенно воодушевленно вернулся к прежней теме, то есть, к обсуждению самого Амона. — Это твои дядя и тетя, а, пострел? Амон оглянулся на Гэвина и Эльзу, которые как раз бурно выясняли отношения по поводу сериала «Люцифер»: Гэвин был за просмотр сейчас, Эльза — категорически против. Среди параметров задания промелькнуло «отдыхать», «слиться с толпой», аналитическая система скрежетнула, сопоставляя результаты сканирования типичных посетителей с социально приемлемыми ролями для их маленькой компании, и Амон ответил мистеру Хоуку. — Нет, — приладил прицел так, чтобы попасть в следующую мишень. — Они мои мама и папа. Несколько фоновых процессов завершились вместе с этими словами, мистер Хоук замолчал — трудно говорить, если застыл с приоткрытым ртом, вокруг зашумел ветер, а в остальном стало тихо-тихо. Амон удовлетворенно кивнул сам себе и совершенно точно попал из раскалиброванной винтовки в енота или опоссума, не понять. — Ха, ну, знаешь, ты не очень на них похож, хотя если принять во внимание ненормальный рост, — мистер Хоук забормотал и снова смолк от прямого взгляда Амона. — Нет-нет, конечно, я тебе верю, но, наверное, родители твои в разводе, а? Это мы тоже проходили… Пособачатся-пособачатся и разбегутся… Амон посмотрел на работника тира недовольно: сам того не ведая, он требовал от системы Амона новой аналитики. Пришлось быстро просчитывать вариант — насколько он подходящий под действующие социальные роли. — Нет, не в разводе, — Амон резче, чем полагалось, перезарядил винтовку. — Прости-прости, пострел, — мистер Хоук усмехнулся, — но ты достаточно взрослый, чтобы понимать, к чему все идет! Амон подбил очередную жестяную зверушку, покосился на всезнающего мистера Хоука и опять рискнул удариться в креатив собственной системы. — Конечно, понимаю, — подстрелил последнюю фигурку в ряду. — Все идет к тому, что смотреть «Люцифера» я буду позже, зато в компании обоих, они, как обычно, договорятся словами. Знаете, как делают люди, которые хотят договориться. Мистер Хоук необъяснимо сник, забрал винтовку, обернулся к мишеням, вздрогнул, помянул отчего-то мать бога, посмотрел на РК900 с огромным подозрением. Амон понял, что он всего в шаге от нарушения конспирации, пункт «слиться с толпой» был достаточно простым для исполнения и недвусмысленным. Поэтому Амон максимально собрался и изобразил недовольный вздох, как иногда вздыхал Гэвин, если поступало новое дело в конце рабочего дня, или Эльза, если кто-то настойчиво добивался ее внимания во время работы. — Ты точно не из этих? — мистер Хоук изобразил механические движения руками, продолжая разглядывать РК900 с подозрением. Необозначенная в точности категория давала РК900 пространство для маневрирования. — Нет, я просто умею стрелять, — пожал плечами, как делала это Эльза, не очень плавно, зато по-человечески. — Спортсмен, помните? Неприметная ложь выглядела правдой, но РК900 все равно опасался разоблачения. Мистер Хоук, однако, получил все ответы на свои вопросы и развеял появившиеся сомнения, вздохнул смиренно, обернулся к стенду с игрушками. — Можешь выбирать с верхней полки, пострел, у тебя стопудово талант, раз из нашей винтовочки так ровненько настрелял… Заслужил, спортсмен! Оказавшаяся перед ничем не ограниченным выбором система слегка сбойнула — на пространстве верхней полки находились очень большие игрушки, совсем мохнатые, колкие даже на вид, не отвечающие эстетическим представлениям РК900, сформировавшимся, конечно, не так и давно, но уже существующим. Амон оглядел весь стенд, анализируя, не находя удобоваримого варианта: единороги, медведи, ослы, олени, утки, ежи — никто из них его не привлекал. Сканирование завершилось, и опираясь на результаты, Амон вычислил фрагмент стенда, который не повышал уровень стресса, просканировал его повторно, а потом просто посмотрел, чтобы убедиться, но нет, ничего не пропало. На второй полке сидела очень красивая, лаконичная, пушистая панда. Амон требовательно вытянул руку в ее направлении. Панда должна была стать его! Мистер Хоук завздыхал, пробормотал, что открывал для раздраконивания только первую полку, но Амон его совсем не слушал. Он хотел взять панду и получить сигналы сенсоров — настолько ли панда мягкая, как кажется? Настолько ли пушистая? Как ее мех поведет себя на солнце? У Амона было много вопросов! — Хорош мяться, мужик, ребенок свою панду честно настрелял, — справа встал Гэвин. — Даже в ваших нечестных условиях, — тягучий голос Эльзы заледенел до пугающего. — Или вы ждете, что это станет достоянием общественности? Потому что я легко могу привлечь к проблеме внимание. Мистер Хоук залепетал, оправдываясь, уже снимая панду со второй полки и передавая в руки Амону. Как только передал, впрочем, посчитал себя в праве нагрубить напоследок. — Кто таким родителям вообще доверяет детей воспитывать! Он у вас стреляет лучше, чем слова в предложение складывает! Гэвин фыркнул, Эльза посветлела лицом. Амон внезапно понял три вещи. Первое: они стояли достаточно близко, чтобы все креативные решения его системы прекрасно расслышать. Второе: с той минуты, как он представил их своими родителями в случайной беседе, переругивания за спиной стихли, а он принял это за бонус от сосредоточенности во время прицеливания и стрельбы. Третье: Гэвин и Эльза… не спорили. По крайней мере пока. Что отдельно вгоняло систему в непонятное состояние. Озарение заняло всего две секунды и шестнадцать миллисекунд, так что из общего диалога Амон почти не выпал. — Стрелять такой же жизненно необходимый навык, мужик, сильно облегчает коммуникацию, я вот тоже это дело люблю, ага? — Гэвин похлопал Амона по плечу. — И он не просто стреляет лучше, мистер, — Эльза облокотилась о прилавок, что с ее ростом выглядело внушительно. — Он стреляет настолько хорошо, чтобы отстрелить у вас… Пауза внезапно растянулась, мистер Робин Хоук побледнел. — …все призы, — Эльза пожала одним плечом, непринужденно улыбаясь. — Хорошо, хорошо, я понял, понял, — мистер Робин поспешно выставил табличку «перерыв», захлопнул стенд с мягкими игрушками и скрылся в задней части палатки. — О, Эльза, ты просто прекрасная мать, — Гэвин засмеялся, тоже налегая на прилавок. Амон на пробу стиснул панду. — Надо признать, ты тоже отличный отец, — Эльза холодно улыбалась, но выражение радости на лице было искренним. Амон провел по пушистому боку всей ладонью. — Хотя в целом это заслуга нашего сына, а, Амон? — Гэвин радовался более открыто, чем Эльза. Амон кивнул и уже с полным осознанием действия стиснул панду, прижимая ее к груди, шее и лицу. Все было просто идеально. После ярмарки и испытания в тире РК900 с новообретенной пандой, Гэвином и вдруг Эльзой вернулись к ним домой. Эльза очень не хотела заходить, но слишком заговорилась с Гэвином, и Амон ее понимал: выходной, ставший особенным, программа требовала использовать тоже по-особенному. Значит, необычно, значит, это специальное время для перемены шаблонов поведения. Видимо, у Эльзы тоже была какая-то программа. Дома оказалось, что Эльза даже носки надела розовые, что вызвало у Амона несколько противоречивых нечитаемых команд, мелькнувших в строке ввода («ОбN^t'», «К0мPLImЭNt» и «ЬфЬф», что вовсе сбило с толку полной сменой раскладки). Гэвин на деталь внимания или не обратил, или не счел нужным отметить, в принципе предоставив Амону принимать гостью, пока ушел переодеваться. Вышло недолго, всего около двух минут (01:45), но за это время они с Эльзой успели усадить ее на кухне, панду на соседний барный стул, поставить сковороду и бросить на нее котлетные заготовки, которые Гэвин приготовил утром — детектив был настолько эффективным, чтобы осознавать, насколько голодным он вернется с ярмарки и как быстро ему потребуется съестное. Их активности Гэвин очень удивился, пробормотал еле расшифрованное амоновыми системами «я думал, ты уже ушла», а вслух поразился слаженности внезапного тандема андроид-человек. — Чего еще ожидать от технофоба, — Эльза закатила глаза. — Чего еще ожидать от программиста, — Гэвин закатил глаза очень похоже на Эльзу. — Приглашения поесть котлет? — Амону очень хотелось поговорить о другом, а котлеты были на редкость очевидной темой. Взрослые отреагировали нелогично, переглянулись и улыбнулись, но согласились ждать котлеты, которые Амон жарить уже научился. Пока его передовая система в запущенном боевом режиме резала еще салат, люди за спиной продолжали переговариваться. — Я думал, тебе с нами по пути, — Гэвин. — В целом, почти да, только я живу подальше, — Эльза. — И что тебя заставило зайти в дом? — удивленный Гэвин. — Здоровое любопытство? — тоже удивленная Эльза. — Да никто его не обижает, ты до сих пор мне не веришь? — Гэвин в замешательстве. — С чего бы мне тебе не верить? — Эльза, тоже в замешательстве. Котлетам пришла пора поменять сторону прожарки, РК900 отвлекся, не выпуская нож, на пробу ковырнул кусочки мяса прямо ножом, и у него получилось! Разговор за спиной подозрительно стих. Амон все перевернул порядком и обернулся, тоже в замешательстве. Спокойствие и умственную ясность на кухне сейчас сохраняла только панда. Пушистая и честно выигранная. Амон перевел взгляд с нее на Эльзу, потом на Гэвина. Детектив вздохнул. — Продолжай, пожалуйста, мы не хотели тебя отвлекать, — махнул на овощи рукой. Амон сразу успокоился и отвернулся резать, дополнительно снижая стресс от возобновления беседы за спиной, теперь Эльза шептала. — Хочешь сказать, мы его отвлекли? — Резко замолчали, когда он поменял деятельность и наверняка поэкспериментировал с ножом. Тут, знаешь, любой бы смутился! — вот Гэвин говорил тихо, но без шепота. РК900 кивнул сам себе и почти готовому салату: смысла шептать в его присутствии вообще не было, даже четверть мощности слуховых анализаторов давала достаточно чувствительности для любого распознавания. Когда салат был готов, а котлеты прожарились до приемлемого уровня термической обработки, РК900 скомпилировал из имеющихся материалов две порции еды и подал людям. Гэвин сразу принялся за еду, Эльза задумчиво пронаблюдала, панда выглядела обделенной, совсем без всего… Поэтому Амон поставил перед ней розетку. Гэвин брякнул вилкой о тарелку и прекратил есть. Эльза замерла. Амон положил перед пандой еще чайную ложку и тоже посмотрел на людей. Гэвин вздохнул, Эльза протянула: — Порази-ительно… Панда сохраняла стойкое молчание, но обделенной теперь не выглядела. Амон снял фартук и присел за стойку напротив Гэвина. — Спасибо, Амон, кстати, вкусно, — детектив почти не отвлекался, настолько пришел голодный. — Эльза не ест, — Амон рискнул заострить внимание. — Почему? — Я и сам хотел спросить, — Гэвин покосился на нее с нераспознаваемым выражением. — Хм? О, а, да, сейчас, — она без энтузиазма ткнула вилкой в овощи и слегка ковырнула котлету. Амон, когда переворачивал, ковырял глубже! — Эльза, сосредоточься, и ответь на один простой вопрос, — Гэвин уже чему-то ухмылялся. — Какого цвета твоя сегодняшняя заколка? В процессе сосредоточения вилка заработала активнее, Эльза съела сразу половину котлеты и ответила, прожевав: — Розового? И к чему ты это? — Ты похожа на свинку Пеппу, — Гэвин сделал паузу, заставляя Эльзу задуматься и снова что-то съесть. — Потому что я заносчивая эгоистка? — Эльза мрачно захрустела салатом. — Потому что ты любишь веселиться иногда не вовремя, — Гэвин спокойно принялся за собственный обед. — И плохо ешь, как все маленькие дети. — Это просто наглость, — Эльза подчистила тарелку и запила все соком. — Что у Амона дальше по распорядку? Амон с удивлением узнал, что у него есть распорядок. Покосился на панду, потом на Гэвина и только потом на Эльзу. Все ждали ответа. — Сериал? — вопрос очень громко отозвался по пустой кухне, но драматического эффекта как в кино это не произвело. Скорее, наоборот, все наконец расслабились. Уже не голодные люди расположились в гостиной: Гэвин на диване, Эльза в кресле, Амон, собравшись вместе с пандой, стратегически сел на полу перед телевизором — так Гэвин мог бы дотянуться и погладить по голове, если бы вдруг возникла необходимость. Серия потекла за серией, люди живо реагировали на происходящее, день клонился к вечеру, незаметно перемещая утренние события в прошлое. Только когда солнце село, Эльза завернулась в толстовку плотнее и подтянула ноги, а Гэвин очень тихо и медленно засопел, РК900 осознал, что наступила ночь. Ночь на выходной давала людям некоторую свободу от работы, поэтому Амон не увидел никакой трагедии в том, чтобы просто расположить их возможно удобнее. Гэвин от подъема на руки не проснулся, и от приземления в спальне тоже. Эльза заворчала, когда Амон ее подхватил, растянулась потом по дивану как-то нервно… Проснулась и засуетилась. Оказалось, ей очень срочно было нужно домой? На день рождения ее любимой приставки? И она забыла включить утюг? Каждая следующая реплика вызывала все больше вопросов, но РК900 не расценил ситуацию как нечто необычное — люди всегда были непростыми для понимания. Вопросы вызвало то, от чего проснулся Гэвин: посреди одностороннего диалога, состоящего из накидывания причин, он вошел в комнату, порядком расстроился, но сам вызвал Эльзе такси. Прогулочный день закончился, но всегда оставалось место начаться чему-то новому.