Стальной край

      Какое-то время мне казалось, что я проваливаюсь в глубокую яму. Всё лечу и лечу вниз, а схватиться за что-либо нет возможности. Открыть глаза не получается, пошевелить руками тоже. Чувство невесомости постепенно сменяется чувством сильного давления на грудь, я начинаю чувствовать своё тело, боль, проходящую от кончиков пальцев до макушки. Это было лишь мгновение, а дальше я снова начал терять всякие ощущения, проваливаясь дальше. Что-то противно щёлкнуло у правого уха. Резко открываю глаза, собирая остаточные силы в руку и взмахиваю ею, пытаясь откинуть непонятную вещь от себя. Глаза заболели от яркого света. Кто-то надавил на мои больные плечи, удерживая в первоначальном положении. Вяло пытаюсь вырваться, смотрю по сторонам, но ничего не вижу кроме света и очертаний.       — Вы сказали мне, что это крайне мощный препарат, — донёсся откуда-то справа приглушённый и возмущенный голос. Поворачиваю голову и пытаюсь разглядеть человека, похожего на доктора.       — Что вы делаете со мной? — шепчу на выдохе, еле слышно и хрипло. Всё тело напрягается, и в глазах начинает темнеть.       — Я посмотрю что-нибудь более мощное.       Поворачиваюсь к удаляющейся фигуре. Почему они игнорируют меня?       Другой мужчина обхватывает мою голову ладонью и поворачивает так, чтобы я смотрел на верх. Непослушно верчу ею каждый раз, когда он пытается ко мне прикоснуться.       — Чего раздёргался, дурак, — тон мужчины был совсем не угрожающим или агрессивным. Скорее он отчитывал меня, словно дед. — Я не могу работать, пока ты извиваешься.       — Этот должен помочь, — второй мужчина вернулся и что-то мне вколол.       После этого я снова начал проваливаться в сон. Какое-то время мне казалось, что вот-вот прекращу осознавать себя. Будто умираю.       Это состояние продлилось недолго. В следующий миг я понял, что пришёл в сознание, но все еще не мог открыть глаза, поэтому решил прислушиваться к окружающему пространству. Кто-то копошится по всей комнате, ходит туда-сюда, шуршит бумагами и какими-то предметами. Пару раз кашляет и пытается прочистить горло. Раздался тихий щелчок открывающейся двери, затем легкие шаги.       — Как он?       — Жить будет, — тихо проговорил второй человек. Похоже, это тот самый человек, напомнивший мне доктора. Или это так и есть?       — Что скажете о нём?       Они оба подошли ко мне. Я почувствовал на себе пристальные взгляды.       — Спрошу о том, где вы его нашли, — уклончиво прошептал доктор.       — Его загоняла местная тварь. Собака, — человек пододвинул стул и сел рядом. — Харис подозревает, что он из Москвы.       Повисла недолгая тишина, после чего доктор устало выдохнул.       — В его крови то самое обезболивающее.       — Значит….       — Он ребёнок, Итан, — мягко проговорил мужчина. — Он не может быть солдатом. Да и одежда у него не подходящая.       — Гражданский? Вне города? — мужчина громко усмехнулся. — У них что, сезон отпусков? Не смешите меня.       Итан встаёт со стула и куда-то отходит.       — Я смогу сказать больше, когда он придёт в себя.       — Будьте добры, доктор. И не подпускайте к нему Хариса, — вежливо отзывается мужчина и закрывает за собой дверь       Доктор вышел следом за ним, оставив меня одного в комнате. Аккуратно открываю глаза и поворачиваюсь на бок, осматривая помещение. Похоже на обычный кабинет, я лежу на черном диване, укутанный пледом. Рядом стол, заваленный различными бумагами и электроникой, от стола идёт обшарпанная стена с овальным окном. Через жалюзи пробивается тусклый и неестественный красный свет. Поворачиваюсь на другой бок, разглядывая спинку дивана. Мне пока еще сложно что-то оценивать. В глазах всё плывёт, сосредоточиться и сфокусировать на чем-либо зрение очень тяжело физически. Выдыхаю и смотрю на свою руку. Она практически вся забинтована и очень болит. Подтягиваю плед и укрываю плечи. На мне нет никакой одежды, кроме нижнего белья, а в комнате холодно. Дверь вновь открывается, и кто-то заходит в комнату. Похоже, это доктор. Он кладёт на стол что-то шуршащее и вздыхает, подходя ко мне. Смотрю перед собой на спинку дивана. Мужчина лишь разворачивается и отходит.       — И давно ты не спишь?       Облизываю пересохшие губы и пытаюсь что-то сказать, но получается лишь тишина.       — Выпьешь чего-нибудь? — продолжает спрашивать доктор. Он что-то наливает в стакан и подходит ко мне.       Поворачиваюсь и недоверчиво приподнимаюсь. Тот подаёт мне странную железную чашку. Беру её в руку и начинаю пилить взглядом содержимое.       — Это обычная вода. Ничего в ней нет.       Поднимаю голову на мужчину и не стесняясь начинаю его разглядывать. Он уже близок к тому, чтобы называться дедушкой. Седина практически победила черный цвет волос, на лице морщинки, глаза впалые. Лицо у него доброе. Какое и должно быть у человека, спасающего жизни. Он одет в белый халат, под которым виднеется зелёный свитер. Перевожу взгляд на чашку и медленно делаю глоток. Действительно, просто вода, но какая же гадкая она на вкус! Еле сглатываю, передёргиваясь и жмурясь.       — Что, не такая чистая, как у вас в городе? — с грустью сказал доктор.       Опускаю руку и смотрю на жидкость. Ставлю чашку на ближайший стол, после чего перевожу взгляд на свои руки. Поднимаю одну руку вверх и разглядываю её.       — Ты ничего не ищешь? — мужчина что-то взял со своего стола и протянул мне. Это часы Шея. Аккуратно беру их и рассматриваю. На циферблате огромная трещина, закрывающая весь обзор. Шей подарил мне их совсем недавно, а я уже умудрился всё испортить.       — Не грусти так, — доктор продолжает со мной разговаривать. Он садится на стул напротив меня и наклоняется вперед. — Нет в нашем городе таких мастеров, которые не смогли бы починить их.       Поднимаю глаза на мужчину.       — В городе? — вопрос прозвучал сухо, попытка увеличить громкость голоса неприятно сказалась на больном горле.       — Ты в Технуме.       Он сказал так, будто я должен знать, что это такое. Думаю, сразу стоит уведомить его о моём незнании.       — Мне неизвестно ничего, кроме Москвы, — сглатываю неприятный комок в горле. Говорить ужасно тяжело. Замечаю легкую боль по всему телу. Доктор говорил о каком-то обезболивающем из моего родного города. Что он имел ввиду?       — Почему ты не в Москве? — он ответил вопросом на вопрос. В его голосе прозвучала настойчивость, будто этого он ждал с того момента, как обратился ко мне в первый раз.       Глубоко вздыхаю и шиплю от резкой боли в груди. Прижимаю к себе руку и вновь шиплю от боли в плече.       — Да, — доктор терпеливо кивает и осторожно опускает мои руки, укладывая на спину. — Тело будет еще долго болеть. У тебя слишком много повреждений. Постарайся не напрягаться.       Молча даю ему себя уложить. Не думаю, что стоит спорить в таком состоянии. Я отлично осознаю, что побег не дался мне просто. И все, что произошло…       — Что на счёт Москвы? — тихо спросил доктор.       Собираю свои мысли в кучку и смотрю на черный потолок.       — Я сбежал оттуда, — делаю аккуратный вдох, чтобы минимизировать болевые ощущения.       — Почему ты решил сбежать? — интонация мужчины казалась мне снисходительной и успокаивающей.       — Потому, что, — делаю паузу, чтобы сформулировать ответ, но в голову не приходят нужные варианты. — Если бы я не сбежал, меня бы убили.       Перед глазами быстро пролетели последние события. Когда я только поговорил с отцом, мне казалось, что многое может наладиться в наших отношениях. Как же я тогда ошибался. Если бы я знал, что это наша последняя беседа…. И Шей. Если бы я знал, что это последние дни с ним вместе, я бы столько всего сделал. О многом бы поговорил с ним, сходил бы в кино, куда он постоянно звал.       В носу неприятно закололо, а на глазах выступили слёзы. Хочу просто вдохнуть, но с губ срывается болезненный стон, смешенный с подступающим рёвом от грусти.       — Ну, ну, — доктор встал и отошел, возвращаясь с каким-то платком в руках. Лёгкими движениями он начинает вытирать с моих глаз слёзы. — Если это тяжело, я пойму. Однако здесь, в Технуме, ты не будешь в безопасности.       — Почему? — голос совсем затих, превращаясь в хрип.       — Это потому, что Москва в нашем мире — враг всего живого. Они бессовестно грабят деревни, посёлки, нещадно убивают всех, кто встаёт на их пути. Почти каждый человек в этом регионе потерял кого-то близкого из-за Москвы, поэтому всё, что с ней связано, здесь не любят. Ненавидят.       Собираю все свои силы в кучку, чтобы попытаться здраво рассуждать. Он имеет ввиду, что мне нужно уйти? И куда я тогда пойду? Меня разорвут на части.       — Куда мне тогда идти? — поворачиваю голову и смотрю на доктора. Тот лишь задумчиво посмотрел в сторону, сложив руки в замок.       — Твоё будущее определит городской совет. Ситуация необычная, ведь раньше мы не встречали гражданских. Советую тебе говорить всю правду, и тогда все будет хорошо.       Он замолк и глубоко вздохнул, после чего молча встал и занялся своим делом. Я же всерьез задумался о своём будущем. Скорее всего, если здесь люди настолько озлоблены на Москву, меня даже не станут слушать и просто убьют. В таком случае все старания будут напрасны. Мне стоит больше бороться за свою жизнь, ведь я сейчас здесь не просто так. Вытягиваю руку вверх и разжимаю кулак. С этой болью я совсем забыл про часы, которые держал всё это время. Аккуратно надеваю их на запястье, застёгивая потуже. Будет больно, но я хочу чувствовать их на руке. Это все, что у меня осталось от Шея.       — Хочешь есть? Я принесу тебе еды, — доктор уже направился к выходу, не дожидаясь моего ответа.       — Да, пожалуйста, — тихо и медленно проговариваю ему вслед. Дождавшись, когда он закроет за собой дверь, я аккуратно встал и огляделся. Около двери висел крючок с одеждой. Хватаю халат и надеваю его на себя, чтобы не ходить голым. Однако это не спасёт меня от холода стального и ржавого пола. Осторожно приоткрываю дверь и оглядываю тёмный коридор. Рядом никого нет, выхожу и иду налево. Похоже, всё это строение сделано из стали. Вдоль, равноудалённо расположены овальные двери черного цвета. Ржавые и поцарапанные. Поверхность пола была неровной, в виде решётки. Из-за этого было довольно неприятно ходить. Дойдя до конца коридора, я несколько раз огляделся. Тут даже никаких окон нет? А в кабинете было окно. Но стоп…       При такой планировке окна на той стене вообще быть не должно было. Это было не окно? Я не о том думаю… Нужно думать, как выбраться отсюда. Смотрю ещё раз по сторонам. Одна из дверей больше остальных. Аккуратно приоткрываю её и заглядываю внутрь. Так вот где ты пряталась, лестничная клетка.       Выхожу из коридора и закрываю за собой дверь. Подхожу к лестнице и смотрю вниз. Похоже, здание довольно высокое. Начинаю спускаться, осторожно наступая босыми ногами на каждую ступеньку, край которой был немного приподнят, что давило на ступню, словно та решётка. Спускался я довольно долго, а лестница всё не кончалась. Спустя некоторое время я решил, что стоит посчитать этажи, которые я пройду. Один, два, три… через довольно большой промежуток времени я насчитал двадцатый этаж и ужаснулся, ведь лестница до сих пор не кончается. Кажется, я сойду тут с ума. Голова уже начинает кружится, тело и так всё болит, ступни ноют от таких ступенек и всё тело покрывается мурашками от холода. Останавливаюсь, чтобы сделать небольшой перерыв. Что с этой лестницей не так? Или просто у этого здания так много этажей? Опускаюсь по стенке вниз и смотрю на эти чёртовы ступеньки. Конца им нет. Дверь этой лестничной клетки открылась с громким и протяжным скрипом, от чего мне стало еще больше не по себе. Передёргиваюсь и прижимаю колени к груди. Передо мной встал, с виду молодой и высокий мужчина, одетый в черный свитер из-под которого торчит ярко оранжевая рубашка, и тёмные штаны. При тусклом свете его было тяжело разглядеть, но немного длинные рыжие волосы бросались в глаза, как и хитрое выражение лица.       — Вот, где ты прячешься, — он подошёл и спокойно схватил меня за локоть, заставляя встать.       Отдёргиваю руку и морщусь от боли. Мужчина продолжил меня разглядывать, мило улыбаясь.       — Если не вколоть тебе обезболивающее, через пару часов ты ощутишь всю боль всех своих повреждений, а еще через час потеряешь сознание от болевого шока, — всё предложение он сказал буквально на одном дыхании, совершенно при этом не задыхаясь и не теряя ровного и тихого тона. Не знаю почему, но мне резко захотелось послушно пойти обратно. Одной рукой мужчина обхватывает моё запястье, а другой придерживает мне спину, легонько подталкивая к двери. Не знаю кто он, но этот мужик чертовски спокоен и внушителен, несмотря на свой простенький вид. Он будто обладает какой-то силой убеждения или спокойной и приятной аурой. Мы вышли в коридор, который уже был шире прежнего и оживлённее. Тут везде ходили люди, некоторые двери были открыты. За ними были маленькие комнатки с кроватями. Всё это очень смахивало на больницу, несмотря на то, что выглядит она очень ненадёжно. Больше напоминает канализацию или трущобы.       — Гейдж, — послышался из толпы громкий и знакомый голос.       Поворачиваю голову и смотрю вперед. К нам идёт высокий и темноволосый мужчина с недовольным выражением лица. Он был одет в некое подобие боевой формы.       — Итан, — спокойно поприветствовал мужчину рыжеволосый. Он и есть Гейдж? А этот Итан… Это тот мужчина, с которым разговаривал доктор? Сглатываю.       — Какого чёрта его тут носит? — Итан говорит сквозь сжатые зубы, сжимая руки в кулаки. Инстинктивно хочу сделать шаг назад, но рука Гейджа не даёт осуществить задуманное.       — Он очнулся, вот я и решил провести осмотр, — Гейдж мило улыбнулся мужчине. Он прикрывает меня?       — Почему на нём халат доктора? — Итан выдохнул и повернулся к нам боком.       — Так одежды у него нет, вот и пришлось накинуть, — интонация Гейджа не сменила своей ровности и спокойности. Он мельком посмотрел на меня и снова перевёл взгляд на мужчину. — А обуви нет… потому что нет. Так, может ты дашь нам пройти?       Мужчина кивает и отходит в сторону. Рыжеволосый толкает меня вперед, спокойно проходя мимо Итана. Поднимаю на него голову. Он от чего такой спокойный? Такое ощущение, что он родился готовым к любым жизненным ситуациям. Дальше по коридору есть небольшой холл, где стоит информационная стойка. Мы останавливаемся напротив неё, рядом с лифтом и ждем, пока он приедет на этаж, даём людям выйти и заходим сами. Сам лифт выглядит уже куда новее: чистый, светлый металл без царапин. Гейдж нажимает на круглую синюю кнопку, откуда появляется голограмма в виде строчки и цифровой клавиатуры. Мужчина набирает число сто четырнадцать, и лифт начинает движение наверх. Округляю глаза.       — А, это, — нерешительно смотрю на рыжеволосого, который всё еще держит руку на моей спине. Не поворачивая голову, он переводит взгляд на меня в ожидании. Сжимаюсь. — Сто четырнадцать — это этаж?       — Да, — коротко отвечает и замолкает.       — И много их тут? — продолжаю допытываться. Возможно, не стоило бы. Кто знает, что на уме у этого человека.       — Сто пятьдесят.       Очень удивляюсь, учитывая, что в Москве максимальный этаж — сотый. Поворачиваюсь прямо и смотрю на створки лифта. Теперь мне очень интересно узнать, что за город такой, этот Технум. Он тоже относится к городам-куполам? Это же какой огромный должен быть купол? Сто пятьдесят этажей — это сколько метров? Не может быть такого высотного здания! При такой высоте есть большой риск обвала, это нужны опоры или хотя бы такая планировка, при которой здание бы не накренялось в разные стороны. Мотаю головой. Нет, я много чего не знаю в этом деле, может и возможно такое построить, но… Господи, зачем такие высокие здания строить? Вдруг Технум — это даже не город, а парочка таких зданий и все помещения — это комнаты. В этом есть смысл.       Кажется, пока я думал, лифт успел доехать до нужного этажа. Мы выходим и идём прямо. Это ведь тот самый коридор, откуда я сбежал? Мы идём обратно к доктору? Сглатываю. Это плохо, после такого меня точно убьют или посадят куда-нибудь. Да вообще всё, что угодно может случиться. Я не знаю, чего стоит ожидать от этих людей, но Гейдж не выглядит злым. Он доводит меня до кабинета и медленно приоткрывает дверь, заводя меня внутрь. Доктор сидит за столом. Он резко поднимает глаза на нас и встаёт.       — Итан вас не видел? — похоже, он обеспокоен.       — Видел, но всё обошлось, — Гейдж закрывает дверь и отпускает меня, проходя мимо доктора. Схватив что-то со стола, он садится на диван и смотрит вверх.       — Пытаясь бежать отсюда, ты лишь подставляешь нас троих, — строго проговорил доктор. Непонимающе смотрю то на доктора, то на рыжеволосого, что спокойно смотрит на нас.       — Почему я подставляю вас?       — Потому что доктор Гейдж поручился за тебя, позволив мне оказать тебе медицинскую помощь в городе. Если ты хоть намекнёшь на то, что можешь представлять угрозу, нам всем будет плохо, — доктор садится обратно за стол.       — Да какую угрозу он может представлять? — Гейдж смотрит на меня и хлопает по дивану, приглашая сесть. Я уже давно игнорирую боль в ногах, но думаю, лучше сесть и не мучать себя. Делаю несколько шагов вперед и оказываюсь рядом с мужчиной. Тот хлопает ладонью по моей макушке, после чего гладит по голове.       — Я понимаю, о чём ты думаешь, — хрипло произнёс доктор. — Мне тоже не нравится вся эта городская паранойя на счет Москвы. Что поделаешь, если таких большинство? Совет просто не хочет рисковать.       Гейдж слушает доктора, молча смотря на меня. Мне становится немного неуютно, и я опускаю голову, поглядывая на ноги.       — А тебе, — доктор строго обратился ко мне. — Я настоятельно советую слушаться Гейджа. Его поддержка важна для тебя, ибо он входит в городской совет.       — Как и Итан, который всеми силами постарается добиться твоей смерти, — кивает Гейдж.       С одной стороны, мне стало намного проще. Гейдж не кажется плохим человеком и то, что он на моей стороне — это огромный плюс, но…. Что же на счёт Итана?       — Кто вообще такой, этот Итан? Выглядит он страшно.       — Итан руководит ООГ, он действительно страшный человек, — доктор повернул стул в нашу сторону и откинулся на спинку.       — ООГ? — переспрашиваю. Я совсем не при делах.       — Организация объединённых групп, — пояснил Гейдж. — Это очень сложная структура. Каждая группа занимается своим делом, но объединяет их порядок. Группы, занимающиеся охраной других организаций; группы, охраняющие какой-то городской сектор и уровень. Ну, а группы, такие как выживальщики, защищают земли вне города. Они могут перевозить грузы между городами, оказывать поддержку менее развитым поселениям и просто зачищать регион.       — Только это сейчас не так важно. Совет дал тебе только этот день. Завтра с утра тебя поведут на слушание, — вздыхает доктор.       — Зря ты так волнуешься, Райз, — рыжеволосый несколько раз ударил меня по плечу. Морщусь от боли, прикладывая руку к ноющему месту. — В совете много хороших людей. Увы, я не могу говорить с ними до слушания, но думаю, что многие из них поддержат моё решение.       — Тебя ждёт непростое будущее, — сочувствующе сказал доктор. Он поддался вперед, складывая руки в замок. — если нам удастся добиться твоего помилования, тебя заставят работать на самой трудной работе. Тебе придется много трудиться, но, если ты выдержишь, будет проще устроится в дальнейшем.       Глубоко вздыхаю, сжимая в руках краешек халата. Тот факт, что мне придётся много работать, устрашает. Раньше мне вообще не приходилось заниматься чем-то подобным. Вопрос даже не в том, смогу ли я выдержать, а в том, смогу ли я выполнять свою работу правильно. Если я окажусь бесполезным, меня убьют. Поднимаю голову и смотрю на мужчин.       — А почему вы мне помогаете?       — Наверно, все доктора такие мягкотелые, — усмехнулся Райз. — Видишь ли, мы не разделяем политику «уничтожать всё, что связано с Москвой». Любой человек заслуживает второй шанс.       — Конечно, будь ты солдатом, разговора бы не было. Но ты гражданский, — поддержал Гейдж. — Кстати я бы послушал историю о том, как ты сбежал!       — Гейдж, Гейдж, — доктор спокойно охладил пыл рыжеволосого. — Услышишь на слушании. Парню нужно собраться с мыслями.       Живот резко скрутило, и на всё помещение раздался протяжный стон. Смущённо наклоняюсь вперед. Гейдж тихо и ровно посмеялся, еще раз погладив меня по голове.       — А ведь ты так и не поел, — доктор поворачивается к столу и тянется к странному бумажному пакету, протягивая его мне. — Держи. Всё уже остыло, считай это наказанием за попытку побега.       Его губы растянулись в доброй улыбке. Беру пакет и разворачиваю его. В нём лежит парочка круглых и больших бутербродов с разными ингредиентами. Неплохая пародия на гамбургер. Откусываю небольшой кусок и изумлённо смотрю на еду.       — Вкусно, правда, очень вкусно! — начинаю быстро есть, осознав, насколько голоден.       — Я не знаю, что там у вас в городе происходит, но похоже вы дышите каким-то препаратом, притупляющим все ощущения. Сейчас твои вкусовые рецепторы только начинают работать, так что это еще цветочки, — пояснил доктор.       — Эх, — вдохновлённо протянул Гейдж. — Это так прекрасно, когда, полностью осознавая себя, ты впервые чем-то наслаждаешься!       — Кстати, Гейдж, а Вы тоже доктор? — спрашиваю, не отрываясь от поедания бутерброда.       — Гейдж — глава здравоохранения — пока рыжеволосый думал, что ответить, Райз уже всё сказал за него. Я немного удивился. Он как мой отец.       — Это не здесь, у меня куда красивее, — видимо, этими словами Гейдж надеялся отомстить. Он хитро улыбнулся, посмотрев в глаза доктору.       — Мой отец… тоже работает в этой сфере, — не знаю, зачем я это сказал. От этого лишь настроение испортилось. Может, я просто скучаю по нему. И по маме.       — Так, ну, хватит, — неожиданно сказал Райз. — Гейдж, иди по своим делам. Парню нужно отдохнуть.       Он подхватил мужчину за локоть и заставил встать, толкая к выходу.       — Ла-а-адно — протянул рыжеволосый, легким движением выскакивая из помещения.       — Он такой… непосредственный, — высказываю своё предположение, когда доктор закрывает за мужчиной дверь.       — Что поделать, он еще молодой, — доктор садиться за стол спиной ко мне.       — Молодой? — переспрашиваю я.       — Да, ему двадцать три года всего.       Двадцать три?! Ого, так он не мужчина, а парень. Надо бы подумать об этом сразу, ведь он не выглядит взрослым.       — Такой молодой, а уже руководитель, — тихо говорю сам себе.       — Так вышло, — спокойно сказал Райз. — Недавно он похоронил своего отца и ему пришлось встать на этот пост так рано. Спасает то, что Гейдж изучал медицину как хобби с ранних лет. Он хороший парень.       — Да, это чувствуется. Хоть и казалось, что он немного странный.       — Здесь, в этом мире, — Райз вздыхает, делая паузу. — Ты столкнешься со многими странными людьми, узнаешь много нового. Возможно, тебе будет страшно первое время. Ты к этому привыкнешь. Надеюсь.       Молча доедаю бутерброд. Он был таким большим, что второй вряд ли влезет. Кладу его обратно в пакет и встаю, опуская еду на стол.       — Спасибо за еду.       — Не за что, — кивает. — Потом я найду тебе одежду. Не идти же тебе так.       — Спасибо, — говорю еще раз. Улыбаюсь и сажусь обратно на диван.       — Поспи пока, — сказал Райз через пару минут. Смотрю на мужчину, после чего укрываюсь лежащим рядом пледом и ложусь на спину. Тут так тихо, что я сразу проваливаюсь в сон.