Стальной край

      С того момента свободного времени у меня резко стало не хватать. И это было даже здорово. Дни стали продуктивнее, а в конце я устало падал на кровать и спал беспробудным сном до самого утра. Дело пришло к каникулам, нас попросили пораньше заполнить бланки на профессии, которые собираемся изучать, и мы разбрелись по своим делам. Так уж вышло, что из всей группы в академии остался только я. Тут уже в спину мне дышала другая проблема: нехватка бюджета на покупку снаряжения. Гейдж быстро подсуетился, дав мне возможность устроиться на подработку к мистеру Расселу в географическо-исторический отдел Технума. И я понял, насколько сложно вставать ещё раньше обычного, чтобы успеть потренироваться и доехать до центра, пробираясь через плотный слой людей. Но эта работа стоила того: я получаю деньги на снаряжение и заодно узнаю что-то новое. К тому же Рассел поощряет моё любопытство и не злится, застав меня за книгой во время рабочего дня.       — Джин, там посылка пришла, надо разобрать.       Моя главная задача — следить за порядком, поэтому я хочу до конца каникул закончить с расстановкой книг по алфавиту. Здесь их очень много, они стопками лежат в разных уголках комнаты, многим просто не хватает места на полках.       — Что это? — смотрю на среднюю картонную коробочку.       — Голографические жетоны для карты, — мужчины взял коробочку со стола и с наслаждением провел по ней ладонью. — Как я давно ждал этого.       Беру коробку в руки. На лице заиграла искренняя улыбка.       — Могу посмотреть?       — Конечно, ну-ка давай посмотрим вместе.       Я ринулся с места и быстро пробежался по лестнице на второй этаж. Нравится мне здесь. Исторический интерьер гармонирует с современными стандартами. По стенкам вытянулись деревянные высокие шкафы с книгами, а в центре стоит белый глянцевый стол с плавными краями, от которого отражается желтый свет ламп. Ставлю коробочку рядом со столом и хлопаю по карманам в поисках карманного ножика. Рассел медленно подходит ко мне и протягивает ножницы. Открываю коробку и смотрю упаковки с жетонами.       — Старые города? Как круто!       — Токио, Париж, Вашингтон, Москва, Минск — главные города-купола. На этих жетонах они ещё молодые и не столь печальные.       Открываю первые три попавшихся жетона и загружаю их в панель в нижней части стола.       — Попробуй запустить сам на этот раз.       Кладу ладонь на гладкую поверхность стола и провожу ею в сторону, чтобы открыть панель управления. Загружаю данные с жетонов в свободные слоты памяти и даю устройству обработать макеты. В первый раз мне было очень сложно во всем разобраться. Чтобы запустить один макет, нужно столько сделать.       — Какие жетоны ты загрузил? — Рассел сдвигает панель к себе и смотрит на значки панели эмуляции, где хранится информация о загруженных макетах.       — Да три на выбор взял, — перелистываю ленту в конец и нажимаю на самый последний кружок. — Москва. — Листаю дальше. — Минск, Симоносеки. Что это за город? Я не знаю такой столицы.       — Потому что это не столица, — делает глубокий вдох и нажимает на запуск города. Стол начал проектировать белые голограммы, и передо мной оказался большой город со средней высотой. Он был поделен на две части водой, по которой проходил небольшой мост, а от центра каждой части двух островов выходили колонны, которые соединялись, превращаясь в подобие ручки от корзинки.       — Симоносеки — это один из самых крупных городов префектуры Ямагучи в Японии. Он был вторым городом-куполом в той стране.       — А разве городами-куполами выбирали не столицы стран?       — Верно, но ещё брали крупные города. Для Японии это могла бы быть Осака, но на тот момент её уже не существовало. Это был город призрак.       Поднимаю руки и начинаю вертеть проекцию.       — Что с этим городом сейчас?       — Япония не особо делиться с нами информацией, — грустно вздохнул мужчина. — Оба города-купола там абсолютно рабочие.       — А были какие-то маленькие города под куполами?       — Где как, — пожимает плечами. — Некоторые сочли это не целесообразной тратой средств, как например у нас в стране. Некоторые раскошелились на это. Но маленькие города не способны были выстоять в одиночку, они были не полностью автономными, как крупные. Мы полагаем, что они мертвы.       — Так это не точно известно?       — В такие города очень сложно попасть. Они герметичны. Но и на контакт люди оттуда не выходят. К тому же многие купола погасли, что говорит о неисправности системы питания.       Я задумчиво провел кончиками пальцев по поверхности стола, аккуратно касаясь периметра макета. Герметичны? А ведь я смог оттуда выбраться. Не могу сказать, что это было легко, но….       Рассел переключил макет на другой. Большой по площади, но низкий. В этом городе все было не так, как в других. Небоскребы возвышались лишь по краям плотным кольцом, заслоняя собой низкие домики, этажей в пять-десять. Так же кольцами тут были расположены несколько линий транспортных путей, которые связывались между собой ответвлениями. В центре, видимо, парк, где располагается высокая квадратная колонна, которая расходится в четыре стороны, соединяясь с такими же колоннами по краям города. Наклоняюсь в бок и рассматриваю город.       — Это Москва, — с какой-то тоской сказал Рассел.       — Красиво, но… это так не похоже на нынешний город. А что это за колонны? Они напоминают мне те, что были в Симоносеки.       — В то время это было практически во всех городах мира. Эти колонны — огромное устройство управляющее погодой. Вечное солнце, бескрайнее небо. Когда надо — дождь. Но чем дольше работало устройство, тем больше облаков собиралось вокруг. И вот, когда города пали, а с ними и система управления, земля оказалась погребена под толщей не разгоняемых облаков.       Мужчина хрипло засмеялся сам себе, покачав головой.       — А что смешного? — непонимающе складываю руки на груди.       — Только представь, — шепотом ответил историк. — Мы так старались обеспечить себе комфортную жизнь, но не учли, что не можем справиться со всем в этом мире.       Киваю и окидываю взглядом город, думая над сменой темы.       — А как так вышло, что за такой короткий срок, город перестроили до неузнаваемости?       — Ну, купол строился немного в стороне от самого города.       — Когда я оказался на поверхности, рядом были довольно высокие здания.       Рассел отошел куда-то на пару минут и вернулся с другим жетоном, протянув его мне. У него такое серьезное лицо. Опускаю руки вниз и нерешительно беру у него из рук плоский предмет. Верчу в руках и смотрю на мужчину. Он жестом показывает на стол, поторапливая меня. Закрываю голограмму и загружаю новый жетон вместо одного из старых. Снова добавляю данные на устройство и запускаю моделирование. Это макет современной Москвы? Ну, то есть купола, вокруг которого руины. С одной стороны, место вообще пустое, с другой редкие и низкие дома. Нахожу область с высотками и начинаю рассматривать.       — Вот здесь, — тыкаю пальцем в точку и приближаю макет на максимальное расстояние.— Это дальше от купола, чем мне казалось раньше.       — Вот здесь проходят торговые пути, — мужчина отодвигает карту в сторону. — Тебе крупно повезло, что Харис нашел тебя.       — Если торговые пути проходят здесь, что Харис делал возле купола? Тут же расстояние в километр.       Мы переглянулись, после чего он только пожал плечами и махнул рукой.       — Мы не должны знать о том, что не является нашей работой. Продолжай разбирать книги и убери жетоны.       Разворачивается и уходит вниз. Кусаю нижнюю губу и недовольно смотрю на макет. Если они так сторонятся Москвы, что Харис там делал?       Закончив свой рабочий день, одалживаю очередную книгу и отправляюсь домой, в академию. Днем в этом мире и так темно, а вечером совсем чернеет, поэтому мне приходится добираться по темноте, разбавленной тусклым светом от центра города. Я уже привык к тишине и пустоте на территории академии. В самом здании редко кто-то ходит, иногда можно встретить учеников, которые не уехали домой. Достаю из кармана ключи и вставляю в замок. Тут резко прошелся холодок по спине. Неужели я не закрыл за собой дверь сегодня? Или кто-то приехал? Открываю дверь и захожу в комнату. В спальне включен свет, прохожу туда и пробегаюсь глазами по заправленным кроватям. Рядом с кроватью Чокера стоит сумка, но больше ничего в комнате не поменялось. Он уже вернулся? Тогда где он сейчас?       Сердце переполнилось непонятной радостью. Судорожно вздыхаю, кладу вещи на кровать и выхожу, закрывая за собой дверь. Если он приехал, но его нет в комнате, то скорее всего он рядом со стеной. Но зачем ему там быть, если в такой темноте ничего не разглядеть? Выхожу на улицу через черный вход. Лицо сразу обдает ледяным ветром, поток которого проникает через кофту, охлаждая тело. Застегиваю молнию до конца и начинаю спускаться по ржавой скрипучей лестнице. Мне понадобилось сделать всего несколько десятков шагов, после чего я увидел парня, сидевшего на качелях с пакетом в руках. Его глаза смотрели куда-то вниз, я бы предположил, что где-то летает дрон, но, когда я сделал ещё шаг, Чокер поднял голову и посмотрел в мою сторону.       — Привет, — неловко и тихо выдавливаю из себя приветствие.       Уголки губ у парня еле поднялись вверх, создавая легкую улыбку на лице.       — Мне сказали, что ты на работу устроился? — Несмотря на сильный ветер, Чокер говорит тихо и спокойно, но я все равно различаю его голос среди завываний ветра.       Киваю и подхожу ближе.       — Почему не идёшь в помещение?       — Ездил в ближайший магазин за едой, но не захотел заходить во внутрь.       Он постоянно ведет себя странно, но почему-то мне кажется, что я его понимаю.       — Знаешь, холодно на улице. Может все-таки пойдем?       Парень кивает и встает с качелей. Знаю, он не нелюдимый. Может, на самом деле ему страшно быть совсем одному.       Мы поднялись в комнату и уютно устроились на диванах, поедая вкусную еду. Честно говоря, я на седьмом небе от счастья. До начала учёбы ещё несколько дней, никто еще не приехал, кроме Чокера. А это значит, что мы будем жить вдвоем еще пару дней как минимум. Наедине с ним. Может, мы не так часто говорим, но одно его присутствие делает мне на душе теплее. Он как друг, который понимает меня и которому не обязательно что-то говорить. Даже несмотря на то, что я так стараюсь заставить его разговаривать со мной больше и больше. Сколько бы я его не слушал, мне все равно будет мало.       — Так хорошо в академии в это время, — ставлю одноразовую тарелку на кофейный столик и довольно складываю руки на животе.       — Мм… ты имеешь ввиду тишину?       Поворачиваю голову в сторону Чокера. Он сидит на другом диване, положив ногу на ногу и листает учебник вместо того, чтобы поесть. Прохожусь взглядом от ног парня, до головы, вглядываясь в сосредоточенное лицо. Обращаю внимание на его руки. Из-за длинных рукавов кофты, мне кажется, что у него очень маленькие ладони. Или это не из-за кофты?       — Да, — снова смотрю вверх. — Никто не шумит, Дастин не визжит. Тишина и покой. Вот бы так все время было.       — Со следующего полугодия будет, — спокойно и невозмутимо сказал Чокер.       — А?       Парень отвлёкся от учебника, одной рукой захлопывая его и опуская на столик. В его движениях столько красоты и грациозности. Если бы я так попробовал закрыть книгу, она у меня вылетела бы из руки. Кажется, он может сделать все, что угодно, и у него получится.       — Со следующего полугодия мы переедем на другой этаж. Хоть мы и останемся в одной группе, у нас будет общая гостиная, но комнаты будут отдельные.       Сажусь прямо и смотрю на друга.       — То есть мы будем жить в отдельных комнатах?       — Не совсем. На каждую комнату по два человека.       — Ого, круто! — поддаюсь немного вперёд. — С кем ты будешь жить?       — Я надеюсь, что окажусь без сожителя, как сейчас по кроватям.       Опускаю взгляд вниз. Нет, так не пойдет.       — Знаешь, я не такой уж и плохой сосед….       — Чего? — парень удивлённо уставился на меня, мигом забыв про то, что собирался съесть фритюрную картофелину.       Сам не понимаю, как я так страх потерял. Сжимаю руки в замок. Чувствую, как неприятно горят щёки и становится жарко. Он явно сейчас пошлёт меня куда подальше.       — Ну… мы сейчас тренируемся вместе. Будет проще жить в одной комнате. Все равно как у сунов, у нас будет одно расписание, одни уроки. Может это не будет так плохо?       Чокер на пару секунд опустил руку и со странным, подозрительным выражением лица посмотрел в сторону, после чего таки отправил пищу в рот, сощурил глаза и посмотрел на меня, медленно жуя.       — Закончи хорошо первое полугодие, тогда и посмотрим.       — Ну это легко…       Парень встал и прошел мимо меня в комнату.       — Тебе напомнить, что у тебя ТСВ хромает на всё тело?       Опускаю голову. Да, я совершенно не могу в силу и выносливость. У меня по этой практике средний балл самый максимальный.       — Это временный косяк.       Рядом телефон издал пару сигналов, уведомляющих и сообщении. Беру его в руки и смотрю на панель оповещений, мигом опустив взгляд на небольшое сообщение о зачислении неплохой суммы. С весьма офигевшим взглядом стараюсь не вскричать от счастья.       Разворачиваюсь на диване и опираюсь руками на подлокотник, заглядывая в комнату.       — Чокер! Чем ты занимаешься завтра?       Парень лениво оборачивается на меня, не отрываясь от раскладывания вещей.       — Ничего конкретного не планирую.       — Поехали за дронами?       — За дронами? А… подожди.       Он наклонился к сумке и начал в ней рыться. Встаю с дивана и нормально захожу в комнату. Тот достаёт коробочку и быстро вскакивает, протягивая её мне, словно ребёнок, приготовивший подарок для родителя. Беру у него из рук вещь, неловко улыбаюсь и медленно открываю. Из-под крышки выглянул серебряный девайс, похожий на самолётик из бумаги с темно синей полоской по середине.       — Это…       — Твой новый дрон, — тихо сказал парень.       Аккуратно поддеваю пальцами и достаю. Он совершенно не такой, как тренировочные. Тяжелее, красивее, новее. К тому же, учитывая форму, он должен быть быстрее и манёвренней. Не могу сдержать счастливый выдох.       — Спасибо, он потрясающий. Просто невероятный, я не знаю, что сказать.       — Это очень серьезный дрон поддержки, — Чокер сцепил пальцы в замок перед собой. — Скажи, что будешь с ним нежен.       — Конечно, я буду беречь его… но что он может?       — Ну, здесь, — берёт в руки дрон, опуская его на ладонь, а второй рукой ласково поглаживает пальцами плавный округлый корпус. Я давно заметил, что Чокер относится к дронам, как к домашним питомцам. Очень любит их и бережёт. — Есть функция сопровождения, свободы воли, он способен сканировать окружение и передавать картинку от первого лица на расстоянии до пяти ста метров. В остальном может все, что и остальные дроны: подключение к сети, связь… для первого устройства неплохо, я считаю.       — Это просто нечто, спасибо!       Аккуратно беру устройство и радуюсь, как дурак. Уголки губ парня медленно поползли вверх, открывая мне прекрасный вид на счастливую улыбку. Как жаль, что я редко вижу что-то настолько красивое и приятное.