Happiness loves silence

      Эфир проходил гладко. Это только третий эпизод, а команда уже сдружилась настолько, что теплота и гармония распространялась на весь зал. Вновь новый участник. Тина и Дан поворачиваются, а Потап решает понаблюдать за битвой этих двоих, подговаривая Монатика не нажимать на кнопку. Эти двое давно заметили огонь между Баланом и Кароль. Ух, как им нравилось наблюдать за перетычками этой жаркой парочки. Знали ведь, что за злостью, сарказмом и подкалываниями скрывается настоящие, искренние и высокие чувства. Идёт борьба слов. Красноречие против красноречия, азарт в глазах и желание выиграть этот бой. Они борются не за участника, они борются за чувства. За чувства лидирования и возвышения в глазах соперника. И Тина проигрывает эту битву, судья выбирает команду Дана. Она знала, знала, что он обыграл её во всём, занимая лидирующую позицию в их игре. Самодовольная улыбка брюнета. «Тина, ты не расстроилась?» — звучат слова от Потапа. «Нет, конечно нет» — отвечает певица, а сама не знает, что чувствует на данный момент. Она потеряла хорошего участника, это обидно. Не смотря на свои чувства к этому грубияну молдованину, он всё же её соперник на этом шоу и она это как-никак понимает. И будет биться до конца. Но то, что вырывается из губ Балана, поражает её в самое сердце. — Я не знал, что ты так не умеешь с неудачами справляться. Слова болью отдаются в душе. Слышать такое в свой адрес для неё впервые. Ни одно унижение в мире не звучало для золотоволосой так сильно и так оскорбительно. Это она не умеет справляться с неудачами?! Как он только посмел сказать такое ей?! Как посмел, после всего того, что она пережила?! Она хочет заплакать, закричать, боль потери вновь возвращается, чуть-ли не взрывая душу девушки на мелкие осколки. Но она лишь натянуто улыбается, говоря, что он перебарщивает. А он. Что он? Он хотел просто пошутить, просто подкольнуть, как обычно, без всякого намёка на оскорбление, но всё пошло не по плану. Дан не думал о боли Кароль, он ведь не знал, что она была. Считал эту женщину непреклонной и сильной, как камень. Но даже камень, если попасть острием прямо в сердцевину, может расколоться.       Проходит ещё несколько номеров перед тем, как объявляют перерыв. Тина пулей вылетает со сцены, направляясь в свою гримерку. Паша же останавливает рабочих, что уже собирались последовать за ней. Знает, ей нужно успокоиться. Мимо проходит Балан. И пиарщик не сдерживается. — Дурак ты, Балан! — Что ты сказал? Почему же? — певец удивлённо поднимает брови, искренне не понимая в чём провинился. — Ты ещё и спрашиваешь? Ты ведь знаешь через что она прошла, знаешь её печальную историю, так зачем бьёшь ей прямо в сердце и плюёшь в душу? Да она как никто другой умеет подняться, когда весь мир против неё, она смогла пережить смерть мужа, подымаясь на вершину. — Успокойся, приятель. Я всего навсего хотел пошутить. — Ну да, ты же не думаешь о чувствах Тины. Ты никогда не пытался представить себе, что у неё тоже есть боль, тоска и печаль. Неужели ты не замечаешь того, что лежит под носом — она тоже умеет чувствовать. А я-то думал она тебе нравится, похоже ошибся… — Орлов разочаровано вздыхает и скрывается в неизвестном направлении. А Балан так и стоял, обдумывая слова мужчины. Он ведь действительно никогда не думал, что у этой женщины есть боль, он просто напросто не мог в это поверить. Но сейчас, он понимал, что мог ошибаться, и эта ошибка стоила бы ему очень дорого. Наконец, певец сдвинулся с места, решаясь на то, что так его пугало на данный момент. Медленный поворот ручки, и он видит… Видит уже не сильную женщину, не Тину Кароль, не ту, которую он знал. Он видит маленькую девочку, Таню Либерман, что сидит на диване, рвано хватая воздух. Крупные капли слёз текут по её щекам, размывая макияж. Она поворачивает голову и эти синие глаза, уже без прошлого блеска, самоуверенности и безразличия, а полные боли и страдания, смотрят в его чёрные. Они молят о помощи, они просят пощадить. Теперь, он осознал. Нашёл тот последний пазл, что лежал у него под носом. Боль — ключ к разгадке. Вот, что он так отчаянно искал. Желание защитить и обнять, быть для неё крепостью вот, чего ему так не хватало, и вот, что он нашёл сейчас. — Зачем ты пришёл? — её слабый голос режет уши и ранит сердце. Как же он не хотел это слышать, как же он не хотел это видеть. Сейчас, Балан хотел убить себя за то, что сказал ранее. — Тин, я… — он не может подобрать нужные слова. Он не знает, что сказать в своё оправдание, ведь его нет. Такому поступку нет оправдания и прощения. Кароль поднимается с дивана, становясь напротив Дана. — Что? Ну, что? Не ожидал меня увидеть такой, да? Думал я железная и бездушная? Я ведь игрушка для тебя, признай это. Захочу обижу, оскорблю, она вытерпит, это же Кароль. Ты хоть знаешь сколько я прошла чтобы научиться такому контролю, сколько я работала чтобы СПРАВЛЯТЬСЯ со своими неудачами и потерями?! И во мне есть боль. Я целыми днями страдаю от того, что она разъедает меня изнутри. Каждую ночь мне снятся кошмары и я не могу уснуть! — Тина говорит это, срываясь на крик, выбрасывает негатив и боль, что накопились у неё за долгое время. Её трусит, ей плохо. Балан понимает, что ни одной его фразы она не услышит, ни одно его слово не будет сейчас правильным. Поэтому, он находит единственный выход из ситуации, тот, который кажется на данный момент самым правильным и подходящим. За два шага он преодолевает расстояние между ними и впивается девушке в губы. Такие сладкие, такие манящие, такие желанные. Как давно он хотел почувствовать их на вкус, как долго он сдерживался. Тина стоит оцепеневшая от шока. Горячие губы брюнета сводят её с ума, она боится прервать этот момент, боится оторваться от него. Боится и не хочет. Его губы, словно глоток воды для человека, который умирает от жажды. Дан останавливается, отдаляясь на шаг. Глаза в глаза. Душа в душу. Искренний разговор, что понимают только они. — Уйди — шепчет Кароль, а сама желает прильнуть к нему всем телом, заключить в крепкие объятия и не отпускать. Балан опускает глаза в пол и покидает комнату, оставляя Тину одну наедине со своими чувствами.