mon dieu!

      Очередная воскресная служба в церкви оказывается какой-то до ужаса скучной, и он окидывает взглядом помещение, в котором они сидят. Прихожан совсем немного, но завсегдатаи церкви, такие как семья Чживона, пришли как по расписанию. Святой отец вещает наизусть выученную парнем речь, и последний даже зевает, пока мама не стучит ему по коленке, чтобы он наконец перестал неподобающе себя вести.       Через полчаса службы он лезет в карман за телефоном и, снизив яркость экрана до минимума, открывает приложение для знакомств — спонсор хорошего настроения Чживона на ближайшую неделю. Он никогда не жаловался на недостаток внимания со стороны своего пола в этом приложении. Другое дело, что частенько ему приходилось ездить в другие города для встречи с этими парнями… но ему всегда везло — они оказывались приятными людьми, которые не только помогали ему расслабиться, но и обеспечивали его ночлегом до следующего дня. И ему никогда не приходилось объясняться в том, что это всего лишь единственная их встреча. Они сами все понимали.       После нескольких минут бесцельных свайпов влево он натыкается на безумно красивого парня. Он правда… просто охуенный. Темные волосы, куча браслетов на руках и колец на пальцах, хитрый взгляд, но прямо противоположная ему лучезарная улыбка — он реально очень красив. Такая необычная внешность… и даже город указан именно тот, в котором живет Чживон. Это явно совпадение века.       Свайп вправо — и через секунду по помещению церкви разносится звук телефонного оповещения. Люди оборачиваются в сторону какого-то совсем молоденького черноволосого парня, и тот только привстает и извиняется тихо, судорожно выключает звук на телефоне и оглядывается. Чживонов взгляд устремлен на него — ох, черт… кажется, зайка с хитрым взглядом попался в сети хищника.       Они встречаются взглядами — между ними происходит замыкание, и у Чживона, кажется, встает от хитрого прищура парня напротив. Он извиняется перед отцом, встает со скамьи и идет в уборную, чтобы скрыть следы своего нарушения всех моральных норм пребывания в церкви. В кабинке он дрочит на скорую руку, свободной рукой схватившись за стенку, и где-то на середине процесса слышит отчаянный стук в дверь.       — Занято, — раздраженно бормочет он, пытаясь не застонать вслух из-за скорой разрядки.       — Это Донхек. Ну, тот, из типа тиндера, блядь, я не помню, как он называется. Я знаю, что ты дрочишь, открой мне, — голос этого парня настолько отчаянный, а Чживон так отчаянно хочет его, что дверь тут же открывается, и парень со спущенными штанами и членом в ладони предстает перед раскрасневшимся Донхеком.       Секунда молчания, и Донхек тихо говорит:       — У тебя классный член.       — Э… спасибо. Или что мне ответить?       Парень заходит в кабинку, закрывает ее изнутри и целует Чживона в губы, прижимая к стенке кабинки. Последний не намерен уступать кому-либо, поэтому тут же наваливается на Донхека и прижимает к противоположной стенке, на что хрупкая туалетная конструкция жалобно скрипит, моля о пощаде.       Чживон уже хочет пихнуть Донхека к унитазу, чтобы сделать все быстро, но тот только его руки сбрасывает со своей талии и опускается по стенке на корточки. Когда он берет в руку чживонов член, парень чувствует приятный холодок от нескольких колец на пальцах своей сегодняшней пассии, а потом его член бросает в жар горячего рта Донхека. Ему нечасто делают минет, да еще и глубокий, как оказывается через пару мгновений, и Чживон глухо стонет, утыкаясь лбом в резко ставшую прохладной стенку туалетной кабинки.       В горле Донхека громко чвокает слюна, он заглатывает чужой член и создает на пирсингованной головке совершенно сногсшибательное давление, от которого у Чживона буквально подгибаются коленки. Свободной рукой Донхек мнет свой член через ткань узких черных джинсов и толкает Чживона ближе к себе, чтобы засадить член парня глубже себе в глотку и наконец заставить его кончить.       Чживон не разочаровывает — кончает через пару мгновений, а Донхек только лицо подставляет под горячие вязкие капли, слизывает их с губ, языком играется с колечком в чживоновом члене, чуть тянет на себя и отпускает, вслед за этим вытирая лицо куском туалетной бумаги.       — Надеюсь, ты не забыл об еще одном друге, — Донхек пытается отдышаться и устало поднимается с корточек, а Чживон почти сразу лезет ладонью под его ремень, часто дыша.       — Я думаю про того самого друга?       Черноволосый кивает, и парень напротив впивается поцелуем в его губы, надрачивая вставший член. Это так захватывающе, так опасно, что у Чживона поджилки трясутся. А вдруг кто-то войдет? Вдруг что-то пойдет не так?       Но Донхек справляется быстро — ладонь Чживона пачкается спермой уже через пару минут, за которые парни успевают вдоволь нацеловаться. Им совершенно не хочется отрываться от губ друг друга; каждое мгновение отзывается в них обоих наслаждением, и острые ощущения усиливаются еще и тем, что они делают это в церкви.       — Черт, я… я много где трахался, но чтобы в церкви, — Донхек вытирает пот со лба ладонью, а Чживон все еще не может им насытиться и целует его в шею, мажет губами по ключицам и яремной впадине. — Нам нужно возвращаться. Мы и так надолго пропали, Чживон.       — Я бы сбежал отсюда куда-нибудь подальше, моего исчезновения никто бы и не заметил, кроме родителей, — парень улыбается, подначивая партнера сбежать и побыть наедине. Донхек только головой качает.       — Мой отец — святой отец, Чживон. Мое исчезновение заметит каждый, кто с ним знаком, — худые ладони парня ложатся на широкие плечи Чживона, и тот сначала смотрит непонимающе, а потом разражается бесшумным хохотом, понимая, насколько Донхек согрешил. Тут уже простой исповедью не отделаешься.