***
Ведьмины круги, или кольца фей, к удивлению Драко, были известным мифом не только в магическом мире, но и в мире магглов. Он мог только догадываться, как магглам удалось узнать об этом, если даже волшебники с трудом верили в их существование. Никогда не было реальных подтверждений. Тем не менее, слухи не утихали, и существовало много интересных теорий. — Ну, — неторопливо сказал Драко, — по идее они появляются в открытом поле или рядом с водой, и только ночью. Говорят, в одном кольце могут быть сотни фей, они кружатся над землей в медленном танце. — Наверное, впечатляющее зрелище, — сказал Гарри, поправляя дорожный мешок на плече. — Если они действительно существуют, то да, — ответил Драко, стараясь не впасть в задумчивость. — Жаль, что мы их никогда не увидим. Слизеринец ощутил легкую вспышку раздражения от такого заявления. Он мечтал увидеть кольца фей с тех пор, как Матильда рассказала ему сказку на ночь. — Ну, ты, конечно же, никогда не увидишь, потому что не веришь в них. Гарри посмотрел на него со странной улыбкой. — А ты веришь. — Ну и что с того? — Драко нервно сглотнул. Большинство магов переставали верить в подобные глупости задолго до того, как попадали в Хогвартс, но ведь Гарри об этом не знал, так что не имел причин смеяться. Правда ведь? — Ну, если никто не видел… — Гарри, то, что не было официально подтвержденных случаев, еще не значит, что никто их не видел, — возразил Драко. — Просто у тех людей не было доказательств, вот министерство и не стало заверять их свидетельства. — Знаешь, звучит так, словно ты просто хочешь в это верить, — на этот раз в голосе гриффиндорца прозвучала ироничная нотка. — А кто бы не хотел? — выпалил Драко. — Должно быть, это невероятно! Некоторые люди говорят, когда находишься внутри ведьминого кольца, твои потаенные чувства и мысли выходят наружу, и тебя просто уносит, словно ты опьянел от магии. Пока он говорил, Гарри внимательно всматривался в его лицо, и Драко заметил, что тот впечатлен. Однако гриффиндорец тут же спрятал свой интерес за усталой усмешкой. — Хех… Я бы сейчас выпил что-нибудь покрепче. — Вот было бы забавно. Два мифических явления сразу: круги фей и пьяный Гарри Поттер. — А я уверен, что ты напился бы быстрее меня, Малфой. Драко быстро прочистил горло. — Эм-м… Ну так вот, как я говорил… что еще… хм, — он быстро пролистал в уме все, что когда-либо слышал о ведьминых кольцах. Внезапно на его лице появилась улыбка. — Еще я слышал, что только девственники могут войти в круг. Так что у тебя есть шанс, Поттер. — Что ж, в таком случае, наши шансы равны, не так ли? — смеясь, ответил тот. Драко кашлянул. — Да, но… — Ха! Ты признался! Лицо слизеринца вытянулось. — Черт! — Да ладно, Драко. Я никому не скажу… только если придётся тебя шантажировать… — Поттер! С ведьминых колец разговор перекинулся на эльфов и гномов. Каждый пробел в знаниях гриффиндорца очень забавлял Драко. Правда, Гарри без труда управлялся с трансфигурацией и разными чарами, и его навыки временами весьма впечатляли… но Драко, разумеется, не собирался в этом признаваться… однако это было удивительно, как и то, что для него самого были абсолютно естественными вещи, совершенно неизвестные Гарри. Например, гриффиндорец не знал, что существует четыре расы эльфов и, по меньшей мере, одиннадцать видов гномов в одной только северной Европе, хотя при этом он совсем не удивился тому, что гномы повсеместно считались вредителями. «Гадкие мелкие твари», — сказал про гномов Гарри, рассеянно массируя палец на правой руке. Затем разговор перешел на различных лесных зверей, и Драко снова запнулся, обнаружив, что знает крайне мало об опасных волшебных животных. Он даже почти пожалел, что совсем не слушал Хагрида на занятиях. Странно, но там, где у Малфоя был пробел в знаниях, Гарри готов был его заполнить. Казалось, их опыт и знания дополняют друг друга, и вместе они были сильнее, чем врозь. Драко нехотя вынужден был признать, что из них получилась отличная команда. Наверное. Было во всём этом нечто, что беспокоило Малфоя. Было приятно. И весело. Гарри оказался действительно хорошим компаньоном. Вот, что неправильно. Так не должно быть. Между Драко и его старыми привязанностями лежали сотни миль тяжелого пути. Не то чтобы он хотел — или же мог — вернуться назад. У него же есть инстинкт самосохранения. Но его отец и мать… он знал, что уже никогда не сможет увидеть их, и этот страх камнем лежал у него на сердце. Хуже того, отец никогда не будет его уважать. Вот, какими бывают последствия, если не продумать свои действия заранее. По сути, он променял своих родителей на Гарри Поттера. Тогда этот выбор казался единственно верным. Он должен, обязан быть таким, ведь Драко не мог позволить себе ошибку. Только не теперь, после всего, что случилось. И он знал, что если бы пришлось выбирать снова, он поступил бы так же. Больше всего его беспокоило, почему он так поступил. Если исходить из голых фактов, то да, Гарри как-то повлиял на него — хотя Драко не был уверен, что дело именно в этом, — и да, слизеринец решил, что больше не желает быть марионеткой темного Лорда, но основной причиной побега все-таки был страх. Не лучший мотив для поступка. На самом деле, это была чертовски нелепая причина. Безнадежность ситуации усугубляла их положение. Их все еще могут поймать. И даже если этого не случится, все равно может оказаться слишком поздно. Для Гарри. Драко задумчиво покачал головой. Каждую свободную минуту он думал, как избавиться от проклятья, но только расстраивал сам себя. Он ничего не мог сделать. Снейп смог бы. Может, даже Дамблдор. Как бы он ни гордился своими успехами в зельеварении, Малфой понимал, что он всего лишь студент. И его бессилие было тому доказательством. В довершение всего, он до сих пор ничего не сказал Гарри. Драко вздохнул и попытался отвлечься от грустных размышлений. — Как ты думаешь, что за звери водятся в этих лесах? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. — Я к тому, что мы ведь слышали ночью какое-то движение, но близко никто не подходил. Как думаешь, почему? — Потому что от тебя плохо пахнет, — ответил Гарри таким серьезным тоном, что слизеринец даже покраснел, но потом заметил, что тот ухмыляется. — Засранец. Нет, серьезно, должна же быть причина, — продолжил Драко, забираясь на очередной уступ. — Животные кровожадны и безмозглы, они только и ждут, чтобы заполучить себе в зубы такой лакомый кусочек как я. Даже обычные, не говоря уже о магических. Ты, однако… не удивительно, что ты не боишься. Наверняка ты слишком тощий для них. — Драко, только ты можешь хвастаться тем, что тебя съедят с большей охотой. — Не завидуй, доходяга. — Ну, раз уж ты такой аппетитный, — задумчиво протянул Гарри, — то если мне наскучит однообразная еда, я, возможно, добавлю тебя в свое меню. Жареный Драко. — Поттер, ты больной придурок. — Смотри, будь начеку, Малфой. Драко презрительно фыркнул, показывая, что не желает продолжать эту тему. Может быть, они просто перегрелись на солнце или не выспались, но идея с «жареным Драко» была уже чересчур. Даже для Поттера. — Так что насчет животных, почему они на нас не нападают? Ненадолго воцарилась тишина, прерываемая лишь звуком тяжелого дыхания и хрустом веток под ногами. — Может быть, они избегают магии… обычные животные, я хочу сказать. Может быть, она отталкивает их так же, как магических существ — магглы. Драко обдумал его ответ. — Если это так, то обычные звери нам не страшны, но как быть с волшебными? Что делать, если нам попадется один из этих соплепузов, которых так любит Хагрид? — Сопле… что? Соплохвостов? Драко кивнул, стиснув зубы, но поттеровский смех только еще больше рассердил его. — Не встретим. Это были гибриды… Хагрид сам их вывел. В дикой природе их не встретишь. — Конечно… только если Хагрид не задастся целью заполонить ими всю землю. Гарри будто бы задумался на секунду. — Вряд ли. Он просто не сможет с ними расстаться. Это рассмешило слизеринца, но потом он вспомнил о других магических существах. — А как насчет гремлинов? Вампиров? Оборотней? — Мы прошли почти полный курс ЗОТИ. Профессор Люпин учил нас… но ты, подозреваю, его тоже не слушал, да? Драко вздрогнул от обвиняющего тона гриффиндорца. — Отстань, Поттер. Я просил совета, а не лекцию. — Будем решать проблемы по мере поступления, — Гарри кашлянул. — А что касается оборотней, то до полнолуния нам не о чем беспокоиться. Драко едва не задохнулся — затмение выпадало как раз на полнолуние, — но сумел взять себя в руки. — Значит, времени у нас много, так? — Конечно, — легко согласился Гарри, но тут же споткнулся об камень и чуть не упал. Драко усмехнулся. — Что, твой чудесный ландшафт уже не так сильно тебе нравится? Гриффиндорец бросил на него хмурый взгляд. — Я просто устал. Только не говори, что ты — нет. А если продолжать тему животных, то, надеюсь, нам повезет, и мы встретим гиппогрифа. На этот раз Драко все-таки подавился воздухом, внезапно вспомнив свою последнюю встречу с этой зверюгой. — Ты с ума сошел, Поттер! — Он резко повернулся, едва не упав. — Может, ты и думаешь, что они безобидные и ручные, но я вообще-то жить хочу! Гарри заулыбался, явно наслаждаясь воспоминаниями, к великой досаде Малфоя. — Нет, я просто подумал, что он мог бы отнести нас в Хогвартс. — Гриффиндорец с кряхтением перебрался через бревно. — Не так удобно, как метла, но лучше, чем пешком. Драко вытаращил глаза. — И это после того, как меня поранило — чуть не убило! — одно из этих мерзких животных! Ни за что на свете, клянусь бородой Мерлина, я не полезу на спину этой твари! Гарри дернул плечами. — Нет, чтобы согласиться со мной. Лично я предпочел бы лететь над лесом, а не продираться через него. Особенно когда мы дойдем до Запретного леса. Если уж нам суждено нарваться на каких-нибудь опасных зверей, то это точно случится там. Понятия не имею, сколько времени займет поход через лес, если мы все время будем вот так останавливаться. — Ты знаешь, где проходят границы Запретного леса? — С какой стати я должен это знать? — Без понятия, Поттер. Я просто спросил. Такое чувство, что ты там часто бывал. — Драко сделал глубокий вдох и, подтянувшись за ветку, поднялся выше. — Может, мы увидим его, когда доберемся до вершины этой проклятой горы. Если мы вообще когда-нибудь до нее доберемся. — Мы уже почти на месте, и ты это знаешь. Деревья здесь намного тоньше. Драко моргнул и огляделся вокруг. Гарри был прав. Деревья на этом участке были гораздо ниже и росли более равномерно. Должно быть, на вершине открытая площадка. — Готов поспорить — вот оно! — воскликнул гриффиндорец. — Давай на перегонки до вершины? Малфой покачал головой. — Не-а. Я и так обессилен, и у меня все болит. Хочешь ещё и расстроить меня? — Ты уже и так в плохом настроении, так что пробежка тебе не повредит. — Поттер! — Ну давай, представь, что мы гоняемся за снитчем. За последний год я соскучился по соревнованиям. — Ни за что. Гарри закусил губу. — О, конечно, Драко. Потому что, как и в квиддиче, ты все равно проиграешь. Слизеринец и глазом не успел моргнуть, как он сорвался с места, осыпав Малфоя листьями. — Поттер! Ты… Это нечестно! Поттер! Драко глубоко вздохнул и бросился вдогонку. Волосы падали на глаза, ветки хлестали по ногам, но все, о чем он мог думать, это красное пятно поттеровского свитера, мелькавшее перед глазами, и старался не отставать. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу, АЙ! Мой палец! Ненавижу, ненавижу, я убью тебя, когда доберусь до этой чертовой вершины, Поттер! Ненавижу, ненавижу…» «О, яйца дракона и мерлинова борода». Если бы у Драко в легких остался хоть какой-то воздух, он бы сказал это вслух. Казалось, будто весь мир распростерся у его ног. Прохладный ветерок откинул со лба влажные растрепанные волосы, и слизеринец увидел бесконечные горы, долины и проблески воды то тут то там. Небо было безоблачным и ясным, бледноватым у линии горизонта и насыщенно голубым — над головой. Это было… красиво. В тот же миг пульсирующая боль в ногах напомнила ему, как нелепы подобные мысли. Но все же… — Я выиграл. Драко кашлянул и посмотрел на Поттера. С раскрасневшимися щеками и горящими глазами тот вдыхал воздух приоткрытым ртом, но, тем не менее, не переставал широко улыбаться. Несмотря на боль в легких, слизеринец едва сумел сдержать ответную улыбку, видя его воодушевление. Точно так же Гарри выглядел, когда выхватывал снитч у него из-под носа. Раньше в такие моменты Драко хотелось окунуть его лицом в грязь. Однако теперь все было по-другому. — Я все равно не соревновался, — скупо произнес Малфой. — Ну, выиграл. И что с того? — Теперь это моя гора. Поттер-маунт. — Да на здоровье. Драко, прищурившись, осмотрел горизонт. Цивилизация. Безопасность. Нет, и следов не видать. Он ощутил укол грусти и одиночества. Он надеялся, что чем дальше будет отец, и чем больше времени они с Поттером проведут вместе, тем меньше останется подобных чувств, но они не исчезали. И сейчас вернулись с новой силой. Тем не менее, он знал, что пути назад нет. Сделав глубокий вдох горящими легкими, Драко спросил: — Ты не видишь Хогвартс? Или хотя бы дым над Хогсмитом? — Ни того, ни другого. Может, они прячутся за горой. — Может быть. — Драко привстал на цыпочки, прекрасно сознавая, что его действия бессмысленны. Насколько хватало глаз, не было видно ни единого намёка на городок. Он не знал, ни как далеко они ушли, ни сколько еще осталось. И подозревал, что дальнейший путь будет еще сложнее, чем был до сих пор. — Как думаешь, сто миль, это примерно до куда? — Без понятия, — сказал Гарри, — но отсюда, с красивейшей вершины Поттер-маунт, дорога длиной в сто миль кажется не более чем прогулкой по парку. — Ты бредишь. — Ты просто злишься из-за того, что у тебя нет собственной горы. — У меня болят руки, болят ноги, и голова вот-вот разболится. Наверное, у меня аллергия на твой беспочвенный энтузиазм. Улыбка гриффиндорца смягчилась. — Ну, осталось только спуститься вниз, а потом мы можем устроиться на ночлег где-нибудь там, — он указал рукой примерное место. — Так близко? — Драко немного занервничал. — Скорее всего. Посмотри, какой густой лес. Идти будет трудно. К тому же, уже за полдень. — Гарри мотнул головой в сторону долины. — Нужно двигаться. Кажется, там, внизу, река. Можно устроить лагерь на берегу. Если повезет, можем даже поймать рыбу на обед. — Какая гадость. — Что ж, — сказал Поттер и начал спускаться, — у меня будет свежая еда, а ты можешь давиться бутербродами. Кажется, у нас слишком много солонины. — Ну… Я… Тогда я буду рыбу, но только приготовленную. Гарри заливисто рассмеялся.***
К тому времени, как они разбили лагерь у реки, солнце уже склонилось к горизонту. Драко разрывался между желанием пройти за день как можно больше и угрозой свалиться от истощения. Последнее все-таки заставило его признать необходимость отдыха. Гарри тоже выглядел уставшим, но слизеринец знал, что если он будет слишком торопиться, Поттер может что-то заподозрить. Так что Драко тихо сидел на берегу, пока Гарри плескался в ручье, пытаясь выловить рыбу руками. Ему не слишком-то везло. — Жаль, что ты не смог трансфигурировать нормальную удилку, Гарри. — Она называется удочка, Драко. Ух! — Он бросился за рыбой, но снова потерпел неудачу. — Кроме того, — эх! — я видел, как медведи точно так же ловят ее. — Как считаешь, у тебя больше мозгов, чем у обычного медведя? Гарри расхохотался так внезапно, что поскользнулся на камне и рухнул в воду. И даже поднявшись на ноги, он не переставал смеяться. Драко в замешательстве сдвинул брови. — Ты чего? — Ничего. Просто… есть такая маггловская шутка, — через смех выдавил Гарри. — Если не знаешь, то ни за что не поймешь. Любопытный от природы, Драко уже немного устал от всех этих маггловских штучек, на которые постоянно ссылался Гарри. Это было похоже на мутноватое окно в мир, которого слизеринец не понимал… или на кирпичную стену, в которой не хватало нескольких кирпичей. Тем не менее, он вовсе не собирался проявлять излишнего интереса к миру магглов, поэтому откинулся назад и вздохнул. — Какая разница? Ты когда-нибудь поймаешь уже эту рыбу? — Конечно. Погоди-ка… вон, какая здоровая… секунду… ближе… Ой! — и снова гриффиндорец остался с пустыми руками. — Вот черт! Драко усмехнулся. — Поттер, есть более простой способ. — Да ну? — Гарри упер кулаки в бока. — Неужели ты подойдешь сюда и наколдуешь мне удочку? Не боишься промочить ноги? Драко поднялся на ноги с самодовольным выражением. — Промочить ноги? Мерлин, конечно нет! Гарри, ты думаешь не как волшебник. Я что, ничему тебя не научил? — Рисуясь, он неторопливо прочистил горло, достал из кармана палочку и направил ее на тот участок ручья, где только что плескался гриффиндорец. — Акцио рыба! Не прошло и пары секунд, как большая форель вылетела из воды и шлепнулась к ногам слизеринца. Тот сморщил нос. — Отлично, Поттер. Я поймал рыбу. А теперь вылезай и приготовь ее. С минуту гриффиндорец не двигался с места, затем его рот медленно приоткрылся, глаза полыхнули жаждой убийства. Драко не знал, смеяться ему, или спасаться бегством. Наконец, Гарри покачал головой и вышел из воды. — Разожги костер, Малфой, — сухо сказал он, — один из тех замечательных бездымных костерков, которые ты так хорошо умеешь делать. — Не расстраивайся так, Гарри. Не каждому дано быть умнее медведя. Хотя твои волосы и смахивают на медвежью шерсть. Может быть… Раздался внезапный громкий свист, и на Драко сверху обрушился водопад листьев, засыпав его до самого носа. — Пф-ф! Тьфу! Поттер! — Никогда не показывай мне ничего, если не хочешь, чтобы я это запомнил, — злорадно ответил тот. Слизеринец высвободил руки и стряхнул листья с лица. Он открыл рот, чтобы высказать все, что думает, но не смог подобрать достаточно ярких эпитетов, чтобы выразить свое возмущение. — Просто вытащи меня отсюда и приготовь ужин. — Не желаешь ли кусочек сыра? — спросил Гарри, разгребая листья, чтобы добраться до Малфоя. — П-ф-ф-т… проклятые листья… сыра? — Да, — абсолютно серьезным тоном продолжил гриффиндорец, протянув Малфою руку, — он прекрасно подошел бы к твоему нытью.** Драко уже наполовину выбрался из кучи, и только тут до него дошло, что Поттер издевается. Свободной рукой он сгреб горсть листьев и попытался засунуть их под рубашку Гарри. — Эй! — воскликнул тот, выбив их из руки блондина. С громким смехом Драко снова повалился на кучу листвы и сразу же, схватив еще одну горсть листьев, бросил ее в гриффиндорца. Гарри смахнул их и посмотрел на слизеринца поверх очков с дьявольской усмешкой. — О, теперь тебе конец! И он бросился на Малфоя с боевым кличем, скрывавшим смех.***
К тому времени, когда Драко успел как следует очистить свою одежду и волосы от листьев, форель уже поджаривалась на костре, нанизанная на вертел. Слизеринец с ужасом обнаружил, что мусор попал даже в нижнее белье, и он совершенно не хотел думать, как такое могло случиться. И тем не менее, было весело. Очень. К тому же, несколько листочков застряли у Гарри в волосах… но Драко, разумеется, вовсе не собирался ему об этом говорить. Если оставить в стороне их потасовку, Малфой вынужден был признать, что рыбалка — это хорошая идея. Они уже много дней не ели горячей пищи, и было на самом деле очень вкусно. С наступлением темноты становилось все прохладнее, но маленький зеленоватый огонек казался даже теплее чем обычно, и он был не настолько ярким, чтобы ночью его могли заметить издалека. Разговоры у огня стали ежевечерним успокоительным ритуалом. Они просто сидели у костра и болтали обо всем. Гарри действительно был хорошим товарищем. Другом. Может быть. — Где ты научился готовить? — спросил Драко с полным ртом. — Мне приходилось готовить в доме тети и дяди, помнишь? — А, точно. — Слизеринец сделал глоток из фляжки. — Что ж, это хорошо. Интересно, не сможем ли мы поймать еще что-нибудь съедобное? — Он вдруг резко выпрямился. — Не могу поверить, что я это сказал. Слушай, это звучит, как будто я какой-то вульгарный мусорщик… Как… как… — Дикарь? — уточнил Гарри. — Ни за что. — Драко задумчиво склонил голову набок. — Ну-у, возможно. — Не переживай. Я никому не скажу. Включая и то, что эту рыбу ты поймал сам. — Я… о, нет… это так, разве нет? Как я мог… — он вдруг умолк и зевнул. — Хочешь спать? — Ничего подобного, — угрюмо отозвался слизеринец. — И вообще, где мой плюшевый мишка? — Рыбачит. Он оказался умным. — А-а, тогда, думаю, мне пока рано идти спать. Гарри улыбнулся, в зеленоватом свете костра его улыбка выглядела жутковато. — Гаси огонь, Драко. Двинемся на рассвете. Пламя втянулось в палочку слизеринца, и он стал расстилать мантию для них обоих, но Гарри не двигался с места. Драко посмотрел на него снизу вверх. — Что-то не так? — Я тут думал… о твоих словах… о том, что Волдеморт не злится, — гриффиндорец помолчал. — Ты правда думаешь, что это так? В смысле… что он может нам сделать, если не найдет? И если бы мог, неужели он до сих пор не сделал бы этого? Драко замер, в груди заныло. Он с трудом сделал вдох, медленный, болезненный. — Я… я просто предположил, Гарри. Я же говорил, что слишком вымотался, и от этого стал параноиком. — Нет, — твердо сказал тот. — Ты выглядел убежденным. Драко, ты что-то скрываешь от меня? Грудь слизеринца будто сдавило железными обручами, и его сердце отчаянно забилось, пытаясь вырваться. Как он сможет солгать Гарри сейчас? Это неправильно. Нечестно по отношению к нему. Но беспокоить его из-за того, чего он не мог остановить, тоже было несправедливо. Возможно, Дамблдор сможет что-нибудь сделать. Или, может быть, у Снейпа есть какое-то более подходящее контрзаклинание. А может быть… — Нет… Ничего такого, Гарри. Думаю, мне просто страшно. Гарри недоверчиво кивнул. — Ладно… Просто скажи мне, если что-то случится, хорошо? Драко, сглотнув, кивнул головой. Гарри все еще смотрел на него тревожащим, пронзительным взглядом, затем отвернулся куда-то в сторону. — Похоже, будет холодно. Я подумал, может, я мог бы нагреть для нас камни, вроде грелки на ночь. Малфой снова кивнул, несмотря на то, что гриффиндорец на него не смотрел. Внезапно ему в голову пришла странная мысль. — Под одной мантией с тобой и так тепло, — едва успев сказать это, он пришел в ужас, подумав о том, как прозвучали его слова. — Я имел в виду, что ты… и я… и… я чем-то тебя обидел, что ты захотел спать отдельно? Не то, чтобы мне нужно… просто я хочу удостовериться, что ничем тебя не обидел, или что-то… Слизеринец умолк, когда Гарри повернулся к нему. У гриффиндорца было непонятное выражение лица. — Да нет, я просто еще совсем не хочу спать. Я подумал, что тебе надо отдохнуть, и не хотел, чтобы ты замерз. Ты выглядишь очень усталым. — О, — это имело смысл, но Драко никак не мог избавиться от неприятного ощущения в желудке. Гарри расстроен. Он что-то подозревает. И это плохо. Так совсем не годится. Малфой натянул мантию на плечи и укутал ноги, а затем снова бросил взгляд на Поттера. Тот был всецело поглощен поисками подходящего камня. Драко был удивлен, что его так обеспокоило предположение, что Гарри будет спать отдельно от него. Не то, чтобы ему это было нужно… или просто нравилось… Черт. Ночью было холодно, а Гарри теплый. Было темно, а с Гарри он не чувствовал страха. Они были совершенно одни, и то, что гриффиндорец рядом, давало Малфою чувство защищенности. Он с удивлением подумал, что ему нравится опираться на Гарри. В этот момент Поттер оторвался от своих раскопок и обернулся к нему. — Драко? Ты в порядке? — Нахмурившись, он оглядел слизеринца. Шокированный собственными мыслями, Драко смущенно отвел глаза. — Все хорошо, — пробормотал он и торопливо перевернулся, зарывшись глубже под мантию. За его спиной тихо вздохнул Гарри. Через несколько минут мантия натянулась, на секунду Драко подумал, что гриффиндорец ложится спать, но потом к его спине прислонился теплый шершавый камень. Конечно, так было значительно теплее, и физически Драко было вполне комфортно. Физически. Он слышал, как Гарри обошел лагерь по кругу. Шорох ткани, шелест листьев. Казалось, хождения гриффиндорца только усугубили состояние Малфоя. Судя по звукам, тот подошел, но остановился в нескольких шагах. И вроде бы не собирался подходить ближе. В конце концов, Драко уснул, чувствуя пустоту в груди.***
Мягкая темнота дремы медленно обернулась пустой чернотой, и это было до тошноты знакомо. Слизеринец сколько угодно мог думать, что все еще просто спит, но в глубине души он знал, что это не так. Но все сомнения отпали, когда резкий шипящий голос прорезал темноту. — А, юный предатель. Ты все еще следуешь своим глупым намерениям? Ах, впрочем, мне ведь нет нужды спрашивать. Кровь застыла у Драко в жилах. Он не был уверен, закрыты ли у него глаза, но изо всех сил попытался зажмуриться в надежде избавиться от видения. — Тебе не спрятаться от меня. Нет ничего, что ты мог бы от меня скрыть. Даже твои мысли принадлежат мне, Малфой. — Пауза. — Что такое? Тебе не нравится твое имя? Ты ведь знаешь, что недостоин носить его. Какая жалость. Твоему отцу будет стыдно, когда он узнает об этом. Отец… Темнота загремела хриплым смехом, пронзавшим насквозь. — Твой отец все еще важен для тебя? Тебе стоило подумать об этом раньше. Тебе все еще не безразлична твоя мать? Да? Да, но тогда, возможно, Поттер для тебя — нечто большее. Твой отец думал, что Поттер обманул или подловил тебя, но совершенно ясно, что это не так. Вы, очевидно, становитесь… друзьями. Он засмеялся еще громче. Если бы в этом странном видении у Драко был желудок, то он, несомненно, уже скрутился бы узлом. — Твои мысли выдают тебя, мальчишка! Ты заботишься о нем… какая прелесть. Хочешь его защитить… быть… рядом с ним, — глумился Волдеморт. Драко затошнило. Он даже не был уверен, что именно он думал о Гарри, друзья ли они с ним, но Темный лорд рвал эти туманные мысли в клочья. Во рту разлился вкус желчи. — Так печально, что он умрет, несмотря ни на что. Как думаешь, это разобьет твое хрупкое сердце? — нараспев спросил голос в оскорбительной манере. Драко попытался убедить себя, что он вовсе не заботится о Гарри, что для него вовсе не важно, что случится с его компаньоном. Но чем больше он пытался погасить эмоции, тем сильнее они становились. Это чувство росло, и слизеринец не мог думать ни о чем другом. Жестокий смех Волдеморта снова зазвучал в темноте. — Я с нетерпением жду смерти Поттера, и если я раньше не хотел убивать тебя, то ты сам доказал, что бесполезен. Я убью тебя с наслаждением, предатель. Пауза была зловещей. «Зачем он говорит мне все это? — спрашивал Драко самого себя, ощущая подступавшее безумие. — Я об этом знаю. Я принял решение, мне пришлось его принять, я… Я не… Я…» В нем росла отчаянная потребность понять нечто важное. Если Волдеморт уже держит в руках жизнь Гарри и в конечном итоге убьет и его тоже, то в этих угрозах нет смысла, так? Будто в ответ на его мысли, на фоне черноты начал формироваться светящийся образ. Драко не знал, видит ли он его на самом деле своими глазами, или ему только кажется, хотя это, в общем-то, не имело значения. Постепенно свечение приняло форму человеческой фигуры. Роскошная изящная светловолосая женщина. Знакомый оттенок губной помады. Утонченные черты лица. Мама! — Малыш хочет к мамочке? О нет… нет… он не может… он не посмеет. — О, но я могу, дурачок. У тебя нет ничего, что я не смог бы забрать. Внезапно глаза Нарциссы расширились в ужасе, и она упала на землю, крича от боли. Мама! Прекрати! Не трогай ее! Драко попытался было рвануться к корчившейся в конвульсиях матери, но не смог даже пошевелиться. Это всего лишь видение, просто дурной сон. Это не может быть правдой. Это не правда! Я этого не вижу… НЕТ! Мама! Громкий смех смешался с воплями Нарциссы, и Драко закричал, не в силах терпеть. От ужаса его затошнило, и закружилась голова. Он взмолился, чтобы все прекратилось. И каким-то чудом это случилось. Его мать перестала кричать и обмякла, лишь изредка всхлипывая. Драко снова хотел подойти к ней, но не успел даже попытаться, как Волдеморт заговорил опять: — Она умрет, предатель. Она будет умирать медленной, мучительной смертью, и все из-за тебя, если ты не вернешь мне Поттера в течение двух дней. Ты мог бы избавить ее от этой участи. Все, что тебе нужно сделать — это сдаться. Я найду тебя. Чем дольше ты тянешь, тем больше она будет страдать. Время милосердия кончилось. Смех постепенно угас, но образ Нарциссы остался. Медленно, опираясь на локти, она приподнялась. Нарцисса Малфой, такая гордая, полная достоинства, лежала без сил, из ее носа медленно стекала тонкая струйка крови. — Драко… Пожалуйста, мой малыш Драко… я так гордилась тобой. Так гордилась… МАМА! — Пожалуйста, не оставляй меня… вернись ко мне, умоляю… Ее образ начал быстро таять. Драко снова бросился к ней, но опять не смог даже сдвинуться с места. Она была недосягаема, он ничем не мог помочь ей. И она умрет. Он мог бы помочь. Мог бы сдаться. Его жизнь бессмысленна. Он предатель, недостойный даже своего имени. Его красивая, гордая мать… она нуждается в нем… она важнее… Но как же Гарри? Он не мог пожертвовать им снова. Ни за что. Он дал обещание, и если у него еще осталась хоть какая-то честь, он сдержит его. Это его долг. Его мать никогда особо не заботилась о сыне. Она не обращала на него внимания. Но она любила его по-своему, он был уверен в этом. Не могла не любить. Да, любила! Мама! Пожалуйста, мама! Она скоро умрет, оставит Драко одного в темноте, а он так и не смог дотянуться до нее. Он мог бы… у него есть ключ. Он и Гарри. Так холодно. Так одиноко. Драко опустился на несуществующую землю и сжался в комочек, дрожа и всхлипывая. Это выше его сил. Он думал, что пострадает лишь он один, но теперь и его мать была под угрозой, и это произошло по его вине, только по его вине. И ему было так одиноко. Внезапно он почувствовал, что его обнимают сильные руки. В ушах зазвучал знакомый голос: — Драко? Всего одной секунды хватило, чтобы узнать обладателя этого голоса. — Гарри? — Ты в порядке? Давай, открой глаза! Я здесь, рядом с тобой… Драко готов был возразить, сказать, что он не может, потому что у него нет глаз, чтобы их открыть, но вдруг понял: если Гарри обнимает его, значит, у него есть тело. И если оно существует, то есть и глаза. Руки сжались еще крепче, словно Гарри таким образом пытался вернуть слизеринца в реальность. Драко казалось, будто к его векам прицепили свинцовые грузила, но он мог ими шевелить. Где-то вдалеке он видел полоску слабого света. Сквозь неестественный мрак медленно проступали темные очертания деревьев на фоне ночного неба. Даже звезды сверкали, будто подмигивая. Ощутив внезапный шок, словно его бросило сквозь стеклянную стену, Драко рывком вернулся в свое физическое тело. Он жадно, глубоко втянул воздух, задыхаясь, затем еще и еще, с отчаянием утопающего. — Тише-тише, — успокоительный шепот на ухо, — дыши ровнее. — Я… что… о, Мерлинова борода, Гарри. — Он прислонился спиной к груди гриффиндорца, который все еще обнимал его, поддерживая. — Все нормально. Тебе не обязательно говорить. Просто расслабься и подыши минутку спокойно. Драко слабо покачал головой. — Нет… не могу… он собирается… он… — его голос прервался сухими рыданиями. У него не было слов, чтобы объяснить, и он не хотел думать об этом, не сейчас. — Не волнуйся, Драко, — руки гриффиндорца сомкнулись еще немножечко крепче. — Он просто пытается запугать тебя. Ему не удастся достать тебя здесь. Наверное, Волдеморт понял, что ты не так уж напуган, когда ты сказал, что он не злится, вот в чем дело. — Нет… это не то… не я. Это… — Кто? Драко открыл было рот, чтобы ответить, но не смог. Если он скажет, все станет реальностью, словно это на самом деле его мать лежала там, крича и истекая кровью. Он прикусил губу, потянулся и крепко сжал руку Гарри, возвращая себе ощущение реальности. Гриффиндорец за его спиной вздрогнул, и Драко ослабил хватку. — Ты не обязан рассказывать мне прямо сейчас. Я знаю, каково тебе. Драко моргнул. Он почти забыл — нет, он совсем забыл — кто сидит с ним рядом. — Твой шрам… ты знал? Он почувствовал, что Гарри кивнул головой. — Да. Я почувствовал это, прежде чем заметил, что с тобой происходит. Тут-то я все и понял. Итак, Гарри чувствовал это. Драко отстраненно прикинул, не могло ли у того быть таких же видений, но даже от одной мысли об этом образ его матери снова встал перед глазами. Он невольно вздрогнул. — Драко? Язык слизеринца будто заледенел, в ушах эхом звучали крики матери. Он тихо хныкнул и тряхнул головой. — Так плохо, а? Драко взглянул на него снизу вверх. — Хуже. Некоторое время Гарри молча смотрел на него. — Ты ведь знаешь, не все, что он тебе показывает, реально. В ту же секунду стальные тиски перестали сжимать грудь Драко, и он смог вздохнуть свободнее. — Что? Гарри кивнул: реакция Малфоя подтвердила его подозрения. — Он будет копаться в твоих мыслях и, найдя то, чего ты больше всего боишься, или то, что для тебя очень дорого, использует это против тебя, — из его горла вырвалось низкое рычание. — Он чертовски хорош в этом. Убедителен. — Другими словами… ? — Не верь всему, что он тебе показывает. — Откуда ты знаешь? Гарри нахмурился. — Однажды он сделал это со мной. Не совсем уверенный, как на это ответить, Драко просто кивнул и отвернулся. Все казалось таким реальным. Вдруг это была не иллюзия? Его мать нуждалась в нем. Он должен помочь ей… но он обещал Гарри. А что до самого Гарри… как сказал Темный лорд… Конечно, они с Гарри стали товарищами. Даже друзьями. Они доверяли друг другу, но мать важнее Гарри. Но в таком случае, способен ли он предать Гарри ради матери? Нет. Да. НЕТ! Это было уже слишком. Драко не хотел думать об этом. Не мог. Он чувствовал себя совершенно разбитым, словно только что взобрался еще на десяток таких гор, как вчера днем. Не в силах двигаться, он расслабился в руках гриффиндорца, принимая его силу и поддержку. Затем ему в голову пришла новая мысль. — Ты вытащил меня из кошмара. — Что? — голос Гарри звучал растерянно. — В прошлый раз… я ничего не чувствовал во сне. Не было ничего: ни воздуха, ни земли, я не мог почувствовать даже свое тело. Но на этот раз… Я чувствовал твои руки. Словно якорь. Ты вытащил меня оттуда. — Он сделал паузу и покусал губы, боясь, что сморозил глупость. Но затем он подумал, что выглядеть более жалким уже просто невозможно, и вздохнул. — Спасибо. Гарри пожал плечами. — Ты сделал бы для меня то же самое. Драко был удивлен. На самом деле он так не считал. — Я бы не знал, что нужно делать. — Так ведь и я не знал, — Гарри замялся. — Просто положился на интуицию. Всего лишь обхватил тебя и держал, а ты мне ответил. Вот я и не отпускал. — О. Гарри издал какой-то звук, словно хотел что-то сказать, но его прервали. Драко слегка повернулся и заглянул ему в лицо. — Что? — Прости. На этот раз растерялся Малфой. — За что? — В первую очередь за то, что оставил тебя одного. На пару секунд Драко задумался, затем с усилием перекатился на бок и сел лицом к лицу с гриффиндорцем. — Что… Гарри, ты искренне считаешь, что расстояние в пару метров имеет какое-то значение, и если б ты был рядом со мной, Темный лорд не смог бы до меня добраться? — Ну… — Сейчас слизеринцу было хорошо видно лицо Гарри, и он заметил, как тот яростно кусает нижнюю губу. — В прошлый раз Волдеморт напал на тебя именно тогда, когда ты спал один. С тех пор… ну-у… просто у меня такое чувство, как будто я бросил тебя одного ему на расправу. Драко закатил глаза, но внутренне согласился с тем, что какой-то смысл в этом все-таки есть. Безусловно, рядом с Гарри он чувствовал себя более защищенным. Но, тем не менее, это вряд ли на самом деле имело значение. — Гарри, это просто совпадение, — сказал слизеринец, стараясь придать голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовал. — Возможно, Сам-Знаешь-Кто подумал, что мы слишком расслабились, как раз перед этим мы говорили о нем, вот он и решил снова запугать меня. — Звучало довольно фальшиво, но ему нужно было сказать это Поттеру. Он часто лгал, говоря людям то, что они хотели услышать. Это для его же, Гарри, блага. Драко протянул руку и слегка толкнул ладонь гриффиндорца. — И пока ты рядом — не важно, под одной мантией, или в нескольких шагах от меня — он не сможет напугать меня настолько, чтобы я повернул обратно. Мы ведь уже выяснили это, не так ли? Гарри бросил взгляд на темное небо, затем скептически оглядел слизеринца. — Думаю, теперь ты готов ко сну? Драко моментально замер. Сейчас он ни за что не хотел бы снова ложиться спать. Было это делом рук Волдеморта, или нет, но образ бьющейся в агонии матери наверняка будет преследовать его. Да и спать не так уж хотелось, правда-правда. Он лучше покараулит или чем-нибудь другим займется. Он… Гарри медленно кивнул. — Я так и думал. Драко тут же ощетинился. — О, Поттер, я способен заснуть самостоятельно, просто я только что проснулся, вот и все. Конечно, после такого любой бы расхотел спать. Я просто посижу тут и понаблюдаю… Он собрался было встать и пойти к потухшему костру, но как только поднялся на ноги, понял, что это плохая идея. Мышцы ног свело болезненной судорогой из-за долгого подъема в гору, кроме того, кажется, виденья тоже не прошли для него даром. Кровь отхлынула от головы, и в следующий момент он уже лежал на земле. Очнувшись, он открыл глаза и почувствовал ладонь гриффиндорца у себя на лбу. — Драко? Повинуясь внезапному порыву яростного смущения, Малфой отбросил его руку прочь. — Не делай так. — Хорошо, не буду, — ответил Гарри. Драко тихонько застонал. — Я просто слишком резко встал. — Ага. Издевательский тон Поттера уязвил слизеринца. Через силу он приподнялся и сел. — И мне не нужна твоя помощь. — Нет проблем. Терпение Драко лопнуло. Безупречный Гарри Поттер, всегда спокойный, всегда герой, он знает все на свете… чтоб его! — Какого черта ты это делаешь?! — Что делаю? — спросил тот с невыносимым спокойствием. — Я… ты… — Драко вскинул дрожащие руки и зарычал, оскалив зубы. Именно Гарри был преградой на пути к спасению его матери. Из-за их союза она была в опасности. Это он виноват… он не мог… Понимая, что эти мысли ни к чему не приведут, Драко опустил, наконец, руки и отвернулся. — Прекрати заботиться обо мне. Я сам справлюсь. Некоторое время оба молчали. — Что ж… я думал, мы должны поддерживать друг друга. И если мне вдруг понадобится твоя помощь в пути, я бы чувствовал себя лучше, зная, что и сам хоть чем-то помог тебе. Драко поднял голову, но Поттер не смотрел на него. С шумным вдохом слизеринец потянулся за мантией и начал устраиваться, автоматически оставляя место для Гарри. — И когда это ты нуждался в чьей-либо помощи? Очень тихо тот ответил: — Постоянно. Драко смотрел на него в полнейшем ступоре. Смущение, гнев, раскаяние и страх — все смешалось у него внутри под взглядом гриффиндорца в тусклом свете луны. В конце концов, он не смог больше выносить этого и, накинув мантию на плечи, повернулся к Гарри спиной. Он зажмурился и плотно сжал губы. В последние пару дней было очень тихо, почти хорошо. Драко почти забыл об угрозе. Ему нравилось общество гриффиндорца. Конечно, он не сказал бы об этом вслух, но сейчас он считал Гарри другом. Путь наверх будет нелегким, и Драко это знал, но он сам выбрал этот путь. Он был в смятении и немного испуган, но не собирался поворачивать обратно. А еще… он слышал издевки Волдеморта. Темный лорд смеялся над его дружескими чувствами и вновь обретенной привязанностью. Угрожал ему. Драко слышал, как кричала его мать. Он сглупил и снова чувствовал неопределенность. И одиночество. Опять. Драко уже почти смирился с тем, что ему предстоит долгая холодная бессонная ночь, когда мантия внезапно натянулась. Сперва он подумал, что Гарри снова нагрел для него камень, но тот просто лег рядом. Живое тепло его тела, ощутимое даже через одежду, размеренное дыхание — это было… приятно. Гарри закутался в мантию, укрыв их обоих. Не зная, что и думать, Драко лежал неподвижно, так же как в первый раз, когда они спали под одним плащом. Он хотел расслабиться, но не мог. Гарри, теплый и настоящий, рядом с ним… тот, кого он так хорошо узнал за последнюю неделю… тот, кого он втайне уважал и ценил… тот, кому он дал обещание. Но еще была его мать. Его родная мать, его плоть и кровь. Разве мог он выбирать между ними? Драко ждал, что Гарри что-нибудь скажет, но тот молчал, и только ветер глухо шелестел в верхушках деревьев, а сам слизеринец был не готов нарушить тишину. Прошло много времени, прежде чем он наконец смог уснуть. Гриффиндорец тоже не спал, ожидая, что скажет Драко. Он беспокоился. Что за видения были у слизеринца? Почему он так разозлился? Что он скрывает? Но Драко ничего не сказал. Спустя долгое время Гарри забылся тревожным сном.***
Первые лучи рассвета они встретили в тишине. Воздух за плотной завесой тумана казался серым и мрачным. Драко, казалось, был еще более расстроен, чем накануне, и Гарри был не в настроении ссориться. Он почти не спал ночью, а когда все-таки заснул, впервые за последнее время видел очень странные сны. Он был в Министерстве магии и смотрел на стеклянные часы, но вместо птички в них была миниатюрная луна, которая постоянно менялась, но никогда не достигала стадии полнолуния. Со всех сторон раздавалось тиканье часов. Он посмотрел наверх и увидел, что недалеко от него стоит Драко, но не в холле министерства, а на берегу окруженной лесом реки. Слизеринец потянул из нагрудного кармана золотую цепочку, но вместо часов на ней висела деревяшка, на которой он каждый вечер делал зарубки. Она сточилась практически до зубочистки. «Мы опаздываем, и это твоя вина, — сказал он. — Мне нужно домой. Мама звала меня». Он засунул деревяшку обратно в карман и шагнул в воду. Почти добравшись до середины реки, он исчез. Это был просто сон, а не видение, но такой странный, что выбил Гарри из колеи. Наверное, он просто слишком много думал перед сном, вот и все. Непонятное поведение Драко, слишком долгое хождение по лесу. Это всего лишь сон. Перенапряжение, и ничего больше. Но все это нисколько не делало присутствие Малфоя во время пробуждения более комфортным. Со вздохом гриффиндорец вернулся к насущным проблемам. Пока Драко уничтожал следы костра, он превратил рыбьи кости в камешки и бросил их в реку. Вместе они набросали листьев поверх примятой площадки, где провели ночь. Гарри уменьшил мантию и хотел засунуть ее в заплечный мешок, но Драко внезапно забрал ее и набросил на плечи. Гарри дернулся было, но ничего не сказал. А что он мог сказать? Воздух все еще был пропитан холодом, к тому же, это была мантия Малфоя. И все же у гриффиндорца было чувство, будто тот намеренно возвел между ними еще один барьер, закутавшись в мантию и отвернувшись. Гарри покачал головой, стараясь не показать своего раздражения. Когда он закинул мешок на плечо, Драко заговорил, не оборачиваясь: — Куда пойдем? — его голос был так же холоден, как воздух, и совершенно бесстрастен. Это взбесило гриффиндорца еще больше, чем молчание. Он поднял палочку на раскрытой ладони. — Направляй, — сухо сказал он. Когда палочка перестала вращаться, Гарри, ни слова не говоря, двинулся на юг. Он не оглядывался, но прислушивался, чтобы убедиться, что Малфой идет следом. Шелест листьев подтвердил, что слизеринец не совсем безнадежен и у него, по крайней мере, хватает здравого смысла, чтобы не попасться. Вокруг постепенно светлело. Туман рассеялся, но небо осталось таким же хмурым и пасмурным. Гарри шагал вперед, стараясь не думать слишком много. Но у него плохо получалось. За неделю путешествия он все больше сближался с человеком, с которым раньше и не подумал бы искать общий язык. И, на удивление, Гарри наслаждался этой ситуацией. Однако сейчас ему казалось, будто всего этого не было, и они снова в самом начале пути, как в первый день. Впервые за последние дни он шел с Малфоем, не с Драко. Он ощущал взгляд слизеринца, словно маленькие колючие льдинки впивались в основание шеи, но когда Гарри оглянулся, то увидел, что Малфой просто смотрит себе под ноги. По крайней мере, он больше не спотыкался и не цеплял ежевику. Гриффиндорец отвернулся и сосредоточился на дороге. Эта низина была не похожа на большую долину, по которой они шли вчера. Земля, мягкая и почти черная, подавалась под ногами. Тяжелый и сырой воздух пробирал до костей. Здесь было много поваленных деревьев, засохших или сгнивших. Внизу рос папоротник, сплетенный так густо, что приходилось постоянно быть настороже и не отвлекаться от ходьбы. Пейзаж был не особо привлекательный, но Гарри слишком устал, чтобы его это беспокоило. Тишина, повисшая между ним и Малфоем, была ужасно неудобной, но Гарри не собирался нарушать ее первым. Потеплело, и стылая влажность рассеялась. Гарри снял свитер и обвязал его вокруг талии. Оглянувшись назад, он заметил, что Драко по-прежнему кутался в мантию. Он усмехнулся. — Все еще мерзнешь, Малфой? — едва сказав это, Гарри готов был себя ударить за то, что заговорил первым. Драко поднял глаза: ярость, пылавшая в них, поразила гриффиндорца. — Я не нуждаюсь в твоей заботе, чертов гриффиндорский благодетель. Оскорбленный Гарри смерил его хмурым взглядом через плечо. — О, я дико извиняюсь, — его голос сочился сарказмом. — Совсем забыл, что мне полагается вести себя по-свински. Мне просто показалось, что тебе будет слишком жарко в этой штуке. Драко остановился. — Ну конечно, Поттер же всегда лучше знает. — Он театрально прижал ладонь тыльной стороной ко лбу. — О, Поттер! Не мог бы ты указать мне, что носить, а то я, очевидно, не способен сам выбрать себе наряд! И, пожалуйста, понеси мою мантию! Она такая тяжелая для бедного маленького меня! Гарри замер в шоке, не зная, как реагировать. Малфой смотрел на него с усмешкой, и это было слишком знакомо: он усмехался так с самого первого курса. Поттер злобно прищурился. — Вот оно что. Послушай-ка, Малфой, — прорычал Гарри, наслаждаясь ответной реакцией Драко, — я не знаю, что ты там видел вчера ночью, и почему ты из человека опять превратился в испорченного, ядовитого гада, которого я знал в Хогвартсе, но знаешь что? Мне плевать! Казалось, слизеринец смутился, но если и так, то он тут же пришел в себя. — О, я уверен, что это именно так, герой. И всегда было плевать. Тебе просто нужно было выбраться из клетки, а я оказался самым подходящим вариантом. Гарри не мог поверить в то, что слышит. Да что, черт возьми, с этим Малфоем? Гарри не все равно! То есть, прежде было не все равно. Вся эта так называемая дружба была ошибкой, и Поттер знал почему. Это просто фарс! Следствие их отчаянного положения. Твою мать, это же Малфой! Так всегда было, и в действительности ничего не изменилось. Надо было подумать об этом раньше. Со своим нынешним поведением Малфой не заслуживает ни малейшего внимания. И если это то, чего он хочет, то именно это он и получит. — Ладно, Малфой, думай что хочешь. Дело твое. И к черту все это дерьмо про «общую цель». Его ругань произвела определенное впечатление на Драко, который вдруг понял, что Поттер абсолютно серьезен. Его глаза расширились от удивления, и он непроизвольно плотнее закутался в мантию. «Жалкий трус!» Это только еще больше вывело Гарри из себя. — А я ведь почти начал уважать тебя, знаешь? Я был так глуп, что подумал, будто ты на самом деле изменился. Но ты ушел только потому, что до смерти испугался Волдеморта. А теперь ведешь себя как полный придурок только потому, что ты слабак. Позволь просветить тебя, Малфой. В жизни не бывает легко! Не все в мире создано для удобства твоей чистокровной задницы, или твоих чистеньких идеальных ручек! Жизни нет дела до тебя, твоей семьи, друзей, или кого-то еще. И если ты думал, будто в одной компании со мной тебе не о чем волноваться, раз уж я выживал до сих пор, то ты еще больший тупица, чем я думал. Какое-то мгновение казалось, что Драко вот-вот съедет с катушек, но он быстро взял себя в руки и успокоился. И Гарри был уверен, что имеет дело с одной из его масок, как привык за годы учебы. Только сейчас ему и правда было все равно. Все время, пока они шли, напряжение было слишком высоко, перемирие и дружба держались на слишком хлипких подпорках. Застарелая злоба не могла не прорваться на волю под таким давлением. Он пытался разобраться в ситуации прошлой ночью, а теперь все само прояснилось, но это уже не имело значения. Кровь стучала в висках, кулаки сжимались, и Гарри только ждал следующего шага Малфоя. Драко сделал шаг вперед и прищурился. — Может, ты хочешь вернуться обратно в клетку? — прошипел он. — Говори, что хочешь, — Гарри почти сделал шаг навстречу, но потом ему в голову пришла идея получше, и он отступил назад. — А может, ты сам там и окажешься. Неожиданно к злости на лице Драко примешался страх. — Какого черта ты говоришь? — Не угрожай, если не можешь выполнить свою угрозу, Малфой. Это было совершеннейшее безумие. После всей осторожности друг с другом, после всего, через что им пришлось пройти, Гарри понимал, что действует вопреки всякому здравому смыслу. Только в тот момент это было не важно. Поттер не пытался доказать свою правоту. Он не играл ни в какие психологические игры. Он просто был чертовски зол. — Если он найдет тебя, то, я уверен, найдет и меня. А если найдет меня, то и тебя тоже. Только у меня есть средство против него. — Отступив еще на шаг, он нащупал шнур мислокатора, наслаждаясь тем, как с лица Малфоя сходят все краски. — И мне очень хочется испытать судьбу прямо сейчас! — Га… Гарри… не надо, — выдавил Драко. — Я… я же доверился тебе! — Черт, да что ты вообще знаешь о доверии? — резко бросил Поттер. Драко дышал с трудом. — Я знаю, что на самом деле ты этого не хочешь! — Да что ты вообще можешь знать о том, чего я хочу?! — выкрикнул Гарри. — Потому что… потому что ты сам сказал мне! — слизеринец нервно следил глазами за мислокатором. И Гарри с горечью подумал, что Малфой его даже не слушает, а просто трясется за свою драгоценную жизнь. — А, так ты слушаешь только то, что касается тебя? Замечаешь проблему, только когда вляпаешься в неё? — Гарри сделал еще шаг назад, едва не поскользнувшись на мягком грунте. — И, оказавшись в опасности, снова начинаешь вопить: эй, люди, поцелуйте меня в зад, потому что я долбаный Драко Малфой! В один миг кожа Драко из бледной сделалась багровой. — Что ты… ты, высокомерный, напыщенный, неблагодарный шрамоголовый! — Неблагодарный? Неблагодарный?! Да это же ты втянул меня во все это! — Сколько раз мне еще извиняться?! — в отчаянье выкрикнул Драко. Гарри смотрел на него всего несколько секунд, но это время им обоим показалось бесконечностью. Наконец, он ответил глухим голосом: — Наверное, до тех пор, пока я тебе не поверю. Рот слизеринца приоткрылся, глаза были покрасневшими, но сухими. Еще вчера Гарри не мог даже представить себе, что захочет этого, но сейчас эмоции служили достаточным оправданием. Драко получил то, на что напрашивался все эти годы: он был в его власти, жалкий, умоляющий. Тем не менее… в одном он был прав. Гарри не хотел возвращаться к Волдеморту, и никому — даже Малфою — не желал такой судьбы. На хмуром лице гриффиндорца отразилась непреклонная решимость. — Единственная причина, по которой я не стану подвергать нас обоих опасности, это то, что я не собираюсь возвращаться туда, и еще, хотелось бы думать, что у меня осталось хоть немного чести. Драко выглядел немного растерянно, затем его лицо прояснилось, но стоило Поттеру сделать еще шаг назад, как его глаза снова расширились. — Гарри… — Мне все равно, что ты будешь делать. Хочешь — беги обратно, меня это не волнует, но я чертовски уверен, что дальше с тобой не пойду. Я выживу. Кажется, я создан, чтобы выживать. — Еще один шаг назад. Его ноги погрузились в грунт на несколько сантиметров, но он высвободил их. — Гарри, подожди… — Заткнись! — прорычал тот, снова отступая назад. — Вот как мы поступим. Ты сказал, что радиус действия этой штуки не меньше 25-ти метров. Не подходи ко мне ближе, чем на 20, пока не решишь снова вести себя как человек. — Гарри, стой! Пожалуйста! Ты… — Убирайся с моей дороги, Малфой, и я не трону тебя. Но тебе все-таки придется идти в одном темпе со мной, потому что я не собираюсь тебя ждать, — сухо сказал тот. Он повернулся и сделал еще шаг, теперь уже вперед… И его нога легко прошла сквозь почву. И не остановилась. Желудок гриффиндорца противно сжался, и он начал проваливаться. Попытавшись повернуться, он еще успел увидеть выражение ужаса на лице Драко, а затем земля поглотила его.***
* Ведьмины кольца (ведьмины круги, круги фей) — круги диаметром от нескольких десятков сантиметров до нескольких метров, образованные шляпочными грибами; встречаются нередко на лугах, реже в лесах. Английский фольклор относит происхождение этого природного явления к ночным хороводам фей, на месте которых к утру вырастает множество грибов. В Германии считали, что такие кольца возникают на месте шабаша ведьм. Сегодня подобным явлениям иногда присваивают мистическое происхождение. http://ru.wikipedia.org/wiki/Ведьмины_круги ** в английском слова wine(вино) и whine(нытьё) созвучны, поэтому получился такой вот прикол👹