Бар "Мародёры"

      Кавалер ордена Мерлина второй степени, мастер зельеварения, боевой магии и (с недавних пор) менталистики, почетный член лиги зельеваров, держатель акций многих фармацевтических компаний и штатный консультант по особо важным вопросам Отдела Тайн Министерства Магии Великобритании Северус Снейп — скрючившись в три погибели, спал в кресле с хрустальным бокалом в подрагивающей руке. К чести уважаемого профессора надо сказать, что кресло было бархатным, очень красивым и стояло, кроме всего прочего, в собственном доме мистера Снейпа, небольшом ухоженном поместье близ Рочестера. А бокал, помимо своего изысканного хрусталя, когда-то хранил пьянящий, пряный односолодовый виски, ныне неаккуратно расплескавшийся по паркетному полу и черной бархатной мантии мистера Снейпа. Северус всхрапнул и выронил бокал из ослабевших пальцев, мгновенно просыпаясь. Шедевр посудного искусства жалобно вскрикнул и разлетелся вдребезги на тысячи осколков по темному полу поместья. Снейп зажмурился и протер уставшие глаза. Он не знал, где сейчас его палочка, но для простого заклятия очищения она ему и не нужна. — Эванеско, — шепнул он, глядя на осколки. Такую мелкую хрустальную пыльцу было уже не собрать воедино. Он встал, хрустя всеми позвонками и суставами, проклиная тот миг, когда сел в это кресло, решив, что пойдет спать уже через минуточку. Вчерашний день вырисовывался блеклыми пятнами, оставляя в голове глухой перезвон и отвратительное похмелье.       Три дня назад он запатентовал новое зелье, поднимающее иммунитет и общую сопротивляемость организма. Новшество было не только в том, что зелий, действующих на опережение болезни у магов почти не было, но и в том, что его можно было принимать любой группе населения, с трёх лет от роду, тем самым предвосхищая сезонные заболевания или помогая бороться со сложными, долгими болезнями, изнашивающими организм. Когда начальник Отдела Тайн Питер Ватерфолл узнал о работе его особого консультанта, мигом заказал партию зелья на весь отдел, аргументируя это заботой о здоровье своих подопечных. Но и этого широкого жеста ему показалось мало, он начал агитировать последовать своему примеру и других начальников отделов (некоторые заинтересовались) и как апогей абсурдности: устроил Северусу поздравительную вечеринку. Снейп помнил, что народу на празднике было немного, а вот алкоголя достаточно. Ватерфолл долго распинался о важности открытия… и почти не сводил со Снейпа глаз. Северус давно понял, что этот сорокалетний подтянутый холостяк, раньше не замеченный ни в одной интрижке, как-то умудрился положить на него, Снейпа, глаз. И Северус был бы не против такого исхода, если бы не твердое убеждение не заниматься необременительным сексом с коллегами. Особенно начальниками. Тем не менее, на вечеринке он выпил. А потом выпил ещё. И ещё. Ему было скучно и хотелось домой, к новому эксперименту и собственному (более качественному) алкоголю. Но сначала ему не дала уйти небольшая делегация журналистов, потом явившийся его поздравить Кингсли Бруствер (Северус с чистой совестью мог послать министра магии на все четыре, но при скоплении народа не позволил себе подобного), а потом и сам Ватерфолл что-то проникновенно вещал, придерживая Снейпа за локоть. Короче, когда Северусу удалось смыться, количество выпитого в организме было недостаточно для полного опьянения, но уже как раз, чтобы хотеть продолжить возлияния. И вот итог: Северус проснулся с диким похмельем в сорок два года в бархатном кресле в большом доме. Один.       Прохладный душ и выпитое антипохмельное немного подняли настроение бывшего профессора. Он мог честно признаться любому, кто осмелился бы его спросить: да, он любил алкоголь. Опьянение у Снейпа долго не наступало и потому можно было прочувствовать тонкий, изысканный вкус разных видов этого порочного удовольствия. К слову, порочные удовольствия тоже были как раз по душе Северусу. После войны, в которой он не очень рассчитывал выжить, Северус спешил попробовать множество вещей, которые раньше были ему недоступны. И уже через месяц-другой после освобождения и полного оправдания, за спиной Снейпа пошли шепотки и сплетни о его необычных увлечениях: пристрастии к алкоголю, групповому сексу, древним ритуальным заклятиям. На подобный интерес Снейп только ухмылялся. Консервативное общество магов Великобритании было не в силах обсуждать такое во всеуслышание. Поэтому, пока жаждущие новостей сплетники мусолили очередной быстротечный роман Снейпа с молоденьким продавцом в аптеке трав, сам Северус успел защитить мастерство по менталистике, открыть для себя кашасу, распутать сложнейшую рунную вязь в Отделе Тайн и сменить ещё трёх таких же молоденьких мальчиков. Его вдруг проснувшаяся кипучая жажда жизни и деятельности отпугивала многих. Про себя Снейп предпочитал думать, что именно невозможность выносить его ритм жизни заставляла сбегать тех, кого он мог бы назвать постоянными партнёрами. Признаваться даже себе, что их на самом деле отпугивали его характер и скрытое желание видеть с собой кое-кого другого, Северус не хотел. Он спустился в столовую, круглую, уютную комнатку, преимущественно лиловых оттенков и, отпивая горьковатый кофе (у его домового эльфа этот напиток получался через раз), взял в руки Ежедневный Пророк. Первые две страницы были скучны и малоинформативны. Однако третья заставила Северуса замереть. На верхней половине газетной страницы щурился, словно от яркого света, Гарри Поттер. Он стоял на широкой мощеной улочке возле какого-то обветшалого здания. Заголовок статьи звучал многообещающе: «Гарри Поттер открывает бар». На днях Пророку стало известно, что потерянный до недавнего времени герой решил заняться бизнесом и открыть собственный бар. «Я решил, что лучшего места, чем бульвар Скрещенных Палочек сложно найти. Здесь всегда много магов, к тому же мне всегда нравилось это место». Напомним, что мистер Поттер уволился из Аврората чуть больше года назад и с тех пор о знаменитом мальчике-который-выжил-и-победил не было слышно практически ничего. На вопрос нашего специального корреспондента Салли Хигсон, не мелковата ли подобная инициатива для героя, мистер Поттер хмурится и заявляет, что якобы всегда хотел открыть свое заведение. Что ж, нам остаётся только пожелать успеха мистеру Поттеру и надеяться, что здравый смысл и магический потенциал вскоре возобладают над его стремлениями. Северус отшвырнул газету. Возобладают, ну надо же. Время шло, а Пророк так и продолжал писать отсебятину. Он положил ладони на стол светлого дерева, пытаясь не замечать, что кончики пальцев чуть подрагивают. В голове всплыл образ смущенного юноши, доверчиво льнущего к груди, и Северус вдохнул побольше воздуха и медленно его выпустил, стараясь не волноваться. Он всегда думал о Гарри Поттере. Заботиться о нерадивом школьнике было хлопотно, но нетрудно. Присматривать за курсантом Аврората, время от времени словно невзначай оказываясь рядом, тоже. Понять, что врос всем существом еще с бог знает каких времён в такого живого, искрящегося, умного, но такого далёкого мальчика было… Больно. И тем больнее было узнать в какой-то из дней, что Гарри исчез. Подал в отставку и аппарировал. Неизвестно куда и совершенно бесследно. Его искали, хватались за голову, писали длинные статьи, но все без толку. Однажды даже приходили к самому Снейпу, прося выследить. И Северус выследил, но не для них, а для себя. Загорелый полуголый Поттер, валялся на белоснежном песке маленького испанского городка и очевидно был очень счастлив. Эта безмятежная, полная внутреннего огня и скрытой страсти картинка навек отпечаталась в памяти Северуса. Его мальчик был без него, один и счастлив. Снейп никогда не тешил себя надеждой, но в тот момент захотел плюнуть на все: мораль, возрастные рамки, застарелые воспоминания… Подойти к нему и предъявить свои права, забрать, пометить, сделать своим. Вместо этого Северус исподтишка наложил на Гарри старое, позабытое всеми, но очень действенное заклятие защиты и испарился. Ещё неделю он пил, курил, трахал громко стонущих брюнетов и ненавидел себя за внезапно объявившуюся трусость. А потом вроде отпустило. И вот теперь… Северус ещё раз взглянул на газетный снимок. Открыл бар, ну надо же. И ведь не боится, что его будут держать за цирковую обезьянку в этом эпицентре материальных желаний. Остро захотелось аппарировать прямо туда, на крыльцо его нового бара (а кстати, где название?), но он удержался. Возможно когда-нибудь Северус будет в Северной Равнине, по делу, не иначе, и как бы невзначай набредет на этот бар и зайдет внутрь. Пропустит стаканчик виски или что там Поттер подавать собирается… Скажет: «Угробили такой потенциал, Поттер. И виски у вас не очень». Усмехнется, как он один это умеет, и уйдет, не оборачиваясь. И больше никогда не увидит во сне изумрудные глаза. Никогда.