***
Остаток дня Снейп провел в работе, по максимум забивая голову делами, чтобы не дай Бог, не вспоминать дневную встречу. Таким образом, не думать о Гарри Поттере оказалось очень плодотворным занятием. До ночи Северус успел разобрать документацию, поправить ярлыки на зельях, прошерстить склад ингредиентов; короче сделать все то, до чего руки не доходили уже очень давно. В час ночи он без сил рухнул в любимое бархатное кресло и с удовольствием налил себе виски, немного, всего на один палец. Горло обжёг выдержанный ячменный солод, и в голову, наконец, неконтролируемо пробрались те самые мысли. Мерлин, как же хорош мальчишка. Хотя мальчишкой его уже явно не назовешь. Северус позволил себе закрыть глаза и вспомнить пожирающий его изумрудный взгляд, огненными иголочками, пробегающий по коже. — О черт, — шепнул Северус и расстегнул пуговицы на своих брюках. Удовольствие получилось быстрым. Одних шальных мыслей о Гарри и нескольких движений по твердому члену (средней длины, бордовому, красивому члену — всем его любовникам он очень нравился) хватило, чтобы Снейп со свистящим выдохом кончил себе в руку, забрызгав мантию жемчужными капельками спермы. — Сколько можно, сколько уже можно, — пробормотал Северус. Он чувствовал себя разбитым и уставшим, возвращение Поттера словно отбросило его назад на несколько лет, когда он только вставал на ноги после затяжной войны, возвращал репутацию и параллельно сходил с ума по мальчишке. Тогда, через год после победы, Северус ещё не знал, не понимал, что может просто получать удовольствие от жизни, даже с занозой в душе и на сердце, с рубцами на совести — может просто жить и наслаждаться. Взглянуть на симпатичного (иногда даже флиртующего с ним) парня ему казалось зазорным, ведь был же Поттер. В нем всегда жил чертов Поттер, который не отпускал, приглядывал, качал головой с грустью в зелёных (ещё совсем светлых) глазах. И Северус не мог изменить своему мальчику, даже несмотря на то, что мальчик был совсем не его. А потом Поттер объявил о помолвке. И хоть Северус прекрасно знал (о чем тогда ещё не догадывался Гарри), что никакая у них с Уизли не любовь, и будет всем лучше, если эти двое поскорее разбегутся, все равно, что-то заставило Снейпа в тот день напиться почти до беспамятства. Северус любил алкоголь. Ему нравился вкус, запах, разнообразие, чувство, что прикасаешься к культуре чужих стран, когда пробуешь их напитки. Но Северус никогда не напивался. Или, по крайней мере, никогда не перебирал настолько, чтобы перестать отдавать себе отчёт в происходящем. В памяти навсегда запечатлелся опыт его отца — настоящего алкоголика. Тот не мог остановиться. А Северус мог и не собирался проверять себя на прочность. Шум в голове, словно морской прибой, и кружение были явными признаками, что все, пора заканчивать. И он всегда заканчивал, даже если хотелось ещё. Всегда, кроме того раза. Он напился вдрызг, каким-то чудом, провидением, не иначе, не попав в объективы колдокамер. А наутро проснулся в неизвестной ему постели с дикой болью в голове и заднице. Рядом на сафьяновых подушках спал красивый, тонкокостный мулат. Вот тогда Северус вспомнил всё (и не только мулата). Он неплохо отжег прошлой ночью и с удивлением обнаружил, что почти не чувствует раскаяния. Словно вся патетика его неразделённой любви вытекла из него вместе со спермой. Поттер всё ещё жил в нем. Занимал большое пространство в душе, но теперь между ним и остальной жизнью Снейпа, словно поставили полупрозрачную ширму. Поттер не будет его. Но если уж один раз Северус не умер (почти чудом), то стоит ли хоронить себя снова? Он разбудил мулата, и они повторили ночное пиршество. После этого Северус почувствовал себя обновленным. И хотя в его жизни дальше была целая толпа мулатов, время от времени он нежно касался серебристой занавеси в душе между ним и его возлюбленным. Северус отпил ещё виски, смаргивая воспоминание. Теперь все это не спасало. Появился новый Поттер, одним плавным, сильным движением распахнувший створки в душе Северуса. Эта ловушка была раскрыта и обезврежена, теперь внутри Северуса снова безраздельно правил Гарри. А всё-таки интересно, что его глаза стали темнее, почти черно-зелеными. Как быть теперь, Северус не знал. Он с раздражением посмотрел на свой вялый член, который всё ещё сжимал в руке. На секунду захотелось усилить хватку, чтобы почувствовать боль, но стоило только немного сильнее сжать пальцы, как в паху словно пролился расплавленный металл, и Снейп, коротко шикнув, выпустил орган. — Херня, — шепнул он сквозь зубы, бормоча заклятие очищения (пригодное для человеческой кожи — его совсем недавно изобрел коллега Снейпа по Отделу тайн, отец пяти сыновей). Северус встал и, пошатываясь, направился в спальню. Член мстил ему лёгкой болью в районе головки. На душе было муторно. Нужно было отстраивать защитные стены заново, и Северус не был уверен, что справится так же хорошо, как несколько лет назад. Несмотря на внутреннюю раздробленность, заснул он быстро, и только сны, вырвавшиеся из-под жёсткого контроля, мучили его сознание расплывчатыми фигурами, в которых угадывался Поттер.***
Солнечные лучи разбудили Северуса в шесть утра, обильным потоком пролившись на его подушку из незашторенных окон. Он поморщился, разлепляя припухшие веки. Обычно пяти-шести часов сна Северусу было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя бодро, но в это утро спать хотелось неимоверно. Усилием воли он заставил себя встать, отгоняя ночные наваждения. Складывалось чувство, будто он не спал совсем (даже во рту ещё держался привкус виски). Член, видимо, уже не чувствуя себя обиженным, проворно поднялся, дополнительно напоминая Северусу о вчерашней встрече. Пришлось идти в душ и под тёплыми струями хаотично дергать правой рукой с тихими беспокойными стонами. Северусу даже не надо было ничего представлять. Поттер, словно впитался в него, в каждую клеточку, и теперь смеялся изнутри над потугами бывшего профессора. Оргазм вышел почти болезненным, выворачивающим суставы. Снейп медленно стек по каменной стенке ванны и подставил лицо бьющим сверху струям. Хорошо. Вот так бы и сидеть. И не ходить никуда. И не думать. Не чувствовать. Кому вообще нужны эти чувства? Из рефлексии Северуса вывел серебристый Патронус-горный козел. Он произнес извиняющимся высоким тембром: — Мистер Снейп! Прошу прощения за столь ранний подъем. Подойдите в Отдел тайн. Срочно. Питер Ватерфолл. Наверняка у него появилось любопытное дельце, не срочное, а так… Занятное. А отказать себе в удовольствии опять увидеть Северуса он не мог уже пару месяцев. По коридорам министерства уже неслись шепотки, что бывший Пожиратель смерти приворожил начальника Отдела тайн. Северус со вздохом выключил душ. Стоило признать, что он был немного виноват в увлечённости Ватерфолла. Возможно раз (или два) он позволил себе непрозрачно намекнуть на привлекательность волшебника. Ватерфолла нельзя было уличить в сексуальности, но иногда (особенно, когда он с головой окунался в работу), у него начинала появляться магнетическая харизма, которая в итоге и привела его на такой высокий пост. Ещё раз Северус пил с ним в баре, но это было почти случайно. Да, он шутил пошлые шуточки и язвил напропалую, но не зло, а так, как бывает, нравится собеседникам. Но это тоже было случайно. Короче, начальник Отдела тайн попался на удочку банальной похоти и начинал бесить этим Северуса. Накинув самую лёгкую из своих мантий поверх одних только шорт (на улице стояла невероятная жара, пробирающаяся даже в кондиционированные здания), Северус шагнул в камин и уже через полторы минуты стоял прямо в кабинете Ватерфолла. За столом из красного дерева, заваленным бумагами, сидел высокий, с небольшим брюшком, мужчина с курчавыми каштановыми волосами. Он ойкнул, услышав звук пламени, и наткнулся взглядом на строгую фигуру Снейпа. Впечатления надвигающейся грозы не портила даже светлая льняная мантия. — Мистер Снейп! — в голосе Ватерфолла проскользнули нотки паники и восторга одновременно, — Простите, что разбудил, но тут такое дело… — С которым не справятся ваши сотрудники? Неужели? — самым глубоким голосом спросил Северус и усмехнулся, видя как быстро расширяются зрачки светло-ореховых глаз Питера. — В какой-то… Степени, — нашелся тот, — Зелье-артефакт! Снейп поднял бровь и без приглашения уселся на стул напротив начальника отдела. — Его нашли в заброшенном мэноре Руквуда. Ну вы ведь в курсе, что последний представитель династии умер две недели назад. Снейп даже не кивнул, и Ватерфолл, помявшись, продолжил. — Мэнор стоял под родовой защитой, и буквально вчера она рухнула. Собственно, как и все здание. Внутри почти ничего не осталось. Все в обломках. Артефакты, хранящиеся там, книги, предметы, содержащие магию рода просто… умерли. — Понимаю. Они были созданы исключительно для магии Руквудов. — Именно, — деловито кивнул Ватерфолл, обольстительно (как ему казалось), улыбаясь, — Но некоторые артефакты все же сохранились. В том числе, фиал с рубиновой жидкостью, которую наши спецы по зельям — зельем — как раз-таки, не признали. Это сложно объяснить, но это… Что-то другое. Северус даже задержал дыхание от предвкушения. Зелья-артефакты были редким явлением. Подобные магические вещицы встречались раз лет в двести. Объединить два понятия - артефакт и зелье было мало кому под силу. В связи с этим, сталкиваясь с подобным явлением, волшебники зачастую не знали, как себя вести. Стоит ли говорить, что все известные истории зелья-артефакты были темными? — И где он? — произнес Северус медленно, стараясь, чтобы голос не дрогнул от предвкушения, — Я бы взглянул. — Конечно, — Ватерфолл чуть ли не мурлыкал, — Надеюсь, вы сможете написать подробный отчёт или даже статью по поводу его свойств и… — Для начала я должен его увидеть, — холодно отрезал Снейп. А потом, подумав, что шеф заслуживает поощрения за такое интересное дельце, чуть улыбнулся, низко прошептав, — Спасибо, Питер. Питер вздрогнул и слегка покраснел. — Вы… Сейчас? — Сейчас, — с усмешкой подтвердил Северус, уже начиная жалеть о своей вольности. — Аа… Кофе? — Нет. — Что ж… Тогда вам на минус третий… Ватерфолл не успел договорить, когда Снейп уже поднялся и дошел до двери из кабинета. Один из парадоксов Отдела тайн (парадоксов было много, как собственно и тайн) заключался в том, что при довольно большом количестве работающих в нем специалистов, встретить кого-либо из них было нереально, только если бы они сами этого захотели. Снейп в одиночестве пролетел по узким темным коридорам с множеством дверей. Он был рад возможности не только изучить реликвию, но и снова углубиться в работу до невменяемости. И никакого Поттера! Даже кислое лицо младшего научного сотрудника Брайтонса (которому поручили встретить Снейпа) не испортило поднявшегося настроения Северуса. — Доброе утро, Колин, что, опять всю ночь? — бодро кивнул ему Снейп. — А вы опять спозаранку и к начальнику? — незло огрызнулся Брайтонс. Ему в целом было плевать, кто будет корпеть над чертовым не-зельем, все равно спецы уже собрали всю нужную им информацию. — Показывайте! — велел Северус, закатывая рукава мантии. Зелье-артефакт оказалось прелюбопытнейшим образцом темной магии и человеческого воображения. Ярко-рубиновое вещество, густое, как глазурь для торта, нехотя переливалась в фиале и чашке Петри, ежась от пристального взгляда особого консультанта Отдела Тайн. Словно имело нервные окончания, чтобы ежиться. Свойств и возможностей этой вроде-бы-жидкости было столько, что, научись маги его воспроизводить, поколениями могли бы жить не зная бед, проклятий и усталости. Но в том и заключалась редкость зельев-артефактов, что практически никто не мог их воспроизвести. Разогнул спину Северус только к десяти вечера, когда понял, что даже такой любопытный экземпляр не стоит его радикулита. Брайтонса давно сменил какой-то другой младший научный сотрудник (прыщавый и подозрительный), а потому Северус с чистой совестью двинулся к выходу, ни с кем не прощаясь. По-хорошему, ему стоило хотя бы отправить Патронуса Ватерфоллу, но тот слишком надоел и, поощрив тем самым свой непростой характер, Снейп уже через десять минут оказался на дорожке возле дома. В темном ночном воздухе стрекотали сверчки, и густо-тяжело пахло сладкими пионами. Северус не спеша прошелся по шелестящей дорожке, чувствуя, как легкие заполняет дурманящий аромат, а в голову медленно, как пригревшиеся на солнце ужики, заползают те самые мысли… Северус никогда не был трусом и не боялся трудностей. Но он предпочитал считать себя порядочным человеком, пусть понятие порядочности у него было слегка специфическим. За давностью прошедших часов флирт Поттера казался ему надуманным, сказкой, сыгранной его собственным воображением. Поэтому, увидев белеющий конверт на крыльце его дома, Северус несколько удивился. Ему давно никто не писал. Ватерфолл предпочитал Патронусы, Гильдия Зельеваров, как и Гильдия Менталистов, собирались редко, следующий симпозиум должен быть только в конце августа. Малфои же общались через камин (и тут же через него же и заходили). Северус поднял письмо и рвано выдохнул. Почерк Поттера он помнил не хуже самого Поттера. Правда, грубоватые, широкие буквы теперь выглядели немного более изящно, но все равно до каллиграфического почерка самого Северуса им было далеко. Северусу Снейпу от Гарри Поттера — гласило на конверте. Сургучная печать, скрепляющая письмо, была ярко-синей с отчетливо выступающим рисунком оленя, собаки и волка. Северус хмыкнул. Завести собственную печать с символом бара было, пожалуй, забавно. Он медленно взвесил конверт на руке. К горлу подступало возбужденное волнение, и он специально медлил, давая себе успокоиться, прочувствовать новый факт — Поттер ему написал. Когда трепет прошел, оставив лишь слегка покалывать кончики пальцев, Снейп медленно вошел в дом. Снял мантию, кинув ее на кресло у камина (не любимое бархатное, второе) и, даже не думая надеть что-нибудь поверх, призвал из погреба бутылку красного сухого вина. Шираз, четыре года, Южная Африка. Терпкое, темное, пахнущее перезрелыми ягодами. В самый раз. Конверт до обидного легко раскрылся, и в руки Северуса выпало совсем небольшое письмецо, чуть мятое по краям, написанное обычной магловской ручкой.Уважаемый профессор Снейп! Я знаю, Вы уже не профессор, но называть Вас «мистер» Снейп у меня, почему-то, язык не поворачивается, а до имени я еще явно не дорос. Простите, кажется, пишу я так же бестолково, как и говорю. На самом деле, я просто хотел сказать, что рад был Вас видеть. Вы изменились. Мне понравилась наша короткая беседа, и я хотел бы поговорить с Вами еще. И налить Вам выпить — теперь я, очевидно, в этом профи. Приходите ко мне в бар, когда пожелаете. Только приходите поскорее. Ваш, Гарри Поттер.
Северус сделал большой глоток вина. Горло обожгло так, что на глазах даже выступили слезы. Только приходите поскорее… Он судорожно рассмеялся. Кажется, ему не померещилось, и флирт в тот день все же был. Иначе как вообще в голову Поттеру пришло написать вот это — мятую от волнения, просящую, почти умоляющую записку? Приходите скорее… Ну что же, почему бы собственно и не прийти? Теперь уже бессмысленно и глупо играть в благородство. Зачем, если его хотели видеть, его звали. И пусть пока не ясно в качестве кого, но Северус не собирался сдавать внезапно приплывшие к нему в руки позиции. Точно не теперь. Одним глотком допив четверть бокала, Снейп направился в ванную, чтобы привести себя в полную готовность ко всему, что может с ним приключиться.