***
Почти со всех сторон город окружал лес. Густой и простирающийся на мили во все стороны лес. И вот, из западных ворот, куда огонь еще не добрался, выбежала человеческая фигура. Перед стеной деревьев ее уже ждала оседланная лошадь. – Граф Хеллеберг. – Откуда-то сзади донесся безэмоциональный, почти механический голос. – Ты… – Граф обернулся и уставился на пошатывающуюся и тяжело дышащую Фьюри. Забег в полной экипировке до городской стены тяжело дался даже Сумеречному рыцарю, который вообще-то обязан быть выносливее коня. Но нестись по горящему городу, сворачивая на опасных участках и пробиваясь сквозь остатки жителей, спешивших покинуть город, было тяжело. Многие улицы теперь были непроходимы, а некоторые места приходилось расчищать от той части населения, которая при подобных бедствиях натурально звереет. Расчищать известным способом. – Раз ты тут одна, значит…? – Хеллеберг бегло осмотрел Фьюри и едва заметно поправил пистолет на поясе. – Нет, они в городе и определенно живы. – Фьюри не моргала, а глаза ее, казалось, были неподвижны. И вдруг кирпич-лицо изменилось. Левый уголок губ дрожа двинулся вверх. – Я бы хотела поговорить с вами. И было бы неплохо вашему наемнику убрать оружие. Граф скривился и махнул рукой куда-то в сторону деревьев. – У нас за спиной бесноватая тварь, разрушившая мой город, а ты остановила меня, чтобы поговорить? Сама-то понимаешь, на что это похоже? – Естественно. Но спешу заверить, ведьма не успеет сюда добраться, ведь именно поэтому вся остальная группа осталась в городе. – Да ну? – Граф сплюнул. – Слушай меня. Ты сейчас только задерживаешь. А если мне что-то мешается… Син. Хеллеберг поднял руку, и среди деревьев что-то блеснуло. –Пятнадцать лет назад, лето. Граф опустил руку. Затем вновь поднял, но теперь чтобы просто почесать бороду. По его телу прошла судорога. – Что, опять? В прошлый раз ты… – В прошлый раз вы услышали все, что должны были. Теперь я хочу посмотреть на то, что получилось. Если вдуматься, страшное зрелище. – Какого дьявола ты вообще несешь? – Знаете, мой отец был больным. Скажем так, однажды ему пришлось разменять жизнь жены на жизни дочерей, и он не очень хорошо это пережил. Так вот, давным-давно, в один прекрасный день он со словами «ты так похожа на мать» попытался меня изнасиловать. А потом я сбежала. Граф недвижимо смотрел на Фьюри глазами размером с блюдца. – Что ты вообще… – Крыша была готова скрыться за горизонтом множество раз, особенно после выкидыша. Но вот, время прошло, и я научилась сражаться, даже успешно. И иногда я возвращалась в родной город, чтобы узнать, как там отец. Аккуратно, чтобы никто не догадался.К чему все это… – Фьюри криво ухмыльнулась. Правда, с все еще неподвижными неморгающими глазами. – Гореть бы тебе в аду, урод. В отличие от предыдущих, эти слова имели явно заметный эмоциональный окрас. О содержании этого самого окраса догадываться было не надо. – Да чтоб тебе, как… – Граф спрыгнул с лошади и сделал несколько шагов на встречу Фьюри. – Ты… Ханна? – Нет, я Фьюри, Сумеречный рыцарь, охотница на монстров. А монстры, да будет тебе известно, не всегда с когтями-клыками, их и среди людей хватает. Тебе пора должок вернуть. – Ты… как… а… – Хеллеберг не мог внятно связать два слова. А вот силуэт между деревьев начал маячить все чаще, даже стало слышно позвякивание оружия. – Нет-нет. Я ничего делать не буду, ты мне никто. – Фьюри кивнула в сторону горящего города. – Ты и на приемную планы имел, раз так замуж ни за кого и не отдал, так…? Хе, мне даже интересно посмотреть на это действо, когда она тебя догонит. – Ах ты сука! – Граф потянулся за пистолетом. – Син! Из-за деревьев вылетело нечто закованное в странные доспехи. Руки в латных рукавицах сжимали странный кривой клинок. Фьюри бросила на нового противника беглый взгляд и встала в боевую стойку. Тут же взрыв снес прикрытые ворота города, и в теперь пустой арке показалась женская фигура в черном балахоне и с длиннющими волосами.***
Дождь лил уже полдня и даже не думал прекращаться. Наверное, все приговоренные в тот день молились, чтобы дрова для костров были сырыми, и их просто казнили. Но нет, палачи были предусмотрительными сукиными сынами и держали дрова под крышей. Терезе дожди не нравились. Под таким же ливнем, растянувшимся на несколько дней, отец убил мать и вздернулся на петле. И вот Тереза в этой сырой дыре. Не получается нормально вдохнуть – трахея раздавлена. Рядом лицом в пол лежат еще несколько девушек. Из этих тоже выбивали признание в колдовстве, но они продержались дольше Терезы, которой хватило пары сломанных пальцев, – руки и ноги были все в ожогах, ногти вырваны, сухожилия на руках и ногах перерезаны. У единственной, лежащей на спине, из залитых кровью пустых глазниц торчат толстые ржавые иглы. Но, несмотря на все последствия пыток, все они еще дышали. – Вот же… – Тереза схватила за лицо первого попавшегося под руку человека. Тот пытался сбежать, пока она занята другими, но… Конец его был предсказуем. Кожа на его лице вздувалась пузырями и лопалась, обнажая череп. С воплями он упал на землю, держась руками за обгоревшее лицо. И почти сразу затих. – Опять. Чем дальше в город, тем чаще воспоминания девчонки всплывают перед глазами. Беспорядочные видения, мельтешащие и выводящие из себя. Там было множество эпизодов из ее жизни, но большую часть все равно занимал последний день. Который Тереза и так прекрасно помнила. С ладони сорвался рыжий всполох, и какая-то постройка впереди начала заниматься огнем. – Постой, пожалуйста! Пощади… – Размазывая слезы и сопли, человек медленно ползет назад. А она в тот день так не пятилась… – Ну, пощажу я тебя, и что? А ты потом ударишь в спину, как только будет возможность. – Н-нет же, клянусь, я такого не сделаю…! – Сделаешь. Твоя семья догорает там. Мать отталкивала детей от себя, когда пламя ее охватило. Но карапузы все равно далеко не убежали. – Прощения просить не буду. Не заслужили. Тело человека корчилось, поедаемое огнем, а крик почти заглушал рев пламени вокруг. За спиной осталась площадь. Та самая, где и разводили костры для ведьм. Почти половина из приговоренных не дожили до своего звездного часа из-за пыток, и Тереза им тогда здорово завидовала. Но чего до сих пор не могла понять Тереза – откуда на казни взялась Она. Тогда, на костре сознание девчонки ясно видело ту тварь. Какую-то странную сущность определенно не из этого мира. Но с ясно понятной установкой – тело девчонки для твари было одновременно развлечением и самым желанным блюдом. «Ты ведь не хочешь умирать?» Так Она тогда спрашивала. И почему-то больше этой твари нигде не было. С усилием подавив возникший из-за вновь всплывшего воспоминания рвотный позыв, Тереза с небольшим запозданием заметила на теперь уже безлюдной, если не считать бьющиеся в агонии куски мяса, сгорающие заживо, улице быстро удаляющуюся фигуру. Кажется, женскую, но в доспехах и с большим мечом. Та со всех ног неслась к воротам. «Кто-то еще остался?» – Ууу… – Тереза до крови прокусила губу, пытаясь унять судороги, возникшие от нового эпизода, всплывшего в памяти. – Да сколько можно? Удар по щеке. Затем еще один. – Зачем ты это сделала? Зачем, твою мать?! Прилетевший в живот увесистый кулак заставил Терезу рухнуть на пол, заодно свалив небольшой стол у стены. Вместе с ним со звоном упал подсвечник с потухшей свечой. – Тебе было ясно сказано – не приближаться к ней. Не трогать дверь. И все бы у нас было хорошо. Да… В чем-то похожих на козлиные глазах вдруг блеснул странный огонек. Зубы тихо застучали, а губы скривились в не совсем нормальной улыбке. – Тоже скажешь, что я болен, да?! Что я сумасшедший? А что, если это вы все сумасшедшие, а? Хехехе… да. Я нормальный! Нормальный! – Хеллеберг вытер обильно выступавший на лбу пот. Затем несколько секунд не моргая смотрел на Терезу и после паузы уже совсем другим тоном вдруг продолжил. – Ты так на нее похожа… Хеллеберг сделал несколько шагов к Терезе и начал медленно наклоняться. Точнее, это Терезе казалось медленным. Между ее пальцев вдруг пробежали едва заметные искры. – ДА ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! – Тереза с размаху ударила головой о бревенчатую стену. – ПОЧЕМУ Я ЭТО ВСЕ ВИЖУ? Почему она должна вспоминать и переживать эпизоды чужой жизни? Почему ее тянуло в этот город? Она надеялась понять это, когда, наконец, доберется сюда. Но вот он, трижды проклятый город, а ответов все еще нет. «Хотя, нет, один есть. Это было ее желание, так ведь?»***
Наконец, горящий город остался позади. Наша группа прошла через арку, где некогда были западные ворота, и оказалась в эпицентре очередного огненного представления. Тереза была здесь. И Фьюри. И, внезапно, Хеллеберг. Уклонившись от прилетевшего в ее сторону шального огненного сгустка, Фьюри рванула к нам. – План поменялся, давайте, уходим отсюда. – Бросила Фьюри на ходу. – Какой еще план? Ты говорила, что куда-то там отлучишься. – Сказал я. – В этом и был смысл. – Затем она обратилась к храмовникам, указывая на развернувшееся у себя за спиной действо. – Господа, вы опоздали. Тут уже без нас разберутся. Наверное. А там все было довольно-таки интересно. Тереза схватилась с каким-то странным воином. Кажется, когда храмовники говорили про наемников Хеллеберга, имели ввиду этого – чужеземца с необычным стилем боя и оружием. Хотя, в первую очередь, необычными следовало считать его доспехи. Воин был закован в странноватого вида доспех из множества расположенных внахлест металлических пластин самых разных размеров, покрывавших все тело. На широкой нагрудной пластине красовался рельеф, изображавший оголенные ребра. Наручи, наплечники, наголенники и левая половина нагрудника были украшены какими-то белыми камнями. Но самым странным из всего его оснащения был шлем. По форме он отдаленно напоминал человеческий череп, но без глазниц и челюстей – забрало было абсолютно плоским. На затылке шлема торчал длинный хвост из черных волос. Но главное – на шлеме не было прорезей для глаз и дыхания, что не мешало хозяину шлема бодро уходить от всех атак, направленных в свой адрес. На поясе странного воина висели ножны с двумя короткими мечами без гард, а основным оружием, которым он в этот момент виртуозно размахивал, была массивная широкая… двуручная сабля странной конструкции, в клинок которой были вставлены те же белые камни, что и на доспехах. – Похоже, Хеллеберг немало денег отвалил, чтобы нанять Тень. – Проговорила Фьюри. – Тень…? Несмотря на кажущуюся неповоротливость, воин, обозванный Фьюри Тенью, перекатами и прыжками вполне успешно уклонялся от летящих в него со всех сторон потоков пламени так, словно доспехов на нем не было. Даже не так. Огонь сам не трогал его доспехи. В короткие перерывы между атаками Терезы он рывком преодолевал расстояние и наносил несколько быстрых ударов. Тереза же выглядела не очень. Она шаталась, стонала и рычала. Глаза, казалось, пылали янтарным огнем еще сильнее, рот был в кровавой пене. Взявшиеся на ней невесть откуда доспехи были все во вмятинах и царапинах, черный балахон был изодран, с нее ручьями текла кровь. Но, не обращая внимания на травмы, она, скалясь и посмеиваясь, продолжала расшвыриваться огнем, грозя устроить еще и лесной пожар. – Эй, чего это она… – Пробормотал кто-то из храмовников. Тереза сделала несколько шагов назад, слегка скривила спину и прекратила атаковать. Тень тут же бросился к ней, готовясь нанести удар. Эрант вдруг начал что-то показывать пальцами Корбену, а тот сразу обратился к остальным: – Готовим сеть и собак, аккуратно двигаемся вперед. На тут же возникшие вопросы он отвечать не стал, а просто махнул рукой вперед и обратился теперь уже к нам с Красной. – Вы тоже. Пусть ведьма отвлечется на вас. Похоже, без нас тут все-таки не разберутся. Я бегло осмотрелся. Храмовники аккуратно идут вперед и готовятся спустить волкодавов, где-то сзади слышно лязганье взводимых арбалетов, чуть далее от них Зиг достал меч и непонятно откуда взявшийся маленький кремневый пистолет. Красная приготовила косу и кивнула мне. Так, а Фьюри опять нет. И Адама на этот раз тоже. Тереза в это время пустила Тень поближе. Когда он оказался на достаточном расстоянии, отведенная назад двуручная сабля на огромной скорости описала в воздухе дугу, но как ни странно, вместо того, чтобы вгрызться в плоть, со звяканьем скользнула по наручу, смахнув с него кусок металла. В этот момент Тереза отскочила в сторону и отвела левую руку, на которой уже занимался огонек, назад. Тень вновь бросается вперед, делая выпад. Тереза делает шаг вправо, подставляя бок. Похоже, Тень поздно понял, что она хотела сделать, резко остановился и выставил саблю перед собой. Но он уже был достаточно близко. Терезе хватило доли секунды. Взрыв громыхнул резко, как выстрел из пушки, но в отличие от прошлого раза теперь он сопровождался яркой вспышкой, схожей с тем белым пламенем. Огонь исчез так же быстро, как и появился, даже не оставив дыма. А Тень отбросило на добрый десяток метров. В руке он держал рукоять сабли, а во все стороны летели белые камни. Жестко приземлившись, он не шевелился. – Давай! Храмовники разом спустили волкодавов. Огромные косматые псы с рыком и лаем рванули к Терезе, заставив ее переключиться на себя. Всполох пламени начисто смел двух собак, но остальные успели подобраться достаточно близко, чтобы вцепиться зубами. Но все равно были сметены взрывом. От запаха паленой шерсти и мяса сразу стало не по себе. Задачей собак, вообще-то прекрасно справившихся со своей частью, было дать время мне, Красной, Эранту и еще нескольким храмовникам возможность без проблем подобраться к Терезе. Чуть поодаль, стараясь не попадаться ведьме на глаза, двигалась пара храмовников с той самой серебреной сетью с печатями. Эти были без доспехов, но в крепких стеганках, чтобы двигаться быстрее и тише. Эрант вышел вперед, на ходу призывая какое-то чудо. Меня и остальных сразу охватил тусклый и слегка холодноватый свет. И тут же мордоворот со стоном принял на щит огненную струю. Храмовники сновали вокруг ведьмы, нанося редкие удары. Мы с Красной зашли с разных сторон и в один момент нанесли несколько беглых ударов. Нужно только на время занять ее. Правая рука ныла тупой болью. Даже после чуда исцеления следовало носить повязки и регулярно обрабатывать раны, а я почти сразу взялся за двуручник, надеясь на свою живучесть и быстро зарастающие раны. Даже изрядно вымотанная бойней в городе и коротким сражением с Тенью, Тереза все еще была опасным противником. Пара задержавшихся на одном месте храмовников быстро превратилась в смесь из обгорелой плоти и расплавленного железа, а большинство атак, достававших ее дальше доспехов, в буквальном смысле сгорали. – Хехехехе… – Вдруг с ухмылкой подала голос Треза. – Это же вы. Эй, там… Я не помню ваших лиц… С концов ее пальцев сорвалось четыре огненных полумесяца, разошедшихся в разные стороны и, похоже, кого-то задевших. – Ну, давайте, а то становится скучно! Красная, от которой, словно предчувствуя нехорошее, отпрянула троица храмовников, перехватила косу почти за конец древка и нанесла несколько размашистых ударов. Доспехи, которые Тереза, похоже, сняла с одного из погибших в лесу храмовников, были не в лучшем состоянии, но удары косы выдержали. Отмахнувшись от Красной, Тереза оказалась передо мной. – Снова ты… – Тереза с гримасой ненависти бросила на меня беглый взгляд. Я перехватил меч за клинок и нанес несколько ударов рукоятью и гардой. Последняя пару раз звякнула, встретившись с нагрудником, но задела его только вскользь. После последнего удара, не останавливая меч, я описал им полукруг, вновь взяв за рукоять. На пальцах Терезы вспыхнули огоньки, предвещающие удары огненными «когтями». Но вместо этого она вдруг отскочила назад и дала пару огненных струй себе за спину. Храмовники с сетью не иначе как чудом не попали под огонь. Я рванул вперед с выпадом. Тереза бросилась навстречу с объятой огнем левой рукой. Это мы уже проходили. Я не успеваю закрыться мечом и получаю пламенем в голову. Или в любое другое место, итог-то все равно будет один. Я выставил вперед правую руку, и когда до ее руки осталось совсем немного, резко нанес удар зажатым под пальцами ножом. На не закрытой броней левой руке Терезы разошелся рукав, демонстрируя становящуюся все шире красную полосу. – РАААААА! С криком Тереза замахнулась правой рукой, но быстро была остановлена. Уже отработанным тогда в лесу с альпами движением Красная подцепила ее косой и потянула на себя. Тереза не устояла на ногах и свалилась на землю. – Ну, не стойте! – Крикнула Красная храмовникам, вторым ударом не давая Терезе подняться. – СЕТЬ, БЛЯТЬ, СЮДА! Тереза уже оказалась на ногах и, казалось, готовилась сжечь всех вокруг одной мощной атакой, но не успела. Те двое быстрым, явно хорошо отработанным движением набросили на нее серебреную сеть. В этот же момент в ноги Терезе прилетели два грузила, соединенных веревкой. Бола. Вновь свалившаяся на землю Тереза кричала, пыталась вырваться, но призвать огонь не могла. Похоже, эта сеть действительно может останавливать магию. А если такую сеть можно и… – Твари! Выпустите меня! Я сожгу вас всех… – Удар древком по голове заставил Терезу, обмякнув на земле, замолчать. Храмовники, как по команде, перевели дух. Некоторые присели на землю, положив оружие рядом. – Ну, типа, это все? – Тяжело дышавшая Красная подошла ко мне и оперлась на свою косу. – Похоже… На, возвращаю. – Я протянул ей маленький метательный нож. К месту только что закончившегося боя неспешно шел Хеллеберг, ведя за собой упиравшуюся лошадь. Взгляд козлиных глаз прошелся по храмовникам, мордовороту-Эранту и сидящему на земле с довольной рожей Корбену, ненадолго остановился на мне и Красной, а затем уперся в Терезу. Пошатываясь и все еще держа в руке рукоять двуручной сабли, к нему подошел Тень. – Господин… – С едва заметным виноватым тоном сказал он. Сказал с дичайшим акцентом, только не понятно каким. – Что «господин»? Почему они… – Граф с недовольным выражением лица указал на храмовников. – … смогли сделать то, что не смог ты? Не стоите вы своих денег. – Я… – Заткнись. – Хеллеберг обратился к храмовникам и оказавшемуся рядом с ним Зигу. – Ну, смотрю вы закончили. Она жива? – Жива, но какое-то время будет без сознания. – Ответил Корбен. – И все же я бы хотел, чтобы ведьма была убита сейчас. Как мы с вами знаем, она способна устроить многое. – Что ты там хотел, мы потом решим. Я вам ясно говорил, что она нужна мне живой. Тем более, что когда она будет в сознании, наиболее полно сможет раскаяться перед смертью. – Да что вы… – Молчать! – Граф обратился к Зигу. – Ну, давайте там уже, что тебе надо было… Зиг кивнул. Затем едва заметным глазу движением вскинул пистолет и выстрелил. Запоздало я подумал, что кремневый замок не может так быстро зажечь порох… … а потом маленький свинцовый шарик пробил поножи и вгрызся мне в бедро. – …! Тут же синхронно лязгнули арбалеты, и с десяток болтов устремился к моим ногам. Я двинулся в сторону, но большая часть выпущенных снарядов все равно попала в цель. Тяжелые жала болтов без проблем пробили стальные пластины и впились в плоть. – ААА! Какого… Пытаясь не упасть, я оперся на меч. Четверо храмовников в это время прижимали Красную к земле. Одному из них она уже разбила лицо, но другой резким ударом латной рукавицы по голове отправил ее в беспамятство. Удар древком протазана сбил меня с ног. Упав на землю, я видел подходившего ко мне Зига. Тот едва заметно ухмылялся. – Знаю, что ты сейчас скажешь. Извини уж. Но ты вообще-то порубил стражу и храмовников, а закон един для всех. К тому же, кое-кто очень сильно хочет, чтобы ты умер. А я этому кому-то очень и очень должен. Следующий удар все того же древка пришелся по голове, и все вокруг погрузилось во тьму.***
– Вот и все, да…? Покрытая толстой роговой чешуей туша шумно и прерывисто дышала. Нет, для кого-то с габаритами человека дыхание дракона в любом случае будет казаться шумным, но сейчас ящер-гигант, казалось, задыхался. Тереза наблюдала за зверем с безопасного расстояния. Некоторое время назад дракон бесновался, размахивал крыльями и хвостом, царапал стены пещеры, рычал и палил огнем во все стороны, драл на себе шкуру. И только сейчас обессилено упал на каменный пол. – Похоже, ты уже не скажешь, зачем тогда забрал меня… Страшно умирать, а? Казалось бы – чем вообще можно пронять такого монстра? Драконы живут неисчислимо долго, своим огнем способны плавить камень, а их чешуя крепка как сталь. В этом мире крайне сложно найти существо страшнее. Но оказывается, даже дракон может так вот паршиво и мучительно сдохнуть. Кажется, кто-то когда-то говорил, будто кроме дракона в здешних краях завелась какая-то гигантская змея. Но оказалось, что это вовсе ни какая не змея-переросток, а линдвурм. Тоже дракон, но без крыльев и только с одной парой лап. И без огненного дыхания, зато с ядом. Что обычно делают два дракона, оказавшиеся рядом? Правильно, делят территорию. Опять же – чем можно пронять дракона? Его противник не имел крыльев и мог только ползти, не имел огненного дыхания и мог только кусаться. Пронять дракона может его самомнение. Дракон, что постоянно смотрит сверху вниз, может забыть о том, что на земле он становится неповоротливой ящерицей с крыльями, а линдвурм здесь уже не недодракон, а полноценный хозяин. И пусть от линдвурма теперь остался лишь выжженный дотла и усыпанный пеплом пустырь, дракона он задел. Сильно задел и сумел впрыснуть яд. Похоже яд этот был довольно-таки силен, раз такой монстр сейчас лежал, неспособный пошевелиться, и медленно умирал. Драконы живут неисчислимо долго. Они могут прожить и тысячу лет, и две. И тем страшнее для них смерть… – А я ее не боюсь. – Тереза подошла ближе и навалилась на его бок спиной. – Если я смогу захватить с собой кого-то, это даже хорошо, а… Она прервалась. Дракон больше не дышал.