***
Зима в этом году знатно запоздала и поэтому, похоже, решила сходу наверстать упущенное. Снег необычно толстым для этих мест белым одеялом ложился на все, до чего долетал, грязно-серые тучи закрыли собой все небо, а хороший такой морозец все крепчал и крепчал. Ну, хорошо хоть лошадь с телегой пока могла ехать без проблем. – Ну и когда там Рейн показаться должен? – Красная лениво дернула поводья и с задолбанным видом продолжила смотреть за дорогой. – Мы и дня не проехали, Рейн еще не близко. Сильно не близко. – Ответил я. – Если я правильно помню, где-то была короткая дорога от горы, что в паре дней пути на запад, до Шварцвальда, где как раз протекает Рейн. – Подала голос бодро шагавшая рядом с телегой Фьюри. – Вроде бы. – Не пойдет. – Бросил я. – Шварцвальд от нас на юго-западе. Мы по такой короткой дороге до тех руин к следующей зиме доберемся. Если повезет. – Ну, да, наверное. С какой скоростью обычно идут караваны, обозы или армии в походе? Со скоростью самой медленной лошади или самого медленного пешца. Вот и наша телега тихонько плелась со скоростью чапавших пешком Сумеречных рыцарей. Нет, так-то в телегу поместилась бы еще пара людей в позе узла с пятками у носа, но мы тут оружие с доспехами везли, припасы. Лошадь загонять в такой ответственный момент не стоит. Среди вещей предыдущих хозяев была и провизия. В основном это была солонина, рыба и овощи, то есть то, что не надо готовить, но нашелся и большой кусок жирного жареного мяса, который мы потихоньку добивали. Здесь же валялось несколько бурдюков с водой, возможно даже чистой. Город и место последнего боя остались далеко позади. Точно неизвестно, встанут ли эти трупы, но тела храмовников и отдельно тело Терезы мы сожгли. Так будет точно лучше. На оставшемся от города пепелище, кажется, еще было несколько живых людей, опасливо выбиравшихся из одного знакомого нам кабака, но мы решили не возвращаться к останкам города, нечего там больше делать. Наверное, того, что убивать мне придется именно Зига, я ожидал меньше всего. Ну, или ожидал не так сильно, как другие варианты. Понятия не имею, каким образом это происходит, но тот хрен в черном раздает своим последователям не только невозможность сдохнуть, но и какие-то особые силы, что ли. Или магию, хрен знает. Зиг получил какое-то извращенное подобие некромантии, которое скорее не поднимает трупы, а не дает им окончательно отъехать, при этом заставляя безоговорочно выполнять приказы. На кой черт Зиг устраивал все это представление, закончившееся бойней, уже было не узнать. Зато Сумеречные рыцари поделились своей частью того, что они там в городе нарыли. По их догадкам, Зиг специально в прямом смысле подогревал взаимную ненависть горожан и ведьмы друг к другу, устраивая пожары и отправляя людей в лес. С его-то возможностями это было не так уж сложно. «Господин хочет создать новый мир, без конфликтов и смерти. И без господства слепой безумной твари, которую люди зовут Богом. Но, как ни печально, для того, чтобы создать новый мир, нужно очистить старый от главной заразы – от людей… И ты. Подобных тебе тоже не должно быть, ибо это Он тоже видел. Монстров, подобных тебе, что вылезут из обломков старого мира». Не то чтобы сильно много, но кое-что о хозяине Зига я теперь знал. А вот как мне это должно помочь – нет. Сидя в телеге, я рассматривал грубовато приплавленный к цепочке перевернутый нательный крестик, что прежде висел на шее Терезы. Вроде как какого-то святого распинали именно на перевернутом кресте, но некоторые веруны все равно воспринимали такой символ как признак сатанизма и оскорбление своей веры. Вот перевернутое распятие с Христом – это да. Но вообще, найти такой крест у бывшей при жизни истово верующей Терезы было странно. Хе, если не вспоминать, кем она стала. Сейчас на этой же цепочке рядом с крестом был зацеплен небольшой пучок серебристых волос. Правда, они уже успели выцвести и стать серыми… Повертев крест в руке, я расстегнул цепочку и укоротил ее ножом. То, что осталось, я закрепил на набалдашнике меча. А на душе все еще скребли кошки. Пережевывая за раз один внушительный кусок сала, Фьюри все продолжала говорить: – Допуфтим, я поояла, в каком напвавлении вы собвались идти, но за новофтями вы не фледите, а? – А чего там такое? – Спросил я. – С прошлой войны там недалеко была целая равнина трупов. – «Была», говоришь? Фьюри кивнула. – Была. А потом встала и пошла к ближайшему городу. Говорят, рыцари и храмовники их там и упокоили, да не всех. Толпы нежити все еще бродят в окрестностях. И вот что интересно – сами по себе такие марши мертвецов, да еще и почти везде и сразу, не происходят. – Это к чему? – К тому, что без чего-то, хорошо тряхнувшего наше с вами мироздание, такое не случается. Красная повернулась к нам. – Где-то я это слышала. Один знакомый колдун рассказывал про какую-то древнюю империю, правитель которой желал править вечно. Хотел так сильно, что задал таку задачку своим придворным колдунам – сделать ему бессмертие, ну а на награду он не поскупится. Ну те и не придумали ничего умнее, чем заключить договор с какой-то ебической тварью из других миров. Та все исполнила немного по-своему – правитель после смерти стал нежитью. Или как-то так, не помню. Ну, в итоге, из-за этих фокусов с законами мироздания появилась нежить. – Чтобы изменились законы мироздания, нужно что-то по-настоящему сильное. – Фьюри словно не заметила вставку Красной. – Например, воплощение ирреальной сущности, с этими самыми законами несовместимое. – Чего? – Демон, фейри, сидхэ, и еще куча названий. Их родной план существует в другом измерении и времени, и если хотя бы один из них пусть даже на короткое время воплотится в нашем мире, воздействие может оказаться самым разным. Одноглазый разве не знает о таком? – Да откуда мне. – Буркнул я. После короткого монолога Фьюри оставалось паршивое послевкусие. – Тут к тебе уже вопрос, ты это все откуда знаешь? – Сумеречные рыцари вообще-то на монстров охотятся. А монстры разные бывают. И вообще, у нас в крепости есть специально обученные люди, которые изучают различных монстров, нежить, демонов и придумывают новые способы борьбы с ними. – Вот как… Ладно, черт с ним. Про тварей типа того, чем стал Зиг, вы что знаете? Ну, кроме этого. – Я повертел в руке кристальный кинжал в свинцовых ножнах. Фьюри пожала плечами. – С такими почти не сталкивались. Про Концепцию Смертности я уже говорила, но как она работает, один черт знает. Ну да, в городе она что-то такое говорила. Тем временем Фьюри продолжала. – Хотя, ты не планируешь умирать в ближайшее время? – Фьюри вдруг схватила борт телеги и, подтянувшись, села на него. – Ты это к чему? – Что-то мне подсказывает, что ты со своими проблемами еще не скоро разберешься. Как я попаду в крепость, переговорю с тем чертом, который знает про Концепцию. Если в будущем с тобой встретимся, попробую тебе ее разъяснить. Вдруг получится? – … На одном из поворотов Сумеречные рыцари отправились куда-то в другую сторону, а мы продолжили путь по этой длинной извилистой дороге. Немного радовало, что ожог на руке и дыры в ногах понемногу затягивались, оставляя после себя только новые шрамы прямо поверх старых. Зато бесила все никак не кончавшаяся дорога. Иногда мы останавливались в попадавшихся по пути деревнях, городах или постоялых дворах, но того факта, что весь день перед глазами была одна только бесконечно вьющаяся впереди дорога, усыпанная снегом, это не отменяло. Сменив лошадь на одном из постоялых дворов, мы решили немного срезать дорогу и направились не по прямой, через близлежащие леса, как планировали изначально, а по равнинам вдоль этих самых лесов. С первого взгляда казалось, что так мы наоборот будем плестись еще дольше, но был здесь один момент – снег, что было необычно для этих мест, все продолжал и продолжал валить, грозя к чертям засыпать все, что можно и нельзя. А на равнине этот самый снег сдувает в сторону ветром, оставляя лишь тоненький слой. А еще вместе с нами ехал караван. Торговцы перли к северным портам какую-то восточную дрянь с труднопроизносимым названием, а в обратную сторону планировали везти, внезапно, оружие. Ну а что, тут война вон началась, самое то. И сейчас им не хватало пары человек в качестве охраны. Теперь кроме дороги бесили еще и постоянные разговоры вокруг. Народу в этом караване было не то чтобы много, но достаточно, чтобы создавать почти постоянный шум. – Слыш, Одноглазый. – Теперь, едва не засыпая, с поводьями в руках сидел я, а Красная полусидела-полулежала в изрядно опустевшей телеге. – А? – Ты посмотри, какая тут сраная идиллия. Столько народу, да еще и с бабами да детьми. Как думаешь, нормально они доберутся? – Чего это ты вдруг? – Да так, подумала, что… – …***
– Зачем ты это сделал? – Девушка была на пару лет младше меня. Несмотря на гору трупов из тех, кто ехал вместе с ней, несмотря на творящееся вокруг, она не умоляла сохранить ей жизнь. – Потому что так вышло. – Я развожу руками. – Да чтоб тебе… это же просто… – Она запинается. Перед ней лежат тела ее отца и брата. Сначала нужно убивать самых сильных, а все остальное оставлять напоследок. – Почему ты не мог просто…? Зачем было устраивать резню?! – Теперь, когда ты сказала… правда. Зачем? – Я промахнулся. Удар получился немного смазанным. Голова отрубилась не полностью – нижняя челюсть и язык остались над шеей, а все остальное отвалилось. Верхняя часть головы упала так, будто вынырнула из земли и наблюдала за поверхностью. Самому бы хотелось знать, почему я так поступаю. Ее глаза все еще смотрели мне в спину, не моргая, пока я вытаскивал из телеги все ценное. – Действительно, почему все сводится к этому? – Разговаривал я с головой. – Каждый раз, что бы я ни делал, все заканчивается бойней… Почти беззвучно кривой клинок приблизился к моей шее.***
Наступление зимы не сильно замедлило бодрый марш легионов. Пройдясь стальным утюгом по побережью, октавианцы раскатали все, что попадалось им по пути. Пусть империя и веками сидела в пустынях, это не значит, что в окружении чернокожих дикарей она разучилась вести войну. Напротив, легионы не только были превосходно подготовлены и дисциплинированы, но и шли в ногу с самыми новыми веяниями военной моды. Они полностью перешли с луков и арбалетов на порох, а свой принцип ведения войны успешно позаимствовали у, как ни странно, своего нынешнего противника – Вотана. Принцип этот заключался в ведении скоротечной войны, исчисляемой месяцами, то есть до того, как противник успеет организовать оборону. Суть была в автономных действиях легионов при поддержке магов. Легионы вгрызаются во вражескую территорию на такую глубину, на которую способны, но не вступают в бои за хорошо укрепленные позиции и большие крепости. Цель такого прорыва – центры управления и нарушение снабжения противника. После чего все эти хорошо укрепленные позиции и крепости теряют боеспособность. И вот, легион генерала Веспесиана, а за ним, слегка опаздывая, еще три таких же двигались вглубь территорий противника. Но паре путников удалось обогнать все четыре легиона. Первой была женщина в балахоне и широкополой шляпе. В ее руке с массивными когтями покоился деревянный посох, а из-под шляпы выглядывали глаза без зрачков. Вторым был воин в странных доспехах, украшенных белыми кристаллами. Его шлем отдаленно напоминал череп, но не имел отверстий для глаз и дыхания. Вооружен он был двумя мечами с односторонней заточкой и массивной глефой с такими же белыми кристаллами. Правда, чтобы и обгонять наступающих, и не нахватывать других проблем по дороге, паре приходилось изворачиваться, как только можно. На крупные дороги и открытые пространства выходить не стоило – там сейчас было полно бегущих от войны беженцев и отступающих вотанцев. Да и пару весьма и весьма подозрительных путников могла без разговоров задержать стража в любом населенном пункте, ибо подозрительные путники могут быть шпионами, диверсантами и черт знает кем еще. Нет, Тень мог бы в таких случаях не напрягаясь прорубить себе путь через препятствующих, но делать своим врагом еще одну армию – смерти подобно даже для воина его уровня. Тем более что они с ведьмой вообще-то направляются к столице. – Если Тень столь силен, как говорят, в чем проблема? – Как-то раз говорили генералу Веспесиану, прошлому нанимателю Тени. Кажется, тогда они говорили о терках предводителей легионов. Что недалеко начало знатной возни за место того, кто поведет все выступающие на север легионы. – Этот воин выполнит любой каприз. Или его контракт беспрекословной верности не предполагает? – Все знают, кто мне служит. – Отвечал тот. – Я сразу окажусь под подозрением. И терять такого телохранителя очень не хотелось бы. Он один сотни легионных стоит. По оплате уж точно. Генералу тогда предложили небольшое «испытание». Два десятка убитых стражников потом тихонько убрали и забыли. Правда, на этом все и закончилось… Тень движется спокойно. Лица под шлемом не видно, ничто не может заставить его беспокоиться. В каждое мгновение своей жизни Тень готов к чему угодно. Вот только… – … и все же хорошо, что Тени помнят о своем долге. Ведьма, называвшая себя Беатрис, говорила слишком много. И не всегда по делу. В какой-то момент Джин начал пропускать мимо ушей большую часть ее слов, но все же следил за самым важным. Джин не отвечал на ее слова. Только-только наступившее ощущение покоя, какой подобает Тени, было безупречно. – По-твоему, сколько среди важных имперцев может быть Их? Как время приходит, Тени служат только своему долгу. А долг Теней – убивать порождений Бесформенного Хаоса. Ну, так…? – Это не долг, не совсем. Это наш общий… Ката Альсалаф… как это сказать на вашем языке? Не законченное предками, за что виновны. – Вот как? – Буркнула Ведьма и почему-то зашипела, чем заслужила многозначительный поворот шлема. – Я услышал тебя. Полно пустых слов. Ведьма прищурила глаза без зрачков. – Если считаешь, что мои слова пусты, хотя бы будь осторожнее... Кажется, кто-то когда-то говорил мне, что для своих храмовых хозяев Тени – обыкновенное мясо. Джин не ответил. Тень должен быть спокоен. Иначе он не сможет служить. Теней некоторые и людьми не считали. Говорили, мол, ребенка перед таким прирежь, а он и не почешется. Ну, только если он этого же ребенка не охранял. Говорили, сердец у Теней нет. И последнего Джин никак не понимал – сердце же вот оно, бьется под ребрами. На какое-то время наступила тишина. Тень вновь ощутил понемногу возвращающееся чувство идеального покоя. Он вновь движется спокойно. Вновь ничто не может заставить его беспокоиться. Равно наоборот дело обстояло на службе у генерала. Вокруг него была постоянная суета. Постоянный шум и слишком много, по мнению Тени, людей. И уходить в себя ради достижения покоя было нельзя, ибо он охранял нанимателя. Смерть на поле боя имперскому генералу естественно не грозила, зато вокруг было полно других опасностей – подосланные противниками убийцы, прочие генералы со своей борьбой за главенство над армией вторжения, где ради достижения цели иногда работало и устранение соперника, и много чего еще. Отдельной проблемой была, как ни странно, армия империи. За время, что Джин был телохранителем генерала, которому не очень повезло с подразделением, он смог во всех подробностях рассмотреть эту армию изнутри. Местные офицеры, с которыми имел дело генерал, считают себя страшно эффективными, при этом большинство из них получило должности по протекции или путем интриг, они заинтересованы в личной славе, в наградах и званиях, ради чего готовы гнать солдат в атаку, не считаясь с потерями. И по этой же причине они долго не задерживаются на местах – их либо снимают, либо тихо отправляют на тот свет свои же, ну и изредка таким могут преподать «урок уважения», после чего офицер может даже стать толковым. Хотя кто знает, как сам охраняемый генерал добрался до своего звания? Хватало в то время и забавных вещей. Например, реакции окружающих на телохранителя. Шепот за спиной в духе «а его без доспехов вообще кто-нибудь видел, ну или без шлема?», «как он ест, видели, или спит?», «может, это и не человек вовсе». Как бы то ни было, появление его порождений – конец любым возможным контрактам. Пришло время вспомнить, что Тени вообще-то нужны как раз для того, чтобы упокоить Бесформенный Хаос. Хотя Джин бы отдал все, чтобы не бродить по миру в поисках твари, а остаться в храме, у кометы. Кристаллы при использовании выгорают, поэтому постоянно нужны новые. Комета – единственный известный Теням их источник, а потому лучшие воины сосредоточены именно на ней. Именно там желал оказаться Джин, ибо это должно было стать его задачей, как лучшего. Потому что слова «личное дело» Тень говорить не может, даже если очень захочет. Так пара двигалась все дальше и дальше сквозь стремительно охватываемую войной страну. Но и дальше обгонять наступающие легионы путникам не удалось. Армия империи стремительно продвинулась на север и уже вела бои на территории Вотана. Страны Европы были заняты друг другом и не сумели вовремя договориться, а потому легионы довольно быстро продвигались сминая одну армию за другой. Примерно так это все описала Беатрис. Тень же война мало интересовала. Его задача сейчас – охотиться на порождения. Ведьма же владеет некоей важной информацией, которую не стоит игнорировать, но цена информации – сопроводить саму ведьму к городу на скале – столице Вотана. И пусть даже так, это все равно лучше, чем искать цель неизвестно где. – Вот он. – Ведьма остановилась, указав на расстилавшийся вдалеке лес. – Там один из наших перевалочных пунктов, заодно и заберем кое-что. Тень ответил только легким кивком. До столицы еще далеко.