Поттер-сирота? Нонсенс...

Сергей Александрович в целом считал себя крайне уравновешенной личностью: вывести его из себя могли только сестра, директор и Кощеев. Теперь, как оказалось, в этот список добавился еще и мальчишка. Сделав глубокий вдох и выдох, он снова посмотрел на опустившего голову Ученика. — Где ты был ночью? Такой простой вопрос. Так много проблем. *** Проснувшись рано утром, Сергей Александрович обнаружил себя укрытым, а свои комнаты пустыми. Мальчишкой пахло слабо — запах успел выветриться, но не совсем, значит ушел меньше, чем шесть-семь часов назад. Если бы ушел бы с Алисой, то запах был бы настолько приглушенным, что пришлось бы искать опираясь на знание того, где стоял и чего касался. Если бы ушел с рассветом — запах был бы еще достаточно ярким. Но... Шесть-семь часов назад — это одиннадцать-двенадцать ночи. Высчитав это время и поняв, что никем из других учителей и не пахнет, Сергей Александрович рванул в Академию, впервые за сотни лет матерясь вслух и со вкусом. А когда учуял на лестничном пролете кровь, когда понял, что опоздал, впервые за сотни лет испугался до одури. Возможно для других такой страх привычен и сопутствует всегда, но он — взрослый, сильный, смелый, давно защитивший все самое дорогое самой крепкой броней, — уже давно отучился испытывать такую эмоцию. Да вот только он не учел того, что связь Учителя с Учеником это всегда больше, чем просто обмен знаниями и мировоззрением. Мальчишка стал ему близким всего за год, и уловить тот момент, когда он начал по-настоящему за него переживать оказалось невозможным... впрочем, он никогда не был хорош в самоанализе — ничего кроме того, чтобы вовремя заметить чужое ментальное воздействие. Кровью пропах весь коридор, отведенный под олимпиаду. Кровью пропах весь вестибюль. Вылетев в вестибюль, он тогда обнаружил сидящего на корточках директора. Кирилл Кириллович в истинной ипостаси, запустив когтистую пятерню в густую шерсть Баюна, раскачивался из стороны в сторону. Сергей Александрович тогда втянул носом воздух, молясь о том, чтобы никаких человеческих запахов не обнаружилось. Рядом с Баюном одуряюще пахло Гадешко-младшим. Но потом... потом будто кто-то магией "вылизал" все пространство — кроме запаха Баюна ничего не было. — Что с Павлом Кирилловичем? — спросил он тогда. — Я почуял кровь. — Убит, — бесцветно отозвался директор, поглаживая другой рукой широкую морду. Честно говоря, о смерти Баюна Сергей Александрович не жалел — эта тварь давно нарывалась. В отличие от своих предшественников, Павел Кириллович был Баюном крайне разбалованным и не таким дисциплинированным. Но также, в отличие от других же Баюнов, Павлу не везло больше всех: Долохов, Поттер, Гадешко. Встреча с первым оставила его без глаза, встреча со вторым — с сотрясением мозга, а встреча с третьим отправила его на тот свет. — Соболезную, — выдавил он тогда, понимая, что если бы Кирилл Кириллович обнаружил бы тут хотя бы единый намек на Поттера, то от мальчишки уже остались бы одни косточки, если не пепел. За Баюна директор был готов рвать и метать. — Как твой Ученик? Где он сегодня ночевал? — Ночевал у меня. — Сейчас? — Ушел в общежитие, когда по времени стало возможным. — Сам? — Сам. Подозреваете его? — Чем черт не шутит. — Он всего лишь второклашка. — Он твой Ученик, — голос директора стал наливаться силой и яростью. — И примчался ты сюда... — В школе гости, комиссия, представители, естественно, что я примчался сюда, едва учуяв кровь, — как можно аккуратнее огрызнулся Сергей. — И вы прекрасно знаете, кто убил Павла Кирилловича. — Гадешко... ребенок, только в этом году взявший палочку, ты сам в это веришь? — Гарри в прошлом году тоже только-только знакомился с волшебством. Сами помните... — Приведи ко мне мальчишек. — После ужина. — Сейчас, — с нажимом приказал директор. — После ужина, директор. Скоро завтрак, собрание участников олимпиады, сама олимпиада. Ваше присутствие... — Не учи ученого, — подскочил оборотень, почти шипя. Сергей невольно оскалился в ответ. — Я всего лишь взываю к вашему разуму, дир-ректор, или хотите международный скандал? Так Дамблдор его вам устроит, у него здесь драгоценный Поттер учится, и он ищет только намека на причину, чтобы забрать его обратно в Англию. Вот позор будет, да, если Поттера заберут из Колдовстворца по причине обнаружения здесь кровавой бойни? Директор с замдиректора долго смотрели друг на друга, прежде чем Кирилл Кириллович себя пересилил и трансгрессировал вместе с телом Баюна, приказав Авдию вычистить все от крови. Сергей Александрович тогда облегченно выдохнул. Тревога за Поттера, который точно не мог не вляпаться в это происшествие с Баюном, возросла в несколько раз. Потом мальчишка не явился на завтрак, укрепив подозрения директора. Не явились на завтрак ни Фамин с Болконским — вечные покровители и учителя Поттера в магическом мире (ей-богу, он от них больше чем от учителей узнает), ни Сакиева, ни Гадешко (что девчонка, что мальчишка). Теперь уже их вина стала настолько очевидна, что Сергею просто физически дурно становилось от мысли о том, что вся эта компания причастна к смерти Павла Кирилловича. Мстислав отделается точно — с Фамиными ссориться Кирилл Кириллович не станет из политических соображений. Андрей последний из рода Болконских, так что его убивать тоже никто не будет. За Айбаршой стоит семья — кочевников обижать не стоит, сделают они мало, но шуму поднимут много — от грязи отмываться долго будут, да и вряд ли девчонка активно участвовала... Мирославу не тронут из-за Модестаса Гадешко. А вот Гарри и Владислав... Сварог, дай сил. Поттер — сирота, к тому же Ученик Боевого мага, который и без особых умений устроил Баюну веселую охоту. Владислав обладает похожим талантом, к тому же известно, что именно он стал причиной смерти Итана Цепеша — очень сильного вампира и влиятельного политика. Не появились дети и после завтрака. А на собрании Сергей Александрович был занят разъяснением и разжевыванием деталей олимпиады, мысленно продумывая пути спасения Ученика и его партнера по тренировкам. Участие Гадешко уже подтверждено, с ним останется только отвлекать. Задавать вопросы. Которые, к счастью, имеются. Каким, черт побери, образом, мальчик оказался за пределами общежития? Почему Финист его не нашел? Ох, и устроит он декану Артефакторов трепку. Оттаскает за крылья, повыщипывает их, а потом кинет эту птицу в котел с каким-нибудь зельем от Яги. И старостам тоже достанется за халатность. Они же все уже освоили минимальные поисковые заклинания, и должны были не только легко найти первоклашку, но и донести до других учителей помимо декана А-шек. Так какой Мораны они бездействовали? А вот Гарри нужно отмазать. Его участие в истории с Баюном явно прикрыл домовой Фаминых, но одно дело замазать внешнее, совсем другое скрыть внутреннее. Нечаянный взгляд, движение, слово — и станет известно все. Память не сотрешь — клятва не позволит, в отличии от летней истории. Артефакт не выдашь — Ученый заметит и попросит снять. Полностью на время встречи не проконтролируешь... Сергей Александрович никогда не умел играть фактами и словами, он всегда действовал напрямую и дерзко. Поэтому понять, как скрыть Ученика он так и не смог, из-за чего злился все сильнее и сильнее. — Где ты был ночью? — Спал. — Потом. — В общежитии спал. — А что было между? — Шел от ваших комнат к общежитию. Ученик не врал, но и подробностями не делился. И прятал взгляд. Точно попадется Ученому, а тот смерть любимой твари так просто не спустит. Особенно иностранному гостю, который в Академии только по прихоти Фамина, который ни примерной учебой, ни поведением не отличается. — Поттер-р-р... — Да, Мастер? Они встретились взглядами. Ситуация: «Я знаю, что вы знаете о том, что я знаю, но говорить принципиально ничего не буду». *** От Мастера Гарри вышел со странным ощущением. Это была смесь гордости и страха. Сергей Александрович впервые говорил, как со взрослым, но при этом не тая во взгляде что-то такое, что Гарри иногда видел во взгляде тети Петуньи к Дадли. Гарри вздохнул и поежился, сильнее натягивая края рукава гимнастерки. Мастер был зол, очень зол. Правда, наказание последовало только после подробнейшего разбора всех ошибок, которые он совершил, но это не умаляло его жесткости. Сергей Александрович сколько угодно мог быть школьным учителем, но быть боевым магом с военным прошлым он не переставал. — Ну как? — его встретил ждавший Мстислав. — Ты что-то бледный, все в порядке? — Ага... Гарри снова вздохнул. Друг промолчал. — Слав, поможешь? — они почти дошли до общежития, когда Гарри решился наконец воплотить свой план в жизнь. — Чем именно? — Можешь попросить Тишку стереть мне память о сегодняшней ночи? Мстислав споткнулся и посмотрел на Гарри, покрутив пальцем у виска. — С ума сошел? Меня же потом твой Мастер на косточки разберет. — А тут выбор небольшой, — они остановились у окна. — Либо Мастер нас на косточки разберет, либо Кощеев с Котом. — Они узнали? — тут же нахмурился Фамин. — Пока нет. Но сегодня вечером, после ужина... — Черт, тебя вызвали к директору? Это точно из-за прошлогодней выходки... Гадешко не отмазать, о'кей, но с тобой-то что делать? И память ему не сотрешь, не тот уровень... Блин... еще и олимпиада... Гарри поймал его взгляд, и вздохнул. Олимпиада, это... плохо? Дамблдор, по словам Мастера и друга, мечтающий утащить его в Англию. Дядя и тетя. Никого из знакомых и друзей. А ведь Дамблдор, если узнает про Баюна, точно заберет его в Англ... — Ты гений! — воскликнул Гарри. — Дамблдор! — Э... я Фамин, — усмехнулся Мстислав, и уселся на подоконник. — Ну, чего придумал? Гарри ухмыльнулся, огляделся и расплылся в проказливой улыбке. *** Альбус Дамблдор, вопреки мнению фанатов не был святым и всемогущим, вопреки мнению нейтралов, не был интриганом и хорошим политиком, немного поехавшим на почве "любви и света", и вопреки мнению врагов не являлся магглолюбом и покровителем Предателей Крови. Альбус Дамблдор просто был. И, как и любой известный (не великий, не легендарный), просто известный человек, имел врагов, незаинтересованных и фанатов. И если в родном болоте (это про Англию) у него были сильные и влиятельные оппоненты с узким кругозором, туповатые обыватели, дорвавшиеся до власти (камень в огород Министерства), и преданные, но не обладающие выдающимися способностями соратники, то за границей ситуация разительно отличалась. Альбус Дамблдор, как и любой человек, не мог разорваться на две части, чтобы тщательно нарабатывать репутацию и в мире, и в достаточно закрытой от всех Англии, пришлось жертвовать большей частью времени и сил в сторону чего-то одного. И, к его огромному, теперь, сожалению, выбор этот был не в пользу Англии. Увы, но решив вариться в научных кругах, Альбус немного не учел, что даже его гениальности не хватит и на науку, и на политику одновременно. Осознание этого пришло во время одного из задушевных диалогов с Геллертом, который уже некоторое время активно двигался в политике, тогда как сам Альбус предпочитал развиваться в науке и как раз получал Мастерство в Трансфигурации. «— Времени ни на что не хватает, — зло скривился друг, поигрывая палочкой. — Если б только был способ обрести бессмертие, чтобы не торопиться никуда... но, Мордред подери, даже на поиски этого самого бессмертия нет времени. — Это все приоритеты, мой друг, это все приоритеты, — тогда рассмеялся Альбус» Это все приоритеты. Вдумчивый и рассеянный ученый. Добродушный и активный учитель. Гениальный ум и хладнокровная расчетливость. Великолепный оратор и участливый собеседник. Но чем дальше, тем сложнее было поддерживать оба образа. Приходилось делать выбор, приходилось забрасывать что-то одно. Образ доброго и сострадательного Альбуса стал обрастать новыми деталями, контролировать которые у Дамблдора просто не хватало сил. Где-то проскальзывал гениальный ученый, на которого в Англии смотрели как на сумасшедшего. Где-то равнодушно-хладнокровный стратег. Ниточка здесь, ниточка там — и к дуэли с Геллертом Альбус уже имел Мастерство, несколько научных открытий и репутацию то ли чудака, то ли чудика. Обучение у Мастера кончилось — Альбус с разгромным успехом превзошел своего учителя, навсегда стерев его имя из истории. Преподавание в Хогвартсе вышло на новый уровень. Жизнь текла, ускользая сквозь пальцы. Все чаще вспоминалось детское желание бессмертия. Политика, в которую он уже залез по уши. Наука, затягивавшая его с головой и требующая его времени. Дети в школе, которых он уже полюбил всем сердцем. Все это требовало просто неприличного количества времени. Альбус искренне пытался успеть везде. Ведь по-отдельности каждое дело давалось ему так легко и играючи. Ему нравилось внимание, нравилась благодарность, нравилось учить и наставлять. Видеть, как расправляют крылья те, кто еще вчера ничего не представлял. Но... Альбус, это всего лишь Альбус. Ребенок с тяжелым прошлым и недетскими страхами. Ответственный за развалившуюся семью юноша, рвущийся к блистательному другу. Гений, на голову превосходящий всех во всем, но не могущий остановиться на чем-то одном. Полукровка, пытающийся выбиться в люди, пытающийся показать, что он есть что-то. «— Время, мне всего лишь нужно время...» Так он когда-то сказал Аберфорту, который пришел к нему за помощью: девушка брата должна была разродиться, а у Аби не было ни средств, ни условий, чтобы содержать женщину с ребенком. Но времени у Альбуса не было. В итоге Лианна — замечательная была девушка, — умерла при родах, а брат спился. «— Подожди чуть-чуть, мне нужно немного времени» Так он сказал когда-то первокурснику Тому Реддлу, пришедшему к нему с вопросами о магии, истории... Так он сказал когда-то мальчику, который сам того не осознавая, тянулся к единственному человеку, который был к нему добр. Времени у Альбуса не было. Мальчик по имени Том Реддл простоял в холодном коридоре за дверьми кабинета полночи. «Время, время, время, время...» Если бы у него было время, он бы спас Ариану, Лианну, Аберфорта, Геллерта. Если бы у него было время, возможно, история Тома пошла бы по другому руслу. Время. Горькие ошибки стали еще горше, когда он понял: занимайся он одним делом и ничего этого не было бы. Занимайся он только политикой и, возможно, страна была бы уже другой. Более... сильной, могучей, хорошей. Занимайся он только наукой и кто знает, возможно, Англия уже была бы прославлена куда больше, чем после истории с Геллертом. Занимайся он только школой... и, возможно, многих ошибок можно было бы избежать. Лучший персонал, лучшая забота, внеклассные занятия, интересные уроки. Альбус хотел бы исправить. Но не мог: привычка заниматься всем и сразу была отвратительна, но избавиться от нее не представлялось возможным — вдруг отпустит здесь на самотек, и все станет еще хуже? И все это нарастало и нарастало снежным комом, пока завязалось на нем и на противостоянии с Томом. И только смерть последнего разрубала этот порочный узел. К сожалению, в политике Том стал очень влиятельным — за ним шли те, кто в свое время не пошел за Альбусом — аристократы. Вот только вел он всех в бездну безумия и погони за неосуществимым. Убрать Тома и поставить другого кандидата было лучшей идеей. Увы... в свое время Реддл позаботился о том, чтобы амбициозные и талантливые даже не думали бы о власти. Но об этом Альбус не подумал... и оставил все, как было. Не подумал Альбус и о тех жертвах, которые произойдут. Джеймс и Лили. Они были для него словно внуки — их не хотелось воспитывать, их хотелось баловать. А Альбус помнил, как в свое время страдал Флимонт, отец Джеймса, из-за жесткого семейного воспитания. «Пусть хоть кто-то», — думал он, позволяя им вступить в Орден Феникса. «Пусть хоть кто-то будет счастлив», — думал он, помогая Сириусу сбежать из дома. Скрывая его ото всех поисковых заклинаний. От семьи. «Пусть хоть кто-то получит шанс на лучшую жизнь», — думал он, помогая Питеру Петтигрю подружиться с яркими и сплоченными Джеймсом и Сириусом. Ошибка, стоившая нормальной жизни пятерым. Отдавая Гарри на попечение Петунье Дурсль, Альбус искренне желал не совершить той же ошибки, что и в случае отлучения Сириуса от семьи. Он знал, что женщина магов не любит, но... Вальбурга Блэк тоже не любила что-то отличающееся от привычного ей уклада жизни, а Регулуса... Регулуса воспитала достойно. Уже тогда Альбус видел в младшем Блэке те ум и смелость, которыми в куда большей мере владел Сириус. Вот только раскрылись эти таланты по-разному. Сириус — вечный ребенок. Отдать ему Гарри Альбус не мог. Оставить на свободе после его же собственных признаний, пусть и произнесенных в около-бредовом состоянии? Альбус мог бы связаться со второй ветвью Блэков, чтобы те забрали Сириуса, но тот отказывался оставлять крестника. Пришлось идти на другие... меры, чтобы с ним договориться. Альбус... всего лишь Альбус. Не святой, со своими планами и целями. Не злодей, всего лишь ошибающийся, как и все. Не игрок... всего лишь человек, облеченный властью. Со своими мечтами, на которые наконец решил обратить внимание. Со своими слабостями в виде страхов, темного прошлого, разбитого сердца и горькими ошибками. И Гарри Поттер соединял в себе все то, что могло разрешить Дамблдора от его вечных мук совести и тяжелого груза. Гарри Поттер был... точкой в истории с Томом Реддлом и всеми, кто пострадал в той войне. Гарри Поттер был точкой в его собственной истории. Мальчик, связанный с Альбусом узами магического опекунства. Мальчик, сын, крестник, племянник, родственник, просто сын друзей тех, кого Альбус когда-то подвел. Мальчик, уже ставший освобождением для Тома, и теперь связанный с искалечившим свою душу Реддлом. Поэтому отпустить его казалось Дамблдору величайшей ошибкой. Особенно в Колдовстворец. Русские. Отношение к Руси у Альбуса было сложное. Он до сих пор помнит тот момент, когда ему, тогда еще молодому Подмастерью, представился случай увидеть Русь краешком глаза. То была первая за сотни лет Конференция Артефакторов, проведенная на Руси. И Альбус помнит. Кирилл Кириллович тогда лишь мазнул по нему взглядом, слабо улыбнувшись, хотя Альбус был единственным (!), единственным, кого тогда представили. Всем остальным Подмастьерьям оставалось только молчать и следовать за своими Мастерами, а Альбуса лично подвели и представили! Это было, конечно, не оскорбление, но неприятный осадок остался. Да, тогда он, возможно, был никем, но банальную вежливость русский мог проявить. Потом, войдя в МКМ, он вдруг встретился с Константином Константиновичем. Тот "забежал" на минуту, а остался на все собрание, в пух и прах разнося все выносимые на обсуждения предложения. Язвительные комментарии, неприкрытый сарказм, желчь, задевающий за душу презрительный взгляд. Кощеев оттолкнул Альбуса от Руси еще больше, а увидев однажды поднятый Кощеем целый зал неубиваемых мертвецов, Дамблдор только уверился в том, что на Руси все немного... того. Поэтому оставлять Гарри в Колдовстворце — совместном творении этих двоих, не самых приятных магов — Альбус не собирался. Идея эта была откровенно плоха. Но напрямую заявиться к русским и потребовать Гарри обратно? Альбус слишком хорошо понимает пределы собственного влияния. А с учетом того, что у этих русских вообще пиетета никакого нет, то и его слова вызвали бы только презрительный пф-ык и равнодушие. Пришлось выкручиваться, использовать имеющиеся ресурсы, настаивать, продавливать идею с олимпиадой: Русь, да и другие школы, на контакт шли неохотно. Европа и Америка ладно, их уговорить Дамблдору не составило труда, но вот Русь, Дальний Восток, Африка, Бразилия и Австралия так потрепали ему нервы, что в Колдовстворец Альбус приехал со страшным недосыпом, измотанный и уставший до такой степени, что хотелось просто лечь и проспать ближайшие трое суток. Еще и это "мальчик мой" от Кирилла Кирилловича. И ведь не пожуришь — Кот всяко старше будет. Приходилось терпеть, ждать вечера, когда можно будет пойти спать. Гарри Поттера Альбус увидел за ужином и поразился тому, насколько мальчик похож на своего деда в том же возрасте. Кто-то бы сказал, что он похож на отца, но Джеймс был крепким, широкоплечим... от него так и фонило мощью и внушительной силой. Но Гарри... Гарри был почти точной копией Флимонта: худенький, жилистый, узкоплечий и довольно скованный. От Лили, на первый взгляд, у него были только глаза. Вот только чем дольше Альбус за ним наблюдал, тем больше видел сходства. Мальчик двигался мягко, несмотря на свою внешнюю угловатость очень... плавно. Изящно, сказал бы Дамблдор, но до настоящего изящества Гарри было пока далеко. Но все задатки сильного, великого мага он уже видел и порадовался тому, что вовремя дал отмашку на статью в Пророк и другие газеты. Гарри Поттер действительно может стать самым молодым Боевиком. Слишком хорошо Альбус помнит ту же зарождающуюся хищность и силу. Спасибо, Геллерт. Вот только возможности пообщаться с мальчиком Альбусу в первый вечер не представилось: сразу после ужина он и его Мастер куда-то направились, и поймать их Дамблдор просто физически не успел. Впрочем... время у него есть. Чуть-чуть подождать, не торопиться... просто выполнять задуманное, и мальчик по окончанию олимпиады сам поедет с ним в Хогвартс. Еще одну ошибку Альбус не совершит. *** Гарри умел включать мозги. Особенно тогда, когда это было нужно больше всего. А постоянное общение с Фаминым и Болконским научило его мыслить не в объемах "вселенского масштаба бобра и осла", а в собственных интересах. И уж нервозность своего Мастера он точно заметил. В беседе Сергей Александрович был больше в своих мыслях, чем в воспитательном процессе. А если нервничает такой маг, как Сергей Александрович, значит... много чего значит. Баюн всего лишь животное. Возможно, частями разумное, возможно, частями даже доброе (где-то очень в глубине своей натуры), но животное. Вряд ли из-за животного Кирилл Кириллович станет убивать человека. Тем более, что директор не Кощей, и куда более добр и мягок в общении. Поэтому Мастер наверняка нервничает не из-за Баюна. Но если не из-за Баюна, то из-за чего? Это "что-то" наверняка крепко связано с директором и с чем-то, что директор не должен узнать, и которое при этом относится напрямую к Гарри. Что может быть у Гарри такого, о чем не должен знать Кирилл Кириллович? Будь Гарри взрослым, наверняка это были бы знания, но что он знает сейчас? Ничего из того, что заинтересовало бы такого мага, как директор. Информация? То же самое. Умения? А что? Баюна вон, на пару с Владом укокошил. Бр-р-р... Гарри до сих пор помнит, как просто переглянувшись с Владиславом, в единое мгновение ощутил с ним какое-то единство. Одинаково вскинуть палочку, одинаково выписать странный пас, одинаково... чувствуя чужую магию где-то на подкорке. Зная, что сделает эта самая магия и зная, что сделает в этот же момент собственная. Синхронное заклинание, которое они выдали — вот что убило Баюна. Скорее всего, Мастер специально начал обучать их вместе: они привыкли друг ко другу, начали понимать. И, видимо, директору нельзя знать о том, что Гарри может "синхронизироваться" с Владом, который участвует в каких-то планах Кощея, который друг директора. Но если их вызовут к директору, то тот точно все узнает. Значит, нужно сделать что-то, что отвлекло бы Кирилла Кирилловича от Влада и от него. Вопрос. Что это может быть? Ответ: происшествие с олимпиадой, достаточное для потери Колдовстворцем репутации. Следующий вопрос: как сделать так, чтобы директор поверил в то, что Колдовстворец может потерять репутацию, но при этом чтобы этого на самом деле не произошло? (Академию Гарри полюбил и жертвовать ею не собирался). Ответ: ... — Ты точно хочешь это сделать? — судорожно колдуя над картой, спросил Мстислав, переглядываясь с Андреем. Гарри решительно кивнул. Болконский закатил глаза, по отмашке Мстислава покрывая карту одним из своих экспериментальных растворов, разработанных специально для их карты. — Активайт! — завершил работу Фамин, вслед за этим высушивая карту. — Работать будет около получаса, и то с неточностями, сам понимаешь, тут высшая магия нужна, а мы всего лишь четверокурсники-недоучки с второкурсниками-недоучками на подхвате. Держи. Гарри взял карту, на которой с "замедлением" показывалось передвижение сильных магов. Карта работала через раз, точно показывая только создателей и самых сильных магов. "Ворота" через которые карта получала информацию, мало того, что быстро выдыхались, так еще и не всех улавливали. Альбус Дамблдор на карте, слава Сварогу, отображался. И судя по тому, что только-только прошел "Вторые" ворота, направлялся он в сторону библиотеки. — Спасибо вам большое! — свернув карту, подхватил палочку Гарри, устремляясь в сторону библиотеки. — Мы на подхвате, — крикнул ему вслед Фамин, оборачиваясь к Андрею. Тот закатил глаза. — Да-да, подстрахуем его, не обговаривается даже. — Только для этого нам нужна Сакиева, — почти даже не расстроился из-за этого факта Мстислав. — Зачем? — упаковывая зелья первой необходимости, спросил Болконский. — Ты же английскую зазнайку в библиотеке и спрятал ото всех, и сюда отпросился за какой-то суперважной книжкой. А если в библиотеке сейчас появится Гарри, эта девчонка стопроцентно нас спалит. — Значит, Биша будет отвлекать Грейнджер, пока мы будем страховать Гарри, — вздохнул Андрей. — Не ищешь ты легких путей. — Предлагаешь Петрификус? — задумчиво приложил палец к подбородку Мстислав. — Да, так вер-... — Биша справится, — тут же согласился Андрей, понимающий, что от Петрификуса на гостью проблем будет больше. — Главное, чтобы Гарри справился...