Поттер-сирота? Нонсенс...

Алиса Александровна задержала Василису Алексеевну в конце второго дня от смерти Баюна и поднятой после шумихи. — Кол-лега, — она подхватила Василису под локоток и они обе нырнули в переплетение коридоров. — Как вам наши гости? — Весьма... интересные личности, — улыбнулась та, отвечая осторожно, зная о том, что Лиса очень, очень, любит намеки. — Особенно?.. — стал совсем уж игривым голос Алисы. Василиса вскинула брови. — О ком вы, коллега? — Мистер Флитвик? — пошутила Алиса, и обе женщины рассмеялись. — Так кто же вас заинтересовал, что вы изволите спрашивать мое о нем мнение? — спросила Василиса, когда они вышли во внутренний сад, находящийся на территории Царского Училища Лекарей. Глаза Алисы Александровны лукаво блеснули в тени вечернего сумрака . *** — Ан-... — Отстань, — отмахнулся от Мстислава Болконский, усиленно медитирующий над своими записями. — Карта, — хором позвали его Гарри и Фамин. — Олимпиада, — в тон им ответил Андрей. — Не знаю как у вас, а у меня честь и имя рода на кону. — Ты и так лучший в Зельях на ближайшие два курса вперед, да и на седьмом наверняка многих за пояс заткнешь, — похлопал его по плечу Фамин. — О-тор-вись, нам нужны твои познания в рунах. Андрей, прищурившись, оторвался от тетрадей, посмотрел на подсунутые ему расчеты и тихо фыркнул. — Вы же не отстанете? Все трое собравшихся упрямо помотали головами. Болконский вздохнул и, отложив тетради, пододвинулся ближе к друзьям. После происшествия с Баюном всех разногласий как не бывало. Айбарша буквально сдувала с них всех пылинки, а Мстислав принялся обучать ее этикету русских родов. Гарри, на себе прочувствовавший весь воспитательный процесс от Мастера, теперь не ходил, а исключительно ползал от стенки к стенке. На следующий день после плана "отвлеки и подставь", Сергей Александрович взял Гарри с собой на олимпиадные экзамены. Естественно, не в качестве зрителя. А учитывая тот факт, что олимпиада шла от старших курсов к младшим, Гарри пришлось "сражаться" с шестикурсниками и пятикурсниками. В основном с английскими, так как русских Сергей Александрович тестировал лично — толку от английского преподавателя ЗОТИ не было никакого, даже Гарри, который талантов к педагогике за собой не замечал, справился лучше, после экзамена вынужденный писать отчеты о прошедших поединках. А шестикурсники-пятикурсники это, все-таки, шестикурсники-пятикурсники. Поэтому Гарри, пусть и справившийся со своей задачей, был высушен, что магически, что физически, что просто морально: англичане были готовы разорвать его на сувениры, а после его побед над ними так вообще жизни не стало. «Гарри, Гарри, Гарри, Гарри» Его всюду преследовали, приходилось ходить длинными путями (Авдий все-таки не всемогущ), и прятаться у Мастера и друзей. Мстислав, напротив, с англичанами даже сдружился. Вечерами в гостиной он активно что-то вещал ребятам в зеленых и голубых галстуках, а учитывая тот факт, что остальные "кураторы" были заняты все-таки больше подготовкой к олимпиаде, чем разговорами, а также то, что из прибывших на олимпиаду англичан практически все носили зеленые и голубые галстуки, Мстислав развлекал большую часть гостей. Особенно часто его беседы скатывались в ожесточенные, но в рамках разумного, споры с "зелеными", но от этого он только приобретал. Айбарша же стала общаться с английской зазнайкой, из-за чего каждый раз видя Мстислава, не уставала его попрекать за то, что он сравнил ее с... с... этим! От Гермионы она была в истинном ужасе, если не сказать хуже. Первоначальное желание выяснить, действительно ли они так похожи, переросло в жалость и какое-то сердобольное желание помочь. За два дня, правда, успехов не было: Гермиона Грейнджер не поддавалась и все время пыталась чему-то Айбаршу научить и что-то заставить сделать — Сакиеву это дико выводило из себя. Впрочем, из англичан не одна Гермиона стала сущим наказанием для русских студентов. К примеру, Северус Снейп — за два дня олимпиады он почти завалил двоих русских студентов. Оба вспоминали об английском Мастере с настолько кислой физиономией, что остальным невольно становилось страшно. Вот когда русские от всей души зауважали Ядвигу Львовну, которая разгромно завалила (не почти, а именно завалила) англичан. Студенты обеих стран понимающе кивали и так горестно вздыхали, что остальным оставалось радоваться, что им не пришлось участвовать в олимпиаде по Зельям. Над Гилдероем Локхартом издевались все, кому не лень. За два дня лощенный громкий мужчина стал бледен, обзавелся мешками под глазами от недосыпа, и стал ходить исключительно в компании русских преподавателей. В общем, жизнь настолько быстро и безболезненно вернулась в повседневное русло, что Андрей не переставал удивляться тому, как же просто их выходку взрослые спустили с рук. Владислав Гадешко, что странно, старался не отсвечивать и ходил зашуганный. Кем или чем у Андрея, вот честно, не было времени разбираться, хотя Гарри пару раз пытался завязать с ним разговор. Помимо всего основного, после ужина и вечерних посиделок их компания продолжила ломать голову над картой. Теперь, правда, над английской. — Смотри, вот эта цепочка рун запускает блокировку карты, это мы выяснили, — Мстислав провел палочкой над пергаментом, проявляя переплетение рун по краям. — Вот это руна удержания, магической энергии, судя по всему, а вот это — руна солнца. Но они переплетены... — Может это накопитель солнечной энергии? — задумчиво спросила Айбарша. — Карта, видимо, кочует из рук в руки и вряд ли каждый владелец станет подпитывать карту своей магией. Но без подпитки... — Этот артефакт стал бы простой изрисованной бумажкой, как только бы закончился запас, — закончил Мстислав. — Но если это накопитель, то должен быть и собиратель. А руническая цепочка сбора энергии внешних источников слишком длинная для такого маленького пергамента. Иначе мы бы уже оснастили нашу карту таким же. — А вот это что? — Гарри ткнул в изображение маленького замка в самом углу развернутой карты. — Хогвартс, кто-то упражнялся в художествах, — отмахнулся Мстислав, продолжая водить над пергаментом палочкой и шепча проявляющие заклинания. Гарри пожал плечами, пододвинулся ближе к столу и ойкнул из-за внезапного укола — не заметил лежащий на самом краю циркуль и крайне неприятно уколол локоть. — Ты чего? — тут же спросила Биша. — Укололся, — Гарри закатал рукав, чтобы посмотреть. Убедившись, что кроме маленькой точки от укола там нет, вдруг застыл. — Хм... ребята. — М-м-м? — отозвались усиленно разбирающие руны мальчишки. — Это прозвучит безумно, но как вы думаете, создатели карты могли зашифровать ее на крови? Повисла тишина. — С чего такие мысли? — спросил Андрей. Гарри пожал плечами. Не станет же он говорить, что уколовшись, сразу подумал о том, как бы не пошла кровь, а потом, что было бы совсем не весело, если бы эта самая кровь попала бы на карту. — Это же англичане, — презрительно фыркнул Мстислав. — У них магия крови под запретом. Да и если бы это было так, мы же не знаем настоящих имен этих, как ты там прочитал? — Сохатого, Бродяги, Лунатика и Хвоста. — А вообще мысль толковая, — вздохнул уставший Андрей, откидываясь на спинку своего стула. — Стало бы понятным, почему на карте нам поддаются только огрызки чар и рун. Мстислав раздосадованно вздохнул, опираясь на стол. — М-да, а ведь могли бы не париться с воротами для слежки, а тупо скопировать заданные условия и подстроить их под Колдовстворец. Гарри снова посмотрел на карту, снова на маленький, почти не заметный рисунок в самом углу и, почесав в затылке, потянулся к циркулю. *** Северус Снейп почти не спал. Звуки из зверинца действовали на нервы, не помогало ни зелье сна без сновидений, ни заглушающие, ни-че-го. Северус Снейп страшно устал: заваливать русских было сложно, не то что своих, английских, бездарей. Русские явно были выдрессированы и выучены лучше, чем он представлял. Видимо, педагогического таланта у Ядвиги Львовны все-таки хватает. Северус Снейп был вымотан морально: постоянный прессинг со стороны Альбуса, который никак не мог смириться с тем, что Поттер остался на Руси, и теперь вообще не попадается великому и светлому; наоборот, постоянно маячащий рядом с русским замдиректора Поттер, точь-в-точь похожий на своего отца, что повадками, что окружением. Ну и Люциус Малфой своего тоже добавлял, пытаясь наладить с русскими отношения и впутывая во все это его, как Мастера со званием и хоть каким-то положением. — Вам стоит отдохнуть, — в библиотеке, единственном тихом месте, куда он сбежал, чтобы сделать отчеты по пятому курсу, вдруг мягко посветлело. — Совсем плохо выглядите. В кресло напротив присела та самая знакомая-незнакомка из Трех Метел. Только сейчас она была не так взъерошена и растеряна, что ли. — Не думаю, что нуждаюсь в ваших советах, мисс. Она хмыкнула. — А вы не любите компанию и искреннюю заботу о себе? Северус выгнул бровь, надеясь, что эта девушка сама все поймет и даст ему, наконец, немного покоя и тишины. — Ладно-ладно, давайте, помогу тогда, — она кивнула на стопку работ, которые прислала ему Минерва для проверки. — С Зельями я все-таки знакома не понаслышке, а дети зачастую пишут такую ерунду, что не Мастеру с таким возиться. Северус, плотно сжав челюсти от досады, все-таки кинул ей два свитка и принялся наблюдать за тем, как она устраивается удобнее и призывает чернильницу с пером. Она раскрыла свиток, перо заскользило по неровным строчкам. Несмотря на то, что он буквально испепелял ее взглядом, она была абсолютно спокойна. Пометки в ученической работе были подробными, но даже отсюда он видел, что с английским текстом девушка справляется с трудом. Слишком медленно читала, слишком вдумчиво писала. Спустя некоторое время она закончила и он, выдернув свиток обратно с ядовитым "Отдайте", принялся проверять ее работу. Ошибки были объяснены так мягко, но с некой толикой твердости, что Северус не сдержался и хмыкнул. — Ясно, — и, пренебрежительно подвинув к ней остальные свитки, вернулся к своей работе. Тишина, правда, воцарилась лишь на время. — Почему человек такой квалификации, как вы, работает в школе, мистер Снейп? — спросила девушка, закончив проверять очередную работу. Северус покосился на нее, но ничего не ответил. — Я понимаю, если бы вы были уже старцем, но вы ведь молоды и наверняка желаете посвятить жизнь науке, а не вот этому всему, — и Василиса обвела жестом свитки и бумаги. — А почему вы работаете в школе? — язвительно отозвался он. — Я люблю детей, — улыбнулась она. — А вот вы не очень. — За Ядвигой Льво-... — попытался огрызнуться он, когда она снова улыбнувшись, слегка склонила голову, из-за чего часть волос спала на плечо, рассыпавшись золотыми волнами. Северус видел многих красивых женщин — ни одна не затмила огненную красоту Лили. Но что-то сейчас заставило его оборвать себя на полу-слове. Это был... не трепет, и не восхищение. А какое-то неожиданное понимание, что стоит промолчать. Просто слишком проницательным вдруг показался взгляд ее голубых глаз, слишком... понимающим. А уж улыбка... Щелкнув зубами от бессилия, он вернулся к проверке работ. Эта девушка чем-то напоминала Альбуса — такую не переспорить, не впечатлить оскорблениями и язвительными комментариями. — Так отчего же работаете в школе, а, мистер Снейп? — спустя пару минут снова спросила она. — Я увольняюсь, если хотите знать, — рявкнул он, не в силах сосредоточиться. Усталость перелета и прошедших дней навалилась с новой силой. Ответом снова стала ее улыбка. — Значит, не по своей воле работаете? — Вам-то какое дело? — Простой интерес. Слишком категорично вы относитесь к своим ученикам. Больше похоже, будто вы отбываете срок, а не занимаетесь любимым делом. Они встретились взглядами, и Северус невольно замер, от какого-то давно забытого ощущения. — Хватит колдовать, — он резко встал, пытаясь стряхнуть с себя это ощущение тепла и какого-то уюта. — Разве простое понимание и сочувствие являются колдовством? — неожиданно мягко спросила она. «— Может ли любовь быть колдовством? — Лили задумчиво пнула камушек, и тот скатился по берегу в озеро. — Если это так, то, наверное, это самое светлое колдовство на свете.» Фу, каким банально-сопливым он был! От неожиданных воспоминаний Северус задохнулся, но быстро взял себя в руки. Чертовка! — Простите, мистер Снейп, — Василиса вернулась к проверке работ, заправляя волосы обратно за ухо. — Но вы показались мне таким несчастным, что я захотела узнать причины и хоть чем-то вам помочь. — Мне не нужна ничья помощь, — прошипел он, обессиленно садясь обратно. — И впредь не смейте лезть мне в душу. — Как скажете, — просто согласилась она. Больше они не говорили. *** Андрей глубоко вдохнул и выдохнул, не обращая внимания на мандражирующего рядом англичанина. Пришел день экзаменации четвертого курса, и теперь он стоял перед дверьми лабораторной. — Входите, — распахнулась дверь, и Андрей удивился тому, насколько темно было в помещении. Два учительских стола и два ученических были единственные освещены достаточно, чтобы работать. — Ты справишься, — Биша сжала его локоть и, помахав рукой, побежала в сторону своего класса — уроки-то никто не отменял. Он сглотнул и, невольно зажмурившись, вошел в кабинет. Оглушительная тишина поразила его. Как, оказывается, много звуков в повседневной жизни. Они прошли до своих мест, Андрей встал напротив английского Мастера, поднимая взгляд. — Андрэ Болконский, четвертый курс, — преподаватель зачитал его имя так, будто оно было самым ужасным оскорблением на свете. — Его з-совут Андрей, — проскрипела Ядвига Львовна. — Не каверкайс-с, наши имена, Север. — Северус-с, — прошипел ей в ответ англичанин. — Как с-скажешь, мальчик, — погрозила ему кулачком старуха, плотнее запахивая свою старую шаль. — Приготовьте-ка мне напиток вечного сна, мальчики. — Вы про напиток живой смерти? — сглотнув, переспросил англичанин. — Ненавижу это название, — ворчливо отозвалась Ядвига Львовна. — Начали. И, перевернув часы, будто бы задремала. Вот только Андрей как никто другой знал, что попробуй он ошибиться и ему об этом будут напоминать вечно, а распекут так, будто бы он кого-то убил. Стараясь не обращать внимания на испепеляющего его взглядом мистера Снейпа, глубоко вдохнул-выдохнул и принялся за работу. Напиток живой смерти изучают на шестом курсе вне зависимости от страны. Слишком опасная получается смесь, чтобы позволять изучать ее раньше. Интересно, как они без рецепта должны сварить то, что будут проходить только через два года? Помотав головой, встал над столом, задумчиво разглядывая имеющиеся ингредиенты. Это был... тихий ужас. Как, как имея всего лишь набор ингредиентов приготовить сложнейшее зелье старших курсов? О, Сварог, он сойдет с ума. *** Гарри принял заклинание на щит, "прокатившись" на пятках почти до самой стены. Долговязый рыжий парень напротив поджал губы и выпустил еще серию заклинаний, часть из которых была Гарри даже не знакома. — А ты крут, Поттер! — крикнул он, когда Гарри нейтрализовал и парировал все. — Я слышал, ты уделал Эзра, как тебе это удалось? Гарри только со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы, под скептическим взглядом Мастера переходя в атаку. Поединок давался ему с таким трудом, что он едва-едва держался на ногах — наказания Мастер выбирать явно умел. Противником Фред Уизли был не таким... сильным, как Эзра Саксон или Миллена Ярд, но Гарри чувствовал, что не может быть все так просто и осторожничал. К тому же, стоит отдать ему должное, англичане пытались брать грубой силой, толком боевого образования у них не было, и максимум, что они выдавали, была Бомбарда Максима. Что Гарри выматывало, так это их дурная сила. Ну не научился он пока сражаться с такими! А теперь он еще и наткнулся на практически идеальную с его точки зрения защиту. И на несколько заковыристых и очень странных заклинаний, не встречавшихся у других студентов. Посаженный на стул Локхарт пытался было что-то вякнуть, но тут же словил Силенцио от Мастера, который со своим студентом уже давно закончил. — Гарри, а ты чего в Хогвартс-то не захотел? — спросил запыхавшийся Фред. — Секо! — и снова заклинание Гарри соскальзывает с этого странного щита. После бессонной ночи, посвященной копированию карты, он был зол, устал, и вымотан. Сумасбродная идея с каплей крови на маленьком замке сработала самым неожиданным образом и навела на определенные размышления. Во-первых, кто-то из создателей карты являлся его родственником. Во-вторых, этот кто-то либо Сохатый, либо Бродяга — Мстислав сказал, что в большей части эти двое писали основную часть рун и заклинаний, потому что скрытую часть основ возглавляли две переплетенные буквы «P» — Padfoot и Prongs. Следующее заклинание отбросило Гарри к стене, заставив того упасть. Стало обидно, что какой-то четверокурсник сейчас позорит его перед Мастером. Откинув мысли о родственнике, Гарри сосредоточился. Он справится. Он не оплошает. Уизли рассмеялся и, подмигнув, что-то выронил из кармана. *** Гарри полз в сторону общежития. Поединок с Уизли он выиграл, правда схлопотал от Мастера за то, что вначале был несерьезен, но главное, что он справился. Ох, главное, чтобы Уизли не обиделся и не забрал у них карту (ага, это он был одним из владельцев карты Хогвартса), потому что иначе Мстислав его на косточки разберет. — Ну как? — раздался голос Алисы Александровны и Гарри остановился. Вовсе не потому, что он хотел подслушать, совсем не поэтому, нет! — Думаю, он подойдет, — ответила ей... Василиса Алексеевна. Правда, звучала она как-то задумчиво и даже грустно. — Но чисто из человеческого сострадания, не трогала бы ты его. — Ты что-то обнаружила? — со вздохом спросила Алиса Александровна. — Что не всегда огонь греет, некоторых он сжигает дотла. Раздался цокот каблучков, и Гарри с облегчением понял, что учительницы направляются в другую сторону: голоса стали удаляться. — Думаешь, не стоит? — Именно. В следующее мгновение Гарри поднял взгляд, встречаясь глазами с замершим напротив английским преподавателем.