Per aspera ad astra (Через тернии к звездам)

— Грейнджер, ты зря переживаешь, — протянул Нотт, одной рукой открывая перед ней дверь, а второй включая сигнализацию на машине. — Да что ты говоришь? Гарри должен был сообщить мне, все ли у него в порядке. — У него могли быть другие дела, кроме как сообщать тебе. Он мог быть занят, тебя в конце концов отвлекать не хотел. Забыть мог, не знаю.       Гермиона резко повернулась к Нотту, так, что с её плеч упал его пиджак. — Забыть?! Мы с ним договорились, Тео, я...— Гермиона зашипела, потому что кричать не позволяло время. — Грейнджер, он большой мальчик, он не обязан отчитываться перед тобой в своих действиях. Нормально у него все! — Он мне обещал! — фыркнула Гермиона, и включила приглушенный свет в гостиной, застыв на пороге. — Ну, собственно, теперь ты можешь быть уверена, что все в порядке, — протянул Теодор, останавливаясь за её спиной и наблюдая идиллическую картину. На ковре, посреди гостиной, вальяжно развалившись спали Поттер, Ричард и эта девочка, Эмили.       Поттер спал, прислонившись боком к дивану. Ричи устроился у него на сгибе локтя, а Эмили устроила голову на поттеровском бедре. Вокруг были разбросаны какие-то игрушки, карточки, бочонки.       На самом деле, когда к Теодору пришли Грейнджер с Поттером, он решил, что эта девчонка станет настоящей головной болью. Нельзя сказать, что он так уж сильно ошибался, но, во всяком случае, на первый взгляд она выглядела вполне вменяемой, и даже немного рассудительной. Она диковато осматривалась по сторонам, когда вышла из камина вместе с Грейнджер, и судорожно сжимала пальцы на собственных предплечьях, непроизвольно стараясь закрыться но уже не огрызалась. Джейн, проведя с девочкой почти весь день была едва ли не в восторге, и, совершенно точно уже планировала, как будет воспитывать из девчонки-беспризорницы настоящую леди. Мнение самой Эмили её конечно не волновало.       Зато девочка почти сразу нашла общий язык с Ричардом. Мальчик тянулся к ней, умильно щебетал ей что-то прямо в лицо, а она держала его в своих тонких руках под пристальным, но совершенно незаметным вниманием Теодора. Она ворковала с мальчиком, строила ему рожицы, так, словно играла с собственным младшим братом. И холодное сердце Нотта таяло, напоминая ему о тех временах когда они, "взрослые" наследники чистокровных родов играли с маленькой Асторией Гринграсс, ныне женой Драко Малфоя... — Сначала детей по спальням, а потом выясняйте отношения с Поттером, — шикнул Тео на Гермиону. Та только кивнула, и проследила взглядом за тем, как бывший муж осторожно, чтобы не разбудить, поднял Эмили на руки и направился в сторону лестницы. Сама Гермиона взяла сына и пошла за Теодором.       Когда Гарри ушел, Гермиона сообщила девочке о том, что они купили ей одежду, чтобы переодеться. Реакция была... неоднозначной. Эмили долго рассматривала принесенную одежду, особое внимание уделив кожаной куртке, с восторгом оглядывая её и даже щупая, но потом зло сверкнула глазами на Гермиону, и заявила, что ей не нужны никакие подачки. Сначала Гермиона опешила, но потом все же смогла объяснить Эмили, что это никакие не подачки, а вынужденная необходимость, и, если Эмили посчитает необходимым, она когда-нибудь сможет отдать деньги за одежду Гарри. С этим Эмили согласилась, и соизволила переодеться в новые джинсы и одну из футболок.       Девочка была довольно своеобразным ребенком, и, разумеется, образ жизни и воспитание накладывали свой, неизгладимый отпечаток на её поведение, но Гермиона не чувствовала в ней злобы. Озлобленность - да, но настоящей злобы, ненависти к людям не было. К тому же искреннее беспокойство за Гарри тоже нравилось Гермионе...       Гермиона уложила спящего сына в кроватку, коснулась губами лобика, и прошла в отведенную Эмили комнату. Она замерла на пороге, невольно залюбовавшись Теодором. Он уложил девочку на огромную кровать, провел пальцами по лбу, убирая растрепанные пряди с лица, и заботливо накрыл одеялом, подоткнув края. Постоял и несколько секунд посмотрел на спящую девочку, после этого повернувшись к Гермионе.       Они вместе вышли из спальни. — Тебя отвезти домой? — спросил он, когда они спускались по лестнице, — или, может быть останешься? Да и Поттер тоже может... — Нет, я не останусь. И провожать меня тоже не надо, думаю, меня проводит Гарри, — резковато ответила Гермиона. — Ясно, — лаконично кивнул Нотт, зная, что когда Гермиона в таком настроении, с ней лучше не спорить.       Когда они спустились, он отправился на кухню, она - в гостиную.       Гарри во сне чуть изменил позу, теперь полностью раскинувшись на спине, только одну руку положив под голову. Кажется, он даже посапывал во сне, чуть чуть приподняв левый уголок губ в улыбке. Очки съехали на бок, черные волосы, которые он постоянно старательно зачесывал назад, растрепались.       Гермиона, на мгновение забыв про свою злость на друга, подошла к нему, и присела на корточки, привычным движением поправив очки и убрав волосы с лица. Сколько раз он вот так засыпал у неё дома, усталый и вымученный после какого-нибудь задержания и рейда? Гермиона была почти уверена, что спящего Гарри она видела куда чаще, чем спящего Нотта. — Гарри, вставай, — тихонько позвала она. Друг только чуть чуть пошевелился. — Га-арри, — она позвала громче, положив руку ему на плечо. Гарри, не просыпаясь, перехватил её ладонь и сжал её. — Поттер, вставай, спать пора, — громко сообщил Нотт, предварительно наложив на комнату заглушающие чары, и словно не замечая интимности момента. Гермиона бросила на него укоризненный взгляд, и почувствовала, как вздрогнуло тело Гарри под её рукой.       Гарри вздрогнул, мотнул головой и открыл глаза. Осмотрелся по сторонам, по инерции еще держа руку Гермионы в своей, после чего сел. Странным образом, с возрастом он почти перестал реагировать на попытки Гермионы разбудить его до тех пор, пока она не начинала будить его громко и настойчиво, но ему достаточно было услышать какой-либо посторонний звук, чтобы проснуться. Но только не сегодня - он даже не заметил, когда они пришли, и поэтому, громкий голос Нотта застал его врасплох. — Черт, Нотт, прости, я сам не заметил, как... — сбрасывая остатки сна, Гарри заставил себя подняться на ноги и немного виновато глянуть на Теодора. Действительно, неловко получилось - вот так вот уснуть в чужом доме, где он явно не был званым гостем. Надо чаще спать дома, кажется, — ... прости. Я уже ухожу. — А передо мной ты извиниться не хочешь? — взвилась Гермиона одновременно с Ноттом, который только отмахнулся: — Да забудь, зато мне теперь Ричи укладывать не придется.       На реплику Гермионы Гарри резко повернул голову, и возмущенно и вопросительно посмотрел на неё. Извиниться перед ней? За что?! Гарри вскинул брови и развел руками. — Так, дамы и господа, — Теодор очень не хотел присутствовать при разборках друзей. Конкретно сейчас он был на стороне Поттера, но признавать этого при нем не хотел, тем более это значило бы отказать в поддержке бывшей жене. Если им так хочется выяснить отношения, то пусть занимаются этим по дороге домой. В том, что Поттер не навредит Гермионе он был уверен, а если она ему навредит, то так тому и быть, — пьем кофе и спать. — Нет, спасибо, но вынужден отказаться. Ты остаешься? — Гарри выразительно посмотрел на Гермиону. — Я думала, что ты меня проводишь, — недовольно проговорила она, — но если тебе сложно, то я вполне могу... — Я провожу. И тогда не откажусь от кофе, — кивнул Гарри. Он проводил бы её в любом случае, если бы она собиралась домой. Но, судя по её настроению, разговор им предстоял долгий и не то, чтобы приятный, и кофе бы лишним не отказался.       Гермиона фыркнула и уселась на диван, Гарри сел напротив в кресло. Нотт левитировал поднос с кофейником и чашками на журнальный столик и сел рядом с Грейнджер. Гарри стиснул зубы. — Права есть? — неожиданно спросил Нотт, просто, чтобы что-нибудь спросить. О новой директиве министерства он уже конечно знал. Гарри угрюмо кивнул и принял чашку из рук Гермионы. Нотт залез в карман брюк и бросил Гарри ключи от машины. Тот их поймал и посмотрел на Тео. — Зачем? — Сам можешь добираться на чем угодно, но её, — Нотт кивнул на бывшую жену, — будь любезен, довези на машине. — Я не сахарная, могу и на метро добраться, — тут же возмутилась Гермиона. О, как же её иногда бесила чрезмерная ноттовская забота. — Можешь, — Теодор кивнул, — но, прости, я не хочу, чтобы весь Лондон слушал, как бывшая жена Теодора Нотта ругается со своим новым непонятно кем. Если ты забыла, то меня знают не только в волшебном, но и маггловском мире. И, следовательно, тебя тоже. — Ты всегда думаешь только о себе! — Ну конечно, — покорно согласился Нотт, делая глоток обжигающего кофе.       Гарри слушал их пикировку, и злился. Хотелось бросить ключи обратно в Нотта, хотелось стукнуть чашкой о стол и с гордостью встать и уйти, и пусть дальше разбираются, сколько им влезет. Он лишний на этом празднике жизни, по неволе оказавшийся не в том месте и не в то время. Непонятно одно - зачем разводились?... — Гарри, я задала тебе вопрос! — Что, прости? — Как Эмили? — спокойно повторил вопрос Гермионы Нотт. — Эмили маленькая глупая девочка, она еще попросту не понимает всего, что готовит ей этот мир. И, если мы с тобой правы, если кто-то пытается использовать этих детей в своих целях, Эмили - одна из основных персонажей. Фамилия. Пусть она даже не кровная Блэк, но фамилия громкая сама по себе, а в отсутствие её носителей... — Гарри сам не понял, как вдруг вместо ответа на вопрос начал высказывать свои размышления вслух. — Как она себя ведет? — а вот Гермиона посчитала, впрочем, весьма справедливо, что при всем её доверии к Нотту, о своих догадках Гарри должен рассказать ей без посторонних. — Да никак. С Ричардом ведет себя замечательно. Со мной в целом тоже, но насторожена и напряжена, — довольно скомкано ответил Гарри.       Нотт молча смотрел на них, чуть вскинув брови. Действительно, Гриффиндор - это диагноз. Полнейшая непоследовательность в поведении всегда его немного нервировало. Не то, чтобы он очень хотел слушать рассуждения Поттера по поводу девочки, но так или иначе он уже тоже не был просто сторонним наблюдателем. Особенно с учетом того, что жить она теперь будет у него, и находится под непосредственным его наблюдением. — В общем, я не знаю, как вы, но я устал, и не против уже пойти спать. Вы конечно хоть до утра сидеть можете... — Спать после кофе? Ты в своем репертуаре, — фыркнула Гермиона, заговорив одновременно с Гарри. — Мы уже уходим, — Гарри тут же встал с кресла и выразительно посмотрел на подругу. Гермиона тоже встала, разгладила на бедрах несуществующие складки шелковой красной юбки, и согласно кивнула. — Да, мы уже уходим. — Спасибо за кофе, — вежливо кивнул Поттер.       Втроем они дошли до дверей, и коротко попрощались. На прощание Теодор приобнял Гермиону и поблагодарил за вечер. Поттер отвернулся, сухо кивнул Нотту, и вышел на улицу, подойдя к машине.       Гермиона подошла следом, он открыл перед ней дверь, помог сесть в машину, и только после этого обошёл автомобиль и сел следом.       Заурча двигатель, Гарри переключил передачу, нажал на газ, и машина плавно двинулись с места.       Пока выезжали с территории особняка молчали, но стоило им оказаться за воротами, Гермиона требовательно посмотрела на него. Впрочем, не учитывая того факта, что он может наблюдать за ней только краем глаза. — Так ты не хочешь извиниться? — Гермиона вся кипела, и чем больше недоумевал Гарри, тем больше бесилась она. Весь вечер она порывалась отправить ему патронуса, или хотя бы позвонить на домашний, но, то магглов было много, то не хотела рисковать, боясь, что Гарри все еще в полиции, то было неудобно отходить от Нотта при его партнерах. А этот... Поттер, оказывается мирно спал себе на ковре, в компании её собственного сына и девчонки-беспризорницы. — А ты не хочешь объяснить мне, за что я должен извиняться? — как можно спокойнее спросил Гарри, хотя и сам был зол. И внешний вид Гермионы - роскошное в своей простоте красное платье, с юбкой длиной до колен, и глубоким вырезом, уложенные в мягкий пучок волосы, с несколькими мягкими локонами, спускающимися на плечи и шею локонами, и неброский макияж - настроения ему не добавляли. Он выглядела... Она выглядела собой - той, о которой когда-то пестрели маггловские и волшебные газеты. Достойной женой чистокровного аристократа Теодора Нотта. Она выглядела шикарно и дорого, так, словно это не её привычной одеждой были джинсы и рубашки. А Гарри уже давно не хотел видеть Гермиону женой Теодора Нотта. — Ты еще спрашиваешь, за что?! Ты обещал сообщить мне, когда выйдешь из полиции. Ты обещал мне рассказать, что к чему! — Не хотел отвлекать. Ты, очевидно, была очень занята, — раздраженно бросил Гарри. И вот действительно - какого черта он должен сообщать ей о том, что с ним происходит, если она, не задумываясь, пошла с бывшим мужем, стоило тому только поросить её. И она ведь не просто пошла, не так, как ходила куда-то с Гарри, явно подчеркивая, что они не более, чем друзья. Она пошла играть роль его жены. Гарри представил, как Нотт обнимал её за талию, как наклонялся к ней, почти касаясь губами виска, как представлял её своим чертовым партнерам... — Я была занята? Я просила тебя? И вообще, ты меня обвиняешь в том, что ты не сообщил мне ничего? — Ну что ты, как я могу тебя в чем-то обвинить? Ты же всегда права! — Гарри остановил машину на обочине - благо, что время было позднее, и машин было мало. И посмотрел на неё. — Да что с тобой такое? Почему ты вообще злишься и попрекаешь меня тем, что я оказала Нотту услугу?! — Я не злюсь, и ни в чем тебя не упрекаю! Просто, если это было действительно так важно, то ты и сама могла бы связаться со мной. — Да откуда я знала, где ты вообще находишься?! — А я откуда знал, где находишься ты?! — они оба не заметили, как перешли на крик. — Ну, знаешь ли, если это неважно, то все остальное не важно тоже! Мало того, что ты не сдержал обещание, так ты еще и меня виноватой делаешь! — в голосе Гермионы зазвучали сдерживаемые пока слезы, в глазах блеснули они же. Гермиона резко выпрямилась в кресле, повернулась, и дернула за ручку на дверце. Дверь оказалась заблокирована, Гермиона в гневе повернулась к нему, и, выкрикнула, — открой мне дверь! — Нет, — неожиданно хрипло ответил Гарри, сверля взглядом ей лицо. — Нет?! — ошарашено воскликнула Гермиона, и как-то проследила тот момент, когда он резко подался к ней, одну руку кладя ей на затылок, а второй - обхватывая за плечи.       Гермиона только сдавленно вскрикнула и машинально положила руки ему на плечи, в следующее мгновение оказавшись припечатанной к его телу.       Гарри поцеловал её. Поцеловал, кажется впервые, и этот поцелуй был полон ярости, годами подавляемой страсти и почти отчаяния. Он смял её губы своими буквально на несколько секунд, но их ему хватило, чтобы понять - он никогда в других не найдет того, что было в ней. Её робкое, даже неуверенное раскрытие губ под его напором, её руки, невесомо сдавившие его плечи, и её, такую непривычную растерянность.       Гарри отстранился от неё также резко, как и набросился. Выпрямился за рулём, глядя прямо перед собой и стараясь справится с дыханием, и, с так не вовремя подступившим возбуждением.       Гермиона тоже с минуту молча смотрела прямо, после чего обычным тоном поинтересовалась. — Ну, и что это было, — в голосе не осталось ни слез, ни злости. — Слышал где-то, что поцелуй является отличным способом заставить женщину успокоиться, — так же ровно ответил Гарри, чуть поерзав в кресле. — Хм. Работает, — рассудительно кивнула Гермиона, не глядя на друга. А потом зачем-то добавила: — Забыли? — Конечно, — кивнул Гарри, снова трогая машину с места. И почти шутливо добавил, — ты же успокоилась. — Успокоилась, — согласилась Гермиона, и тяжело сглотнула.       Еще пару минут ехали молча, пока оба полностью не пришли в себя. Потом начали разговаривать - уже спокойно, доходчиво и обстоятельно обсуждая сложившуюся ситуацию.       Гарри рассказал подруге, что показал в полиции фотографии, сделанные в омуте памяти - как доказательства приставаний полицейского к девочке. Что ему покивали с умным видом, но заставили написать подписку о не выезде, до тех пор хотя бы, пока избитый им мужчина не придет полностью в себя и не сможет защититься. И что тогда будет разбирательство, и, конечно, все ответят по закону.       Гермионе очень не понравился факт того, что с Гарри взяли подписку - она уже подсознательно понимала, что скоро появятся неприятности, связанные с полицией. И еще она видела, что друг находится в полнейшем раздрае - за последние два дня, он, кажется, осунулся, похудел, и вообще выглядел не здоровым. Под глазами глубокие тени, небритые скулы, высохшие губы...Гермиона хотела, правда хотела предложить Гарри остаться на ночь у неё - выспаться, прийти в себя, как он часто делал раньше, но... Но, стыдно признаться даже себе, но этот недопоцелуй смешал все её чувства. И теперь стоило прийти в себя, и... пожалуй, что забыть.       Уже мирно беседуя, они доехали до её дома. Договорились обсудить дальнейшие действия завтра на работе, и тепло попрощались. Только на этот раз не поцеловав на прощание друг друга в щеку.       Гермиона была права. Гарри действительно был в смятении, и, свершившийся поцелуй с подругой вопреки ожиданиям радости ему не добавил.       Гарри понимал всю серьезность ситуации с полицией, и просто для виды старался отмахнуться от неё при Гермионе. Понимал, что его злость истекает навалившихся проблем и давно лелеемой в нем ревности, и понимал, что сегодня попросту сорвался. Что если бы он отправил ей весточку о том, что вернулся из полиции, и с ним все в порядке, то не было бы ни скандала, ни поцелуя. И, лучше бы его действительно не было.       Теперь Гарри, вдобавок ко всему спектру эмоций был еще и возбужден. Упирающийся в ширикну брюк член нервировал и заставлял ерзать на месте. И Гарри допустил еще одну ошибку. — Привет, — он зашёл в ночной клуб, припарковав машину у клуба, под заинтересованными взгляды тусующихся там магов. Маргарет сидела с подругой за баром и потягивала коктейль. При виде Поттера она радостно заулыбалась, соскользнула с высокого стула, и позволила ему обнять себя и поцеловать... в щеку, — ты не занята? — скорее для проформы спросил он у неё на ушко, проводя ладонью по пояснице. Они обвила его руками за шею и тоже на ухо томно прошептала: — Нет. — Тогда поехали ко мне, — кивнул Гарри, и бросил на барную стойку несколько галлеонов, рассчитываясь за коктейли Мэг и её подружки. — Как ты узнал, что я здесь? — спросила девушка, когда они уже сели в машину, и, с интересом осматриваясь, — и почему на машине? Аппарировать уже не модно? — Ну, на первый вопрос ответ прост - ты предсказуема, — вопреки достаточно обидным словами, Гарри обнял девушку за плечи, держа руль правой рукой, — а второй - это служебная тайна.       Последнее слово Гарри почти прошептал и блеснул глазами.       Они ехали, разговаривая о чем-то не серьезным, и Гарри был просто счастлив, что ехать им недолго. Возбуждение, так и не прошедшее, сейчас только подогревалось глубоким вырезом блузки Мэг и её экстремально короткой юбкой. Гарри наблюдал за ней боковым зрением, ненавязчиво положил её руку себе на промежность, свою ладонь положив ей на бедро и мягко поглаживая его.       Маргарет распалялась быстро, и, когда они подъехали к дому, уже тяжело дышала, и, периодами сильно сжимала пальцы на бугре его брюк. Гарри в такие моменты сдавленно шипел.       Когда они зашли в лифт - благо, уже никого не было, Гарри тут же повернулся к ней лицом и с силой впечатал её спиной в стенку. Он сжал руками её ягодицы, покрывая поцелуями её лицо, шею, грудь в вырезе, не целуя только в губы. Она ерошила пальцами его волосы, прижималась к нему всем телом...       Лифт поднялся как-то очень быстро, и, пока Гарри искал ключи и судорожно попадал в замочную скважину, Маргарет прижалась к нему сзади, руками гладя его грудь и подтянутый живот.       Стоило им оказаться в квартире, Гарри снова впечатал её в стенку, подхватив под ягодицы и заставив обвить ногами его бедра. Она оказалась выше него, и теперь его лицо утыкалось в её грудь, чем он и воспользовался, натыкаясь на углы неся её в спальню.       Почти бросив её на кровать, Гарри судорожными движениями избавился от куртки, затем скинул обувь, ни на мгновение не оставляя её без внимания. За его курткой последовала её блузка. Его обувь - юбка. Рубашка - сорван лифчик. Брюки - и вот она уже в одних чулках лежит перед ним, призывно раскинув бедра.       Гарри навис над ней, избавляясь от последней детали собственного гардероба, и пальцами провел по абсолютно мокрой промежности. Мэг вскрикнула, и протяжно застонала, прогибаясь ему на встречу.       Гарри кусал и целовал её грудь, закрыв глаза, и представляя на её месте другую, совсем другую женщину. Сохраняя в себе остатки разума, он дотянулся до тумбочки, схватил с него презерватив и протянул Мэг.       Девушка поняла его правильно Она схватила его, зубами разорвала пакетик из фольги, и, немного надавив, заставила Гарри перевернуться на спину.       Член стоял колом, и девушка плотоядно улыбнулась, после чего склонилась над его пахом. Гарри судорожно сжал пальцами простыни, когда она надела колечко презерватива на самый кончик головки, после чего, губами стала раскатывать его по стволу. Он шумно выдохнул, и, почти непроизвольно положил руку ей на голову, зарывшись в волосах. И выдернул её, потому что волосы были не те.       Он заставил себя сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас - и это почти получилось. Он смотрел, как опускается и поднимается оттопыренная задница, когда она сосет его член, как покачивается в такт движениям пышная грудь...       Гарри резко перевернул её и поставил на четвереньки. Маргарет выгнулась в спине, призывно вильнув взглядом. Гарри схватил её одной рукой за бедро, второй взял свой член и подставил его ко входу во влагалище. Стенки гостеприимно растягивались, чтобы впустить его в себя, и тут же сжимались снова, принося граничащее с болью наслаждение.       Гарри прикрыл глаза, и начал плавно, но сильно, толчком за толчком входить в её тело. Она скулила и стонала, он невнятно хрипел, врываясь в неё, когда вдруг...       Поттер не знал, что с ним произошло, и что стало для этого толчком. У него бывало, конечно, что во время секса он думал о чем угодно, кроме как о сексе, но чтобы так... Перед глазами, сбиваясь яркими вспышками острого наслаждения поплыли сумбурные картины. Вот группа детей разного возраста - человек семь-десять, не более, стоит перед взрослым мужчиной в аврорской форме. Вот они же выполняют какое-то поручение и бегут с него. Вот где-то у них за спиной взрывается склад, а человек в аврорской форме одобрительно смотрит на них, что-то говорит и улыбается. Гарри почему-то не видит лица, но видит улыбку аврора.       Смутная догадка перерастает в еще не понятую уверенность - детей курирует кто-то из своих. Не самое подходящее время для размышлений, но Поттер даже не понимает, что он вообще о чем-то думает.       Гарри видит перед собой искаженное страстью красивое и до боли знакомое лицо, и с громким стоном кончает, невнятно выговаривая неправильное и неуместное сейчас имя.       И, даже толком не сообразив, где он находится и чем занимается, он понимает, что завтра же с утра просто обязан рассказать Гермионе о своем озарении.       Только вот завтра с утра поговорить им не удастся.