***
— Как прошел вечер? Тор отвлекается от своего телефона. Он молчит почти все время, с момента как пришел. — Неплохо, мама осталась довольна. — Тор позволяет себе улыбнуться Нат, откладывая мобильный на стол. Наташа рассматривает его несколько секунд, непроизвольно играя с кольцом на пальце. — Знаешь, ты снова стал более рассеянным. Это твой сценарий? Тор думает прежде, чем ответить. Он пытается сформулировать это правильно. Он выдает размывчатое. — И да, и нет. Романова наблюдает за ним тем своим пристальным взглядом, который может вытащить из-под кожи любые секреты. — Зря ты выбрал эту тему. — Вздыхает она. — Это мучает тебя? Конечно, она догадалась. Нат знала больше остальных, но Тор валяет дурака специально, чтобы убедиться, что догадки подруги верны. — Ты думаешь, тема азартных игр так плохо влияет на меня? Нат делится с ним кровожадной улыбкой. — Очень ловко. Локи. Я говорю о Локи. Да. Его сценарий. Его новый фильм. Работа, которая захватывает его так же, как и мучает. История, в которую он вносил правки тысячи раз, но она все еще не идеальна. Это все о Локи. Нат читала черновик. История про молодого человека, который увлекся азартными играми. Он не был «человек-дождя», но его преследовала удача, поэтому он каждый раз выигрывал. Его герой ездит по стране, обнося одно казино за другим, потому что слава его выигрышей опережает его ноги, и во многие игорные заведения дорога ему уже закрыта. Вся его семья, его друзья понимают в какую опасную игру он ввязался, но он не может остановиться. Благодаря легкому характеру, везению и хитрости он легко ускользает от опасностей. Игра для него как наркотик. Он теряет поддержку близких. А потом удача отворачивается от него, и герой начинает проигрывать… Тор не отрицает, но ему искренне интересно. — Как ты догадалась, что это о Локи? Нат пожимает плечами. — Манеры твоего героя, речь, моменты из жизни, о которых я знала. Все вместе. Наверное, Тору должно быть неловко, но он этого не чувствует. Он так долго был в творческом кризисе, в поисках, в апатии. Последний его фильм вышел пять лет назад, и с тех пор его вдохновение ушло. Не было ничего, что принесло бы ему свежую идею или желание работать пока он не встретил Локи. Лафейсон зажег в нем что-то. В нем была искра, бесконечный поток идей и энергия. В нем была сила и красота, которые сплетались с таинственностью и опасностью. Он всегда был на полшага впереди, всегда знал чуточку больше. Он был сплошным противоречием. Он мог быть грубым, язвительным и резким. Он мог быть нежным, внимательным и ласковым. Как бы Тор не хотел теперь этого признавать, Локи был его вдохновением. Лофт ворвался в его жизнь, и было слишком мало свободного времени и миллионы идей. А когда Локи ушел, все стало с точностью наоборот. И из миллиона осталась только одна маленькая история, с которой Тор не хотел расставаться. Он набросал черновик за пару недель, и каждый, кому он показывал его, признал, что сценарий невероятен, правдив и оставляет определенное послевкусие. — И мы опять в мире грез. — Говорит Нат, привлекая его внимание, стуча кончиком карандаша по столу. Они в доме Старка. Должны были собраться в семь, но как назло именно сегодня у каждого появилась причина задержаться. Тони оставил Тора и Нат одних, чтобы съездить на площадку, где по словам Пеппер, возникли неожиданные трудности, требующие его вмешательства лично. — Я быстро, туда-обратно, бар ваш, холодильник тоже. Развлекайтесь, детки. С тех пор прошло около десяти минут. У Тора еще есть время, чтобы рассказать. — Я встретил его на благотворительном вечере. Тору не нужно пояснять кого именно. Он трет виски в жесте усталости. — Это какой-то злой рок? Это всегда происходит не вовремя. И каждый такой разговор оставляет меня совершенно разбитым. По крайней мере, в этот раз мы не кричали друг на друга. Наташа удивлена, что Тор не сказал ей. И не удивлена, что этого не сделал Локи. — Это было так внезапно, что у меня все мысли вылетели. Я растерялся, и мне не хотелось портить вечер криками и некрасивой сценой. Плюс там были папарацци и огромное количество людей из нашей сферы… Глаза у Наташи теперь большие и круглые от удивления. — Так вы не говорили? Тор хмурит брови. — Говорили. На самом деле я должен извиниться перед тобой. Ты говорила, что вы немного общаетесь. Я думал, ты уже сказала ему о помолвке. — Ох, Тор… — Нат морщится. — Прости, я просто был не в себе. Я говорил не с ним. Не знаю, как это объяснить… Я занимался сценарием все последнее время. Я сидел над ним безвылазно, правил сцены, монологи, продумывал детали. Пока мама не попросила помочь ей с организацией, я был погружен в работу. Я знаю своего героя, я знаю о нем все. И в моей голове он неразрывно связан с Локи, потому что я взял за основу его образ. И, черт… когда я встретил его вживую так неожиданно, я даже ничего поделать с собой не смог. Я не успел переключиться. Это был не Локи, передо мной был человек, в которого я хотел верить, которого я хорошо знаю. Я растерялся и говорил не с ним, а с призраком, с тем, кого я хотел бы видеть. И это никак не оправдывает меня… — Тор… — Жалость в ее голосе. — Не страшно. — Она машет рукой. — Просто я хотела сказать ему сама. Мы общаемся мало, но я буквально слышу, как он решается на что-то. Я все жду, что он придет ко мне сам, первым. Я знаю, что это глупо, но у меня какое-то предчувствие, понимаешь? В конце концов, он сам позвонил и предложил встретиться. И я хотела рассказать ему лично, а не по телефону. — Новость о помолвке потрясла его. Он был… немного другим. Нат слегка наклоняет голову. — Что ты имеешь ввиду? — Он был спокоен в этот раз. Он хотел поговорить и предложил встретиться… Я не представляю, что на него нашло, и мне еле хватило сил, чтобы вспомнить, с кем я говорю. Я отказался, наши разговоры никогда не заканчиваются хорошо. Нат понимающе кивает, хотя за ее лицом видно неодобрение. Негласно часть ее всегда будет поддерживать Локи. — Несправедливо осуждать меня. — Говорит Тор. — Конечно, я не осуждаю тебя. — Быстро говорит Нат, стреляя в Тора глазами. — Мне просто жаль его. У тебя все время были друзья, которые не оставляли тебя одного. Тебя всегда кто-то поддерживал. У Локи нет такой роскоши, хотя он сам виноват в этом. Он должен бороться с этим один. Думаю, гордость не позволила бы ему вовлекать посторонних, поэтому он и пришел к тебе. Да и если бы вы не встретились случайно, не думаю, что он бы сказал что-нибудь подобное. Скорее всего, он был удивлен не меньше тебя. Тор вспоминает его лицо, и как глаза Локи расширились и потемнели от удивления. Как его рот мягко раскрылся, будто он хочет что-то сказать. Как он стоит на месте, как вкопанный, пока его взгляд блуждает по Тору. Он старался не думать об этом слишком много. Входная дверь щелкает. Старк всегда шумный. Он вваливается в комнату, держа в руках четыре коробки с пиццей. Роджерс, Клинт и Пеппер следуют за ним. — Все нормально, я выписал им освобождение! — Радостно комментирует Тони, складывая коробки на стол.***
Когда они были маленькими, воспитатели должны были знать обо всех вещах, которыми они владели. Наташа прятала свои секреты под матрасом, а Локи — в коробочке среди одежды. Стекляшки, красивые бусинки, найденные игрушки, обломки брелоков и ракушек, пара фотографий, контрабандные вредные жвачки и газировка. У тех, кто был старше сюда прибавлялись сигареты и другие запрещенные вещи. Когда у тебя нет своей комнаты и вещей, ты стараешься создать свой маленький уголок, к которому не подпустишь других. Для Локи это была небольшая жестяная коробка с сокровищами, которые он собирал с детства. Жизнь в приюте волей-неволей учит ценить вещи, хранить секреты, прятаться, изворачиваться, охранять свои тайны и хранить все, что тебе важно. Часто во взрослой жизни это приводит к проблемам накопительства, когда твой дом рискует превратиться в свалку ненужных предметов. Ни Нат, ни Локи не могли избавиться от своих детских воспоминаний в виде сохраненных раритетов. Они оба отрицали, что в душе были ужасно сентиментальными людьми. Они всегда говорили, что это просто способ защиты. Секрет в том, что коробка Локи лежит в нижнем ящике его рабочего стола. Кроме нее там больше ничего нет, и предметы в этой коробке прибавляются. Он не хочет залезать туда — это слишком тяжело, слишком болезненно. Каждая вещь — напоминание о каком-то эпизоде в его жизни и часто — это не хорошие воспоминания. Но Локи открывает нижний ящик, достает коробку и ставит ее на стол. Это его мусорные сокровища, стекляшки и камешки, которые он никогда не выкинет. Там старый билет на самолет в Осло, программка с его первого выступления в театре. Там прядь Наташиных волос, естественного русого цвета и билеты в разные галереи, счастливый билет в метро, который достался ему в день, когда он получил свою первую роль в кино, пробка от первой бутылки пива, брошюра с курсов актерского мастерства и маленькая открытка с засушенным цветком белого нарцисса внутри. Серебряный перстень в виде змеи и ракушка, которую он нашел на берегу океана. Локи — сентиментальный дурак. Он так привык лгать, что свободно врет и себе. Он хочет разбить змеиный клубок в своей голове, понять, кто он. Для этого Локи нужно научиться доверять себе. Он должен принять свои чувства, разобраться, как бы это не было больно и стыдно. Он начинает с маленьких фактов и истин, но даже эти капли вызывают ужасную боль. Он не верит, что может быть чудовищем. Локи пытается вспомнить момент, с которого все началось — раньше он никогда таким не был. Он понимает, что отправной точкой стала его карьера. Кино, театр, успех и слава. Все это вскружило голову маленькому, ненужному одинокому ребенку, который поверил, что сможет покорить этот мир. Он знал, что это трудный путь, много раз слышал, какой тяжелый моральный выбор может встать перед ним. Кино — это не только талант. Это предательства, заговоры, перебежки, недоговорки, изворотливость и многое другое. Его это не сильно волновало. С самого начала в нем была твердая уверенность, что все эти проблемы вдруг пройдут мимо него, не затронув. Он был слишком умен, чтобы вляпаться в это, он не мог сломаться… Не мог же? Теперь он не знал, кто он. Он потерял то немногое, что у него было. Он потерял Наташу, возможность заводить друзей, доверять, хорошо проводить время. Он убеждал себя, что ему это не нужно, но теперь в зеркало на него смотрел незнакомец. Он был почти на краю и рвался вперед, чтобы обмануть себя, приняв свободное падение со скалы за полет. Он бы ушел во все тяжкие, но у него был якорь, удерживающий его от безумия. Одна вещь, которая не давала ему окончательно перейти на темную сторону, сойти с ума. Якорь, от которого он так настойчиво пытался избавиться, который всеми силами пытался уничтожить или отвергнуть — любовь к Тору. Все что так пугало его это время, спасало Локи от последнего шага к пропасти. Он понял это только прыгнув и разбившись. У него был человек, готовый прикрывать его, защищать и любить. Ему повезло встретить Тора. Тор хранил его с бесконечной жертвенностью и самоотдачей. Тор мог развеселить его, развеять страхи, выслушать. Тор все это время мог смотреть вперед, видеть, куда приведет его безрассудство, пока Локи видел только то, что у него под ногами… Его шокирует то время, которое ему понадобилось, чтобы честно признать это. Все время он был не прав. Он не просто отравил себе жизнь, он тянул с собой на дно и Тора. Перед ним банка горькой истины, которую можно отвергнуть или медленно пить одну болезненную ложку за другой. Локи пробует второе, и собственные заблуждения, неуверенность, высокомерие и глупость на вкус как яд. Лофт долго крутит перстень в руках, рассматривая небольшой глаз-изумруд змеи, прежде чем надеть кольцо на палец. Теперь он точно знает, что хочет сказать Тору.***
Слишком много людей вокруг. Они никогда не будут устраивать сцен на чужих глазах. Тор это знает. Локи это знает. И Локи быстро понимает, как этим воспользоваться. Он знал, что на этой вечеринке будет Одинсон. Он идет сюда специально, придумывая предлог для своего присутствия. Тор замечает его, но весь вечер занят делами или просто игнорирует. Локи не знает точно. Он в выжидательной позиции. Он сидит в баре, потягивая коктейль, периодически ведя беседы с людьми, которые теперь подходят к нему сами. В другой раз на деловой встрече Тор снова замечает Локи. И вид Тора дает ясный посыл — «не подходи ко мне». Лафейсон не делает попыток приблизиться, но Тор в течение всего вечера, чувствует взгляд на своей спине. Через неделю Тор на открытии новой студии. Пути Локи теперь открыты, его рады видеть и здесь. Он находит Тора спустя полчаса. Он думает присоединиться к компании Одинсона, но ловит предупреждающий синий взгляд. Они никогда не здороваются, но когда Тор замечает Локи в толпе, Локи всегда смотрит на него. Тор не знает, чего именно от него хочет Лофт. Он не знает, как реагировать на преследования, но едва ли ему комфортно. На самом деле Тор считает, что такое поведение можно считать актом терроризма. Это делает его рассеянным и невнимательным. Постоянное внимание сбивает Тора с мысли, когда он ведет беседу. Едва ли он поверит, что Локи не делает это нарочно. Тор действительно не знает, что от него нужно Локи. Покончив с делами, он спускается на парковку, чтобы обнаружить, что Лофт блокирует спиной водительское место его машины. Он стоит, скрестив руки на груди, и это — в точности то, что делал Тор, когда давным-давно ждал его у театра. — Так и будешь бегать от меня? Это уничтожает мою самооценку. — Локи криво улыбается. Уголки его бровей опущены, так что эта шутка звучит скорее самоуничижительно, чем весело. И Тор пожимает плечами, доставая ключи. — Я не бегаю. Локи даже не думает подвинуться. — Ты игнорируешь меня больше месяца. Я думаю, что нам нужно поговорить. На Тора накатывает раздражение. — А я так не думаю. Мы уже пытались, я пытался. Практика показывает, что любые наши разговоры не приводят ни к чему хорошему. — Он продолжает стоять, ожидая, что Локи уйдет. Он знает, что это очередная игра, еще одна злая шутка. Еще один разговор, который заставит его чувствовать себя плохо. Он всегда умел прощать, его сердце было щедрым и открытым, но он слишком долго учился жить нормально, чтобы это испортить. Локи все еще стоит на месте. — Послушай, — Говорит Локи. — Я знаю, о чем ты думаешь, но это не так. Я знаю, что у нас возникло недопонимание… Теперь Тор смеется. — Тебя называют «серебряный язык», но вижу, ты совсем не умеешь подбирать слова. Я думаю, то, что произошло называется иначе. Рот Локи становится жесткой линией. Его глаза опущены, смотрят куда-то вниз и вправо, а ладони сжимаются. Это не похоже на его обычное раздражение. На самом деле Тор удивлен. Он видит, что Локи едва сдерживается, чтобы не сказать что-то, но он все еще тут, все еще упрямо сверлит Тора взглядом и чего-то ждет. Тор скрещивает руки на груди в ожидании. — Еще какие-нибудь раздражающие комментарии? — Не выдерживает Локи. Его брови хмурятся, лицо наполняется раздражением, когда Тор вдруг холодно усмехается, и Лофт закатывает глаза. Локи не понимает, почему Тор спокоен и расслаблен. На вечере, устроенном Фриггой, он смотрел на него не так. В его взгляде точно угадывался голод, а теперь от этого не осталось и следа. В эту секунду Локи словно молнией поражает. «Он больше не любит меня» Ужас охватывает его полностью. Он не задумывался об этом, эта ужасная мысль даже не возникала в его голове. Любовь Тора к нему была безусловной константой, но теперь… «Я любил тебя» Не люблю. Любил. — Тор… — Его голос звучит жалко. Ему стыдно, но он уже пришел сюда, он знает зачем он здесь. Он переживет это, если у него будет хоть капля уверенности, что Тор все еще хоть немного любит его, что ему не все равно… Тор немного хмурится, когда ждет продолжения фразы. Самый простой способ проверить его чувства — нанести удар. Посмотреть, дернется ли хоть один мускул на его лице, когда Локи нажмет на старые больные точки. Сложно изменить старые привычки, но теперь при мысли, что он может причинить Тору боль, Локи вздрагивает. Он больше не сделает этого. Он знает, что Тор отреагирует на причиненную боль, даже если не покажет вида. Только теперь Лофт понимает, что это не будет признаком любви. Боль — просто боль. Он пообещал себе, что ни за что больше не причинит ее Тору. Локи закрывает глаза, собираясь с духом. — Я… я запутался. Мне просто очень нужно поговорить с кем-то. Поговорить с тобой. — Добавляет он, решив, что постарается быть честным, насколько может. Он не говорит «мне очень жаль» и не говорит «я был не прав», хотя с этого стоило бы начать. Начать говорить правду, говорить то, что у него на уме тоже оказывается невыносимо сложно. Конечно, он скажет. Только не здесь, не среди подземной парковки. Тор поражен ответом. Он долго молчит, прежде чем подобрать слова. Они даются тяжело, потому что теперь его, кажется, просят о помощи, а он обычно не отказывает тем, кому нужна помощь. — Это плохая идея. Это не то, чего бы мне хотелось. Ты же знаешь, это ни к чему не приведет… На самом деле Тор хочет домой. Он хочет спать до завтрашнего утра, отключив все будильники на своем телефоне. Он хочет продолжить жить нормальной жизнью. Он больше не хочет тонуть. Ему не нужны тайфуны и землетрясения. Когда Локи шел сюда, он не ожидал еще одного отказа. Он был уверен, что поразившее его откровение поможет ему справиться, даст уверенность или какую-то особенную суперсилу. Он так много перенес, пытаясь докопаться до истины, он должен так много сказать. Теперь, когда у него есть слова для Тора, когда он знает, что должен ответить, Тор не хочет его слышать. Губы Локи мягко размыкаются, он смотрит перед собой расфокусированным взглядом. — Ясно. Клубок змей внутри жалит его. Он должен выплеснуть яд, чтобы не умереть. Он должен сказать что-то едкое, или просто молча уйти. Да, он должен уйти. Его ноги ватные, едва не подкашиваются. Он снова бежит. В другое время, если бы кто-то сказал ему, что ему придется пережить эту встречу, Локи бы подумал, что он умрет со стыда и ненависти. Что уничтожит того, кто заставил вынести этот позор. «Тогда на парковке… когда Тор ушел, не выдержав разговора… Чувствовал ли он то же самое? Было ли ему также чертовски плохо?» Лофт собирается с мыслями. Он уговаривает себя успокоиться, выпрямиться. Он привык прятать эмоции, особенно теперь, когда его стали узнавать абсолютно везде. И он все еще остается хорошим актером. Но сегодня его мастерство не поддается ему. Ни одна мышца на лице не подчиняется, глаза не хотят фокусироваться, брови хмуро сошлись на переносице. Он может только поскорее отвернуться от Тора, чтобы скрыть свое лицо. Никто не видел его таким. Лофт чувствует себя будто обнаженным. Он отталкивается спиной от машины. — Ты в порядке? Тор прикусывает язык. Какой смысл? Он не хотел говорить с Локи, не стал бы утешать. Но он помнил, как выглядит депрессия Локи, и то, что он увидел сейчас было гораздо-гораздо хуже. Это было «Ты в порядке» из серии «ты не в том состоянии, что случайно шагнешь под автобус?», «не свалишься в открытый люк?», «не шагнешь с моста?». Тор не знает, что будет делать, если Локи ответит «не знаю». Спина Локи — натянутая струна. Наконец, он выжимает из себя подобие улыбки, прекрасно понимая настроение Тора и смысл его вопроса. — Не очень. — Говорит Локи правду, прежде чем уйти. Но он не оставит и этот груз на этих плечах. — Но я буду.***
— Ты в порядке? — Брюс смотрит на Тора с беспокойством. — Ты не заболел? Тор хмурит брови, пытаясь понять, какую часть разговора он пропустил. — Прости, я просто задумался. Бэннер наливает себе кофе и делает небольшой глоток. — Можно полюбопытствовать? Тор отъезжает от ноутбука на стуле. Он устал. — Я хочу немного изменить сценарий. Бэннер округляет глаза. — Ты серьезно? Мы уже разослали копии. — Я знаю. — Тор поднимает руки в оборонительном жесте. — Но я хочу изменить концовку. У меня появились новые мысли. Брюс хмурится, но не говорит о своих догадках. Тор — тем более. Лафейсон преследовал его больше месяца. Любая встреча, любое событие — и он там. Они не разговаривают, они даже не подходят друг к другу. И Локи выглядит уставшим. Сначала это вызывало опасение и недоумение, потом стало раздражать. Их разговор снова опустошил Тора. Он не хочет говорить. Поведение Лофта — терроризм. Это должно преследоваться по закону. Их встречи никогда не оставляют его равнодушным. Они заставляют его ум и сердце встать в жестокую конфронтацию против друг друга. — Хорошо, тогда мне нужно отправить несколько писем. Как думаешь, ты справишься за две недели? Тор утвердительно кивает.***
В ее квартире бардак. Когда кто-то звонит в дверь, Нат ругается. Она ждала Клинта позже. И хотя он много раз видел ее беспорядок, она быстро заталкивает вещи в комод, вытягивает из-под кровати капроновые колготки, а когда они застревают, просто запихивает их назад. Она планировала уборку завтра, не сегодня. Пусть Клинт только попробует снова издеваться над ней… — Сейчас! — Кричит она. — Невежливо приходить без звонка, может я была не одета? Она распахивает дверь и замирает на пороге с широко раскрытыми глазами. — Извини. И я много раз видел тебя в белье, не думаю, что это может смутить меня. — Говорит Локи. Наташа молча осматривает его лицо. Она едва не плачет. Они не встречались почти полтора года и ее нервы готовы вот-вот сдать. Нат отмечает, что Локи выглядит изможденным, но в целом, таким же, каким она его помнит. Последнее время она видела его только в интервью и фильмах. Под гримом не видно, насколько ее друг утомлен и бледен. И что-то во взгляде Локи изменилось. Он выглядит виноватым, но при этом будто помолодевшим. «выражение его лица» — понимает Нат. Так Локи выглядел, когда они были еще студентами. И в его руках, к ужасу Романовой, букет из ромашек. Ее любимые цветы. — Теперь с цветами и ухаживаниями. — Несмело улыбается Локи, перехватывая ее взгляд. — Где ты нашёл их? Хотя теперь для тебя это, наверное, не проблема… Звучит с намеком на претензию. Локи пропускает это, протягивая ей букет. Он впервые дарит кому-то цветы. — Хотел поздравить с помолвкой лично. Романова открывает и закрывает рот, ее рука неуверенно тянется вперед, но вдруг останавливается. Локи все еще стоит в коридоре. — Через порог не передают… Плохая примета… Наташа знает кучу странных правил и плохих примет. Эту он уже слышал. Будто очнувшись, она отходит, пропуская Локи в квартиру, и он заходит, чувствуя неуверенность, будто он не имеет права находиться здесь. Лофт знает это место так же хорошо, как собственный дом. Он был здесь миллионы раз. Наташа забирает цветы, и ужасно смущенная, кажется, не знает, что теперь с ними делать. — Я бы рассказала. Я хотела написать тебе в эти выходные, просто набиралась смелости и… Ты ни разу в жизни не дарил мне цветы. — Я ни разу до этого так не лажал. — Спокойно говорит Локи. Раскаяние явно слышно в его голосе. Он ждет, что Романова отвергнет его, прогонит или начнет кричать. Возможно, она тоже больше не любит его. Откровение о чувствах Тора было таким сильным, что теперь он бы не удивился. Но Наташа просто долго рассматривает его, пока из нее вдруг не вырывается тихий, девчачий всхлип. — Я — дурак. — Продолжает Локи. — И я чертовски облажался. Сказать это Наташе проще. Наташа плакала так редко, что каждый раз ужасно пугал Локи. Он всегда был рядом, всегда успокаивал ее, а теперь он был причиной ее слез. Но к его бесконечному облегчению, Таша вдруг срывается, чтобы броситься к нему на шею. Она обвивает его руками, все продолжая плакать. Конечно, их эмоциональная связь растет из детства, они неразрывны. Они — семья. Тор мог отвергнуть его, он видел Локи в худшем проявлении, не знал, каким Локи мог быть для него, но не Таша. Локи крепко сжимает ее спину, и по его щекам текут горячие слезы. Он успокаивающе целует ее в волосы около виска, и его сердце просто разрывается. Он виноват — без всяких сомнений. Он так сильно обидел ее, он бросил ее. Отверг ее заботу, наплевал на ее беспокойство. Он осознает это с ужасом. Только он виноват. — Я рада, что ты сам пришел. — Наташа немного отстраняется, лучезарно улыбаясь и размазывая влагу по лицу тыльной стороной руки. Конечно, это было правильно. — Прости меня. Это было ужасно эгоистично. Мне так много надо сказать тебе… — Потом. — Она нервно смеется, стирая что-то с его щеки большим пальцем. — Я и так все вижу на твоем глупом лице. Из них обоих вырываются резкие, неуверенные смешки. Это было так просто. Все это время ему нужно было только найти немного смелости, чтобы прийти. Как в истории про блудного сына из библии, которыми их пичкали в приюте, Наташа легко приняла его с распростертыми объятиями. «Маленький шажок для человека — большой шаг для человечества» Им очень многое нужно обсудить, но не сейчас. Локи благодарен за это. Он знает, что это просто отсрочка. Даже если Наташа благородно не попросит от него объяснений и извинений, Локи даст ей их в полном объеме. Это — меньшее, что он должен сделать. Локи неровно выдыхает, чувствуя, что нашел кусочек настоящего себя. — Клинт должен скоро прийти, но я могу позвонить ему и немного сдвинуть встречу, если хочешь. Не каждый день к тебе приезжает друг, которого не видела полтора года. Если, конечно, ты не хотел бы встретиться с ним? Он был бы рад… — Нет, то есть… — Это могло звучать грубо. — Я не против, просто не хочу, чтобы это было так внезапно. Это непросто. — Да, я понимаю. — Серьезно говорит Нат. — Но мы же скоро увидимся? — Если ты захочешь. — Улыбается Локи. — Я не думал, что зайду. Я просто хотел увидеть тебя. Честно говоря, я думал, что ты отправишь меня вниз по этой лестнице. Нат улыбается и еще раз обнимает его. — Я позвоню тебе сегодня вечером, ладно? И мы придумаем, куда пойдем завтра. Ты же сможешь? Локи уверяет ее, что сможет. Он едет домой с открытыми окнами и наслаждается ветром. Что-то в его душе изменилось, что-то посветлело. Он не может сказать, что чувствует себя хорошо, но огромный груз спал с его души, и спасибо за это можно сказать только огромному сердцу Наташи.***
— Это Лафейсон? — Брови Старка взлетают вверх. Стив удивленно обнаруживает Локи в тесном круге актеров, режиссеров и сценаристов, но он не так сильно удивлен. Это «Оскар». Конечно, Локи будет здесь. Он номинирован на лучшую мужскую роль в этом году. И ему придется побороться за это звание с Роджерсом. В компании Локи Стив с удивлением видит и Бэннера. Но Роджерс ищет глазами Тора, чтобы понять, видел ли Лофта он. Тор приехал с Наташей и Клинтом. Нат была в восторге, за последние два года у нее были две крупных роли, и она номинирована на «лучшую женскую роль второго плана». Тор и Клинт — группа поддержки, поэтому, когда Нат сказала, что нервничает, и ей очень нужно найти бар, троица ускользнула из фуршетного зала, а теперь возвращалась к компании. Щеки Романовой перестали быть белоснежного цвета, на них снова заиграл румянец. Стив шутливо говорит что-то ей на ухо и получает несильный шлепок по прессу. На церемонии есть отличная возможность встретить известных людей, завязать знакомства, договориться о сотрудничестве и встретить старых знакомых. Конечно, Тор замечает Локи. И Бэннера рядом с ним, но он упорно притворяется слепым, предпочитая рассматривать вновь прибывших на красную ковровую дорожку. Старк вдруг морщится от отвращения. — Осторожно. Слева по курсу… Это Грандмастер и свита из его приближенных подпевал. Он останавливается рядом с Тони, чтобы обменяться колкими, неискренними любезностями. — …Ох, «Расплата или смерть» просто шедевр! Я восхищен, покорен! Конечно, вы рассчитываете взять несколько статуэток? Я уверен, так и будет. Инфантилизм получил новый глоток свежего воздуха! Тони улыбается, показывая зубы, но вена на его лбу предательски набухла. Он отвечает таким же потоком «любезностей», на что Гаст слегка обиженно надувает губы и прищуривает глаза. Это смешно, когда два взрослых мужчины вдруг начинают вести себя как дети. Грандмасетр в конце концов отстает от них, но замечает в толпе Лофта и теперь двигается к нему с бесконечным потоком восхищений и благословлений. Бэннер, не желая пересекаться с Гастом, быстро отваливается от компании, чтобы вернуться к своим. — Ужас… Тони, ты как? — Нормально. И мне нужно выпить. — Старк хмурит брови. Теперь они, все шестеро смотрят, как Гаст говорит о чем-то с Локи, который, кажется, абсолютно привык к такому стилю общения. Но Лофт явно не рад, и спустя короткое время избавляется от общества Грандмастера, чтобы остаться в одиночестве. — Локи! — Зовет Наташа. В ее голосе нет и тени смущения. Все уже знают, что их примирение состоялось. Звонок Локи посреди ночи породил кучу вопросов, но Наташа не собиралась скрывать их общение. Теперь она не знала, как правильно вести себя и разрывалась между Лофтом и друзьями. Вежливая улыбка Лафейсона сменяется искренней, когда Наташа направляется к нему, и они тепло обнимаются. Их привязанность видна невооруженным глазом через все их маленькие касания и шутки. Но между ними все еще есть преграда, их отношения только возобновились, и старые друзья снова привыкают друг к другу. Наташа показывает назад, и Локи замирает, обнаружив вдруг Тора и компанию его друзей, с которыми сюда пришла Нат. Он смущен, но быстро берет себя в руки и слегка улыбается, посылая негласное приветствие. Он удивлен, когда получает несколько улыбок в ответ. Немного неловкие от Роджерса и Клинта, искренние от Брюса и Тони. Тор не улыбается. Тор чувствует, как взгляды друзей невольно перескакивают на него, и ему это не нравится. — Тони, ты вроде искал бар? Пойдем, я провожу тебя. Старк послушно следует за Тором, пока остальные молча провожают их взглядами. Локи берет «Лучшую мужскую роль». Гаст счастлив, он взял «Лучший монтаж» и «лучший дизайн костюмов». Это против «Лучшей музыки» и «Лучшей режиссуры» у Старка. Таким образом Локи вырывает для Гаста победу в их негласном конфликте. Три «Оскара» против двух. Конечно, Локи ожидал это. Когда называют его имя, зал будто сходит с ума. Зал ревет и аплодирует. Локи не играет в ложную скромность, не зажимает руками рот, показывая, как смущен. Кажется, ему вообще наплевать на эту награду. Он не благодарит Бога, родителей и режиссеров. Он не благодарит друзей. Он не говорит, что много работал и заслужил эту награду. Его речь лаконичная, короткая, но наполнена его фирменным сарказмом. Он отдает залу много энергии и это странная смесь болезненного юмора и благодарности. Это все только об искусстве. Вся его речь — ода преданности творческому развитию, она легка, красива и полностью оправдывает его прозвище. Это — кульминация, символ того, к чему Локи отчаянно стремился, пожертвовав всем. Он чуть не потерял все ради небольшой статуэтки в его руках. Локи хочется разбить ее на мелкие осколки и оказаться где угодно, но не здесь. Это не приносит ни капли удовлетворения или счастья.***
После церемонии Тони Старк естественно закатывает вечеринку в своем пентхаусе. Сегодня их не шестеро, Старк открыл свой дом для свободного посещения. Он с радостью принимает поздравления, не позволяя себе злиться на победу Гаста. Друзья преподносят Тони небольшой сувенир — это подушка, на которой напечатано хмурое лицо Старка. «Чтобы ты видел, как кисло можешь выглядеть, когда у тебя плохое настроение» Подарок веселит Тони. Он благодарит собравшихся, произнося небольшую торжественную речь. Две статуэтки — в любом случае победа. Старк возвращается к друзьям и терпеливо ждет, когда Роджерс окажется один, чтобы подойти к нему. — Если бы это решал я, «Оскар» за лучшую роль был бы твоим. Стив фыркает от смеха. Его лицо безмятежно. — Даже не сомневаюсь. Но это была честная победа Локи. Видя, что Стив действительно ни капли не расстроен, Тони позволяет себе кивнуть и сделать глоток шампанского. — Да. Но в следующем году он будет твоим. Они долго, с улыбками смотрят друг на друга. — Всегда поражает твоя уверенность в чем-либо, когда она абсолютно ни на чем не основана. — В конце концов ворчит Роджерс. Тони делает вид, что возмущен и оставляет легкий тычок указательным пальцем на груди Стива. — Моя уверенность основана на твоем таланте. Конечно, все обсуждают церемонию и банкет. Естественно, фамилия «Лафейсон» звучит из каждого угла. К удивлению Тора, церемония награждения служит для него толчком. Он думал, что вечер оставит его в подавленном настроении, но сегодня он не мог не прийти. Удивительно, но Одинсон чувствует вдохновение. Ему не терпится вернуться к собственному сценарию, взять в руки карандаш. Тор готов закончить его. Он не хочет признаваться, но это все вина Локи и его речь. Локи — тот, кто мотивирует его творить и создавать, зачеркивать и переписывать. Локи вкладывает карандаш в его пальцы, заставляет писать, комментируя и подбадривая словами, существующими только в голове Тора. Секрет в том, что никто не может так вдохновить его. Никто не может наполнить его жизнь тем же электрическим зарядом, без которого он гаснет. Он не хочет уходить раньше всех, но когда люди начинают прощаться, Тор радуется. Он отказывается от предложения Брюса подвезти его. Брюс сам ужасно устал, поэтому Тор заказывает такси. Сейчас почти три часа утра. Впервые за это лето в Лос-Анджелесе идет дождь с грозой. Это приятно после невозможной духоты, что стояла последние недели. Это свежо и прохладно. Тор не замечает, как поднимается в лифте, все его мысли в тексте, в правках. Он замечает Локи только когда подходит к двери. Звучит еще один раскат грома, и Локи вздрагивает. Он точно боится грозы. Тор закрывает глаза и делает глубокий вдох. — Что ты здесь делаешь? Боги, они оба ненавидят этот вопрос. На втором месте — «ты в порядке?». — Надеялся, что ты вернешься сегодня домой. — Говорит Локи. — Очевидно, я жду тебя. Я не был уверен, что ты все еще живешь здесь. Он продрог, все его волосы, одежда, все сырое. И он дрожит. Тор стоит молча, он не открывает дверь. — Таша? Локи отрицательно мотает головой. — Я не буду вмешивать ее в это. Тору почти хочется фыркнуть — «во что?». Если бы он обнаружил Локи здесь в таком виде полтора года назад, у него не было бы сомнений, что делать. Теперь он не знает. — Я уже сказал, я не хочу говорить, Локи. Он был терпеливым все это время. Он никогда не позволял своему гневу выйти наружу, держа себя под контролем, но его терпение подходило к концу. Лафейсон встает. Теперь их глаза на одном уровне. На месте, где он сидел — везде вода. — Тебе не придется. — Просит Локи. — Пожалуйста, просто выслушай меня. Это будет быстро. Я обещаю. Еще один глубокий, уставший вздох. Что ему остается? Локи поймал его для разговора так же, как он сам ловил его. Тор проводит ладонью по лицу. — Хорошо, я слушаю. Взгляд Локи блуждает по помещению и натыкается на закрытую дверь. Он не хочет провоцировать Тора, но все же Локи говорит. — Прямо здесь? Тор опирается плечом об косяк, скрещивая руки. — Ты говорил, что это ненадолго. По этажу разносится болезненный, тихий смешок, когда Локи поднимает взгляд к потолку. — Ну, я это заслужил. — И голос сквозит болью. Он предпринимает еще одну попытку. — Я могу хотя бы подождать у тебя, пока приедет такси? Я весь продрог. Я уверен, что уже заболел, не хочу делать хуже. Только пять минут. Будто в подтверждение своих слов он дважды чихает и морщится. Даже в таком виде Локи великолепен. Жалок и великолепен. Тор знает, что будет жалеть об этом, но даже если бы здесь был его враг, какой-нибудь Грандмастер, Тор не отказал бы ему. Он открывает дверь, распахивая ее перед Локи, и Лофт честно вызывает «Убер» на своем телефоне. Локи инстинктивно тянется к выключателю и зажигает две лампы в коридоре. Он застывает, не в силах оторвать взгляд от квартиры. Тут почти ничего не изменилось, только вещи из коробок на полу наконец перекочевали на полки. Локи рассматривает каждую мелочь с жадностью, сканирует, запоминает, будто это важно, почти драгоценно для него. «Мы могли быть вместе все это время… И я сам отказался.» Тор привычным движением бросает ключи в вазу, идет на кухню и щелкает чайником, достает чашку, игнорируя чужое присутствие. Наконец, Локи проходит в комнату. Это диван, на котором он уснул, впервые оказавшись здесь. На котором он хандрил, скорбел, прятался, мучился с похмельем, смотрел телевизор. На этом диване Тор долгими вечерами целовал его лицо и шею, здесь они сворачивались калачиком, когда за окном шел дождь, как сейчас. Здесь он мог часами валяться с книгой или прийти в теплые объятия сонного Тора и коротать так вечера. Локи громко сглатывает ком, вставший в горле. Его взгляд непроизвольно перебрасывается на кровать, но вспоминать об этом он просто не может. Он очень сильно нуждается в Торе прямо сейчас. Он так сильно хочет его, как ничего в жизни никогда не хотел. Он хочет его прощения… Одинсон смотрит перед собой стеклянным взглядом. Его мысли в тех же воспоминаниях. Он приходит в себя, когда чайник бурлит и выключается, наполняя комнату тишиной. Тор протягивает в замерзшие руки чашку с чаем и вдруг замечает на пальце Локи кольцо. Серебряное, в виде змеи с глазом-изумрудом. Он даже не сомневается, что Локи надел его специально, что он специально хотел оказаться здесь, где у них слишком много общих воспоминаний… Тор стоит отстраненно, прислонившись к барной стойке спиной. — Спасибо. — Шелестит Локи, согревая руки. Он еще молчит, еще собирается с мыслями, еще пытается решиться. Эти окна, эта кухня, этот телевизор… Он совсем забыл, что с этой квартирой связаны и плохие воспоминания. Его депрессия, его истерики, разбитые тарелки. Тор стоял так же, когда они кричали друг на друга, а потом Локи швырнул в него свой телефон и чуть не рассек Тору бровь. Он швырнул в Тора телефон. Локи краснеет, ощутив стыд и горестное чувство вины. — Прости меня… — Говорит он так тихо, что его еле слышно. Локи прочищает горло. Это не то с чего он хотел начать. Но сказанного не вернешь. Он поднимает взгляд, чтобы увидеть, как Тор смотрит в окно. — Я пытаюсь. Все это время. — Спасибо за это. — Искренне говорит Локи. — Я делаю это ради себя. — Тор переводит на него взгляд, и он холодный, жесткий и болезненный. — Ты сказал, что мне не придется говорить. Ты заставил меня слушать, и вот мы здесь. Я слушаю, Локи. Я последний раз даю тебе разодрать мое сердце. Если ты думаешь, что время смыло все, что произошло между нами, ты очень сильно заблуждаешься. Но я не могу больше видеть, как ты преследуешь меня. Я не хочу оглядываться, и все время натыкаться на прошлое, на тебя. Я могу притворяться, когда мы встречаемся пару раз в год на какой-нибудь вечеринке, но не все время. Ты хоть понимаешь, насколько это жестоко? Локи невольно отступает назад. Он мог предположить, что Тор чувствует, но не ожидал встретить это вот так. Гнев Тора впервые пролился на него, и, хотя Одинсон явно сдерживался, даже это слышать невыносимо. «Мои истерики были такими же болезненными для него?» — Поэтому пожалуйста, Локи, расскажи мне, ради чего ты пытал меня все эти дни. Я настроен выслушать тебя с максимальным вниманием. Я отнесусь максимально серьезно к каждому твоему слову. А потом уходи. Не заставляй меня больше выносить это. Иначе, я клянусь, найду способ избегать тебя так же, как все это время делал ты, когда был мне так нужен. «Нет, я делал хуже…» Локи отступает еще на полшага. Теперь его руки дрожат, пуская бесконечные волны по поверхности чашки в его руках. Он не знает, куда направить взгляд. Локи ставит чашку на тумбу, потому что еще немного — и он разольет весь чай на пол. Он бросил его. Он унизил Тора. Он сбежал, ничего не сказав. Он не был таким милосердным, как Тор. Он не дал ему шанса поговорить с собой. А когда им приходилось говорить, он прятался за ложью. Наверное, это и есть карма. Они поменялись местами. Раньше Тор был тем, кто так сильно нуждался в нем. Он хотел просто выяснить, что происходит. Боже, он спрашивал, что он может сделать, чтобы все исправить. Даже после того, как Локи игнорировал их встречи, Тор шел к нему и предлагал свою любовь, предлагал разделить, понять его страдания. Глаза Локи округляются, когда такая простая и поразительная истина вдруг доходит до него. Он хочет взглянуть Тору в лицо, но Тор отвернулся. Он смотрит в окно и ждет. Все еще ждет, когда Локи начнет говорить. — Я ошибался. — Произносит Локи. — Я думал, что мне нужна такая жизнь, признание, деньги, но я ошибся. Мне нужен был ты. Молчит. Просто молчит. — Я искренен! — Голос Локи срывается. — Ты и искренность — несовместимые понятия. Ледяные глаза Тора пронзают его душу. Локи готов поклясться, что видел молнии в его глазах. За спиной Тора — яркая вспышка света. — Теперь это не так. Ты хоть представляешь, как тяжело мне дается этот разговор?! — Срывается Лофт. — Тяжело? — Одинсон саркастически усмехается. — Ох, Локи, ты ничуть не изменился. Да, уверен, что тебе тяжело… Ты хоть можешь представить, как сильно я любил тебя? Я был мир готов перевернуть, лишь бы ты был счастлив. Я был так одурманен, что думал, что схожу с ума. Я закрывал глаза на все твои недостатки. Я каждый день боялся, что жизнь заберет тебя у меня, и я останусь с пустотой внутри. Но это ничто по сравнению с тем, что ты сделал. Видимо, в прошлой жизни я совершил что-то действительно ужасное, раз судьба так смеется надо мной. Ты уничтожил меня. Ты уничтожил все. Думаешь, тебе тяжело, потому что ты нашел смелость прийти сюда и быть честным? Ты хоть представляешь, как это — собирать себя по кусочкам? Каждый день думать, что ты сделал не так? Где был не прав? Не находить этого и придумывать, где мог бы поступить лучше? Ты знаешь, сколько мне потребовалось времени, чтобы наконец понять, что дело не во мне? — Ох… Тор… — Жалкий, полный боли всхлип. Одинсон тяжело дышит, поглощенный вернувшейся болью. Он закрывает глаза, успокаивает дыхание, чтобы вернуться к подобию спокойствия. Он заставляет свой голос звучать нормально. — Если это все… — Нет. Это не все. — Говорит Локи. Он так чертовски облажался. Он так виноват… Он хочет забрать эту боль себе, он хочет успокоить, обнять Тора, свернуться в его руках и прижаться лбом к его горячему лбу. Он хочет, чтобы Тор прочитал его мысли, узнал о нем все. Теперь он не скрыл бы даже самые темные части своей души. Чтобы ему не пришлось подбирать слова, когда все его хваленое красноречие вдруг растворилось. — Я ошибался. Я думал, что ты предал меня. Я искал подвох в каждом твоем слове, в каждом действии. Я был уверен, что ты используешь меня. Я думал, что смогу отомстить и использовать тебя. — Тор смотрит на него со смесью отрицания и ужаса. — Но я этого не делал. Может быть, когда мы только познакомились, я думал об этом, но получилось наоборот. — Я никогда не использовал тебя. — Твердо говорит Тор. Не было никакого предательства. Никогда и ничего подобного. Пшик — и он виноват еще больше. — Знаю. — Отвечает Локи. — Это все я. Мое воспаленное сознание, мое неумение доверять людям. Я вырос таким. — Таша не такая. Локи хочется, чтобы все вокруг горело. — Да. Таша не такая. Я не снимаю с себя ответственность, я сделал тебе больно, я сделал больно Наташе. Я многих подвел. Я облажался, Тор! Что ты еще от меня хочешь? И Тор саркастично поднимает брови. — Сейчас я ничего от тебя не хочу. Кажется, ты и сам не понимаешь, чего хочешь. Ты должен разобраться в себе. Локи раздраженно трет лоб. — Я не могу отменить того, что уже сделал. Поверь, я бы сделал все, если бы мог. С болезненной улыбкой Тор качает головой. — Я пытался тебе верить. Но каждый раз, когда я пытался отличить ложь от истины, ты снова удивлял меня. А что я знаю о тебе? Что из того, что ты говорил было правдой? Тебя хоть Локи зовут на самом деле? Это ранит, и это справедливо. — Сейчас я искренен. — Шепчет Локи. — Ты говорил ужасные вещи, как будто это просто шутка. Ты лгал, даже когда знал, что я знаю. Это не ошибка, ты специально старался сделать еще хуже. — Я был потерян! Я запутался! Я был уверен, что все мои беды происходят из-за тебя, из-за твоих вмешательств, когда ты был единственным, кто пытался помочь мне. Тор раздраженно качает головой. — Я не был единственным. Если ты подумаешь как следует, то вспомнишь, сколько для тебя сделала Наташа. Старк и Бэннер всегда хорошо относились к тебе. Роджерс помогал тебе. И Клинт тоже. — Я не осознавал этого. Я думал, что прорвусь сам, и тогда ты будешь относиться ко мне, как к равному. Не как к уличному мальчишке-официанту из дерьмового кафе. Я хотел просто заслужить уважение. Я хотел, чтобы меня было за что любить. Чтобы нельзя было просто отказаться от меня, потому что я ничего из себя не представляю! Локи чувствует, как обнажает свою душу до костей. До этого момента он не признался бы в этом даже себе, а теперь слова легко вылетели из его рта. Он чувствовал себя обнаженным и уязвимым. И пораженный взгляд Тора на нем, полный жалости не делает лучше. «Ему не жаль меня. Он сожалеет, что кто-то может быть настолько ничтожным» — Вот как ты рассуждаешь? Это то, как ты судишь людей? — Вовсе нет! — Рычит Локи. И это тоже правда. Он судит только себя, наказывает себя, отрицает себя. В его голове слишком много всего. — Я не знаю, Тор. Я ничего уже не знаю. — Он едва не плачет от бессилия. — Все эти факты, все смешалось в кучу, и я не стал разбираться с этим. Моя голова была занята работой и карьерой, мне было некогда копаться в себе, некогда решать эти проблемы, а они никуда не делись. Они нарастали, как снежный ком, и случилось то, что случилось. Я хочу, чтобы ты поверил мне. Что мне сделать, чтобы ты верил мне? Так выглядит отчаяние. Тор морщится, сжимает веки, пока перед глазами не понесется бесконечный калейдоскоп фигур. Он действительно не знает. — Я больше никогда не совру тебе о своих чувствах. — Говорит Локи шепотом. Их глаза наконец встречаются. Синие и зеленые, как океан в ясный день. И пока Локи видит их, он должен сказать это, иначе он не осмелится. Он хочет смотреть Тору в глаза, когда произнесет эти слова, он хочет, чтобы Тор смотрел на него, когда услышит. То, ради чего он пришел сюда. — Я люблю тебя. Он сказал это. И тишина накрывает обоих, пока Тор не отведет взгляд, пока его лицо не искажается в мучительной ухмылке. — Нет. Но я верю, что ты так думаешь. — Мстительно отвечает Тор словами, которые однажды сказал ему Локи. И Лофт вздрагивает, как от удара. — Да, я заслужил и это. И не говори мне о том, что я чувствую. Я люблю тебя, Тор. — О, не надо! Ты не любишь меня. Ты так думаешь, но кто я? Что ты действительно знаешь обо мне? Чем я интересуюсь? Какие фильмы я снял? О чем они? Ты ведь даже ни одного не посмотрел за все это время… Ты абсолютно не знаешь меня. Локи сглатывает тяжелый ком в горле. — Это не важно. Я знаю достаточно. Я люблю тебя. — А кто я, Локи? Все эти вещи и есть я. — Ты — гораздо большее. Локи приближается. Он оказывается рядом быстро, так быстро, что Тор не успевает отреагировать. Тело Локи, его руки все еще холодные и сырые, но лицо и кончики пальцев горячие. Они скользят по груди Тора, поднимаются к ключицам, гладят горло, обвивают шею, когда Локи прижимается к нему торсом. Почти в темноте он легко находит губы Тора своими в полным нежности страждущем поцелуе. Тор не отвечает ему. Он вздрагивает и отстраняется. Это длится едва ли пять секунд. Тор отшатывается, как ужаленный и опирается руками о стол. Его стеклянный взгляд наполняется осознанностью, и он нерешительно, едва заметно дрожащей рукой стирает след Локи со своего рта. Он не может поверить, что это действительно только что произошло. Он смотрит на Локи со смесью паники и изумления. Локи просто ждет. Он открыл свое сердце. Наверное, впервые в жизни. Он перед судом Тора, поникший и расслабленный. Его глаза смотрят в пол, его рот мягкий и горячий, все еще хранит прикосновение чужих губ. Найти слова сложно, но Локи снова ищет глаза Тора. — И ты. Ты еще любишь меня. Я это вижу. Я знаю. На этот раз Локи не блефует. Он верит в это, хотя готов умереть от мысли, что это вдруг окажется не так. Тора будто ударили. Его глаза широко раскрыты, когда в них застыло изумление. К его чести, он не протестует и не отрицает этого. Его кулаки и челюсти сжимаются, когда он отводит глаза. И его молчание красноречивее любого ответа. Локи делает шаг к нему, но Тор отстраняется от прикосновения. — Что бы я ни чувствовал, я не позволю этому разрушить свою жизнь снова. Я больше не хочу собирать себя по кусочкам. Я только научился жить без тебя, я только научился жить нормально. Если в тебе есть хоть капля человечности, ты поймешь меня. Локи понимает его. Правда, понимает. Теперь Тор разрывает его сердце, но у него, в отличие от Локи, есть на это причины. Локи сломлен, он разрушен, перемолот в пыль и развеян. В этом мире он не знал чувства сильнее, чем любовь Тора. Если он смог разрушить это, то Лофт не знает, за что можно держаться. Больше нет опоры, нет координат. Он уничтожил все. — Тебе пора. — Тихо говорит Тор. Локи уверен, что видел, как его глаза блестели от слез. Он своих давно не скрывал. — Я бесконечно виноват перед тобой. — Говорит Локи оборачиваясь, прежде чем уйти. — Мне так невыносимо жаль. Нет ничего, о чем я сожалел бы больше. Прости меня. Он закрывает за собой дверь.