Закончилась моя неидеальная юность; у меня была неидеальная мечта; после неидеальных провалов я стал неидеальным взрослым. Не сомневайся в себе, живущем этим неидеальным путем по-своему неидеально.
Они побежали под внезапно хлынувшем дождём. На старом безлюдном вокзале укрылись от него. Что завтра будут делать они? Что послезавтра будут делать они? Над нелепыми историями смеялись до изнеможения. В предчувствии свободы сердце громко билось. Тэхён держал полупустую бутылку пива и несдержанно улыбался. — Только представь, Чонгук, — задумчиво протянул он, продолжая бессмысленно отрывать цветастую этикетку от стекла. — Какая жизнь нас ждёт там, за пределами этой помойки. — Зуб даю, что ты снова заделаешь себе дреды или новую татуировку, — захохотал Чонгук и сделал глоток тёплого пива. — И останется тебе только свалить на Ямайку, тебя там за своего примут. — О, думаю, на Ямайке неплохо, — вполголоса пробормотал Тэхён. — Там зародилось огромное количество легенд регги музыки, там родился Боб Марли. Вообще, знаешь, Чонгук-и… Мне кажется, что я не отсюда. Моё место не здесь, не в Корее. Я это сердцем чувствую. Чонгук мог бы сказать: тебе стоит меньше пить, бадди. Но не сказал. И хотя любой из нас — катящийся камень, каждый считает себя особенным. Так они и просидели до победного на старой станции. Люди здесь давно не ожидают поездов, не считают это место отправной точкой, а захаживают сюда только дети-бездари с баллончиками в руках и максимализмом в голове. Разбить стекло и написать похабную надпись — их цель. Чонгук же любуется тем, как природа взяла верх над человечеством: мох виднеется в трещинах, плющ озеленил колонны и стены, скрыв от глаз мерзкий серый камень. На растения всегда смотреть приятнее. Да и зелёный цвет, говорят, успокаивает. Спустя два часа посиделок на станции дождь так и не кончился. Тэхён, который с алкоголем на «ты», поступил как человек разумный — снял с себя ветровку и накинул на голову, а захмелевший Чонгук подставлялся под дождь, раскидывая руки в стороны и смотря на небо, а потом пищал, если капли попадали в глаза. У него с алкоголем отношения деловые, он не может разговаривать с ним, отбросив формальности, вот и пьянеет в считанные часы. Тэхён придерживал его за предплечье, пока они брели до дома. В тряпочных кроссовках в дождливый день не походишь особо. Чонгук порывался клюнуть друга по-дружески в щёку, но тот только отмахивался от любвеобильного парня и заталкивал его в подъезд. — Всё, всё, иди, — Тэхён пихал бормочущего Чонгука внутрь, хотя у самого сильно кружилась голова и продрогло тело. — Ты там… на сайтах всяких посмотри квартирки, и мне в смсках ски-инь, — он вцепился, как клещ, и не хотел отпускать. — Да посмотрю я, Господь Всемогущий, иди уже, — пыхтел Тэхён. — Я — Господь? — взволновался Чонгук, заставив друга устало выдохнуть. — А может лучше Господин? На этих словах Тэхён захлопнул подъездную дверь, оставив вопрос без ответа. Этот парень совсем не умеет пить, подметил Тэ в очередной раз и стёр дождевые капли с лица.∾
Сейчас Чонгук тихонько пробирается в дом, зная, что в два часа ночи мать спит чутким сном. Кроссовки летят с ног на пол, и вместе с ними выливается вся вода. С него нещадно капает, джинсы неприятно прилипают к бедрам, а ресницы и кончики волос собрались в треугольники. Чонгуку в данный момент так хорошо и легко. Алкоголь веселит голову и выгоняет из неё все сомнения, все страхи перед будущим. Ему, в конце концов, уже двадцать пять! Новый коллектив, с которым придется столкнуться так или иначе, новое место жительства, мысли о матери, которой не будет рядом — это вторичное. Сейчас совсем не важное. Чонгук стягивает с себя мокрую одежду, которая прилепилась к нему как трясина. Наверное, если бы он попал в болото… О, Чонгук, что за идиотские мысли. Он наскоро принимает душ и заваливается в чуть грязную постель. Нужно поменять простыни, понимает Чонгук и берётся за телефон. Браться за телефон в состоянии алкогольного опьянения — гиблое дело, потому что гиперактивности не избежать. Сейчас он вспомнит всех родственников и будет с ними откровенно «пиздеть» по телефону, напишет всем старым друзьям и парочку странных комментариев, которые вызовут общественное волнение и бурное обсуждение. Да, Чонгук такой. Минхо что ли написать? Чонгук залетает на фейсбук с ноги, тут же скроллит свои сообщества до конца и находит «BDSM club Bound». Обычно здесь пишут про предстоящие тематические дни или про расценки, устраивают дни знакомств и выкладывают фотографии с прошедших публичных сессий, публикуют объявления о продаже различных девайсов. Помнится, как даже чонгуково лицо тут светилось. Тогда он с вытаращенными глазами пялился на экран телефона и видел себя с ремнем в руках, не мог поверить, что кому-то настолько понравилась сессия, которую он провёл. Чонгук, если говорить откровенно, не особо хорош в публичных сессиях. Или он просто слишком строг к себе? Людям свойственно относиться к себе со всей строгостью. Может, он и не был так плох, а Чимин слишком субъективен. О, Чимин. Говорят: вспомнишь лучик, вот и солнце. Или про нежелательных людей говорят как-то по-другому? Чонгук уставился на пост, сделанный два дня назад.[12.08.2019] Пак Чимин & Ким Миён: Интенсив по шибари.
А чуть ниже прикреплены фотографии. Много фотографий. Штук десять. Чонгук сглотнул и собрал свои пьяные глаза в кучу, несмело нажимая на первое изображение. Там мужчина просто сидит на сцене, свесив ноги, и о чем-то вещает, держа верёвку в руке. На следующей фотографии он показывает какой-то узел на запястьях своей сабы. Чонгук засматривается на его лицо. И не только на лицо. Теперь он, в принципе, может рассмотреть мужчину вблизи. Густые брови слегка нахмурены, глаза, еле-еле подведённые карандашом, внимательно следят за процессом вязания узла, а кадык, кажется, грозится порвать тонкую кожу на шее. Его рубашка, закатанная до локтей, обнажает крепкие предплечья; Чонгук краснеет, когда ловит себя на пристальном рассматривании. Дальше — хуже. Третья фотография показывает обвязку рук сзади, которую Чонгуку удалось узреть лично, а на четверной фотографии видно эту, чёрт побери, расширенную матанаву. Бёдра красиво опоясывают веревки, вынуждая сабу зардеться и застонать. Чонгук видит её приоткрытый рот и даже чуть мокрые волосы на голове. Хорошо, что он тогда ушёл, иначе бы спустил себе в штаны. И от одной только мысли о том, что такой беспорядок с девушкой сотворил именно Чимин, Чонгук чувствует тёплую волну возбуждения, накатившую на него откуда-то снизу. Блядство. Под воздействием алкоголя он возбуждается катастрофически быстро. Чонгук решается посмотреть, что там дальше. Решается, и в ту же секунду убирает телефон как можно дальше от себя экраном вниз. Ему не показалось? Ему, блять, не показалось? Чонгук пялится в потолок широко раскрытыми глазами и пытается переварить увиденную информацию. Нет, ему точно показалось. Чонгук снова берёт телефон и снимает с него блокировку, изображение тут же вылезает на весь экран. Ёбаный пиздец. Данная фотография разделена на две: первая показывает, как Чимин с похабной ухмылочкой сует свои пальцы нижней в рот по самые костяшки, а уже на второй фотографии лезет этими пальцами ей между ног. Она жмурится, из-за обвязки не может свести ноги, ей приходится только стонать и принимать то интенсивное удовольствие, коим её снабжает Мастер. «Могу по пальцам объяснить твои проебы. Звони, если надумаешь», — почему Чонгук вспоминает об этом именно сейчас? Ему в голову закрадывается одна малёхонькая мысль: а как это — чувствовать прикосновения Чимина? А как это — быть в его руках? А как это — полностью расслабиться и отдать всю ответственность в чужие руки? Это так чуждо. Но так желанно. Сейчас Чонгук пьян и возбужден до предела, а подначивает его сделать глупость и чужая кепка, так и не отданная. Но если говорить честно, то не только кепка. Он уедет отсюда! Совсем скоро уедет и никогда больше Чимина не увидит! Что он теряет? В клуб он больше никогда не вернется, начнёт новую жизнь, а в жизни, как говорит Тэхён, нужно пробовать всё. Вот он и попробует. Чонгук закусывает губу и встаёт с кровати. Ноги его почти не держат, усталость даёт о себе знать, но он упорно идёт к небольшой мусорке, стоящей под столом. Обычно он туда выкидывает всякие ненужные бумажки. Вот и визитку Пак Чимина выкинул. Выгребая из корзины скомканную бумагу и фантики, он наконец-то находит смятую визитку. Расправляет её и видит всё тот же металлический перелив, аккуратно выгравированное «Park Jimin Architect» и номер рядом. Чонгук заваливается обратно на кровать, неизменно ощущая приятную теплоту внизу живота, и даже не думает о том, как опрометчиво поступает. В мыслях крутится только то, что сейчас он собирается написать Пак Чимину. Чёрт побери. И, если честно, эта перспектива позволяет не концентрироваться на возбуждении так сильно. Член стоит, хорошенько так стоит и оттягивает ткань домашних штанов, требует внимания, но Чонгук упёрто смотрит в телефон, чувствуя, как потеют ладони. Волнение ощущается физически. Оно сидит глубоко внутри, и его не описать. Оно просто есть, а сердце из-за него сходит с ума. Чонгук вбивает его номер, ошибаясь пару раз в цифрах, пока руки потеют сильнее и даже начинают чуток подрагивать. Как он отреагирует на чонгуково сообщение? Примет ли это за белый флаг? Чонгуку должно быть абсолютно похуй на чужое мнение, но… пульс ускоряется. Он знает, что просто хочет попробовать экзотики, распробовать её на вкус для личного опыта, не принимает свои действия как поражение; всё равно скоро уедет отсюда. И дело не в Чимине. Просто он — мастер своего дела, а Чонгук хочет совершенствоваться. Задержав дыхание, он начинает печатать сообщение. Отбрасывает формальности, потому что ну, эм, они, вроде как, уже знакомы. TO [unknown number]: Привет,, это Чонгук. Помню, ты говормл, что можешь рассказать о моих∾
Чувство потерянности, изможденность, утрата зоркости зрения — всё это сопровождает Чонгука по утру. Он просыпается разбитым, вспоминая, как вчера перепил, бессвязный бред нёс. Переписка вспоминается мгновенно. — Бля-ять, — рычит Чонгук и накрывается одеялом с головой, будто это спасёт от случившегося. Вчера он написал Чимину. Действительно написал Чимину первым, поругался и послал его. Повёл себя как идиот. — Твою ма-ать. Пожалуйста, просто удалите его с этой планеты. Сотрите. Именно в такие моменты хочется жить в мире, где существуют люди в чёрном, способные стереть память за одну секунду; Чонгук готов мириться даже с инопланетными существами, лишь бы Чимин забыл про тот пиздец, что он вчера устроил. Чонгук тянется к телефону, морщась от светящего в глаза солнца. На дисплее он видит 14:57pm и одно непрочитанное сообщение. Чонгук резко присаживается на кровати и скидывает одеяло куда-то в сторону, уставившись в телефон. Господи, что там? FROM [buddyv]: ну че проспался салага 11:10am Тэхён как всегда не вовремя. Чонгук закатывает глаза и облегчённо вздыхает. Он быстро отвечает ему чем-то в духе «да норм» и закрывает окошко. Взгляд сам собой спускается к диалогу, расположенному ниже и заканчивающемуся красноречивым «сам иди нахуй». Сообщение прочитано. И не отвечено. Не то чтобы Чонгука сильно это волновало, просто… Почему он молчит? Хотя, Чон и сам не знает, что можно ответить на столь кристально чистую фразу. Несмотря на похмелье, он просто идеально помнит переписку. Дословно пересказать может. Вчера ночью он ещё около часа думал о ней, неистово злился, в каких-то местах даже соглашался с Чимином, но что-то дальше писать не стал. Чонгук блокирует телефон, откладывая решение проблемы на неопределённый срок, и встаёт с кровати. Его босые ноги обжигает отвратительный холод. Даже тапки не спасают от мурашек и прохлады, поэтому он подходит к деревянному комоду и выдвигает все ящики по порядку, пока не находит отсек с нижним бельем и носками. Чонгук натягивает на ноги махровые носки в полосочку и бредет в ванную. За чисткой зубов он ещё раз взвешивает все за и против, смотрит на своё вчерашнее поведение трезвым взглядом, и кое-что осознаёт. Очевидно, что в том разговоре он был не прав. Также очевидно, что Чонгуку очень тяжело переступить через себя и извиниться, но он должен. Ради того, чтобы победить прошлое, ради сегодняшнего меня, ради того, чтобы победить сегодня, ради завтрашнего меня. В квартире ощутимо похолодало. Грядёт осень. Чонгук включает обогреватель в своей комнате, прежде чем пойти на кухню. Там уже стоит готовый завтрак, состоящий из овощного салата и каши. Чонгук, конечно, больше любит яичницу с беконом, но привередничать не будет, потому что не в той ситуации находится. Матери дома нет, и как бы неприятно было это признавать, Чонгук этому рад. Сейчас он не настроен на разговоры с ней. Чонгук давится кашей, смотря на подрагивающие палочки, которые он держит в непослушных руках. Из-за волнения ест через силу, почти не чувствуя вкуса. Вчера он тоже переживал, когда писал Чимину, но это не сравнится с тем, что он чувствует на трезвую голову. Кажется, что сейчас вся пережеванная еда вернется обратно в тарелку, стоит ему только подумать, с каким выражением лица Чимин посмотрит на его извинения. Что будет в его глазах? Презрение? Насмешка? Чонгук отодвигает тарелку с громким звуком. Бессмысленно нагнетать. Он возвращается в прогретую комнату и берет телефон, по-турецки садясь на незаправленную кровать. TO [unknown number]: Я бы хотел извиниться за вчерашнее. 15:27pm За время ожидания ответного сообщения Чонгук успевает посмотреть полсерии сериала, проскроллить новостную ленту и даже изменить имя контакта. FROM [jimin]: Да? Каким образом? 16:59pm TO [jimin]: Эм, словами? 16:59pm За время ожидания ответного сообщения Чонгук всё-таки решает слезть с кровати и поменять постельное белье, застелить её одеялом и плюхнуться обратно. Волнение истоптало его настолько, что стало почти безразлично. FROM [jimin]: Ты же знаешь, что у нас так не делается 17:30pm TO [jimin]: Что значит «у нас»? Я не лайфстайлер. 17:31pm За время ожидания ответного сообщения Чонгук успевает только осознать, что у него закончились сигареты, потому что вчера ночью он скурил довольно приличное количество. FROM [jimin]: Тогда мне очень жаль. 17:33pm TO [jimin]: Ладно. Чего ты хочешь? 17:34pm За время ожидания ответного сообщения Чонгук успевает одеться, сбегать до магазина и раздеться обратно. FROM [jimin]: А ты на всё готов? 18:01pm TO [jimin]: В пределах разумного. 18:01pm За время ожидания ответного сообщения Чонгук успевает целое ничего, потому что Чимин отвечает почти моментально. FROM [jimin]: Мм, дай подумать. Вчера ты очень сильно меня расстроил, поэтому должен хорошенько потрудиться, чтобы заслужить встречу. 18:02pm FROM [jimin]: Хотя, нет. Знаешь, наверное, я могу понять твое поведение. Ты так сильно из-за Минхо расстроился? Я тоже частенько срываюсь на других людей, когда расстроен. Мне очень жаль, что он так поступил с тобой. 18:03pm TO [jimin]: Срываешься? По тебе и не скажешь. Да, с ним не очень хорошо получилось. 18:03pm FROM [jimin]: Конечно! Иногда внутри так сильно болит, что сдерживать эмоции не могу даже я. А почему он ушел от тебя, как думаешь?;( 18:04pm TO [jimin]: Ты меня понимаешь. 18:04pm TO [jimin]: Ну.. 18:05pm TO [jimin]: Может, его что-то не устраивало во мне. Я поэтому тебе и написал, хочу стать лучше. 18:05pm FROM [jimin]: Разве он не мог поговорить с тобой? Так дела не делаются, согласись? 18:06pm TO [jimin]: Вооот, я об этом тоже думал. Мы могли решить всё по-человечески, а теперь я даже в клуб зайти не могу. 18:07pm FROM [jimin]: Это самое худшее; (Жаль, что ты больше не появишься на сцене. Мне кажется, что ты был довольно хорош. Интересно, что ему не нравилось? 18:08pm TO [jimin]: Черт, я даже не знаю, как объяснить это. Может, он начал понимать, что мне теперь не так сильно нравится быть с ним, ну.. 18:10pm FROM [jimin]: Доминировать над ним? 18:11pm TO [jimin]: Типа тогл. 18:12pm FROM [jimin]: И это больше не приносило былого удовольствия? 18:13pm TO [jimin]: Ьлять, ты понимаешь меня! Я не знаю, откуда это чувство взялось, и оно такое странное… Раньше я чувствовал приятную усталость после сессии, мне нравилось заботиться о Минхо, а теперь.. 18:13pm FROM [jimin]: А теперь ты хочешь, чтобы позаботились о тебе. 18:14pm FROM [jimin]: Ты просто находишься не на своем месте, малыш. 18:14pm FROM [jimin]: И да, ты прощён;) В воскресенье в 19.00 подходи к остановке у клуба. Не опаздывай. И мед. карту всё же не забудь. 18:14pm