Of Blond Hair and Blue Eyes

Зоро хмуро моргнул в темноте, ото сна у стены плечи и ноги затекли. Он выпрямился, положил руку на шею и размял ее, разгоняя кровообращение; хрустнули позвонки. Вздохнув, Зоро поднялся на ноги, прихватив мечи и подвязав их поясом на привычное место у бедра. Ему нужно было выпить. Он хотел сакэ, но сомневался, что в доме найдется хоть одна завалявшаяся бутылка. А чтобы смочить горло, подойдет и стакан воды. Зоро шел к двери, не сводя глаз с тихо и спокойно дышавшего Санджи. Не особо хотелось оставлять его одного в этой пустой комнате. Его инстинкты вопили: «Защищай!», «останься!». Вдруг снова случится что-то плохое, вдруг враги только того и ждут, что охрана ослабит бдительность и оставит Санджи в покое, а потом сделают свой ход. Зоро знал, что это чистой воды паранойя, но ничего не мог с собой поделать. После всего, что произошло вчера с Санджи и их сыном, Зоро стал чувствовать, что должен стать ответственнее и защищать их обоих. Он не скажет об этом Санджи — тот снова разозлится и пнет его под зад. После внутреннего спора с самим собой — уходить или нет — Зоро, наконец, признал, что физиологические потребности все же стоило удовлетворить. Он попытался сглотнуть слюну, но вместо хоть какого-то облегчения в горле лишь поднялся раздражающий зуд. Зоро открыл дверь — осторожно, чтобы не будить и не волновать Санджи — и побрел по коридору с целью утолить жажду поскорее и вернуться. Немного озабоченный тем, как же двухэтажный маленький домик может быть таким запутанным, Зоро все-таки нашел путь в кухню. Под подошвой сапога скрипнул деревянный пол; Зоро почувствовал присутствие двух знакомых людей рядом с собой. Он скользнул взглядом по сгорбившейся перед холодильником Соре. Она тихо разговаривала вслух, ее глаза были сонными, а брови — озадаченно сведены на переносице. Когда Зоро подошел к ней, он заметил, что на самом деле Сора наклонилась не перед холодильником, а рядом с ним. Она подняла глаза, полные тревоги, но та тут же исчезла, когда Сора заметила приблизившегося к ней Зоро. — Зоро-сан, — произнесла она. Зоро перевел взгляд с нее на маленькую скорчившуюся фигурку, втиснувшуюся в крошечный промежуток между холодильником и стойкой. — Он всегда такой, когда ему снятся кошмары. После них он идет или к Санджи-сану, или сюда, — объяснила Сора, кивая на убежище Кайтаро. Зоро напрочь забыл о своей жажде, подходя ближе. Он низко наклонился, чтобы посмотреть сыну в глаза, а Сора встала так, чтобы освободить место. Но Кайтаро спрятал лицо в руках, сложенных на подтянутых к груди коленях. — Я оставлю его с вами, Зоро-сан, — сказала Сора и вышла, не дожидаясь от Зоро ответа. — Эй, — позвал Зоро, стараясь не испугать ребенка. Когда Кайтаро не ответил, Зоро присел перед ним и пристально посмотрел на него. — Эй, малыш, что не так? Кайтаро мотнул головой, не поднимая ее. Вздохнув, Зоро почесал затылок, обдумывая свои следующие слова. Что бы сказал Санджи в такой ситуации? С детьми Зоро не особо ладил, в отличие от Санджи. У Зоро не было братьев или сестер, и он никогда не приглядывал за детьми — ну, кроме того ужасного инцидента в Ватер 7, когда его чуть ли не насильно заставили сидеть с осиротевшими сорванцами и совсем еще младенцами. И это было чертовски неприятно. Зоро сделал бы все, чтобы снова не испытать тот ад. Но сейчас был особый случай. У Зоро был сын — тот, о ком ему нужно заботиться до конца своей проклятой жизни. И Зоро должен знать, как обращаться с собственным ребенком, особенно теперь, после долгих лет разлуки. Кайтаро увидел его впервые не так давно — всего-то с неделю назад. И, как бы это ни было неловко, Зоро — величайший мечник! — должен стать хорошим отцом для своего сына. — Тебе приснился кошмар? — спросил он. Кайтаро чуть-чуть оторвал голову от рук, и Зоро оказался ошеломлен глубиной голубизны его глаз. Он коротко кивнул и уставился на ноги Зоро. Его маленькие ручки легко и трепетно дрожали от страха неизвестного, от дурного сна, но здравомыслие не позволяло кошмару выползти из границ выдумки. И все равно Кайтаро был еще совсем маленьким, чтобы принять суровую реальность — вчерашний день сильно на него повлиял. В отрешенном виде сына Зоро видел себя прежнего: много лет назад он сидел в одиночестве у деревянной колонны в старом додзе, наблюдая за каплями дождя, разбивающимися о влажную почву, и думал о том, был ли он у родителей желанным ребенком. В Кайтаро он видел себя до тех времен, когда начал сражаться с Куиной, до того, как потерял ее, до того, как завладел Вадо Ичимонджи. И до того, как поклялся его прекрасным лезвием, что когда-нибудь станет сильнее, станет величайшим мечником в мире. И Зоро ни за что не позволит своему сыну бороться с собственными кошмарами в одиночку, как когда-то он делал сам. Зоро знал — в юном возрасте остаться одному очень тяжело. Зоро потребовалось много воли, упорства и непоколебимой стойкости, чтобы не прогнуться под жестокими ударами судьбы и иметь силу бороться за свою мечту. — Хочешь об этом поговорить? — предложил Зоро. Кайтаро снова замотал головой и потер кулачком глаз. Зоро видел, насколько он был сонным, но в сознании Кайтаро удерживали беспокойство и страдание. Зоро нахмурился, сказал: — Хочешь спать со мной? И Кайтаро, наконец, поднял голову и невинно на него взглянул. — Я хочу, — признался он. Губы Зоро изогнулись в кривой улыбке. — Тогда чего ты ждешь? Светлые глаза Кайтаро загорелись, будто то, что сказал Зоро, было самой невероятной вещью, что он слышал в своей жизни. Кайтаро выбрался из своего укрытия и протянул руки к его шее. Зоро ухватил Кайтаро под мышками, с легкостью и ворчаливо приподнял его, левой рукой придерживал под задницей, а правой прикрывал рукояти мечей так, чтобы при ходьбе они не тыкались в Кайтаро. Ребенок прижался щекой к плечу Зоро и закрыл глаза, позволяя отцовским шагам и его теплу себя убаюкивать. Они добрались до спальни, Зоро беззвучно прикрыл за собой дверь. В комнате не чувствовалось чужого присутствия. Еще раз взглянув на Санджи, Зоро снова занял свое место у двери. Кайтаро прижимался к нему, и Зоро вспомнил знакомую близость с ним, как тогда, на пассажирском корабле. Кайтаро свернулся калачиком, устроив голову на груди Зоро, а тот согнул ногу в колене, чтобы Кайтаро было удобнее. Зоро коснулся маленького пластыря на щеке сына: во время переполоха Кайтаро споткнулся и поцарапался. — Болит? — шепотом спросил Зоро. Кайтаро зевнул, слегка качнув головой. Зоро усмехнулся: было что-то успокаивающее и милое в представшей перед глазами картине. Казалось, что Кайтаро ломает все преграды, что Зоро возводил вокруг себя годами, и заполняет собой все пространство лишь теплом и любовью. — Давай, — пробормотал Зоро, обнимая сына, — спи спокойно, малыш.

***

Зоро проснулся и моргнул. Онемела шея и плечи — это Зоро очень хорошо чувствовал, но он спал в подобном положении много раз, так что было плевать. Смахнув с глаз утренние слезы, Зоро зевнул. Знакомое присутствие рядом было слишком заметным, Зоро взглянул вниз, проверить, спит ли Кайтаро. Его глаз расширился, а голова от удивления откинулась назад, и Зоро стукнулся о стену позади. Проворчал недовольно, потому что, скорее всего, заработал шишку. Потирая затылок рукой, Зоро открыл глаз и уставился на Кайтаро, который, в свою очередь, уставился на него. — Не смотри так на меня, малыш, — со вздохом сказал Зоро. Когда Кайтаро не оторвал от него глаз, Зоро поднял руку и оставил на его лбу легкий щелчок. Кайтаро ойкнул и потер лоб обеими руками. Зоро засмеялся, увидев надутые щеки и исказившееся личико сына. — Не смотри так на людей, в конечном итоге ты будешь их пугать, — сказал Зоро с веселой усмешкой на губах. На самом деле это его не особо заботило. Сам он своим видом пугал людей сколько себя помнил: один хмурый взгляд и его суровая внешность заставляли любого ребенка плакать и убегать, чтобы спасти свою жизнь. Ну, любого ребенка, кроме его сына. Кайтаро смотрел на него так, словно Зоро был какой-нибудь забавной декорацией на фестивале или как-то так. Все еще потирая лоб, Кайтаро склонил голову вперед к Зоро с недоумением на лице. — Папа. — Хм? — промычал Зоро. — Почему у тебя зеленые волосы? Зоро открыл рот, чтобы что-то сказать, но все слова на губах замерли. — Ах. Зоро провел рукой по волосам; пара прядей запутались в его пальцах, пока он обдумывал, что бы ответить. — Это трава? — снова спросил Кайтаро. Зоро скосил взгляд в сторону, почесывая макушку и все еще пытаясь придумать объяснение. Откуда ж ему знать? — Это… ну… знаешь… Короткий фырк заставил каждое движение в комнате замереть. Взгляд Зоро пополз вверх, пока не остановился на ухмыляющемся Санджи, лежавшим на кровати. — Папа! — Кайтаро едва не вывалился из рук Зоро. Он выбрался, путаясь в конечностях, и тут же побежал к Санджи. Зоро мог поклясться, что сердце на секунду остановилось, когда он увидел улыбку Санджи. Кайтаро облокотился на кровать и тоже радостно заулыбался. Санджи положил ему руку на голову, и сердце Зоро словно растаяло. — Кок, — выдохнул он, когда к нему начали возвращаться остатки самообладания. В животе поселился странный трепет, скручивая и переворачивая внутренности, как кипящая магма, поджегшая всю внутреннюю систему. И все потому, что Санджи посмотрел на него. — Эй, — произнес Санджи с заметной хрипотцой в голосе. Зоро вскочил. — Я позову Валло. До того, как Санджи сказал что-то еще, Зоро понял, что сбежал из комнаты под громкий стук сердца, и уже выкрикивал имя Валло. — Зоро? Зоро остановился перед застывшим в дверях кухни Усоппом. — Кок пришел в себя, — сказал он, и Усопп подпрыгнул. Безо всяких церемоний он сразу побежал в спальню Санджи, а Зоро направился в гостиную. Увидев человека, которого искал, Зоро остановился. Валло оторвался от разговора, который вел со знакомым; оба повернулись к Зоро. Не дав им и слова сказать, Зоро выпалил: — Он очнулся. И оба тут же в изумлении подскочили и поспешили наверх. — Санджи! — воскликнул Валло, распахивая дверь в спальню. Он сразу же начал расспрашивать Санджи о его состоянии, о том, что он чувствовал, не болело ли что-нибудь и все в таком духе. Усопп поднял Кайтаро на руки и встал у изголовья кровати, чтобы Валло было где развернуться, пока он будет оказывать Санджи необходимый уход. — Санджи, — сказал смутно знакомый Зоро мужчина, и сделал пару шагов вперед. — Дан, — улыбнулся Санджи. — Как ты? — спросил Дан, и они оба потерялись в диалоге. Вскоре и Сора ворвалась в комнату, с большим облегчением ухватившись за руку Санджи. Зоро потоптался на месте, несколько секунд обдумывая и взвешивая разные варианты, и, приняв решение, поддался ощущению неловкости, решив уйти. Он уже было повернулся, но на месте его удержал зовущий его голос. — Зоро, — произнес Санджи, и когда Зоро обернулся через плечо, то попросил: — останься. У Зоро перехватило дыхание, когда после слов Санджи шум в комнате стих. Почувствовав напряжение из-за просьбы Санджи, желавшего остаться с Зоро наедине, Валло осторожно вытащил иглу из руки Санджи и сказал: — Все будет хорошо, ты идешь на поправку быстрее, чем я думал. Валло обмотал марлей колотую рану на ладони Санджи. — Могу я сесть? — спросил Санджи и увидел в глазах Валло неодобрение, но все равно настоял. — Со мной все будет в порядке. После минутного раздумья Валло со вздохом уступил его просьбе. — Ладно, но позови меня, если почувствуешь какие-нибудь изменения, хорошо? Кивнув, Санджи завел руку за спину и был вознагражден за это острой болью в плече и бедре. О, да, блядь. В него дважды стреляли и оба раза попали. Отлично. Санджи зашипел от боли, и Валло едва не изменил своего решения, но тот покачал головой, говоря, что с ним все в порядке, и позволил Валло помочь ему подняться. Санджи прислонился спиной к изголовью кровати и облегченно вздохнул. — Я приготовлю тебе завтрак, Санджи-сан, — сказала Сора. Санджи с радостью принял ее предложение и поблагодарил. Люди покинули комнату, проходя мимо Зоро. Дверь закрылась, шаги становились все тише и тише, пока не исчезли где-то в конце коридора, и воцарилась тишина. Зоро слышал легкий шорох покрывала, когда Санджи устраивался поудобнее. — Ты выглядишь тупо, иди уже сюда, — Санджи похлопал рядом с собой и попытался встать, но Зоро продолжал смотреть в пол, не зная, что сказать Санджи теперь, когда он в сознании, живой и уже вовсю извергал оскорбления в его адрес. Заметив нежелание Зоро, Санджи со вздохом почесал подбородок. — Я все еще не могу громко говорить, Маримо. Все болит. Тащи свою задницу сюда. И Зоро все же подчинился — двинулся к нему, развернулся спиной к кровати и присел, все так же не глядя на Санджи. Упершись локтями в колени, Зоро разглядывал невероятно интересную текстуру древесины, из которой был выложен пол. — Как ты себя чувствуешь? — наконец спросил он. — Как дерьмо, — ответил Санджи. — Все и правда болит. Чертовски жутко, но я справляюсь. Санджи ждал, что Зоро что-нибудь скажет, но тот умело сдерживал эмоции и слова. — Эй, Маримо. Я… — щеки Санджи вспыхнули, он сморщил нос, пытаясь скрыть смущение. — Спасибо. Ну, в смысле, за помощь. Не то чтобы я в ней нуждался, конечно… Плечи Зоро напряглись. — Нет. Все нормально. Помолчали. Санджи услышал, как участился его пульс. Он открыл рот, но, что бы он ни собирался сказать, Зоро его перебил. — Кок. Санджи сглотнул. — М? — Несколько лет назад, когда мы дрались на корме Санни… я ударил тебя, — произнес Зоро. И болезненное воспоминание тут же вспыхнуло в голове Санджи. Если бы его спросили, он бы сказал, что ни за что не хотел бы вспоминать тот день. — Ты был… — Зоро запнулся, Санджи увидел, как тот до боли зажал ладони между бедрами. — Тогда ты уже был беременным? Злым роком прогремели эти слова над Санджи. Его сердцебиение участилось, и он был чертовски не уверен в том, что, если он скажет Зоро правду, ему не станет хуже. Даже наоборот — он знал, что так и случится. Зоро будет винить себя за то, что поднял руку на Санджи. Тогда Зоро хотел оторвать руки Санджи от живота, чтобы не дать ему защитить своего нерожденного ребенка от ударов. Зоро был опасно близок к тому, чтобы убить собственного сына. Санджи сжал одеяло в кулаке, неуверенность лила через край. Он не ответил, и Зоро оглянулся. Лицо Санджи сказало все за него, как и неловкое молчание. — Значит, был, — тихо произнес Зоро и вновь отвернулся. Санджи видел, как на лице Зоро застыли горе и ненависть к себе. Его спина и руки напряглись, а пальцы впились в ладони. — Зоро, — Санджи наклонился вперед и положил руку ему на плечо. Он ясно чувствовал и задеревеневшие мышцы, и исходящее от Зоро давление. Зоро осознавал весь ужас ситуации, ругая себя за ошибку, произошедшую лишь из-за того, что он был слишком слеп и глуп, чтобы что-то понять. — Я едва не убил его, — медленно проговорил Зоро, закрывая глаза и пытаясь подавить вину и гнев, начавшие подниматься внутри него. — Ты не знал. Я тебе не сказал, в этом нет твоей вины, — заверил Санджи, даже не надеясь, что слова помогут облегчить самоуничижительное состояние Зоро. — Я все еще слишком слаб, — ответил тот. — Да, я не знал. Я не знал, что с тобой что-то не так, не знал, почему ты так себя вел и почему не двигался так, как раньше. Ты — мой товарищ, а я должен был помочь тебе. Санджи глубоко вздохнул. — В этом нет твоей вины, — повторил он. — Я сам решил тебе ничего не говорить, если бы ты знал, то, конечно, не сделал бы ничего подобного. Виноват только я. Не ты. — Перестань утешать меня, дерьмо-кок, — ответил Зоро, отмахнувшись. — Я сам могу понять, когда совершаю ошибку, а когда — нет. Я не должен был бить тебя. Санджи решил оставить эту тему. Он знал, каким упрямцем мог быть Зоро, когда чувствовал вину. Он будет корить себя за это; вот каким искренним и добрым был Зоро. Несмотря на стойкость и жесткость, в глубине его сердца всегда будет место для мягких и нежных чувств. Санджи убрал руку. — Тогда, — начал он, — мне тоже жаль. Глаз Зоро распахнулся, он повернул голову к Санджи. Санджи нахмурился, на его бледном лице появилась толика сожаления. — Мне жаль, что я возложил на тебя такую внезапную ответственность. Несправедливо, что я так легко потребовал у тебя принять Кайтаро. Мне было трудно переварить тот факт, что я действительно забеременел — это был сущий пиздец. А потом я так легко потребовал… И попросил смириться с тем фактом, что у тебя есть сын. Я просто не хотел, чтобы Кайтаро грустил, или чтобы и дальше рос без тебя после того, как вы встретились. Но мои слова остаются в силе. Санджи встретил вопросительный взгляд. — Я имел в виду те, когда я сказал, что тебе не обязательно быть со мной, Зоро. Я знаю, тебе будет слишком сложно. Ты волен делать все, что хочешь, быть, с кем хочешь… я просто хочу, чтобы ты не забывал о Кайтаро. Это единственное, о чем я прошу. Санджи знал, что этим убивал себя. Но сейчас он чувствовал, что так будет правильно. Он не хотел привязывать к себе Зоро лишь потому, что у них был ребенок. Зоро имел право сам выбирать, кому отдать свое сердце, и Санджи не позволит ему страдать от своего эгоизма. Ни за что на свете. Зоро пошевелился, запружинил под ним матрац. Усевшись вполоборота, Зоро, сощурившись, внимательно посмотрел на Санджи. — Кок, — серьезно произнес он. — Ты любишь меня? Санджи почувствовал, как сердце выпрыгнуло из груди. Из-за внезапной атаки Зоро его щеки вновь вспыхнули, поднялась паника, родилась необходимость немедленно покинуть комнату и уклониться от вопроса любым способом. Каждая клеточка Санджи трепетала. — Я… — пробормотал Санджи, смущенно отводя взгляд и стискивая руки в кулаки. — Я… Эм. Хм… — он глубоко вздохнул и попытался успокоить судорожные волны, разносившиеся по телу. — Видишь ли, Зоро… — Кок. Санджи медленно поднял голову, встретившись с серьезными серыми глазами. Зоро был полон решимости. И, когда-то заговорил, Санджи был уверен, что мир вокруг перестал вращаться, и все его внимание было сосредоточенно лишь на том, кто перед ним — ничего больше не существовало. — Я люблю тебя. От удивления Санджи охнул. Внутри него взорвались искрами тысячи фейерверков, ладони беспощадно потели. У Санджи будто кто-то отобрал дар речи, а мысли унесло словами Зоро куда-то далеко — всю реальность перекрывала эта произнесенная глубоким голосом фраза. — З-зоро… — пролепетал Санджи. — Если… если ты говоришь это из жалости, то клянусь, я надеру тебе за… — Нет, — оборвал его Зоро, его брови хмуро опустились. — Я сказал то, что сказал. И я никогда не беру свои слова назад. Санджи забыл, как дышать. В груди переплелись в тугой ком чувства, их было не распутать — Санджи на мгновение испугался, что от разрывающих эмоций задохнется. Он поднял ладонь, прижал ее ко лбу и попытался взять себя в руки, устаканить все, что происходило сейчас в нем. Санджи вздрогнул, когда сильная мозолистая рука схватила его руку и отвела ее от лица. Во встреченном взгляде Зоро было столько невысказанных слов, что они были готовы выплеснуться в любой момент. — Я всегда так к тебе относился, но пытался отрицать. Ты мой соперник, и ты чертовски меня раздражаешь. Я чувствовал это с тех пор, как встретил тебя, но я не знал, как назвать это чувство — для меня оно было странным, в новинку. Ведь раньше я никогда никого не любил. Зоро помолчал. — Я думал, что то, что я чувствую — это то, что чувствуют к товарищу. Но когда тебя ранили, и ты истекал кровью на моих руках… Я запаниковал. И тогда понял, — глаза Зоро потемнели, — что я боялся потерять тебя. Если бы сердце Санджи могло биться быстрее, то он наверняка помер бы от сердечного приступа. По крайней мере, так он ощущал себя сейчас. Он ощущал, что мог умереть в любой момент от гребанного признания Зоро; у Санджи закружилась голова. — Ты сказал, что я сам должен выбирать, кого любить. И теперь я говорю, что выбираю тебя, кок. Санджи крепко зажмурился, желая хоть как-то уйти от вихря душераздирающих эмоций, когда другой рукой Зоро коснулся его щеки. — Кок. Посмотри на меня, — сказал Зоро. Санджи так и сделал, и снова чуть не скончался от мягкого выражения лица Зоро. — Скажи, что любишь меня. — З-зоро… — Санджи вцепился в простыни, чтобы не свалиться. Пытаясь выдавить из себя это признание, он чувствовал, что от присутствия Зоро все его существо рассыпалось по кусочкам. — Зоро, — он взглянул ему в глаза. — Я люблю… Зоро подался вперед, обхватив лицо Санджи обеими руками, и впился в его губы своими. Упершись коленом в кровать, Зоро навис над Санджи, и тот удивленно моргнул, нащупав плотную ткань одежды Зоро, потому что ему нужно было за что-то держаться — иначе от необузданных эмоций точно грохнется. Зоро лизнул нижнюю губу Санджи, моля о разрешении войти. Санджи сдался, и Зоро тут же воспользовался возможностью, наслаждаясь близостью их языков; Зоро вылизывал горячий рот, словно пробовал необычный вкус и пытался выпить его до капли — Санджи дрожал, слепо цепляясь за Зоро. На мгновение Зоро отстранился, чтобы осыпать нежными короткими поцелуями висок рядом с бровью-завитушкой. — Черт, кок, — пробормотал Зоро, его дыхание защекотало ухо Санджи, и по его спине пробежала дрожь. — Что, черт тебя дери, ты со мной сделал? Санджи издал тихий стон. Зоро вернулся к его губам, запечатлел на них поцелуй, и цепочкой перешел к уголку рта, к щеке, и Санджи снова прикрыл глаза — от Зоро так волшебно пахло. Смесь пота, океана, мускуса, так просто и так чарующе — этот запах характеризовал Зоро очень точно. Санджи обнял Зоро за шею и потянул на себя, заставив его упасть на кровать, и проигнорировал пронзившую плечо боль, когда они свалились на мягкие подушки. Зоро тихонько хмыкнул на внезапную инициативу Санджи, но тот прижался губами к его скуле и прошептал: — Проклятый Маримо. Языком Санджи проворно скользнул по мочке уха Зоро, слегка задел ее зубами и взял в рот золотую серьгу, отчего Зоро, уткнувшийся ему в плечо, застонал. — Блядь, — Зоро схватил Санджи за шею и начал целовать и легонько покусывать линию его челюсти. — Дерьмовый кок, — проворчал он прямо в горячую кожу. Санджи усмехнулся, и Зоро остановился, немного отодвигаясь. — Что? — спросил он, хмурясь. Санджи покачал головой, весело улыбаясь. — Ничего, — и чмокнул Зоро в кончик носа. — Просто думаю, какой ты сейчас послушный. — А?! — Зоро поднялся, упершись руками по обе стороны от головы Санджи. — О чем это ты говоришь, черт возьми? Санджи громко рассмеялся. — Ничего-ничего. Не обращай на меня внимания. Иди сюда, — здоровой рукой Санджи притянул Зоро обратно, тот раздраженно фыркнул. Санджи усмехнулся глупому неповиновению Зоро, ведь тот даже не попытался снова вырваться из его объятий. — Тупой кок, — проворчал Зоро с напускным недовольством. Санджи хмыкнул и крепче прижал Зоро к себе. — Хватить ныть, идиот.