В темном-темном лесу

Июнь выдался по-апрельски переменчивым — то солнце, то дождь. Яся такая погода вполне устраивала — и тепла хватает, и пожары не страшны. В самом начале месяца приехал на недельку Лёня с рюкзаком, полным баранок, сухарей и пряников. — Разве мы сьедим это за неделю? — посмеивался Ясь, глядя, как мальчик выкладывает все это на стол. — Шьедим! — промычал Васька сквозь пряник. На дне рюкзака оказалась банка тушенки. — А это зачем? — удивился Ясь. — У нас и свежего мяса хватает. — Это я не сюда, — Лёня поспешно сунул банку обратно. — Славке, что ли? — сообразил Ясь. — Ну так и ему не надо, я же говорил… — А я и не ему, — перебил его Лёня. Помолчал и договорил: — Я тому, кто ещё случайно к нему забредет. Через два дня резко похолодало, зарядил затяжной, нудный и противный дождь. Ясь думал, что Лёня захнычет, засядет в избе, а то и вовсе запросится раньше времени в город. Он ошибся, мальчик терпеливо мотался по лесу, кутаясь в тяжёлую Ясеву брезентуху поверх своей ветровки. Шеф как раз привез из питомника целый прицеп саженцев пихты, и теперь они втроём работали на старых вырубках. Ясь копал ямы, Лёня сажал крохотные, трогательно пушистые растения, а Васька поливал. Из них троих он был самым сильным, ему нетрудно было раз за разом ходить с ведром к ручью. Лёня бережно расправлял колючие ветки, помявшиеся в кузове, время от времени поднимал голову, с каким-то изумлением оглядывался на огромные деревья, окружающие вырубку. Ясь его прекрасно понимал. Сам до сих пор не переставал удивляться. — Что, трудно поверить, что они могут такими вырасти? — Ага, — соглашался Лёня. — А зачем их поливать, если и так дождь идёт? — Ну, какой это дождь! Видишь же, земля рассыпчатая. А надо, чтобы к корням влага была. Как-то, уже к вечеру, когда Ясь уже подумывал заканчивать работу, порывом ветра до них вдруг донесло характерные хрипловатые звуки — не то фырканье, не то меканье. Он сильно сжал Лёне плечо, кивком указал нужное направление. Тот оказался не дурак, сообразил — не потребовал объяснений, а застыл молча. Так прошло минут пять. Потом кусты на другом краю вырубки раздвинулись, и они увидели самку единорога. По сравнению с лошадью она казалась выше, корпус короче, голова мельче. Серовато-рыжая, идеального маскировочного цвета — если бы Ясь не знал, куда смотреть, так и не заметил бы. Самка огляделась, взмахнула хвостом, опять хрипло мекнула. Вслед за ней вышел жеребёнок на тоненьких ножках, подбежал, ткнулся мордочкой ей в бок. Ясь покосился на Лёню — тот, кажется, забыл, что надо дышать. Единороги пересекли вырубку и исчезли в лесу. Ясь разжал руку на плече пацана. — Круто! — восторженно выдохнул Лёня. — Я никогда ещё единорожика не видел. — Ну правильно, — кивнул Ясь, — в зоопарках они не размножаются. В последний день Лёня спросил: — А можно Вася у нас в городе поживет, тоже так, неделю? Ну, хоть пару дней? — Нет, — коротко отрезал Ясь. — Почему? — удивился мальчик. — Мама согласится, я знаю! Ясь вздохнул. Повернулся к Ваське. — Он знает, кто ты? Ты рассказывал? — Нет, — Васька мотнул головой. — Так покажи! Покажи, если он тебе друг, то не испугается! Васька, чуть поколебавшись, стал раздеваться. Лёня растерянно переводил взгляд с Яся на Ваську. Через минуту взгляд из растерянного стал изумленным. Васька дружелюбно улыбнулся, обнажая белоснежные клыки, и замахал роскошным, как у алабая, хвостом. Лёня сглотнул и прошептал: — А в фильмах их совсем тупыми показывают… я и не думал… А можно его погладить? — Про погладить ты не у меня, а у него спрашивай, — усмехнулся Ясь, — он не глухой. А про тупые — ну так если человека с самого начала учить только драться и выполнять команды, так он тоже тупым вырастет. А с другой стороны — ум у них, конечно, не человеческий. Не абстрактный, а предметный, вещественный. То, что Вася читать научился — это он просто гений, по их меркам. Васька протянул Лёне лапу. Здоровенную, чуть ли не в Ленину ладонь, с такими лапами по самому глубокому снегу можно бегать. Лёня присел, погладил тяжёлую звериную голову. А потом, не вставая, посмотрел на Яся. — Вы поэтому его ко мне не отпустите? Но ведь сами вы с ним живёте, не боитесь? — Я знаю, кто он и чем я рискую, — серьезно ответил Ясь. — Ну так и я теперь знаю, — начал было Лёня. — А твоя мама? — перебил Ясь. Лёня помолчал, подумал. — А на денёк можно? В парк сходить, на аттракционах покататься? Ясь хотел было опять ответить отказом. Он мог хоть до хрипоты спорить со своими товарищами, но сам прекрасно понимал, что Васька — животное. Зверь, сильный и опасный. И отпускать его не просто в город, а в парк, полный непривычных звуков, цветов и запахов, в парк с беспечными, играющими детьми… Ясь ему доверял, но не до такой степени. А потом Ясь подумал, что на следующий год Васька будет уже взрослым, детство закончится. И ещё подумал, что раз уж он растил Ваську как человека, раз уж дал ему человеческое, а не звериное детство — надо и праздники ему устраивать, как нормальному ребенку. И на аттракционы сводить хоть когда-нибудь. А не только мороженое покупать пару раз в год. — И на денёк нельзя, — строго сказал Ясь. — Только если втроём, со мной. Ясь специально выбрал пасмурный день посредине недели, чтобы в парке народу было поменьше. Лёня встретил их на вокзале. До парка дошли пешком. — А раньше я бы на троллейбусе поехал, — признался мальчик. — Раньше мне бы это казалось далеко! — Пешком интереснее, — возразил Васька, — лучше все можно разглядеть. Лёня старался показать другу всевозможные достижения цивилизации. Ваську все приводило в восторг, от газировки из автомата до «американских горок». Поначалу Ясь наблюдал за ним с некоторой настороженностью, опасался, как бы щенка не «сорвало» от избытка впечатлений. За Васькой он такого не замечал, но от других слышал, что слишком сильные эмоции могут спровоцировать псевдооборотня на непроизвольный оборот. Но все шло как надо, и понемногу Ясь расслабился. А потом вдруг осознал, что сам наслаждается этим днём, этим случайным праздником. Сколько же лет прошло с тех пор, как он последний раз пил газировку из автомата и качался на качелях? Когда расставались, Васька неожиданно сказал: — А у нас тоже праздник скоро. Ты приезжай! Лёня вопросительно взглянул на Яся. Тот пожал плечами. Приглашать посторонних праздновать солнцеворот не то что не возбранялось, а скорее наоборот. Солнце — оно для всех. — Приезжай, конечно! Летний солнцеворот в этом году встречали у Трофима, его избушка прямо на берегу реки стоит. Лёне все было интересно, он с любопытством трогал ветвистые рожки джекалопа, гладил тощую и невзрачную по летнему времени Патрикеевну, потянулся было к Баюну — тот прижал уши и зашипел, и мальчик поспешно отдернул руку. Тимур был со всем семейством — к нему на лето приехал старший сын Артур. Лёня и Артур некоторое время молча разглядывали друг друга, потом Лёня осторожно спросил: — А ты точно человек? Или тоже как Васька? Артур засмеялся: — А я уж хотел то же самое спросить! Потом подошёл шеф с Чернышом. Лёня чуть побледнел, отступил на шаг. — Не бойся, — Ясь положил ему руку на плечо. — Я не боюсь… Это так, от неожиданности. А почему он не полосатый? — А что, должен? Стереотипы мышления — раз тигр, значит, полосатый. Да саблезубые и тиграми, строго говоря, не были. — А это клонирование или реконструкция? Ясь слегка удивился. Он, конечно, и раньше заметил, что пацан неглупый и начитанный, но все равно… — Клонирование. Может, слышал — проект «Мамонтовые степи», под Красноярском. Ну вот, там шеф и выпросил себе котенка. Шеф обошел поляну, здороваясь со всеми. Дошел до Яся, спросил, кивнув на Лёню: — Что, смену себе растишь? — Почему себе? — серьезно ответил Ясь. — Ваське. Сами же говорите, что он от меня скоро уйдет. — Разумно, — усмехнулся шеф. Черныш шагнул вперёд, уставился на мальчика ярко-желтыми глазами с узким кошачьим зрачком, чутко шевельнул ноздрями. На этот раз Леня не отступил, даже не вздрогнул. Морда зверя была как раз на одном уровне с Лениным лицом. — Молодец, — одобрительно кивнул шеф то ли Чернышу, то ли Лене. Смилодон, словно в ответ, коротко муркнул густым басом. — Теперь ты для Черныша свой, — пояснил Ясь. Летний солнцеворот празднуют не так, как зимний. В зимнем чувствуется какая-то тревога, что ли… А летний — просто праздник. Чистая радость. Солнце достигло полной силы — и щедро делится этой силой с землёй. С садами, полями, лесами. И с людьми. Дети, все четверо, включая Ваську, до посинения купались в речке, а потом отогревались на солнцепёке. Потом бегали по лесу, играя то ли в салочки, то ли в прятки. — Так нечестно! — возмутился вдруг Лёня. — Рататоск подыгрывает Руслану, выдает, где мы прячемся! Рататоск в ответ зацокал обиженно, кинул в мальчика молодой еловой шишкой. Дереза, Семаргл и Кролень вертелись среди детей, бегали и играли наравне с ними. Лёня в тревоге косился на козу, старался не поворачиваться к ней спиной. — Ты, кажется, Дерезы боишься больше, чем Черныша, — удивился Ясь. — Конечно, — согласился мальчик и пояснил: — Черныш если раз тяпнет, так это будет все, и он это знает, и потому не тронет, раз я свой. А для козы это так, игра, шуточки, вреда от этого нет, вот она и играет… Ага, вреда-то нет, только больно! Потом Артур стал показывать какие-то приемы каратэ, Лёня тут же встал в боксёрскую стойку… — Три витязя, — с улыбкой сказал Даня. — Артур, Руслан и Леонид. — А я? — тут же заволновался Васька. — А ты ещё круче, — успокоил его Трофим. — Василий значит «царственный». Так что ты целый царь. Взрослые, впрочем, немногим отличались от мальчишек. Так же купались в реке, так же смеялись… Ближе к вечеру разожгли костер, прыгали через него все по очереди, и люди и звери. Русланчика Тимур взял на руки и прыгнул вместе с ним. Потом ужинали, пили чай с Алиниными пирожками, с городскими конфетами. Артур, кроме сладостей, привез ещё и сосиски, их жарили на палочках на костре. Когда совсем стемнело, Трофим вытащил из сарая колесо — здоровенное, насаженное на прочную ось, щедро обмотанное соломой. За ось с двух сторон взялись Данька и шеф — самый младший и самый старший. Трофим поднес к колесу горящую ветку, солома вспыхнула, и шеф с Данькой побежали по склону к реке. Сыпались искры, ветер играл языками пламени. — Они же обжечься могут! — шепотом встревожился Лёня. — Могут, — согласился Ясь. — А нельзя было эту палку подлиннее сделать? — Нельзя. Колесо катилось правильно, ровно, не вихляясь — значит, и год пойдет правильно и ровно. Докатилось до реки, без всплеска ушло в воду. Данька вернулся к костру, смеясь, показывал обгоревший рукав. Шеф замешкался на берегу. Ясь почему-то был уверен, что это как-то связано с кэлпи. То ли шеф с ними общался, то ли пробу воды брал… Алина увела в избу полусонного Руслана, а чуть погодя и Артура. А потом Ясь вдруг сообразил, что давно уже не видит Лёню. Он встал, прошелся кругом, озираясь. И едва не наступил на мальчика — тот прикорнул под сосной, положив голову на толстый выступающий корень. И что с ним теперь делать, спрашивается? Разбудить его и отвести в избу? Или сюда принести одеяло, накрыть его? — Что, папаша, не уследил за ребенком? — насмешливо сказал Серый, глядя на растерянного Яся. — Так у тебя он на пару дней, а если бы на постоянку? Ясь честно представил себе, что было бы, будь Лёня ему по правде сыном. На постоянку. Улыбнулся, присел на корточки рядом с безмятежно спящим пацаном. Взял его на руки и осторожно понес в дом…