Последняя ночь

- Мояши... - угрожающе прорычал Канда. Каким образом ему это удалось - ведь в данном слове нет ни одного рычащего звука! - для Аллена осталось загадкой. - Признавайся, Мояши, - волчика сгребли за грудки и хорошенько встряхнули, - что ты такого натворил, что тебя так страстно хотят убить? - А? - очумело откликнулась уже распрощавшаяся со своей жизнью жертва кошачьего произвола, приходя в себя. - Сначала подговорили Черных Пантер... Потом натравили цепных болотниц... Ну! Говори! Кто ты! Каждое свое слово Канда не забывал подкреплять новыми встряхиваниями. Видимо, считая, что таким образом до вредной мелочи быстрее дойдет. - Да отпусти ты, я все скажу! Мечник неохотно послушался. Аллен тут же предусмотрительно отошел от Канды на несколько шагов, однако не отводя от мечника полных тоски глаз. Но разъяренную пантеру жалобными взглядами было не пронять. И Аллен смирился. По земле потянуло холодом, отчего Змея недовольно зафыркала и попятилась. А спустя мгновение в воздух взвился вихрь снежинок, плотно окутывая фигуру Аллена. Когда же мечник, наконец, сумел проморгаться от запорошившего глаза снега, на месте надоедливой мелочи уже стоял волк. Молодой еще, и оттого довольно мелкий, с серыми выразительными глазами и чисто-белой шкурой, ярко сверкающей в лучах солнца, словно снежные шапки на горных вершинах. Лишь шрам на морде казался абсолютно лишней деталью, портящей весь образ дивного создания. Волчик, смутившись под пристальным взглядом, виновато прижал уши и пару раз махнул хвостом. Канда опешил. Снежного Волка он узнал сразу, но верить глазам отказывался. - Это то, что я думаю? - Откуда я знаю, что ты думаешь? Снежные Волки мысли читать не умеют! - Понятно, - только и сказал мечник, после чего отвернулся и просто пошел прочь. Аллен встревожился. - К...Канда? Ты чего? Оглянулся на Змею, все еще пребывавшую в обличье найтмара, но вид у кобылы был не менее недоуменный. - Канда! - Аллен рванул следом за мечником. Похоже, на этот раз его и в самом деле решили бросить. - Канда! Стой! Не уходи! Нагнав Юу в два прыжка, Аллен вцепился зубами в полу его плаща и уперся в землю всеми четырьмя лапами, пытаясь затормозить своего сотоварища. Убедившись, что затея таки увенчалась успехом, Аллен выпустил из пасти ткань и быстро затараторил, оправдываясь. - Канда, ты что, обиделся? Я хотел тебе все рассказать! Правда! Просто не знал, как начать... Ну не злись, Канда. Ну, прости-и-и... - А потом, опомнившись (А чего это, собственно, он один просит прощения?), резко перешел в наступление, - И вообще ты, между прочим, тоже не сказал мне, что ты Пантера, хотя тут-то совершенно нечего скрывать! Так что... - Что за бред ты несешь? Какие еще обиды? - прервал излияния волчика холодный голос. - А? - недоуменно повел ухом Аллен. - Но... в чем тогда дело? - Как-нибудь в следующий раз задай этот вопрос снова. И возможно тогда я на него отвечу... А теперь пошли уже. Итак из-за этих шавок слишком задержались. "Ну и что бы это значило?" - обреченно вздохнул Снежный, провожая взглядом медленно удаляющегося мечника. Но догонять его не торопился. Если что, по запаху найдет. В животной ипостаси для Уолкера подобные маневры - плевое дело. Аллен сладко потянулся. Как же давно он не был в образе волка! Совсем уже забыл какое это наслаждение - ощущение сильного и стремительного звериного тела, и как пьянит струящаяся по телу вместе с кровью ледяная магия, окутывая его блаженной прохладой в эту осточертевшую уже жару. Захотелось сорваться на бег, мчаться наперегонки с ветром на пределе собственных сил, чувствуя, как бухает о ребра бешено стучащее сердце, вспугнуть легконогую косулю или величественного оленя, из вредности погонять по лесным тропкам случайно попавшегося на пути горного льва. А когда наступит ночь, вскарабкаться повыше на скалу, туда, вверх, как можно ближе к недосягаемым небесам, и завыть, приветствуя выплывающую из-за горизонта луну. Но... нельзя. Новый вихрь снежинок, и на месте ослепительно-белого волка вновь оказывается всего лишь человек. Сердце Аллена защемило, словно дикий вольный зверь только глотнув свободы, снова оказался в клетке, еще более тесной и темной, чем прежде. Но тут взгляд Уолкера случайно падает на Змею, и все печали резко отступают на второй план, возвращая волчика к более насущным проблемам. Внимательно осмотрев вновь принявшую цивильный вид Семицветку, Снежный вздохнул с облегчением - узор пятен кобылы совсем не изменился, а то волчик уж грешным делом подумал, что это таким оригинальным образом отпечатываются кровавые разводы на лошадиной шкуре. - Ты поосторожнее с ней, мелочь, - предостерег любопытного волчонка Канда. Он еще не ушел? - Если не хочешь огрести. Это раньше Змея старалась вести себя более и менее как приличная лошадь, а сейчас оттянется по полной. Аллен присмотрелся к кобыле повнимательнее. Действительно, взгляд у той несколько изменился - стал более выразительным, осмысленным, шаловливым. Последнее особенно настораживало. А ведь волчик только-только успел прийти к гармонии с собой... - И вообще ей на охоту надо, - добил собеседника как всегда добрый Канда. - А?! - Змея потратила много энергии на превращение и драку и просто травкой ее не восполнить. Да и найтмары все-таки хищники. Не эту же падаль ей есть? - кивнул мечник на туши болотниц. - Ну и чего ты ждешь? - это уже обращаясь к кобыле. - Иди давай. Охоться. Как меня отыскать, ты знаешь. Змея возмущенно фыркнула, недовольная грубым тоном, но все же кивнула согласно. После чего потрусила прямиком в лес. Лошадиная поклажа осталась сиротливо лежать на травке, не спеша куда-нибудь исчезать под двумя испепеляющими ее взглядами. Но деваться некуда - ношу поделили легко и быстро. Просто потому, что решением данного вопроса Канда занимался единолично. Да и возмущаться было бы глупо, потому как Аллену были вручены только его собственная сумка да седло (явно магическая вещица - иначе с чего это оно такое легкое?), мечник же взял на себя довольно объемные переметные сумки. Дальнейшее путешествие проходило в тягостном молчании, но, как оказалось, некто белый и пушистый, тишину не переваривал органически. Не прошло и получаса, как покой мечника был нарушен неожиданным вопросом волчика, все же решившего восполнить пробелы в своем магическом образовании. - Канда, скажи... а как ты приручил найтмара? - Мояши, зачем тебе это? - неласковый синий взгляд из-под челки. - Ну, может, я тоже хочу заполучить себе такую же лошадку? И я Аллен! - Тч. Какой идиот, - хмурая констатация факта, но на вопрос Канда все же решил ответить, понимая, что просто так настырная мелочевка не отвяжется. - Да нет здесь никакого секрета. Однажды ночью Змея сама пришла ко мне. Легла в стороне от лагеря да так и пролежала, не шевелясь, до самого утра. Спала она, что ли, не знаю, но лично мне, вопреки ожиданиям, кошмары не снились. Пришла она и на вторую ночь и на третью, каждый раз исчезая с рассветом. А на четвертое утро осталась, причем вот в таком вот пестром образе. И я решил, а почему нет? В хозяйстве пригодится. Э? Все магическое сообщество головы себе уже сломало, гадая в чем же секрет. А все так просто! И в то же время сложно. Чем же руководствуются найтмары, выбирая себе хозяина? Ведь истории прекрасно известно, что далеко не все избранники Ночных Кобыл, по мнению людей, были достойны владеть такой чудовищной силой. В какой момент разговора к оборотням присоединилась Змея не заметил никто. Просто, случайно обернувшись, Аллен обнаружил ее в двух шагах позади себя, абсолютно бесшумно ступающую следом. Взгляд у кобылы был игривый. Оглянувшись, чтобы выяснить, что там опять стряслось у окаянной мелочи, Канда также заметил свою питомицу и раздосадованно цыкнул. Столько времени тащил на своем хребте тяжелые сумки, а эта... халтурщица давно уже здесь! Поклажа была быстро возвращена на свое законное место, то бишь на лошадиную спину. Но на этом Канда не остановился. Мгновение поколебавшись, мечник принялся натягивать на Змею еще и уздечку. Тяжелые вздохи и бесконечно грустный взгляд кобылы Канда стоически игнорировал. Аналогичные же действия Аллена, вопреки пессимистичным ожиданиям самого волчика, возымели положительный эффект. Канда пояснил: - Скоро покажется человеческий город. Староград. И нам необходимо его посетить. Порасспрашивать местных, как обстановка в округе. Может, и всплывет тот непонятной породы оборотень, о котором упоминала Сатия. После чего смерил Аллена оценивающим взглядом и, чуть-чуть покопавшись в переметной сумке, выудил оттуда нечто, что волчику крайне не понравилось. - Что это? - с подозрением вопросил Аллен. - Собачий ошейник. И поводок, - Канда, невозмутимо. - Зачем?! - Мог бы и сам догадаться. Будем из тебя собаку делать. - Что?! - Ты еще мелкий для Снежного оборотня, так что от обычной собаки не отличишь. На крайняк за волчью помесь сойдешь. Среди странников подобные питомцы не редкость. И не глупи, мелочь, это вынужденная мера. Раз уж ты до сих пор не соизволил научиться полному обороту без всяких там хвостов, клыков, ушей. - Ты! - Аллен не находил слов. Во всяком случае цензурных. - Ты, гад! Чем ошейники на волков цеплять, лучше бы просто колдовать научил! - Я подумаю над твоим предложением, - ледяной взгляд темно-синих глаз. - А сейчас давай меряй обновку. Что же из себя представлял человеческий город? Что интересного можно о нем рассказать? А ничего. Самый, что ни на есть, обычный городишко, не слишком большой, но и не маленький. Да и не главными улицами Канда с Алленом шествовали. Кстати говоря, стражу у ворот преодолели легко - перечить страннику с этакой животиной на сворке служивые не рискнули. Это в сравнении со Снежными Волками Уолкер был мелким, рядом же с собаками он казался матерой и свирепой зверюгой. И шрам на морде только усиливал производимое впечатление. Сейчас же волчик отчаянно скучал. Злость на Канду, посмевшего его, словно какую-то дворнягу, привязать к столбу, уже давно прошла. К тому же утешало то, что в аналогичном положении находилась и Змея. Теперь же Аллен изнывал от безделья. Он успел уже в мельчайших деталях изучить вывеску таверны, возле которой и находился, дожидаясь Канду, пять раз пересчитать доски соседнего забора (каждый раз получалось новое число), пугнуть парочку наглых котов (старательно представляя на месте тощего и черного Канду, а на месте пушистого и рыжего своего учителя) и даже сжевать парочку пирожков. Их принесла "милому песику" какая-то жизнерадостная девчушка лет шести. Все-таки дети зачастую бывают мудрее взрослых. Ведь только этот ребенок сумел разгадать, что за суть скрывается под пугающей внешностью огромного белого волкопса. Аллен великодушно позволил малышке погладить себя по голове и даже подергать за уши, охотно послушал восторженные детские истории ни о чем, искренне наслаждаясь этим нехитрым общением. Пока перепуганные родители, наконец, не спохватились и не оттащили свое чадо от свирепого зверя. Волчик сокрушенно покачал головой. Нелепость какая. Неужели эти люди не понимают очевидного? Да за то время, что они где-то шлялись, Снежный уже раз сто успел бы ребенка съесть! Если бы захотел. Однако после исчезновения неожиданной собеседницы Аллену стало решительно нечем заняться. Так что теперь он просто флегматично наблюдал за Семицветкой, упрямо перегрызавшей жердь коновязи, к которой была привязана. Поводья жевать она не рисковала - вряд ли Канда обрадуется порче своего имущества. Дело у кобылы продвигалось споро. Аллен даже стал гадать, что же произойдет раньше: обрушится коновязь или вернется Канда? Финальный треск дерева и скрип открывающейся двери таверны слились воедино. Застуканные на месте преступления, Аллен и Змея замерли, огромными невинными глазами уставившись на застывшего на пороге мечника. Быстро оглядев учиненный беспредел, Юу сказал лишь одно слово: - Валим. Удивляться Канда и не подумал. Похоже Змея и в самом деле подарком была весьма сомнительным.... А жители Старограда еще долго вспоминали небывалое зрелище: как по тихим пыльным улочкам города мчались наперегонки друг с другом и ветром красивый вооруженный парень с длиннющими черными волосами, рослый ослепительно-белый пес с улыбчивой мордахой и странная кобыла с пестрой, словно палитра нерадивого художника, шкурой.