Начнём всё заново

Уолтер был поражен всеобщим энтузиазмом в подготовке к свадьбе. Хотя он оценил это всё, но сам не был полностью уверен, что чувствовал по этому поводу. Поначалу Моргун не соглашался проводить церемонию, но затем сдался. Ему было интересно окунуться в эту сферу жизни людей. Потом он уже не мог скрыть своего нетерпения и любопытства, и тщательно стал готовиться. Занялся, например, просмотром фильмов о свадьбах. Раз десять глянул «Мою большую, греческую свадьбу», раза четыре - «Четыре свадьбы и одни похороны». Уолтер, наблюдая всё это, стал сомневаться в том, что Моргун нормально справится. Стриклеру пришлось самому себе напомнить, что Моргун – глава клана троллей, и он не раз проводил свадьбы для соплеменников. Клэр носилась, как сумасшедшая, периодически исчезая, чтобы поработать над своим неожиданным подарком. Уолтер подумал, что это хорошо, что девушка отправилась за Джимом на новый Рынок Троллей. Она облегчала периодические перепады настроения юноши. Джим всё ещё боролся с разнообразными эмоциями. Он быстро переключался с искренней радости по поводу предстоящей свадьбы к раздражению, даже гневу, затем – к смущению, а затем, наконец, вновь находил силы быть счастливым. Шли дни, и прежде чем Уолтер осознал это, наступила ночь перед свадьбой. Он очень занервничал, заметил даже, что ощущает что-то вроде ужаса. Чтобы отогнать беспокойство, он отдалился от всех, ускользнув в город, чтоб найти себе тихое место для размышлений. Так и сидел на крыше небоскреба, глядя на восток. За несколько часов до утра он с удивлением увидел рядом с собой Номуру. Она присела на корточки, глядя на город. - Решил слетать в ночь? - Похоже на то, - ответил Уолтер. – Твоя последняя троллья ночь. Было бы обидно тратить ее впустую, - хмыкнула Номура. Уолтер вопросительно посмотрел на нее. Она одарила его зубастой улыбкой: - Давай посмотрим, кто первым доберется до другого конца города. Уолтер моргнул. Это предложение застигло его врасплох. - Да, конечно. Конечно, - он встал. - Мне нужен воздух. Ему хотелось двигаться, лететь сквозь ночь, чтоб ветер хлестал лицо, а ночной воздух холодил каменное тело. Он расправил крылья и сорвался в полет, оставив Номуру догонять его. Свобода. Уолтер вдыхал её запах, перепрыгивая со здания на здание так быстро, что у человека закружилась бы голова. Он бежал, иногда используя все четыре конечности, чтобы заставить себя двигаться быстрее. Это было его обычным делом, к которому он привык, и все же сегодня он уделял особое внимание каждой детали последней прогулки. Наслаждался ощущением абсолютной свободы, хлесткими порывами ветра. Уолтер пытался запечатлеть в своем сознании ощущение силы, когда прыгал на расстояния, которые, он знал, никогда больше не будут ему по силам. И почувствовал восхитительное удовлетворение, ухватившись за выступ, а затем расправил крылья, чтобы взлететь в небо, вновь упал обратно на землю, легко зацепившись за стену, повис. Он закрыл глаза, желая запомнить эти моменты, ощущения навсегда. Номура приземлилась рядом, посмотрела на Стриклера. - Может, передумаешь? – прошептала, коснулась пальцами его плеча. - Нет, - ответил Уолтер, не открывая глаз. - Неужели тебе это не нравится? Ты сейчас сильнее и ловчее самого сильного и ловкого человека. И практически бессмертен. - Нет. Это круто, конечно, но я просто запомню это всё. Знаю: придёт время, и я буду скучать по полётам и силе. Но чтобы достичь чего-то большого, вполне естественно, что нужно от чего-то отказаться, - размышлял Уолтер. – Так устроен мир. И надо решить, что для тебя важнее … важнее бессмертия. - Уу, философ, - Номура закатила глаза. – Ладно. Иди сюда. Хочу тебе кое-что показать. - О? И что же это? – Стриклер искренне удивился. - Да ладно тебе! Ты же скоро не сможешь прыгать со мной по стенам и летать. Так что сегодня единственный раз, когда ты сможешь это увидеть! - Хорошо, уговорила, - сдался Уолтер, забавляясь грубым дружелюбием Номуры. Он последовал за ней и с удивлением обнаружил, что они направляются в центр города. Они оказались у здания старого театра. Номура нетерпеливо вскарабкалась по исцарапанной внешней стене, открыла люк в крыше, пролезла внутрь. Уолтер ухмыльнулся и сделал то же самое. Они пробрались через помещение, заполненное одеждами, пригибаясь, чтобы избежать проводов, свисающих с потолка. Номура ступила на стальные балки, сохраняя равновесие, чтобы не упасть. - Может быть, эта крошка даже будет здесь! - прошептала она Уолтеру. - Крошка? - удивился Уолтер. Номура ничего не объяснила. Они подошли к небольшому чердаку, забитому реквизитом и старыми театральными костюмами. Номура прокралась к одной из стен и отодвинула в сторону гигантского слона из папье-маше, открыла дыру, через которую можно было наблюдать. Посмотрела в неё и довольно улыбнулся: - Вот и она! Уолтер подошел к дырке и увидел сцену театра. Там стояла темнокожая девушка лет четырнадцати. С густыми чёрными волосами и мерцающими чёрными глазами. Она была маленькой, хрупкой. - Эта крошка пробирается сюда по ночам и поёт арии, - усмехнулся Номура. - Хорошо поёт?- спросил Уолтер, глядя, как девушка возится с телефоном. - Подожди минутку и сам услышишь. Уолтер послушно подождал. Наконец, девушка включила Ritorna Vincitor из «Аиды». Глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и запела. Сначала она делала это робко, боясь брать высокие ноты, но затем дальше углубилась в песню и стала увереннее. Уолтер ухмыльнулся: - Неплохо. Я, конечно, слышал, как поют дети. Это иногда было … ужасно, - он содрогнулся от некоторых пронзительных воспоминаний. – Чёртовы школьные пьесы. По крайней мере, эта крошка на самом деле попадает в ноты. - Да, для ребенка она поет прилично. Но ей нужно много работать, - сказала Номура. - И всё же приятно видеть, что молодежь ценит искусство. - Кто её родители? - спросил Уолтер. – Сейчас полвторого ночи. Номура пожал плечами: - Какая разница? Очевидно, она очень хочет петь. - У неё синяки на шее, - заметил Уолтер. Номура замерла. - И на её левой руке, - продолжил он. - Дай посмотреть! – Номура толкнула его в сторону, прильнула к дырке. У девушки был шарф на шее, но он не мог целиком закрыть синяки на горле. Номура разинула рот. - Тебя это волнует? – хмыкнул Уолтер, довольный тем, что дёрнул троллиху за живое. - Заткнись! – зарычала она. – Я просто... я ... - Она замолчала. - Приятно видеть, что дети в эти дни не забыли искусство! - снова провозгласила она. - Наверно. В любом случае, ты ничего не можешь с этим поделать, - сказал Уолтер, пожимая плечами. Номура скрестила руки на груди и попятилась от обзорной дырки. Она прикусила нижнюю губу, а на ее лице отразилось сомнение. Уолтер уставился на свою спутницу. - Что?! - бросила вызов Номура. - А что мне делать? Узнать, где она живёт? Побить её родителей, если они её обижают? Уолтер выдержал её пылающий взгляд: - Оставайся верна себе, - процитировал он из Пера Гюнта. - Тебе решать, Номура. Теперь ты свободна. Вольна делать со своей жизнью всё, что захочешь, - он вновь посмотрел на крошку-певицу. – Люди могут быть странными. А ты можешь присмотреть за ней. Или нет. Всё теперь зависит от тебя, - он поднялся. – Пойду, подышу свежим воздухом. Подожду тебя на крыше. Уолтер направился туда, откуда они пришли, оставив задумчивую Номуру наедине с прекрасным голосом девушки. Та в очередной раз попыталась спеть арию из «Аиды». Через минут пять Номура присоединился к Стриклеру на крыше старого театра, и они понеслись обратно через город к Рынку Троллей. Последний прыжок, последний полет. Пришло время, чтобы начать новую жизнь…