Его возвращение, или что было дальше

      Уинри стояла на улице, пока не увидела, как Иваизуми зашёл домой. Посмотрев на дверь своего дома молящими глазами, она направилась к ней. Войдя в дом, первым делом взгляд невольно бросился на стол, за которым ужинали ребята и бабушка. Девушке пришлось сразу же отвести глаза в сторону, так как все присутствующие начали пристально смотреть на неё, в том числе и Эд, который обернулся в ту же секунду, как она зашла. Девушка прошла на кухню и поставила пакеты на стол, что были позади обеденного. Эд смотрел ей в след. Он хотел что-нибудь сказать, хотя бы просто «привет», но не смог. Видя невозмутимое лицо Уинри, которая и в этот раз и краем глаза не взглянула на него, Эд отвернулся и уставился на тарелку с едой. — Вот, бабушка, я всё купила. — Хорошо, садись ужинать.       Девушка села за стол. Её внимание привлёк пакет со льдом, который держал Эд в руках и периодически прикладывал к щеке. Было видно, что старший Элрик сильно напряжён. Да и вообще, атмосфера за столом оставляла желать лучшего. Альфонс и Мэй только и делали, что смотрели то на Уинри, то на Эда или друг на друга. Не выдержав, Мэй толкнул локтем в бок Ала. «Сделай уже хоть что-нибудь!» — ясно читалось в её глазах. Альфонс хотел обратиться к Уинри, но не знал как правильно начать. Он не хотел спрашивать в лоб. Его размышления прервал Эдвард. Тот резко опустил руку с пакетом льда и поднял глаза на девушку. — Уинри… — начал он, но последующие слова говорить не пришлось. Рокбелл вскочила с места и с озлобленным лицом стремительно направилась к себе на верх, добавив: «Спасибо, я не голодна».       Эдвард последовал её примеру, вылетев из-за стола и направившись к себе в комнату. Он подошёл к двери, взялся за ручку и прижался лбом к самой дверце. «Господи, как же я устал от всего», — пронеслось в его голове после чего из горла вырвался судорожный выдох.       С момента своего приезда парень ещё не был в своей комнате. Войдя в неё, Эд не мог поверить своим глазам. Комната сияла от чистоты. Ему вспомнилась в каком состоянии он оставил её, когда уезжал. «Это точно моя комната? Может я дверью ошибся? Нет…» — его лицо выражало крайнее удивление. Эд стоял около входа на протяжении нескольких минут, рассматривая каждый уголок. Постепенно удивление сменилось нежным взглядом и ухмылкой. Он прошёлся вдоль стола, открыл шкафы с вещами и книгами, в которых тоже оказалось прибрано, подошёл к идеально заправленной кровати и сел на неё. Ему вспомнился один из их разговоров, который состоялся года так три назад. — Сколько можно, Эдвард Элрик! Да как ты вообще можешь так жить?! — накинулась Уинри на Стального, сидевшего за чтением какой-то книги в общей комнате. — Ты о чём? — нехотя поинтересовался Эд. — О том свинстве, что творится в твоей комнате! — Какое тебе дело? Не ты же в ней живешь! — Да, но это мой дом и я хочу, чтобы в нём был порядок. — Пф… Что ты вообще забыла в моей комнате? — Тебя искала, идиот! — Зачем это? — Хотела кое о чём попросить, но теперь мне нужно только, чтобы ты вытащил груду мусора из своего «места обитания». — Тебе надо, ты и вытаскивай! Мне и так хорошо. — С какой стати я должна это делать? Я тебе не жена, чтобы убирать за тобой! Вот у Ала между прочим чистота! — Ну так и выходи за Ала! Убираться не придётся! Боюсь только, что он тебя отвергнет ради принцессы Ксинга. — Ты просто ужасен! Можешь не переживать, я и близко не подойду к твоей комнате! Никогда!       «Никогда значит? Хм…» — на лице старшего Элрика расплылась широкая улыбка. Он лёг, раскинув руки в стороны. «Уинри ведь и вправду сюда больше не разу не заходила. Может и вправду не всё потеряно? Но что она тогда творит? Хочет поиздеваться… Что ж, у неё это прекрасно выходит. Столько эмоций я за все эти два года не испытывал. И за что я её так люблю?»       Эд провалялся на кровати около часа, летая в своих мыслях. Думал о том, как было бы хорошо помириться с Уинри, как бы он мог попросить прощения, когда он мог бы это сделать, чтобы суметь остаться в живых… Прервать размышления пришлось из-за подступившего чувства голода, ведь он так и не поужинал. Придя на кухню, Эд схватил первое, что попалось на глаза из того, что осталось. В поисках какого-нибудь напитка он наткнулся на свой любимый сыр. И всё бы ничего, но этот сорт сыра все в доме просто ненавидели — его любил и ел только Эд. Особенно его ненавидела Уинри. Однажды, когда она его попробовала, её чуть не стошнило. Из-за этого никто не брал на себя смелость его покупать кроме самого Эда. Он стоял и пристально смотрел на упаковку. — Для тебя взяла, — сказала незаметно подошедшая Пинако. — Кто? — Кто-кто, Уинри конечно. — Она же его терпеть не может. — Как и я. Собственно, я вообще запретила его покупать. Даже для тебя. Потому что он невыносимо пахнет. — Не спорю, но нос можно и закрыть, когда ешь, ради столь прекрасного вкуса. — Он отвратителен. — Каждому своё… — спокойно произнес Стальной, смотря на сыр и улыбаясь.       Поужинав, он решил, что сегодня не стоит пытаться что-то делать в сторону примирения, так как девушка слишком зла на него и лучше подождать, когда она успокоится. Эд направился к себе. Он сильно вымотался за этот день: и физически, и морально. Сон не заставил себя долго ждать.       Уинри сидела у себя на кровати, обнимая колени и еле сдерживая слёзы. «Чёртов Эдвард Элрик! Я тебя ненавижу! Как можно быть таким. Таким… ААА Я даже слов подобрать не могу. Как я могла вообще в него влюбиться? Он ведь такой высокомерный, наглый, эгоистичный, грубый, красивый, умный, добрый и смелый… Да сколько можно?! Ненавижу. Люблю, но ненавижу. Так, дорогая, ты сильная, ты справишься. Нужно просто привести себя в порядок и наконец отдохнуть».       Рокбелл поднялась и направилась к шкафу, чтобы переодеться. После она вышла на балкон и присела на лежак, что стоял там. Глубокий, медленный вдох, затем выдох. Она подняла голову вверх и посмотрела на небо. На нём не было ни единого облачка — только множество сияющих звёзд. Ночной воздух и завораживающий пейзаж успокоили девушку, и она вернулась к себе. В комнате уже была Мэй. — Эм… Уинри, ты в порядке? — поинтересовалась она.       «Конечно же нет!» — подумала блондинка, но выдала совсем другое: — Да, всё хорошо, а что? — Ну, просто ты сегодня себя странно ведёшь и… — Всё нормально, Мэй, я очень хочу спать, давай поговорим потом. — Ладно… спокойной ночи. — Спокойной.