Дафна. Волшебница ночи

Дафна вся взмокла от постоянной беготни по этажам. Она успела проверить только с четыре десятка одинаковых прилизанных до отвращения комнат, беспощадно выбивая двери магическим испульсом там, где ей на стук не открывали. Они разделились с Ареем, мечник начал проверку номеров с верхних этажей, а она с нижних. Дафна сердилась с каждым пустым номером, крепче сжимала кулаки и рычала сквозь зубы. Страх за Мефодия придавал ей сил. «Вот сейчас увижу его… как скажу, что он… — в мыслях так некстати всплыли воспоминания о поцелуе и Дафна схватилась за них, как утопающий круизного лайнера за железную этажерку, только больше тянущую его на дно. — Он не имел никакого права себя так вести! Пусть объяснится!.. Лишь бы живой был…» Мысли путались и мешались в один живой испуганный клубок. Что если он ранен? Что если его держит толпа златокрылых? Что если его успели увезти отсюда, и они с Ареем только зря теряют время? Время, которое было так ей необходимо, неумолимо утекало сквозь пальцы, как песок. Очередная комната пустовала. Дафна хотела уже было пойти дальше, как услышала странный звук. Она замерла, прислушиваясь и снова услышала этот же звук. Словно кто-то бил молотком по бетонным стенам, вызывая резонанс во всем огромном здании. Даф мотнула головой. Ей не до этого сейчас. Но звук не отступал. Он нарастал, но был все так же глух. Как будто из соседней комнаты, или сверху… Но стоило отойти хоть на шаг в сторону, Даф переставала слышать вообще что-либо. Она нахмурилась. Все это явно было ненормально. Может, это магия златокрылых? Дафна зажмурилась, пытаясь включить интуитивное зрение, которому ее учил Эссиорх. Но что-то перекрывало ее внутренние силы, ей словно грубо выкололи глаза. «Что за ерунда! — рассердилась Даф и потянулась вперед. Воздух перед ней уплотнился, собираясь в одну невидимую стену. — Какие-то глушилки на меня не подействут, даже не надейтесь!» И вместе с этой мыслью она поняла, что все, что преграждает ей путь — лишь легкая шторка из потрепанной тюли. Дафна отбросила ее в сторону, шагнула вперед — и замерла. Перед ней сидел Мефодий, накрепко привязанный к стулу. Его светлые волосы, обычно собранные в хвост, были распущены и сейчас беспорядочно разметались по плечам. Он поднял на Даф удивлённый взгляд и замычал — кляп во рту мешал ему говорить. А еще ему мешала неизвестная девушка в красном платье, фривольно сидящая у него на коленях и красящая себе губы красной помадой. И в тот момент, когда Даф ворвалась внутрь, девушка оставила отпечаток своих губ на шее Мефа. — Это что за… — Дафна округлила глаза и потеряла дар речи. — Я думала… златокрылые… Отчаяние и обида захлестнули ее с головой. Что если это просто девушка Мефа соскучилась по нему и искала, чтобы вернуть в Эдем? А она, дура, повелась на этого светленького… Дафна сжала кулаки и шагнула вперед. Девушка с темными волосами подняла на нее сердитый взгляд и нахмурилась. Мефодий снова замычал и задрожал всем телом, тщетно пытаясь освободиться. — Мефодий, кто это? — Дафна мотнула головой, запоздало соображая, что тот не сможет ей ответить. — Вы… что вы здесь делаете? Девушка встала с коленей Мефа и подошла к Даф. Ее накрашенные губы изогнулись в презрительной улыбке, а взгляд не предвещал ничего хорошего. Она схватила Даф за руку и внезапно для самой себя наследница мрака заговорила: — Как ты посмела помешать нам? — Даф попыталась заткнуть саму себя рукой, но ничего не вышло. Она продолжала говорить не свои слова. — Мефодий мой. Уходи. Губы наконец снова начали слушаться Даф, она выдернула свою руку из пальцев странной девушки и прорычала: — Немедленно отпусти Мефодия и убирайся! Иначе я за себя не ручаюсь! Девушка издевательски захохотала. Она приложила руки к животу и согнулась пополам, будто Даф рассказала ей потешную историю. Отсмеявшись девушка презрительно фыркнула и ткнула Даф пальцем в грудь, словно выгоняя ее, а потом снова коснулась ее руки. — Мефодий с тобой только из-за задания. А меня он лю-ю-юбит! — Это неправда! — Меф наконец смог выплюнуть кляп. — Дафна, не слушай ее! А как не слушать, если это говоришь ты сам? Дафна сглотнула и снова чужая воля заставила ее говорить: — Глупая некрасивая девчонка. Выметайся и, так уж и быть, я не убью тебя. Дафна через силу усмехнулась: — А я думала светлые стражи добрые. Не помню, чтобы мне еще кто-то угрожал смертью. — Добро должно быть… — девушка на секунду задумалась, вспоминая. — Добро должно быть только для тех, кто его заслуживает. Так говорит мой дядюшка Лигул. Дафне опротивело быть рупором в чужих руках. Ее Мефодий парень, не ее — это уже не волновало, отойдя на задворки сознания. Главное было то, что эта девица вообще не смущалась использовать других в своих целях. А это злило. Ведь такой должна быть сама Дафна — дерзкой, смелой, безучастной к чужим проблемам. — А у нас говорят… — Даф одним резким движением выкрутила руку девушки и заставила ее охнуть и упасть на пол. — Добро должно быть с кулаками! Прасковья боднула Даф в живот, освобождаясь и отскакивая к Мефодию. Тот вместе со стулом отпрыгнул от нее, все еще пытаясь освободиться. Дафна рванулась вперед и вцепилась в черные волосы девушки, повалила ту на пол. Прасковья сопротивлялась, пытаясь царапать своими длинными ногтями лицо Даф. Если посмотреть со стороны — скорее обычная драка школьниц, нежели противостояние сил света и тьмы. Но, иногда даже обычная драка детей выглядит серьезнее самых жестоких баталий Света и Тьмы. Дафна отбросила от себя Прасковью и сама отпрыгнула назад. Она тяжело дышала и следила за своей соперницей, готовая ответить на любой внезапный выпад. Но та чуть успокоилась и только мечтательно улыбалась подбитым ртом, глядя на Мефодия. «Придурочная… — внутренне вздрогнула Даф. — Нужно связать ее и выбираться отсюда». — Дафна, берегись! — внезапно окрикнул ее Мефодий. Тело действовало быстрее разума. Даф только успела заметить какую-то тень, быстро развернулась, выставляя руки перед собой в защитном жесте. Прозвучал хлопок, который бывает, когда грустная молекула кислорода встречает целых две молекулы водорода. Все пространство вокруг на миг поблекло, глаза перестали видеть хоть что-то. В руку скользнуло что-то тяжелое, и Дафна неверяще уставилась в свою ладонь — в ней лежал меч Древнира. Он сам среагировал на опасность и материализовался из воздуха, чтобы защитить свою хозяйку. Дафна проморгалась и осмотрела обстановку номера. Она увидела оглушенного стража света, лежащего у дальней стены. Тот не подавал признаков жизни. — Я… убила его? — испуганно пролепетала Даф. — Нет, стража света так легко не убьешь, — со знанием дела сказал Меф, с подозрением косясь на меч в ее руках. — Но вот твоя железяка могла и не разрезать маголодию, а просто ее отбить… Ладно, — Меф качнулся на стуле. — Помоги мне развязаться! — Хорошо! — Даф с мечом наперевес бросилась к Мефодию, мгновенно побледневшему. — Э-э, давай без ножичков, темная! Я еще не готов умирать. — Он дернулся, как родитель, которому ребенок принес «поиграть в доктора» не пластиковый, а настоящий скальпель. — Заставь меч исчезнуть и просто разорви веревки магией. — Да, сейчас… Дафна взглянула на свой меч и ощутила, что тот, как живой, греет ее руку. С ним все казалось таким простым… Она могла столько всего сделать и любое препятствие было ей по плечу… А взамен меч просил лишь крови. Вон той девчонки, что посмела тронуть Мефодия, или того стража, что помогал ей… Она мотнула головой, прогоняя морок, и заставляя меч исчезнуть. Ну уж нет, убивать она никого не станет! — Быстрее, пожалуйста! — взмолился Меф. — Я не выдержу тут ни секунды больше, Дафна! Даф кивнула и коснулась веревок. Те зашипели и разом вспыхнули, мгновенно сгорев. Мефодий выдохнул и, не дав передохнуть, схватил ее за руку и поволок в коридор, прихватив перед этим свою флейту. — Быстрее, на крышу! — сказал он, увлекая ее к лестницам. — Мы полетим, пока они не очнулись… — Здесь еще Арей! — Дафна дернула Мефа за локоть. — Он тоже ищет тебя. — Арей? — удивился Меф. — Не переживай. Он мой хранитель. Он почувствует, что я в порядке. Даф кивнула. И внезапно для самой себя остановилась. Мефодий нетерпеливо обернулся и вздохнул, видя смущение в ее глазах. Он сам, пожалуй, чувствовал смущение перед Даф, ведь то, как они расстались в последний раз, оставило после себя одни вопросы. — Ты тогда на крыше… поцеловал меня… Зачем? — она подняла на него взгляд и тут же смущенно отвела в сторону. — Мы же не особо… дружим, — она вспомнила вечные стычки с Мефом и усмехнулась себе под нос. — Так почему ты… Мефодий едва не взвыл от получившейся ситуации. Объясняться прямо сейчас совершенно не хотелось. Ведь он действительно не думал, что всерьез поцелует ее. Но… что-то в нем говорило, что это было самым правильным решением. — А почему нет? — он нежно улыбнулся, вспоминая Варвару и Корнелия. Таких разных, и все же нашедших что-то особенное друг в друге. — Мы еще не те, кто окончательно принял одну из сторон. Меж светом и тьмой останься собой. А я хочу… — он взял ее за руку и твердо вымолвил признание, глядя в смущенные голубые глаза. — Остаться с тобой. И в этот же миг их обоих грубо выдернула чья-то рука. Холл отеля поблек, картинка перед глазами размылась и осталась где-то позади. Вихрь телепортации, и секунду спустя они материализовались в приемной дома номер тринадцать.

***

Копье валькирии ударило в сантиметре от руки Матвея, и Ирка закричала, на секунду решив, что орудие попало в цель. Кто-то крепко схватил ее под локти, уволок подальше. Домик на дереве, или же приют одиночки, был разрублен пополам, как большой торт для обжорливого именинника. На половине Ирки стояли все валькирии в боевом облачении, а Матвея быстро подняли на ноги и крепко схватили оруженосцы. — Как ты посмел выкрасть валькирию из-под надзора? — прогремел голос Фулоны. — Она еще не излечилась от скверны Света и может быть опасна для дел Мрака! — Плевать я хотел на ваши дела! — Багров ругнулся и со злобой уставился на носительницу золотого копья. — Вы, и весь ваш Мрак — сплошные идиоты! — Эй, пацан, полегче! — Один из оруженосцев дал Матвею подзатыльник. — Ты как с моей госпожой разговариваешь? — Как хочу так и говорю, — смело огрызнулся Матвей. — И не побоюсь повторить: все стражи Мрака — идиоты! И вы вместе с ними, раз слушаете Троила! — Давайте его убьем, — зевнула Ламина, поигрывая копьем. — Этот щенок слишком много тявкает. Ирка рванулась, попыталась вызвать копье, но оно не слушалось. Она чуть ли не заплакала от безысходности. Зачем Матвей только больше себя закапывает? Для чего? — Точно ли Мрак — ваше предназначение? — звенящим шепотом вопросил Багров. — Хаос — да, но Мрак? На несколько долгих мгновений повисла гнетущая тишина. — К чему ты клонишь? — нахмурилась Фулона. Матвей смело мотнул головой и с вызовом прищурился. — Не кажется ли вам, что ваши законы — чушь? Что мир не тот, каким он должен быть? Что после служения Хаосу вы должны были отринуть его и примкнуть к Свету? — Свет потерял всех своих Полуночных ведьм, — Радулга подула на кончик своего копья. — Последнюю убила одиночка. Свет слаб. — Нет. С последней Полуночной ведьмой Мрак ослаб в вас! И сейчас все, что вам нужно — это примкнуть к Свету, который уже живет в ваших сердцах! Ирка решила, что Матвей потерял рассудок. Так смело рассуждать перед толпой вооруженных воительниц может только глупец… либо тот, кто искренне верит в свою правоту. Она замотала головой, всмотрелась в лица валькирий. Многие внимательно слушали Багрова, кто-то даже хмурился. — Я долго размышлял, почему мои силы такие… специфические для Света, — усмехнулся Матвей. — И понял. Я не должен быть со Светом. Я должен быть одним из служителей Мрака, ведь некромагия — это… не то, что нужно добру. — Некромаги всегда были за Свет, — сморщилась Филомена. — Он говорит какую-то ерунду. — Нет, я поняла! — внезапно даже для собой себя вскрикнула Ирка. — Когда меня ранила Полуночная ведьма… Я думала, что схожу с ума. Я постоянно строила планы, пыталась понять, как перейти к Свету… Но сейчас я знаю. Наша цель, всех нас, — она умоляюще посмотрела на Фулону, — быть с добром. Ведь даже наши законы, хоть я их и уважаю, глупость полная. Это же даже не законы. Это вывернутые наизнанку понятия чести и благородства. — После смерти последней Полуночной ведьмы изменилась не только одиночка! — подал голос Багров. — Изменились все вы. Хотя бы в том, что всего пару тысяч лет назад вы не раздумывая отдали бы Ирку на растерзание стражам Мрака, а сейчас нашли меня как «приемлимый» выход. Я прав, Фулона? Валькирии переглянулись. Кто-то хмыкнул, кто-то опустил копье. Бэтла, воспользовавшись передышкой, украдкой укусила пончик с яркой розовой глазурью. При виде которого внутри у Ирки все сжалось и она поняла, как устала и голодна. Ей хотелось просто стать обычной. Никакого Света и Мрака. Просто быть обычной Иркой с обычным парнем Матвеем, сидеть в какой-нибудь простенькой, но такой уютной кафешке и с аппетитом уплетать такие же простые, но вкусные пончики. Она сглотнула. — И чего же вы желаете? — фыркнула Фулона. — Пусть мы и не такие жестокие, как и раньше, что это меняет? Ты хочешь, чтобы мы все разошлись, перестали потакать своим человеческим слабостям и стремиться к чему-то недостижимо благородному? — Может быть просто… попробуете жить? — Багров исподлобья взглянул на всю дюжину валькирий. — Ага, скажи это Троилу, — захохотала Бармия. — Ему сейчас не до нас, — почему-то совершенно уверенно сказала Ирка, поняв, к чему клонит Матвей. — Его сейчас волнует Дафна и Мефодий. А мы… Дайте нам сутки, ладно? Фулона присела возле Ирки, дотронулась до плеча и внимательно посмотрела в ее глаза. Внезапно во взгляде валькирии золотого копья отразилось понимание. Может, она тоже когда-то любила кого-то из лагеря «по ту сторону принципов», а может она просто решила дать ей еще немного времени, пока они ищут ей замену. Одно Ирка поняла одно — ей разрешено прожить еще один день. — Устроим выходной, — лениво сказала Фулона, этим высказыванием вызвав взрыв одобрения. — Делайте что хотите. Сутки. Но, одиночка, — она встала и взглянула на Ирку сверху вниз. — Отнесешь светлым свое копье — и никто тебя не спасет. Найду и прибью где бы ты ни была. Оно дорого мне как память, знаешь ли. И она обернулась к другим валькириям и их оруженосцам и с вызовом цыкнула: — Все слышали? Выходной! Чтобы я вас до завтрашнего вечера не видела. Делайте, что хотите. Гелата бросилась обнимать Фулону, Бэтла на радостях телепортировалась прямо на руки к своему оруженосцу, который присел под тяжестью ее веса и веса ее доспехов. Кто-то уже дематериализовался, кто-то вовсю обсуждал, на какой фильм пойти. Оруженосцы отпустили Матвея и тот лежал, повернув голову набок и глядя только на Ирку. Та улыбалась и смотрела на него в ответ. Им были даны сутки и… кто знает, может, за эти двадцать четыре часа что-то поменяется? Когда все валькирии исчезли Матвей, как истинный джентльмен, помог Ирке спуститься с дерева и обнял ее, облегченно выдохнув в ее волосы. Она засмеялась и прижалась к нему со всей силы, чувствуя, как ноги ее не держат. Они рухнули на траву и рассмеялись, сами не зная чему. — Ну, что будем делать? — Матвей провел рукой по ее щеке, вызвав просто взрыв радости. Ирка прильнула к его руке и, загадочно улыбнувшись, протянула: — А ты знаешь, где тут рядом продаются пончики? Я жуть как проголодалась.