На войне все средства хороши

Одежды цвета цин слегка трепетали и сверкали, точно сотканные из света. И концы ленты изящно развевались в волосах — совсем как у Шэнь Цинцю. Но перед ним был не он. Лю Цингэ знал его хорошо и даже спустя несколько лет после трагедии помнил лицо шисюна до мельчайшей черты. Например, вот этот излом между бровями, который иногда мимолётно проявлялся в разговоре. Шэнь Цинцю был очень чувствителен, и даже веер не мог это скрыть. Этот был похож на Шэнь Цинцю, да. Но не был им. Лю Цингэ вскинул на него тяжёлый взгляд исподлобья. — Не демону учить меня людским законам, — лёд потрескивал в его голосе. — Ты ошибся, выбрав эту личину. Чего добивается этим демон? Почему столько выжидал, а не напал, пока была возможность застать врасплох? А ведь демон мог это сделать, тем более если он настолько искусен, что Лю Цингэ почти готов поверить в эту иллюзию, броситься вперёд, хватая «Шэнь Цинцю» за плечи, — и угодить в капкан. Наверняка. Помимо того, что эта тварь явно имела немалый опыт в охоте, она ещё и обладала острым умом. И выглядела отнюдь не удивлённой вопросом Бога войны — наоборот, она его как будто ждала. — Личину? Я не обманываю тебя, шиди. Горячий воздух всколыхнулся, когда тварь плавно и бесшумно, словно охотящаяся кошка, шагнула ближе. — Не называй меня так, — выпалил Лю Цингэ, мигом отпрянув. — У тебя нет права. Будь у него хоть капля духовных сил, он бы атаковал первым, не раздумывая. Присёк малейший шанс на отступление и зажал врага в угол. Только вот за неимением сил оставался лишь один вариант: потянуть время, чтобы изучить противника и местность, усилить защиту, а заодно узнать, что этой твари нужно. «Шэнь Цинцю», будто читая мысли, чуть склонил голову к плечу в недоумении. — Небеса свидетели, у меня нет дурных намерений! Я лишь хочу помочь тебе и моему бедовому ученику выбраться из этой патовой ситуации. — Чем докажешь, демон? — грудной рык отразился в ушах глухой вибрацией. Ошибается он или же нет? На короткий миг Лю Цингэ засомневался. И его чутьё пока молчало. Или это из-за головной боли стало трудно выделить какие-либо ощущения из общей мешанины. В любом случае ослаблять бдительность пока рано. Если это существо осмелится приблизится, чтобы напасть, это будут его проблемы. Словно заметив что-то на его лице, «Шэнь Цинцю» неуловимо переменился: ни то взгляд потяжелел, ни то аура. Но к счастью, он больше не пытался сократить дистанцию между ними, словно утверждая: можешь меня не опасаться. Что ж, Лю Цингэ вполне это устраивало. Всплеснув руками, существо заговорило: — Всё, что ты видишь вокруг — внутренний мир Ло Бинхэ. Синьмо сильно на него повлиял, и, боюсь, новая атака может подтолкнуть его на грань безумия… Жаль, что я не в силах ему помочь, — на миг воцарилось молчание, но затем тонкие губы растянулись в хитрой ухмылке. — Хорошо, что ты теперь тоже здесь. Окажи услугу по старой дружбе, шиди, помоги мне помочь моему ученику. Это в твоих же интересах. Если он впадёт в буйство, всё здесь будет уничтожено, и ты в том числе. — Значит, сюда меня затянул ты, — фыркнул Лю Цингэ, скалясь. — Головомойка тоже твоих рук дело? Ему не нравилось, к чему всё идёт. Такие иллюзии, как эта — чёткие, почти не отличимые от реальности — могли создавать только сильнейшие из демонов. И если кому-то подобному понадобилась помощь заклинателя, значит, его жизнь и впрямь зависела от Ло Бинхэ, рассудок которого висел на волоске. Но как тут может помочь он сам? — Связь Ло Бинхэ с Синьмо нужно ослабить, и один он с этим не справится. Лю Цингэ раздражённо выдохнул сквозь зубы. Вопрос был поставлен ребром, так что у него не было выбора. Нужно помочь Ло Бинхэ и всё тут. Вот только… — Спасибо, шиди! Я знал, что могу рассчитывать на тебя. — … Владыка Байчжаня укоризненно поджал губы на это обращение, но не стал одёргивать. К чему сотрясать воздух? Возможно, перед ним и не демон вовсе, а так, его марионетка. Довольно хорошая, учитывая, что отсутствие призрачной энергии Лю Цингэ заметил далеко не сразу. При других обстоятельствах он бы даже не отказался проверить её на прочность. Что может быть лучше прогулки по царству снов Ло Бинхэ? В списке славных приключений имеются: всепоглощающий огонь, яростный дух Синьмо, риск в любой миг умереть… даже древние демоны! Это же предложение, от которого просто невозможно отказаться. Не ощущай Лю Цингэ себя так, будто его пережевал и проглотил исполинский черверог, — настолько задетым он себя ощущал. Между тем видение с извиняющейся улыбкой на лице растворилось в мягком свете, уступая место пустынному пейзажу. И только ветер просвистел: «Ищи гору бушующего пламени — там твоя цель. Ты её почувствуешь». Лю Цингэ огляделся по сторонам, пытаясь найти хотя бы намёк на то, где находится названная гора. Но, увы, вокруг не было ничего, что бы цепляло взгляд — ни цветом, ни формой. Только огонь потрескивал на искорёженных силуэтах чёрных, обугленных деревьев, да красные искры в прожилках коры вспыхивали и гасли, казалось бы, практически не причиняя вреда волокнам. Создавалось ощущение, что деревья здесь могут гореть вечно… Лю Цингэ замер, уловив что-то на периферии сознания. Какое-то знакомое ощущение. Его снова тянуло куда-то в сторону, и если присмотреться внутренним взором — там раскинулась бездна пламени... Открыв глаза, заклинатель чуть повернул голову в нужном направлении. С первого взгляда пейзаж там казался ничем не примечательным: те же вяло трепещущие языки пламени на выжженных до самой сердцевины деревьях, что и везде, но… при одной мысли о том, чтобы пойти туда, внутри всё сжималось от необъяснимой тревоги. Кажется, это и есть тот знак, что направление верное. В подтверждении этого зов едва заметно усилился, словно приманивая. Лю Цингэ двинулся вперёд и чем дальше шёл, тем твёрже становился его шаг. Он постепенно ускорялся, пока вовсе не сорвался на бег. Земля, усыпанная костями, в какой-то момент вздыбилась и начала подниматься выше и выше. Туда, где даже воздух пропитался тяжёлой, ядовитой аурой Синьмо. Лю Цингэ поднимался до тех пор, пока на самой вершине горы не увидел золотой трон Хуаньхуа, торжественно возвышающийся над разрухой и хаосом вокруг. И на этом троне, в самом центре разбушевавшегося пламени сидел тот, кого он искал. Воин приблизился без раздумий. Закрытые веки Ло Бинхэ трепетали, а глаза под ними бегали из стороны в сторону. Вместе с тем кроваво-чёрные вихри демонического пламени поднимались от сгорбленной фигуры, разбрызгивая искры и беспорядочно расшвыривая обугленные куски земли. Лю Цингэ понял, почему они не причиняют ему никакого вреда только после того, как попытался блокировать летящий прямо на него камень: тот прошёл полупрозрачную ладонь насквозь. Как будто Лю Цингэ был лишним на этой горе, и сама аура этого места выталкивала его. Оставалось надеяться, что это не помешает ему «разбудить» Ло Бинхэ. Лоб юноши покрывала испарина, между бровями залегла глубокая борозда. Его губы безостановочно смыкались и размыкались, словно что-то шепча, и Лю Цингэ прислушался. «Я ошибся… Мне нет прощения, — разобрать бессвязное бормотание удалось не без труда. — Учитель, я! Я…» Дыхание Ло Бинхэ сделалось прерывистым, но он не «просыпался», и Лю Цингэ догадывался, в плену каких кошмаров он очутился. Вокруг него пузырилась красная дымка, будто заставляя пронзительно взвыть и неосознанно впиться пальцами в виски. — Эй! — Лю Цингэ схватил его за плечо, чтобы встряхнуть, но тут же об этом пожалел. Неконтролируемые потоки демонической энергии, которые прежде льнули к Ло Бинхэ, теперь схлопнулись вокруг него огненной сферой, вполне ощутимо обжигая и Лю Цингэ. Раздался крик — чей именно владыка Байчжаня не мог сказать точно: какая-то сила сбивала его сознание, заставляла вспыхнуть новыми болезненно-резкими образами. Вот Шэнь Цинцю выливает ему на голову горячий чай. Могила матери, выкопанная ещё пухлыми детскими руками. Уличные подростки, решившие, что это забавно — забрать у ребёнка единственное маньтоу. — Проклятье! — Лю Цингэ выдернул руку, смахнув огонь с кожи. Но не успел он опомниться, как налетел жгучий ветер, что принёс с собой почти потусторонние отголоски металлического лязга. Лю Цингэ стиснул зубы. Каждая клеточка тела, сквозь которое прошла энергия Синьмо, взорвалась болью, заставляя рухнуть на обожжённую землю. Лю Цингэ задрожал, пытаясь подняться, — бесполезно: его словно придавила чья-то гигантская длань. И после нескольких безуспешных попыток подняться он замер, тяжело дыша и оглядываясь, чтобы найти выход. Ураганный ветер нещадно трепал его волосы, перекрывая зрение, но Лю Цингэ, не обращая на это внимания, взглянул вверх, прямо на Ло Бинхэ. На демона, одарённого не только чудовищной силой, но и способностью к человеческому совершенствованию. На демона, который самодовольно прижимал его, опутанного вервием, к полу, словно куклу. Который смеет сидеть и страдать по прошлому, в то время как Лю Цингэ живёт в кошмаре последние года четыре и почему-то никому не жалуется. Не ноет, как сопливая девчонка — идёт и делает, что считает необходимым. Лю Цингэ честно старался разозлиться на демона, пробудить в душе волну гнева, которая помогла бы ему вырваться из невидимых оков, подняться. Но разозлиться почему-то не получалось. Как вообще его «будить»? Особенно если на тактильный контакт демон не реагировал — разве что полные губы сжались в кривую линию, да метка полыхнула на лбу, отбрасывая тени на бледное, как у лютого мертвеца, лицо. Ругаться-браниться Лю Цингэ тоже пробовал, хватаясь за виски и кривясь от мучительной боли, — всё без толку: Ло Бинхэ его просто не слышал. Лю Цингэ сжал кулаки, чувствуя, как в груди заместо так необходимого сейчас гнева поднимается тошнотворный приступ паники. — И где же твоя хвалёная сила? — сдавленно зарычал то ли на Ло Бинхэ, то ли на себя самого. — Собираешься просто сдаться какой-то там железке?! Чьи-то невесомые ладони вдруг коснулись лопаток, разливая по духовным венам приятную прохладу. Она… лечила его. Притупила боль, горящую в каждой клеточке тела. Лю Цингэ даже зажмурился, чтобы не упустить это знакомое ощущение — лёгкое покалывание кожи и мягкую пульсацию от нахлынувшего извне потока свежей энергии. Так просто оказалось вообразить, что он находился не во внутреннем мире Ло Бинхэ — в уединённых пещерах для медитации. Лю Цингэ бы узнал где угодно эту энергию, присущую только одному человеку. Энергию, которую никаким заклинанием нельзя подделать. Он чуть повернул голову, чтобы боковым зрением взглянуть на обеспокоенного, но не напуганного Шэнь Цинцю. Или, скорее, чьё-то воспоминание о нём? Их взгляды встретились. — Вставай, — отчеканил тот. Лю Цингэ помедлил, но справедливо рассудил, что вот с этим вопросом можно разобраться и позже. Он приподнялся на локтях — тело на сей раз охотно подчинилось. За спиной ясно ощущалась прохлада чужих рук, и это придавало сил — Лю Цингэ остался предельно сосредоточен, когда на него обрушилась новая атака тёмной ци. Вот только ещё до того, как та приблизилась, произошло ещё кое-что странное. Лю Цингэ почувствовал, как волны спокойствия уносят его прочь. На смену физическим ощущением пришли чистые эмоции. Он мог осязать счастье. Видеть радость. Слышать умиротворение. Как будто все самые светлые чувства, которые он когда-либо испытывал, подняли из его души и слили воедино. Лю Цингэ не сопротивлялся, когда чужая сила начала умело плести из них новое видение. Оно обрело неясные черты полузабытого сна. Среди зарослей бамбука стоял Шэнь Цинцю, привычно скрывая лицо за скучающими мановениями веера. Подросток Ло Бинхэ замахнулся деревянным мечом, но, вместо того, чтобы обрушить удар на противника, пошатнулся, и его повело в сторону, прямо на Шэнь Цинцю. Лю Цингэ прекрасно видел, что это было сделано нарочно, однако, судя по расстроенному ворчанию владыки пика Цинцзин, он, кажется, не заметил подвоха. На то, как ребёнок лукаво сверкнул глазами и неловко уткнулся носом ему в грудь, Шэнь Цинцю только устало вздохнул, спросив: «Вот что мне с тобой делать? Ты весь вечер повторяешь это упражнение, но тебя всё равно заносит». Сильные руки уже взрослого Ло Бинхэ обняли Шэнь Цинцю за плечи, порывисто прижимая к своей груди. Когда он заговорил, в уголках глаз блестело: «Простите меня, этот… Я всё исправлю, обещаю. Учитель…» Искусственно созданное воспоминание отозвалось какой-то щемящей болью в груди Лю Цингэ — значит, и Ло Бинхэ должно этого хватить. Его дух уносит прочь, и он снова ощущает жар Ло Бинхэ под ладонями. Совсем плотными, осязаемыми ладонями. Но энергия тепла и всеобъемлющей безопасности всё ещё текла по его жилам. Просияв золотом, она собралась в крохотную сферу над головой Лю Цингэ и затем, ослепительно вспыхнув, накрыла всё его тело, словно щит. В этот момент две родственные энергии — одна золотистая и созидающая, а другая ядовито-красная, разрушительная, — столкнулись с оглушительным хлопком. Лю Цингэ решительно протянул руку в сторону Ло Бинхэ — прямо сквозь огненный кокон. От кожи повалил дым при столкновении алой и золотой энергий. Но преодолевая сопротивление, он дотронулся ладонью до широкого плеча и крепко сжал пальцы. Тогда золотистое, успокаивающее свечение начало стремительно окутывать и тело демона. — Ну же, тряпка, возьми себя в руки! — зарычал Лю Цингэ. — Давай! Тени на лице Ло Бинхэ стали резче. Он всё ещё держался за виски, стискивая зубы, но его брови мелко затряслись, словно сознание медленно возвращалось к нему. — Ты не помогаешь мне, — выплюнул тот сквозь стиснутые зубы. — Уйдите прочь из моей головы. ВЫ ВСЕ! Кокон тёмной энергии вокруг Ло Бинхэ начал истончаться и рваться. Взгляд Лю Цингэ вспыхнул торжеством. Но стоило перевести взгляд на «Шэнь Цинцю», и его сердце упало. Фигура, обёрнутая в одежды цвета цин, — до этого плотная и вполне осязаемая — начала бледнеть. Словно чуждое этому миру воспоминание, плод чьего-то сознания. Не Ло Бинхэ — вдруг стало ясно, как день. Это же было его, Лю Цингэ, воспоминание. Именно таким Шэнь Цинцю был за несколько дней до смерти. Излишне бледный и напряжённый, с выпестованной маской холодного бесстрастия, что скрывала душевную усталость и… страх? Как будто он чувствовал: должно случиться нечто плохое. Чувствовал, но ничего не сказал ни ему, ни Юэ Цинъюаню. Уголки губ Лю Цингэ угрюмо опустились, и он смотрел на Шэнь Цинцю не отрываясь. Сколько раз он представлял себе, как возвращается в прошлое и просит шисюна всё ему рассказать. Даже видел это во сне. И вот теперь сон практически стал реальностью, но Лю Цингэ не знал, что сказать. Он лишь смотрел так, словно хотел вырезать в памяти красивое лицо, что оставалось по-прежнему спокойным, невозмутимым, лишь синяки под глазами выдавали усталость. Лю Цингэ тонул в тревожном шёпоте собственного сердца. Всполохи пламени вздымались за спиной Шэнь Цинцю, подхлёстываемые жгучими струями ветра, и отражались вспышками в озёрах зелёных глаз. Таких родных и ясных. — Ты же всё понял, шиди. Я не Шэнь Цинцю. Лишь твоё воспоминание. Будь на месте «Шэнь Цинцю» кто-то другой, он бы счёл необходимым скрыть это. Но сейчас заклинатель хотел быть полностью откровенным: в своих реакциях, и словах, и действиях. Даже понимая, что перед ним лишь воссозданный кем-то образ. — Но в тебе его мысли, даже энергия… Ты… Не злишься на меня? — в конце его голос граничил с шёпотом. Неистовое пламя Синьмо, озлобленного из-за потери контроля над разумом демона, продолжало реветь, но «Шэнь Цинцю» всё равно услышал слова Лю Цингэ. — На что мне злиться, шиди Лю? — он снисходительно улыбнулся. — Ничего нельзя было изменить. — Ошибаешься. Если бы ты рассказал… хотя бы намекнул… если бы у меня хватило наглости вмешаться… я должен был защитить тебя. Должен был вмешаться… — Ты никому ничего не должен, шиди, — он отозвался тихо, но уверенно. — Спасибо за помощь и прости, что наговорил тебе грубостей раньше. Пожалуйста, позаботься о себе. Губы «Шэнь Цинцю» тронула лёгкая улыбка, и сердце воина кольнуло тоской. Даже после всех тёплых слов легче ему не стало. Хотелось лишь одного: отбросить осторожность и проверить, сможет ли он коснуться рукава цвета цин. Даже если за короткий миг слабости расплатится собственной жизнью. За всё это время он так и не смог отпустить Шэнь Цинцю, пусть старался убедить себя в обратном. Чёрная от пепла земля вдруг треснула под ногами. — Это ещё не конец, — встревоженно бросил «Шэнь Цинцю», оглядываясь. Когда он перевел взгляд обратно на Лю Цингэ, его изящные брови упрямо сдвинулись — в такие моменты он становился решительно-непоколебимым, бесполезно пытаться в чём-то разубедить. — Уходи, шиди, ты сделал достаточно. Лю Цингэ остался стоять. Он не чувствовал страха даже сейчас, наблюдая, как подземные воды вздыбились и закипели, гася часть огня. Только вот рёв, больше похожий на металлический лязг, прокатился по округе и тогда куски земли, дрожа, начали подниматься в воздух. Пытаясь вернуть себе контроль над Синьмо, Ло Бинхэ зарычал не менее яростно. Его внутренний мир трещал по швам, а жуткий алый свет быстро расширялся, грозясь поглотить всё вокруг. — Ярость Синьмо сейчас всё здесь сожжёт, — высокий голос «Шэнь Цинцю» теперь едва слышался среди этой какофонии, — выжить смогут только демоны. Возвращайся! Лю Цингэ стиснул зубы, но с места не сдвинулся. Как можно сейчас отступить? Неужели он и правда больше ничего не может сделать? Заклинатель тяжело сглотнул, ощущая горький привкус на языке. Возмущённый его упрямством, «Шэнь Цинцю» зло сощурился и выпалил: — Ну же, иди! И не оглядывайся. Скорее! Лю Цингэ прикрыл глаза и раздражённо выдохнул. Лишь огромным усилием воли он заставил себя развернуться, чтобы уйти. Только в этот момент воздух задрожал, а мир исказился от палящего жара. Лю Цингэ ощутил, как что-то надвигается, сгруппировался и попытался призвать свою ци, однако мгновенного промедления оказалось достаточно, чтобы ударная волна накрыла его тело и сознание соскользнуло во тьму.