На войне все средства хороши

Мир завертелся перед глазами, темнея, затем что-то дёрнуло его в сторону — и всё застыло в зловещий тишине. Эмоции медленно оседали на дне сознания, пока не взметнулись роем, когда надрывный крик просочился сквозь обманчивую тишину. Все чувства разом загомонили, загудели, зазвенели, накрывая восприятие хаосом белого шума. Возвращаться из мира грёз оказалось тяжелее, чем ожидалось. События, не знакомые ранее или вновь пережитые, обрушились на ослабленный разум ослепительной вспышкой, чередой мелькающих перед внутренним взором образов. Шэнь Цинцю, гладящий Ло Бинхэ по макушке, безумный смех, пожар, охвативший всё… Воспоминания распирали изнутри, грозясь разорвать черепную коробку. В ушах загудела кровь, и Лю Цингэ вновь едва не соскользнул во тьму. В реальности же это заняло не дольше вдоха — дрожащая рука Ло Бинхэ разжималась крохотными рывками, постепенно высвобождая его хвост, — пленник дрогнул, его повело, а перед глазами расплылись чёрные пятна. До него донёсся глухой хлопк. Он что, рухнул навзничь? Лю Цингэ с трудом сглотнул, наощупь пытаясь понять, где оказался. Холод шершавого монолитного камня за спиной, под стопой… ощущение тяжести в ногах… значит, он удержался, привалившись к стене? Зрение всё не хотело проясняться, застланное мелькающими разноцветными вспышками. Лю Цингэ не знал, секунда прошла или минуты прежде, чем он смог разлепить слезящиеся глаза. Лишь когда кожу обдал порыв ветра, стало понятно, что ослепительный красный отблеск перед глазами вызван не помутнённым сознанием, а резким движением кулака Ло Бинхэ, окутанного таким ярким свечением, что у Лю Цингэ вновь нестерпимо разболелась голова. При всём желании он не смог бы даже увернуться, однако… вопреки ожиданию, удара не последовало. Дёрнувшись, кулак сменил направление. Лю Цингэ, превозмогая слабость и боль, не позволял себе закрыть глаза или отвести взгляда от Ло Бинхэ. Уговаривал мышцы подчиниться, он безотрывно следил за тем, как тот поднёс руку к своему лицу и попытался вытереть струящуюся с уголков губ кровь, — увы, только размазал её ещё больше. Сжатые в тонкую линию уста демона задрожали при попытке протолкнуть из горла напряжённые звуки. — Я… твой… хозяин… Тобой управляю я… тупой ты кусок железа! — зашипел он между тяжёлыми, прерывистыми вздохами. — А я жажду… не убийства… и не драки! Затем Ло Бинхэ ещё раз глубоко вздохнул и опустил голову и поднял на Лю Цингэ уже почти полностью осмысленный взгляд. — Знаете что, шишу Лю? — красные глаза сверкнули стальной волей, на миг возвращая себе нормальный чёрный цвет. Тонкие дрожащие губы исказила ухмылка, когда демон выдавил: — Вы говорили, что… не получите подо мной удовольствия… так уж вы уверены в этом? «Ублюдок!» — и раньше Лю Цингэ одолевали не самые приятные эмоции: он хотел уйти, боялся, что снова не справится или поддастся дурману, тщательно подавлял мрачное бессилие. Но слова Ло Бинхэ подняли в нём такую волну гнева, что разом смела все прочие эмоции. Пусть от холода кожу всё ещё покрывали мурашки, кровь Лю Цингэ вскипела, а его глаза заблестели откровенной ненавистью. Даже будучи обессиленным, лорд Байчжань не растерял воинственности. Несчётное количество дней он закрывал глаза и просыпался только с одной мыслью, глядя на со временем потерявший былую яркость веер Шэнь Цинцю: он должен восстановить справедливость. Если и говорить об удовольствии, то исключительно о том, где лицо Ло Бинхэ встречается с его ступнёй! С волной гнева в теле возникла и невесть откуда взявшаяся сила. Лю Цингэ хотел было воспользоваться ею, чтобы сбить с ног окутанного ядовитой энергией Ло Бинхэ, а затем отойти на безопасное расстояние, но его желанию не суждено было сбыться. В этот момент Синьмо протестующе задрожал — жажда убийства вновь сделалась почти осязаемой. Да, владыка Байчжаня помог Ло Бинхэ прийти в себя, только вот демоническому клинку такой расклад явно не понравился: оставленные им тонкие шрамы на теле Лю Цингэ вдруг начали нагреваться, а затем в них будто влилась раскалённая магма. Мир перед глазами закружился. Переживая новую вспышку головной боли, заклинатель неловко опёрся о стену, пытаясь немного осмотреться. Через руки по всему телу распространялся импульс от сотрясающих камеру волн, и перед глазами всё дрожало. Сосредоточиться на чём-либо оказалось непосильной задачей, и Лю Цингэ устало прикрыл веки. Шрамы от Синьмо всё ещё жгло, и только одно было ясно: путешествие во внутренний мир Ло Бинхэ всё-таки не пройдёт для него бесследно. Для всех них. Пленник уже не видел, как глаза Ло Бинхэ снова подёрнулись алой пеленой, как на его охваченном дрожью кулаке вздулись вены. Зато почувствовал, как тревога острыми когтями вцепилась в самое уязвимое место: бешено колотящееся где-то в горле сердце. Ощутил волну ветра за миг до удара, услышал оглушительный металлический лязг. В этот момент поднятая рука Ло Бинхэ дрогнула, затем упала к поясу и, выхватив меч из ножен, со звоном вонзила острие в стену. Ударная волна вновь прокатилась по камере. От жалобного треска камней и грохота уши пленника заложило, и... и лёгкий ветер едва ощутимо окатил лицо и растрепал волосы. Приоткрыв глаза, Лю Цингэ осторожно мотнул головой, но странное видение так и не исчезало. От основного удара его в самом деле закрыла собой широкоплечая фигура демона? Ло Бинхэ только что… защитил его? Зачем он вообще сделал это, чёрт побери? В его-то состоянии? В голове не укладывается. Нет, не время думать о… Словно в подтверждение его мыслей, разгневанный очередной неудачей Синьмо звенел так пронзительно-громко, будто проникая прямо в сознание. Заглушить его не помогала даже преграда в виде инстинктивно взметнувшимся к ушам ладоней. Если раньше отравленная энергия то накапливалась в воздухе, то рассеивалась, сейчас она стала стремительно сгущаться, от давления сверкая красными молниями. Ло Бинхэ с пронзительным криком упал на колени в яростной попытке подавить волю меча. Пора уже со всем покончить. Последний раз воин оглядел камеру. На стене блеснули иглы всех форм и размеров. Блеснули холодно и безжалостно, но Лю Цингэ задержал на них взгляд всего на мгновение, затем он сосредоточился на тёмной энергии. Она клубилась в воздухе чёрным дымом с прожилками алых искр — ещё немного, и отравленные пары с вдохом начнут проникать в лёгкие, обжигая их. Демоническая кровь Ло Бинхэ сделает его невосприимчивым, но без сильного и ровного потока ци Лю Цингэ ждала только одна участь: оказаться совершенно парализованным демоническим ядом. Нужно уходить. Это же так просто — сделать шаг к двери. Гуевы ноги, чего застыли? Нельзя упустить единственный шанс! Иначе в третий раз Ло Бинхэ уже точно не промахнётся... В нескольких шагах от него демон яростно кричал, дёргался, его руки, сомкнутые на мече, дрожали, но разжать пальцы он не мог: кажется, окончательно утратил над собой контроль. Больше Лю Цингэ не думал. Он стиснул зубы и рывком вскинул связанные ладони. Зацепил перевязью гарду Синьмо и рванул в сторону из рук безвольно завалившегося на бок демона. Затем воспользовался силой инерции, направляя запястья вперёд и вниз, подставляя алые нити под сверкнувшее лезвие. Увы, как нельзя «вовремя» мир снова пошатнулся — вервие лопнуло на запястьях заклинателя и распустилось, но вместе с тем брызнули капли крови. Синьмо на миг вгрызся остриём ему в запястье, прочертив рану от ладони до самого плеча, прежде чем со звоном прокатиться по полу. Зашипев сквозь зубы, Лю Цингэ сбросил с себя проклятое вервие. Теперь контролировать тело стало в разы проще, но... Большую часть сил пришлось бросить на то, чтобы разогнать застоявшуюся светлую ци, залечивая раненую конечность, когда камера в очередной раз прогремела от сотрясающей её мощной волны энергии, и ещё, и следующей. Время вышло. Больше ни о чём не думая, Лю Цингэ резко выдохнул сквозь зубы и рванул вперёд. На втором шаге землю тряхнуло, едва не опрокидывая пленника навзничь. Тем не менее каким-то образом (чудом, не иначе) ему удалось сохранить равновесие и бездумно подхватить с пола накидку, которая выглядела как чёрное размазанное пятно. Закинуть на плечи не запахивая. С выбитым вздохом и клокочущим сердцем добраться до выхода. Неровными, нетвёрдыми шагами, словно он ступает посреди бушующего моря, — спотыкаясь и едва не теряя равновесие во время очередной волны встряски. Всё это заняло не более трёх ударов сердца, но заклинателю они показались вечностью, когда, наконец, его ладонь легла на холодную сталь. Ещё не до конца осознавая происходящее, Лю Цингэ дёрнул ручку на себя. А там, в мрачном неустойчивом пространстве, он на миг замер, опираясь о стену. Затем тяжело оттолкнулся и, ещё не до конца придя в себя, бросился вперёд и остановился лишь тогда, когда земля прекратила дрожать. Точнее, когда подвёрнутую ранее лодыжку прострелило болью не из-за встряски вокруг, а по вине усталости, вынуждая окончательно ослабевшее тело пошатнуться, и только стена за спиной помогла остановить падение. Потихоньку сползая вниз и дрейфуя среди накатывающих на сознание волн головокружения, Лю Цингэ медленно и глубоко дышал. С трудом, неохотно, но все же силы понемногу возвращались в онемевшее тело. В течение горения одной палочки благовоний заклинатель приходил в себя, а затем ошеломлённо распахнул глаза, сделав ещё один глубокий вдох. На вкус воздух здесь — сыроватый и землистый, а не приторно-сладкий — казался просто потрясающим. С каким-то отстранённым изумлением, будто всё это происходило не с ним, Лю Цингэ осознал: теперь его окружали узкие коридоры тоннеля Водной Тюрьмы, а не довлеющие стены камеры. Неужели у него всё-таки получилось? Он в самом деле смог?..