На войне все средства хороши

Как темно и зябко…

— Доброе утро, шиди, — вдруг послышалось откуда-то неподалёку. — Хотя, строго говоря, сейчас не утро. Ты проспал у меня на коленях весь день. Лю Цингэ тяжело вздохнул и разлепил глаза. Голова гудела, будто по ней ударили молотом, а свет резал взгляд. Кто-то нависал над ним чёрным пятном. Лю Цингэ сощурился, приглядываясь, и — глазам своим не поверил. — Ты… — просипел он как-то слабо. — Я, — подтвердил Шэнь Цинцю, не без тревоги оглядывая его внимательным взглядом. — Я… ничего не помню, — прохрипел Лю Цингэ. — Да, выглядишь ты растерянным. Мы сражались с демонами, помнишь? Я потерял свой тешань, а ты раненый пошёл искать его, несмотря на проклятый дождь. О… да, кажется, такое было. Вроде. Но почему у него такое чувство, будто что-то не так? Решив пока отложить этот вопрос, Лю Цингэ приподнялся на ноющих руках. Боги, с кем он тягался? С призрачным Воем Бездны? Шэнь Цинцю мягко придержал его за локоть, помогая сесть. Вокруг был… лес? — А где?.. — Город? — уточнил Шэнь Цинцю. — Где-то в часе полёта. Кстати, лететь до него будем на моём мече, шиди, и, нет, это не обсуждается. Вообще-то, он не возразить хотел, а спросить: где Ло Бинхэ? Разве он не должен быть где-то поблизости? Он вроде был… Мысль оборвалась из-за полыхнувшей в висках боли, но Лю Цингэ заставил все свои чувства напрячься до предела, чтобы выявить малейший намёк на воздействующую на его разум враждебную энергию. Шэнь Цинцю, видимо, заметил мелькнувшую на его лице гримасу и приложил ко лбу воина восхитительно-прохладную ладонь, объятую сияющей ци. Лю Цингэ глубоко вздохнул и позволил дрогнувшим векам блаженно закрыться. Пожалуй, обо всех странностях он подумает позже, после того как хорошенько отдохнёт. В любом другом случае Богу войны, наверное, было бы стыдно перед Шэнь Цинцю за свою слабость, но сейчас его внимание оказалось целиком и полностью сосредоточено на необходимости удержаться на Сюя. Поймать баланс, стоять твёрдо, врасти ногами в сталь, чтобы не добавлять шисюну Шэню ещё больше ненужных хлопот. И всё же перед тем, как приземлиться в кипящим оживлением городке, Шэнь Цинцю пару раз пришлось придерживать его за корпус, когда сильный порыв ветра вызывал странный прилив головокружения. Как будто… Шэнь Цинцю хлопнул его плечу, словно проверяя, хорошо ли Бог войны заземлился, и плавным движением спрятал меч обратно в ножны. Город, наполненный нескончаемым гомоном высыпавших на улицы праздных зевак, ничуть не помогал сосредоточиться. Как и предложение Шэнь Цинцю… — Нет! — отрезал Лю Цингэ, едва ли не с ужасом уставившись на главу Цинцзина. — Мы не будем ночевать в борделе! Забытое было смущение запеклось на щеках Лю Цингэ, и уши его загорелись так яростно, будто вот-вот вспыхнут — и совсем не метафорически. — Зато там есть отдельные комнаты, — настаивал Шэнь Цинцю. — А ещё прекрасная музыка. И девушки там, между прочим, не кусаются, Лю-шиди. — Как знать, — фыркнул Лю Цингэ. Ему совсем не улыбалась перспектива переступать порог этого логова порока. Но, к сожалению, он уже обошёл все постоялые дома лишь для того, чтобы узнать: город наводнили люди из окрестных поселений из-за праздника драконьих лодок — свободных мест не было нигде. Почти… — А что насчёт ночлежки? — вспомнил Лю Цингэ. Он бы не узнал об этом месте, если бы путешествующие торговцы не переговаривались так громко и возмущённо, обсуждая с местными торговцами, есть ли хотя бы какое-то место, чтобы остановиться на ночлег. Место такое имелось. Ночлежка. Там было не очень чисто, мягко говоря, зато имелись какие-никакие настилки, чтобы отдохнуть или помедитировать. Теперь пришла очередь Шэнь Цинцю брезгливо кривиться. — Шиди Лю ведь не настолько наивен, чтобы спать рядом с десятью несчастными и надеяться, что у нас ничего не стащат? Я скорее пойду спать в канаву, чем в ночлежку. Так будет спокойнее. — Ты не будешь спать в канаве, — возразил Лю Цингэ. — Я хочу спать там, где безопасно, — отрезал Шэнь Цинцю. — Ты в полной безопасности, я же рядом. — Ты только что целый день пролежал с лихорадкой и теперь предлагаешь всю ночь охранять меня вместо сна? — Я совсем не против, — пробасил Лю Цингэ. — Зато я против. Ты выглядишь усталым, Лю-шиди. Мы идём спать в дом Алых Фей, и это не обсуждается. Не дожидаясь реакции застывшего с распахнутыми глазами Лю Цингэ, он схватил его за рукав и потянул из толпы в красиво убранное алыми шелками здание. Внутри всё пестрело красками, и их комнаты не были исключеием. Шэнь Цинцю со вздохом упал на заваленную подушками кровать и расплылся в улыбке. Лю Цингэ, наверно, стоило дать ему отдохнуть и пойти в свою комнату, но… какое-то странное щемящее чувство, горечью разливающееся на языке, удерживало его на месте. — Шэнь… Сердце Лю Цингэ болезненно сжалось. Казалось, он уже видел точно такую картину утомлённого Шэнь Цинцю прежде. Всё вокруг казалось знакомым и незнакомым одновременно, словно забытый сон. Здесь… в этом чудесном сне хотелось остаться подольше. Но казалось, достаточно лишь раз моргнуть, чтобы наваждение исчезло. Шэнь Цинцю взглянул на него из-за полуприкрытых век и сладко зевнул, прикрывая рот рукавом. — Прости, этот шисюн сегодня вымотался и хочет только прилечь хоть на чуть-чуть, — с этими словами он повернулся на бок, устраивая голову поудобнее на сложенные поверх подушек руки. Лю Цингэ молча кивнул, лёгким движением ладони гася догорающую свечу. Темнота накрыла комнату плотным одеялом — только лучи серебристым полотном скользили по плечу Шэнь Цинцю и растекались по слегка растрёпанным волосам. Почему-то Лю Цингэ больше всего на свете сейчас желал, чтобы Шэнь Цинцю поднял на него затуманенный взор и усмехнулся: «Неужели шиди не так равнодушен к этому Шэню, как кажется? Не пытайся солгать! Уши выдают тебя с головой». Лю Цингэ подавил это неуместное чувство. Позволив себе постоять ещё немного, он развернулся, бесшумно шагая к двери. В этот момент воздух в комнате сотряс взрыв громкого истеричного смеха. Смеха, который охрип и скатился в протяжный, полный отчаяния вой. Лю Цингэ рывком развернулся только для того, чтобы увидеть, как образ Шэнь Цинцю рассыпается сотнями осколков, исчезая в темноте. — Цинцю! — рыкнул Лю Цингэ, вмиг обнажая Чэнлуань, и волна духовной энергии вырвалась мерцающей вспышкой. Он бросился туда, где только что был шисюн Шэнь, но рядом уже не было ни его, ни кровати, где он лежал, — только этот жуткий затухающий смех. Бог войны выругался и бросился в погоню, пытаясь схватить ускользающую тень за руку, но перед ним уже сомкнулась холодная, липкая тьма. Что же здесь творится?! Ответом ему был непроглядный мрак. Заклинатель напряжённо закрыл глаза, вслушиваясь в тишину, чтобы различить в ней хоть какие-то ориентирующие звуки, но… его ушей достигал только гул собственного встревоженного сердца и… Кап. Кап. Кап. От мерного звука холодок прокатился по всему телу. Выставив перед собой Чэнлуань, Лю Цингэ настороженно огляделся. Вот только различить, откуда исходит звук, ему так и не удалось… Не удалось даже понять, вблизи он или в отдалении. Напряжение усиливалось, а звук, казалось, становился всё раскатистей и громче, выводя из себя. Не выдержав, Лю Цингэ рванулся вперёд, выбрав направление, откуда, предположительно, мог исходить мерный гул. Вопреки ожиданиям, громкость не увеличилась и не уменьшилась. Как если бы этот звук… следовал за ним по пятам? Но как? Заклинатель метался по сторонам, пока в один момент не осознал: это кровь безостановочно льётся прямо с его подбородка, гулко ударяясь о чёрную пустоту несуществующего пола. Или вполне реального? Когда Лю Цингэ осознал это, привкус меди на языке стал отчётливее, и темнота начала рассеиваться. Лёгкое свечение озарило каменные стены, испещрённые кровавыми выбоинами тут и там. Золотые узоры раскрошились на обломках когда-то величественных стен. Но почему он в этом крыле Золотого дворца? Разве он не должен был уже пробиться гораздо дальше? Мысли спутанно дёрнулись под пристальным вниманием заклинателя, но ответ опять ускользнул от него. Лю Цингэ с раздражённым выдохом прислонился лбом к камню, на котором только что лежал, и прикрыл глаза. Его щеку мимолётно пощекотало что-то горячее — видимо, запоздалый отклик кожи на кровь, хлынувшей из открывшейся царапины. Ерунда. С длинным протяжным вздохом Лю Цингэ стиснул зубы и поднялся на ноги. Абсолютную, даже мертвую тишину не нарушал даже стрёкот цикад, лишь кровь продолжила струиться с уголков его губ к подбородку, после чего пятнала серый камень. Кап-кап-кап. Сон это или явь? Лю Цингэ предполагал, что всё-таки первое, но знал наверняка только одно: он должен идти вперёд. Только тот, кто идёт, найдёт дорогу обратно. А вот куда это — обратно? Совершенно растерянный, он шёл, пока в один момент перед глазами, точно наяву, не возникла… Быстро, как спущенная с тетивы стрела, Лю Цингэ отскочил назад. Как раз в тот момент, когда алый разряд ци взорвался на том самом месте, где он только что стоял. Затем тёмную ткань пространства снова разорвала вспышка, хоть и с меньшим блеском, метнувшись прямо к Лю Цингэ. Резким, инстинктивным движением заклинатель выбросил Чэнлуань вперёд, — как раз вовремя, чтобы рассечь встречный поток пламени надвое. Тогда обжигающая волна обрушилась на него, едва не сбивая с ног. Пламя ревело, как разъярённый дракон, огненные вихри стремительно проносились мимо. Сглотнув ком крови, Лю Цингэ крепче сжал меч, сдерживая мощь неукротимого пламени. Его пальцы побелели от напряжения, капелька пота незаметно скатилась по лбу. Острые искры тёмной ци бессильно разлетались в стороны, пытаясь опалить кожу или, по крайней мере, белоснежную ткань. Но огонь так и не смог коснуться её. Когда натиск пламени ослаб, Лю Цингэ смахнул искры с сияющего Чэнлуаня и бросился вперёд, пытаясь схватить хотя бы рукав черно-алых одежд, заглянуть поганцу в глаза и тогда… А что тогда? Выкинув лишние мысли из головы, он позволил своему телу двигаться быстрее разума: подобраться, приготовившись к новой атаке, рассечь последний всполох пламени и броситься вперёд к неуловимой, нечёткой, словно тень, фигуре юноши с непослушными волосами. Теперь уж не ускользнёт! Снова раздался надменный, раскатистый, заставляющий всё внутри похолодеть смех. Ло Бинхэ не встретил его мечом. Потому что, стоило им сблизиться, и оранжевые всполохи всё-таки охватили тело Лю Цингэ. Чем больше разгоралось на нём демоническое пламя, тем сильнее становилось ощущение, как будто его вытягивает из тела. Всполохи чёрного и красного замелькали перед глазами, сливая их с Ло Бинхэ. А после вновь — темнота. Ничего не видно, не слышно. Зато, когда нет чувств, нет и боли. Но вот в мрачном ничто появился звук, похожий на свист в ушах — точно такой, как за мгновение перед падением. Глаза в ужасе распахнулись: прямо под ним разверзлась огненная Бездна. С трудом обретя контроль над безвольным телом, он поднял взгляд, чтобы увидеть… о Небо! Над ним мрачной скалой возвышался Шэнь Цинцю.