***
— Вы… Вы тот самый? — спросил бармен, не веря своим глазам. — Мерлинова борода, вы же Гарри Джеймс Поттер! — Том, прошу, нам не нужны неприятности, — прервала его профессор МакГонагалл. — Но это ведь Гарри Поттер? — глаза бармена наполнились слезами. — Вполне возможно, что так и есть, — осторожно ответил Гарри. — Но с чего вы вдруг это решили? — Потому что шрамы в виде молнии на деревьях не растут, — пояснила МакГонагалл и оттащила мальчика в угол. — Мистер Поттер, я совсем забыла, что вас можно легко узнать по этому атрибуту, а потому я вынуждена его спрятать. — Но зачем? — Гарри был немного растерян. — Пусть узнают, это ведь никак ни на чём не скажется. — Мистер Поттер, — сказала МакГонагалл, невербально замаскировав шрам, — в этом мире вы знаменитость. В младенчестве вам удалось каким-то образом пережить Смертельное Проклятье, и вы, прошу заметить, единственный в своём роде. Есть ещё одна заслуга, которая приписывается вам, но, как по мне, вы не имеете отношения к случившемуся. Эта фраза была спусковым крючком для любопытства Гарри. Он кисло улыбнулся и спросил: — И не могли бы вы поведать мне об этой заслуге? Я имею право знать, что натворил? Минерва МакГонагалл выдохнула: — Я должна была понимать, что самостоятельность несёт в себе жажду знания. Но да, я расскажу, потому что любой прохожий может рассказать вам вместо меня. Квиетус, — невидимый барьер распространился вокруг Гарри и профессора, и сквозь него не просачивались и малейшие звуки. — Когда вам был всего год, вы убили Того-Кого-Нельзя-Называть. Официальная версия гласит, что его Смертельное Проклятье отскочило от вас прямо в него, что стало результатом его смерти. Мистер Поттер, до Хэллоуина вомьдесят первого года в Магической Британии шла война, в которой… — Миссис Фигг рассказывала нам об этом, — перебил профессора Гарри. — Жестокий Тёмный Лорд, Орден Феникса и так далее — она не вдавалась в подробности, но общие факты мы знали. Когда я спросил, в какой момент война закончилась, она сказала: «Когда Тот-Кого-Нельзя-Называть умер», — и не дала более подробных объяснений. И сейчас вы говорите, что войну закончил я? — Не совсем. Все думают, что войну закончили вы, но не я. Я и директор Хогвартса Альбус Дамблдор обследовали дом, в котором погиб Тёмный Лорд. Он был разрушен. А Смертельное Проклятье не рушит дома. Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли использовал бы Бомбарду, потому что это не имеет смысла. И всё же, пепел, который потом был распознан как остатки Тёмного Лорда, был найден у вашей колыбели вместе с его палочкой… — Пепел? Он был вампиром? — вставил Поттер. — Нет, вы что! — удивилась МакГонагалл. — Но в том, что он был монстром, сомневаться не стоит. Так о чём я? Ах да, смерть Того-Кого-Нельзя-Называть… — Кстати, почему его нельзя называть? — спросил Гарри. — Мистер Поттер, перебивать старших невежливо, — строго сказала профессор. Гарри кивнул и замолчал. — Но я отвечу на ваш вопрос. Его имя — Волдеморт, — было видно, что МакГонагалл произнесла это имя с презрительным негодованием, — и это знают все. Он унёс жизни стольких людей, что некоторые не хотят вспоминать даже его имя, а остальные просто боятся его. Но мы снова отошли от темы. Так вот, о ваших достижениях. Не думайте, что ваша слава ложная во всех смыслах. Доля Гарри Поттера в случившемся, безусловно, присутствует. Но какая — остаётся тайной. Я отказываюсь верить в этот нонсенс. Чтобы Тёмный Лорд прошёлся по головам тысяч людей и убился об младенца! — Профессор? — обеспокоенно спросил Гарри. — Извини. Людям просто нужно хоть что-то, во что можно верить. Пока правда не будет найдена, они будут утешать себя небылицами и сказками. Многие из них даже не пытались разобраться, они просто поверили на слух первой же счастливой новости и до конца не отпускали эту глупую идею. — Профессор МакГонагалл? — более настойчиво спросил Гарри. — Прошу прощения, мистер Поттер. Я просто подумала, что надо уберечь вас от этих слухов. Если вы поверите, что действительно победили самого страшного волшебника всех времён, когда вам был всего лишь год, то ваша самооценка могла вырасти, и вы бы стали ещё одним самовлюблённым слизеринцем, гордящимся тем, что сделали его предки. Но хватит разглагольствовать. Мне нужно показать вам Косой Переулок и купить вам всё необходимое. — Спасибо за беспокойство, — Гарри миленько улыбнулся. — Но я редко верю слухам. Особенно неправдоподобным. — Это похвально, мистер Поттер, — заметила профессор. — В Хогвартсе очень быстро распространяются сплетни. И далеко не всем из них нужно верить. МакГонагалл зашла на крошечный задний дворик «Дырявого Котла» и коснулась определённого кирпича своей волшебной палочкой. Проёмы между кирпичей наполнились светом, и стена начала разъезжаться в стороны, образуя арку. Гарри знал о существовании магии, но впервые видел, как она меняет окружающий мир. Он впал в ступор, заворожённый этим простым зрелищем. — Добро пожаловать в Косой Переулок, — сказала МакГонагалл. — Сначала мы наведаемся в ваше семейное хранилище в Гринготтсе. Ведите себя естественно. Если к вам обратятся, опровергайте все их догадки. Нам не нужно, чтобы кто-нибудь мешал покупкам. Поттер шёл за профессором и смотрел вперёд, видя перед собой не маленькую улочку, наполненную магией и всевозможными магическими приспособлениями, а огромный неизведанный мир, о котором он знал только от тёти Петунии. Пока Гарри шёл, в его голове рисовалась карта территории со всеми интересными местами. Мальчик был страшно заинтересован в алхимии и магических существах, потому что в детстве проводил бессонные ночи у друзей, играя в Dungeons & Dragons. Тётя Петуния знала о магическом мире лишь на самом поверхностном уровне, а миссис Фигг просто не отвечала на большинство вопросов, опасаясь «утечки секретов магии к маглам», как она сама выражалась. В лавках и магазинчиках по правую руку светились и двигались разнообразные предметы: котлы, сумки, одежда, лампы, мётлы… Множество маленьких зверьков прыгали и бесились в клетках, и даже книги вели себя, словно обрели жизнь. — Профессор, какие расы населяют этот мир? — спросил Гарри, заворожённо осматривая Переулок. — В каком смысле? — переспросила МакГонагалл. — Эльфы, гномы, орки, гоблины, хоббиты, кентавры?.. — Да, у нас есть и эльфы, и гномы, и гоблины, — ответила ведьма. — К последним мы сейчас и направляемся. — К гоблинам?! — непонимающе спросил Гарри, повернувшись лицом к профессору. — Да. К гоблинам, — тон МакГонагалл был ровным, как будто она не понимала, что гоблины в магловском мире… — Это маленькие зелёные человечки с огромными ушами и носами, которые живут в пещерах и не вылазят на поверхность, потому что для них дневной свет губителен, а ещё они грабят путников и убивают невинных! — с испуганным трепетом проговорил Гарри. — Мистер Поттер! — возмутилась МакГонагалл. — Всё совсем не так! Да, у них большие уши и носы, и да, они устраивали восстания против людей и иногда убивали путников, но всё это в прошлом! Теперь они лишь кузнецы и владельцы монетных дворов, не более! Гоблины — разумные существа, и нельзя называть их «маленькими зелёными человечками»! А тем временем они достигли большого белоснежного здания, которое стояло в самом конце улицы и как бы рассекало дорогу на две части. Видимо, Гринготтс был центром Косого Переулка. — Это банк, — заключил Гарри, прочитав надпись о «жадности» и «дорогой плате». — Воистину, — согласилась МакГонагалл. Около отполированных до блеска бронзовых дверей стояли гоблины-стражи в золотой с красными вставками униформе. Гарри поклонился гоблину, на что тот одарил его подозрительным взглядом, а МакГонагалл, тяжело вздохнув, потащила мальчика внутрь. Пока Гарри глазел на внутреннее убранство банка — замечательные мраморные колонны, ковровые дорожки, блестящие люстры, даже дверные ручки — и на работу персонала, профессор о чём-то говорила с гоблином. Несколько минут спустя МакГонагалл повела Поттера в комнату, где их ожидал сопровождающий гоблин, назвавшийся Айнхеръяром. Гоблин с ехидной улыбкой провёл через богатые коридоры двух волшебников и открыл дверь, которая вела, вероятно, в подземелья. — Прошу, — сказал он, и его оскал до самих ушей показался жутко подозрительным. — Ваш сейф, извольте напомнить, под номером шестьсот восемьдесят семь? — уточнил он. — Верно, — подтвердила профессор. В комнате с каменными стенами, едва освещённой тусклым факельным светом, выделялась лишь одна рельса. Айнхеръяр свистнул, и монорельсная вагонетка примчалась к месту посадки в течение нескольких секунд. — Скажите, а как работает ваше голосовое управление? — спросил Гарри, усаживаясь в металлическую коробку. Гоблин вылупил глаза и произнёс с нотками искреннего удивления. — Вы, маги, зачаровали их. Или теперь на уроках истории магии вы не проходите такие знаменательные события, как основание Гринготтса в тысяча четыреста семьдесят четвёртом? — Мистер Реттоп ещё не учится в Хогвартсе, — строго сказала МакГонагалл. — Айнхеръяр, будьте снисходительны. Все трое сели в вагонетку, и она сорвалась с места, мгновенно набрав неимоверную скорость. Гарри не почувствовал перегрузок, но это ещё не означало, что поездка была комфортной. Резкие повороты, петли, постоянная высота — путь был не из лёгких. И всё же после резкой остановки у волшебников лишь слегка кружилась голова. Гарри не знал, была ли виной зачарованная вагонетка или развитый вестибулярный аппарат. Проведя какие-то махинации, Айнхеръяр открыл дверь семейного хранилища под номер шестьсот восемьдесят семь. Перед глазами Поттера предстала небольшая кучка бронзовых монет, среди которых иногда проскакивали серебряные, а в каких-то местах и золотые. — Это… признаюсь, я думала, что Поттеры были богаче, — растерянно прокомментировала МакГонагалл. — Профессор, это много? — спросил Гарри. — Нет, мистер Поттер. Для благородного дома вы довольно бедны. Я-то думала, что у вас будут лежать целые золотые горы. Интересно, с чего я это взяла?.. Ладно, не имеет значения, даже если вы возьмёте все сбережения своей семьи, вам едва хватит на школьные предметы. Вы получите всё необходимое за счёт школы, не беспокойтесь… Дверь хранилища закрылась, и волшебники с гоблином проделали весь путь обратно в основное здание Гринготтс. МакГонагалл вежливо отказалась от помощи гоблинов, которые предлагали за дополнительную цену предложить лучший способ использования школьного бюджета. Вскоре Гарри снова находился на улице, в Косом Переулке. Мальчик ничего не мог с собой поделать, он начал глазеть на красочный живой мир, на разноцветные искры и огоньки, левитирующие предметы и чудных зверьков. — Мистер Поттер, прошу, нам ещё нужно приобрести учебники, одежду, котлы, реактивы для зельеварения и палочку, — поторопила его МакГонагалл. — У вас впереди целая жизнь. Вы ещё успеете повидать всё, что тут есть. Гарри Поттер кивнул, смотря куда-то в сторону. День обещал быть длинным.***
Красочный мир магии… И мрачные плащи, мелькающие в тенях. Забавные существа, издающие противоестественные звуки… Которые могут убить в мгновение ока. Волшебные палочки в руках взрослых магов, творящие настоящие чудеса… И способные убить столько маглов, сколько потребуется. У Гарри слегка закружилась голова. — Профессор, можно узнать наш маршрут? — спросил он, держась за лоб. На этом месте должен был быть шрам, но его замаскировали, и Гарри сейчас не мог его потереть, чтобы хоть на каплю уменьшить нарастающую боль. — Мистер Поттер? — взволновалась профессор. — У меня такое периодически случается. Не волнуйтесь за меня, — сказал Гарри. В его воспоминаниях мгновенно всплыли неоднократные случаи, когда шрам наливался болью. — Так куда мы идём? — Сначала в «Флориш и Блоттс», там закупим все учебники. Потом котлы, письменные принадлежности и мантии мадам Малкин. Затем выберем вам палочку у господина Олливандера, — у МакГонагалл на лбу выступили морщинки. — Но сначала я возьму немного денег на все эти покупки. Никогда бы не подумала, что ребёнка из семьи Поттер придётся обслуживать за счёт школы. — Профессор, вы отпустите меня в свободное плавание? — Простите, что? — удивилась Минерва. — Мне бы хотелось получше исследовать это место. Честное слово, я не попаду в неприятности. У меня хороший внутренний компас, тётя однажды потеряла меня в Лондоне, а я на автобусе добрался домой. — Тётя что? — глаза МакГонагалл полезли на лоб. — Не важно, давайте встретимся у Гринготтса через двадцать минут, — Гарри сделал тот голос, которым попрошайничал различные безделушки у Петунии, и он сработал. — Я же несу за вас… — профессор явно боролась с излишней внутренней правильностью. — Мерлин с вами, я согласна. Мне придётся, тем не менее, наложить на вас некоторые отслеживающие чары. Вдруг какой-нибудь дикий вампир унесёт вас с собой, а у вас ещё нет палочки. — Давайте, — просто согласился Гарри. «Какие же чары ты применишь?» МакГонагалл сделала несколько движений палочкой, не произнеся и слова. Вид у неё был серьёзный, к защите мальчика она отнеслась со всей ответственностью. В конце размашистых движений профессор прошептала: — Ринтора Аэтис, — и сноп разноцветных искр окружил её палочку. МакГонагалл вскоре выглядела по-обычному строго. — Вообще-то я не в праве зачаровывать учеников, ещё не получивших палочку, но это заклинание работает только при добровольном согласии обеих сторон. Оно покажет мне, где вы, если вам будет угрожать опасность, что это за угроза, а также защитит вас заклинанием, по силам соизмеримое с Протего. Вы вольны идти куда хотите. — Благодарю, профессор. МакГонагалл выдохнула и резким движением развернулась, направившись к дальним лавкам. «Это будет просто.» Гарри проводил профессора взглядом и в момент, когда она скрылась в толпе, начал лёгкими шагами двигаться в сторону Лютного Переулка. Любопытство словно толкало его в сторону этого жутковатой тесной улочки, куда всё время ускользали многочисленные тени. Поттер сторонился лавок, окна которых были заколочены, но впивался глазами во все остальные. Надо признать, во многих фэнтези играх Гарри частенько брал класс некроманта, да и вся тематика нежити ему была интересна. Общий разум, утопичное общество, постоянная эйфория послесмертия — всё это интересовало юного волшебника как отлично прописанная сторона. И хотя во «Властелине Колец» Толкина он хотел, чтобы победило Братство, у Гарри иногда складывалось впечатление, что тёмную сторону всегда специально принижают, что противостояние добра и зла показывают не как конфликт двух идей, а как защиту логичных и хороших добряков от плохих злодеев, стремящихся к тотальному хаосу и разрушению общества. Всё было как-то слишком однозначно. Этот взгляд на вещи казался Гарри неправильным. Если показывать плюсы одной стороны медали, почему бы не показать плюсы другой? А тем временем кривая затемнённая улочка подошла к концу. Она была гораздо меньше, чем Косой Переулок, да и посетителей у неё было гораздо меньше. Некоторые волшебники бросали исподлобья странные взгляды на Гарри, но он знал, что защищён. По крайней мере, его будут искать. Мальчик остановился в месте, где кроме кирпичей, плитки и черепицы совершенно ничего не было. Что-то притягивало его к этому непримечательному тупику. Взгляд Поттера сфокусировался на конкретном кирпиче, который явно положили без строительного раствора. Гарри потянулся к кирпичу, осмотревшись по сторонам, и дотронулся до него кончиками пальцев. На стене появились тонкие, едва различимые глазом, призрачно-белые линии, распускающиеся по стене, словно экзотические цветы. «Мои печати сдерживания всё ещё в силе… Невероятно, за десять лет магического давления они не разложились и даже почти не повредились.» Абсолютно бесшумные, линии сложились в причудливый рунический узор, сияющий потусторонним беловатым светом. Гарри, сглотнув слюну, вытащил зачарованный кирпич из стены и заглянул в образовавшееся отверстие, но не увидел ничего. Дыра была глубокой. Гарри пожал плечами и засунул руку внутрь. Пальцы нащупали крокодиловую кожу. «Если бы у него была палочка, он бы использовал Акцио и наткнулся на мою ловушку. Хорошо, что он ещё не сходил к Олливандеру.» Гарри вытащил кожаный кошель из тайника. Он аккуратно поставил кирпич на место и начал разглядывать находку. Поттер думал: «Как Кольцо Всевластия выбирает хозяина, так и меня выбрал этот кошелёк, верно? Интересно, что там лежит». Гарри отстегнул застёжки и посмотрел внутрь; его глаза округлились. Внутри была буквальная пустота. Чёрный бесцветный фон, вакуум в чистом виде, будто космический простор без сияния звёзд и россыпей галактик, но ещё более пустой. Поттер не почувствовал никакого ветра, дующего в лицо; наоборот, казалось, что уличный воздух засасывается в кошелёк, шевеля волосами смотрящего. Гарри снял очки, чтобы уж точно поверить в происходящее. Убедившись, что глаза его не обманывают, мальчик полез рукой в кошелёк и, что показалось ему невероятным, почувствовал прикосновение металла. — Это монета… — понял юный волшебник, и с этими словами в его руку прыгнул золотой галлеон и что-то ещё. Глаза Гарри расширились. Он достал руку из кошеля и разжал кулак. На золотой монете лежал клочок пергамента. «Кошель из шкурки скрытня с чарами незримого расширения, чарами извлечения, чарами против карманников и чарами быстрой находки. Если кошель попадёт в руки магла, он ничего не найдёт. Подстраивается под вашу цветовую гамму, всегда подходит под вашу одежду. На ощупь неотличим от самой качественной кожей крокодила, но гораздо прочнее: выдерживает Редукто взрослого волшебника. Знает сто языков волшебного мира и блокирует магию волшебных вредителей.» Гарри быстро просмотрел этикетку и положил её в карман. Он почему-то предполагал, что знает принцип работы этого предмета. Затем волшебник засунул руку в кошель и прошептал: «Дай мне тридцать золотых». Рука быстро заполнилась монетами, и Поттер вытащил её. Как только мальчик разжал кулак, многие монеты тут же вывалились из него назад, в кошель. Но на ладони действительно красовалось золото, это маленькое богатство. «А вдруг это был тайник моих родителей, и только я имел к нему доступ? Может быть, здесь и находятся все деньги, которые ожидала увидеть профессор МакГонагалл? — предположил Гарри. — Пожалуй, я пока что спрячу кошель. Вдруг там лежит что-то опасное? Прежде чем раскрывать карты взрослым, я попробую разобраться сам». — Эй, мальчишка! — кто-то окликнул Гарри со спины. Голос был грубым и кряхтящим. Явно говорил старик. — Да? — мальчик быстро забросил все монеты в кошель и засунул его под ветровку, а только потом обернулся и увидел странное существо, напоминающего григоттского гоблина, но с куда более круглыми чертами лица. Низкорослое существо было пугающе исхудалым, под лохмотьями виднелись рёбра. Его мышцы будто выветрил сухой воздух пустыни, настолько больным оно казалось. — Что ты тут делаешь? — проворчал больной старик. — Кто вы? — Гарри был уверен, что заикнётся, но вопрос прошёл гладко. — Я Пранго, свободный эльф, — собрав всю гордость в этих словах, промолвил старик. — Эльф?.. — уточнил Гарри. Образы Трандуила, Элронда и Леголаса пронеслись в его голове, сравнивая величественных высоких существ, славящихся орлиным зрением, традиционными боевыми техниками и благородной культурой с этим несчастным существом, повидавшим жизнь и явно пребывающим на дне уже довольно долго. Старик просверлил на него подозрительным взглядом. — Простите, мистер Пранго, я вырос в семье маглов, — быстро проговорил Гарри. — Я всегда считал эльфов немного другими… Можете рассказать больше о вашей расе? Пранго поднял бровь. — Моя раса? Ну, я веду славную родословную, моего прапрадеда освободили много десятилетий назад… — начал Пранго. Видимо, он решил, что это был его шанс похвастаться своим происхождением. — Нет, я про всех эльфов в целом, — прервал его Гарри. — У всех эльфов такой рост и сложение? И, я не хочу казаться грубым, но все эльфы такие… небогатые? — мальчик едва удержался от слова «нищий», настолько всё было плохо. — Ни в коем случае! — воскликнул Пранго. — А вам, маглорождённым, стоит поучиться манерам! Мы ведь тоже народ, как и волшебники, которым поклоняются почти все остальные эльфы, проклятые рабы. Но мне удалось выжить самому, несмотря на все ужасы этого мира. У остальных эльфов — этих зовут домашними — денег нет вовсе. Они прислуживают в домах влиятельных семей как псы и грызут землю! Мой отец говорил, что я ни в коем случае не должен продавать свободу, а ему так говорил дед, а ему — прадед… Я общался с домовыми эльфами. Бедняги не понимают, что их нагло эксплуатируют. Я смотрел на эти страдания, чувствовал их, но эти слепцы не понимали меня! Их устраивала участь рабов! — Пранго произносил эти слова с жалящим ядом. — Но я свободен. И мои дети свободны. Поэтому я тут, продаю вещи в Лютном Переулке, где меня не схватят лицемерные волшебники и где я могу себя реализовать! Гарри с искренним сожалением посмотрел на старика. Если в этом мире эльфы выполняют функцию рабов, то называть его утопией язык не повернётся. «Он с самого рождения считал свободу превыше всего. Думаю, домашние эльфы живут в лучших условиях, пусть и служат во благо своих хозяев. Но что тогда важнее: свобода или комфорт?» — задался вопросом Поттер. В это время эльф успел на своих тоненьких ножках забежать по кривой лестнице на чердак маленькой лавки, сбросил на землю небольшой ящичек и с помощью жестов рук открыл входную дверь в свой родовой магазинчик. — Добро пожаловать в лавку «Лицемерный волшебник»! — объявил он торжественно. — Вы только что открыли свою лавку? — спросил озадаченно Гарри, пока эльф шнырял туда-сюда, нося маленькие контейнеры, магией открывая рваные шторы и собирая пыль в отдельный угол. — Нет, ты что! — обиделся старик. — Просто сегодня я хотел устроить выходной, я ведь свободен в своих действиях. Но пришёл ты, и я почуял, что у тебя есть золото, которое ты можешь потратить. — Правда? — удивился Гарри. — Но у меня нет золота… — Врёшь, — приопустив брови, сказал эльф и пониженным голосом добавил: — Ты только что нашёл клад. Такие вещи от меня не ускользают. «Стоило попробовать», — заключил Гарри и вошёл в здание. Прохладная тень, висящая на углах паутина, пыльные подоконники — здание выглядело недавно заброшенным. Эльф ещё размахивал руками, завершая последние приготовления. — Ронго, Фланго! Живо, сюда! — властным голосом крикнул старик, и к нему в мгновение ока телепортировались два молодых эльфа, такие же тощие оборванцы. — Да, папа? — устало спросил один из них, с мешками под глазами. Затем он увидел Гарри и поспешно исправился: — То есть, мистер Пранго? Старый эльф посмотрел сыновьям в глаза, как бы говоря: «Не называйте меня отцом в присутствии посторонних». Молодые эльфы выпрямили спины и стали за прилавок. — Чем могу вам помочь? — без энтузиазма спросил второй сын. — Э-э, прошу прощения, — Гарри на мгновение удалось совладать с собой, и он привёл в порядок свои запутавшиеся мысли. Есть ли тут что-то, что ему действительно нужно? Он не хотел уходить с пустыми руками, особенно после того, как отнял у мистера Пранго выходной. — А что именно вы предлагаете? — Артефакты всех мастей, — уставшим голосом ответил первый эльф. — Ронго, покажи мистеру человеку, скажем, Чашу Императора. Второй сын — очевидно, Ронго — быстро зашагал к полкам и махнул рукой, после чего в его ладони упал большой кубок с небольшим количеством воды на дне. — Это — Чаша Императора, — сказал первый эльф — Фланго. — Сюда вы можете налить любую жидкость, и эта жидкость станет неиссякаемой. Допустим, вы нальёте огневиски — хотя нет, вы же ещё юный, кхм. Если вы добавите сюда каплю молока гарнатаура, то сможете постоянно пить его отсюда. — Фланго показал, что на дне Чаши налито немного воды и перевернул кубок. Вода полилась, как из ведра. Эльф демонстративно подержал Чашу вверх ногами ещё десять секунд, и всё это время в магазине постепенно набирался слой воды, будто бы питаемый водопадом. Фланго перевернул Чашу в начальное положение. Воды осталось совсем немного — на самом дне. — А если, допустим, я расплавлю золото и налью его на дно Чаши, — осторожно начал Гарри, — то я сразу же стану самым богатым человеком в мире? — Нет. Жидкости из Чаши ненастоящие. Вода вскоре исчезнет, как и расплавленное золото. Ты сможешь утолить жажду этим артефактом, но через некоторое время вода исчезнет из твоего организма, и ты снова захочешь пить, как будто и не употреблял ничего. Вода исчезнет до того, как усвоится организмом, — сказал Ронго и добавил шёпотом: — Мой отец использовал Чашу для стирки одежды. С этим она справляется на ура. Гарри кивнул на удивление хорошему объяснению. — Сколько стоит? — спросил мальчик. — Один золотой галлеон, — ответил Пранго с гордой улыбкой. Видимо, ему понравилось, как его дети ведут семейный бизнес. Юный волшебник отметил, что уже слышал и видел слово «галлеон» в Косом Переулке. Если он всё правильно понял, это была золотая монета. Его кошель выдал такие монеты, когда Гарри попросил «тридцать золотых». А у мальчика этих золотых было, как минимум, тридцать штук — именно столько оказалось в его руке после запроса. — Я беру, — Гарри засунул руку в кошель и без колебаний сказал: — Один галлеон. Золотая монета с изображением дракона прыгнула в руку мальчика, и он протянул её Ронго. — Приятно иметь с вами дело, — синхронно сказали эльфы-младшие и отдали Чашу Императора в руки одиннадцатилетнего волшебника. Фланго продолжил: — Думаю, нам ещё есть, что вам предложить. Гарри попробовал перевернуть Чашу и едва не устроил локальный потоп, но быстро убедился, что товар не бракованный и попытался засунуть его в кошель. К его удивлению, всё прошло гладко. Чаша, размером с голову мальчика, была засунута в чёрную пустую пустоту и откликалась на его запросы, но при этом снаружи никак не чувствовалась. Подпространственная магия кошеля ещё раз удивила Гарри, и он с довольной улыбкой начал ходить по магазину, смотря на артефакты и читая их краткие описания на довольно плохом английском. — Прошу прощения, что это? — спросил Гарри, указав на серебряный меч с инкрустированными в него рубинами. — Меч Годрика Гриффиндора. Ненастоящий, разумеется. Это сувенир для иностранцев, — ответил Фланго. — Вы же не будете покупать эту безделушку? На вид этот меч был довольно остр, и не важно, подделка это или нет, меч в фэнтези всегда пригождается. — Этот меч заточен? — уточнил Поттер. — Да. Но если вы хотите купить оружие, посмотрите лучше на «Челюсть Тарсордара», он зачарован и отпугивает инферналов. Правда, и стоит он внушительно. Гарри не хотел ещё больше показывать своё невежество, спрашивая, кто такие инферналы. — Сколько? — Шесть галлеонов и десять сиклей, — ответил Ронго, теперь уже слегка заинтересованный в покупателе. — Можете скинуть цену до шести галеонов? — Гарри не был уверен, что в его кошельке есть сикли. — И вообще, разве продавать оружие детям не противозаконно? — Для волшебников это считается дурным тоном. Но мы, эльфы, свободны ото всех ваших правил, — заявил отец-Пранго. — Жить с волшебниками в мире — это наш выбор, но мы не намерены подчиняться их дурацким законам. Самооборона важна даже детям, а они этого не понимают, идиоты. Так что мы продадим тебе этот меч за шесть галлеонов и, пожалуй, восемь сиклей. — Я куплю у вас ещё один дорогой предмет, и вы дадите мне скидку, — мальчик даже не спрашивал, а утверждал. Однажды он вместе с тётей и семьёй друзей поехали в Египет на отдых (это была всецело инициатива самого Гарри), и там же юный тогда-ещё-не-совсем-волшебник научился торговаться. В подобных лавках всегда можно было добиться снижения цен. — Идёт, — ехидно улыбнувшись, согласился Пранго. — Но что же ты купишь? — Предложите мне какой-нибудь тёмный артефакт, и я подумаю, — улыбнулся Гарри в ответ и услышал судорожные вздохи. Он не ожидал, что его реплика вызовет такой переполох. Ронго и Фланго вжались в стену и начали тихо сползать на пол. Пранго остолбенел, его челюсть начала непроизвольно приоткрываться… и он всё же сказал: — Те, кто не боятся тьмы… — Что? — не понял Гарри. Напряжение тут же исчезло. Ронго и Фланго встали в полный рост, и их дыхание, до этого ненадолго прекратившееся, возобновилось. Пранго с облегчением выдохнул: — Извините, я просто кое-что понял. Вы Гарри Поттер, так? Что-то внутри мальчика сломалось. Профессор МакГонагалл просила его опровергать все догадки, так что… — Нет! С чего вы взяли? — возмущённо воскликнул Гарри. — Действительно… Возникло недоразумение… — прошептал Пранго. — Просто… у меня в голове сложился неверный паззл. — Ничего, бывает, — рот Гарри говорил сам по себе, пока мозг обрабатывал информацию. Эльфы ждали его здесь? Может, стоит всё-таки раскрыть им свою личность? Что, если именно здесь он сможет получить свой квест? — Так у вас тут есть какие-нибудь запретные знания, некрономиконы или куклы вуду? — Боюсь, вы ошиблись островом, — прошептал Ронго. — Ямайка на другом конце света… — Я к примеру, — пояснил Поттер. — Что у вас самое интересное? — Книги, — без сомнения ответил Фланго. — Запретная секция Хогвартса, конечно, будет поценнее, но в ней вы не найдёте оригинал «Искусства призыва» Рубиальда Кранорсвейна… — Беру! — перебил его Гарри. Призыв? Самая лучшая магия! Он уже представлял, как вызывает элементалей на уроках Заклинаний и удивляет весь преподавательский состав. — …И собрание всех книг об алхимии, которые когда-либо писал Николас Фламель… — Беру! — снова воскликнул Гарри. — Сколько стоят эти книги? — Это наш самый ценный товар, а оригинальные книги всегда дороже копий… Тридцать галлеонов за всё, — отчеканил старик Пранго. Гарри засунул руку в кошель и прошептал: — Тридцать шесть галлеонов, — и тут же понял, что монеты начали вываливаться из его ладони. Три эльфа с округлыми глазами смотрели на то, как совсем ещё юный маг расстаётся с тридцатью шестью галлеонами. Они бережно отдали ему ножны с «Челюстью Тарсордара» и целый ящик книг — собрания сочинений лучшего алхимика и призывателя, труды которых сохранились. И с ещё бóльшими глазами смотрели, как Гарри скармливает большой ящик своему кошелю — отверстие расширилось так сильно, что казалось, кошелёк должен был трижды порваться. Но чары незримого расширения исправно делали своё дело. Кошель был создан на славу. Гарри сомневался, остались ли у него ещё деньги, но тот факт, что он купил самый дорогой товар в лавке, грел ему сердце. До встречи с профессором МакГонагалл оставалось две минуты, так что он поспешно попрощался с обескураженными эльфами и выбежал из лавки по направлению к Косому Переулку. Только один факт смутил его: как только Гарри выбежал за порог лавки, призрачный голос в его голове прошелестел: «Будут ею поглощены», — и тут же выветрился из памяти мальчика, оставляя лёгкий конфуз. Что это было? Гарри уже не мог вспомнить… В его голову зашла ещё одна мысль. То, как Пранго обходился с детьми. Сначала мальчик решил, что для описания ситуации отлично подойдёт «раб мечтает не о свободе, а о своих рабах». Но теперь навязывалась мысль о том, что любая его строгость продиктована бедностью. Он не был плохим человеком, но был ли он хорошим эльфом? Даже после такого непродолжительного диалога Гарри понимал старика Пранго. Значит, расы в волшебном мире не такие уж и далёкие от людей… Выражая эмоции одним и тем же способом, руководствуясь одними и теми же чувствами, эльфы и люди были родственными народами. Так почему же волшебники не против рабства? Их мир ещё не дошёл до той стадии развития, когда разумным существом признавали не по цвету кожи или расе, а по разуму? Да и если подумать, в технологичном плане даже Косой Переулок, главный торговый центр волшебной Британии, отставал от маглов лет на восемьдесят… И в этот момент Гарри снова выбрался к Гринготтсу за полминуты до истечения отведённого ему времени. Профессор МакГонагалл заметила мальчика и подошла к нему. — Ну как, осмотрели окрестности? — поинтересовалась она. — Ага, — ответил Гарри. — Но без денег в кармане мне было как-то неуютно. Давайте уже что-нибудь купим! Профессор Хогвартса на секунду нахмурилась, но потом доброжелательно улыбнулась, и они пошли закупать учебники.