***
— Опять какой-нибудь шутник, — раздражённо сказал старшекурсник. — Как смешно, запереть заучек-когтевранцев в их башне! Алохомора! Произошло ровным счётом ничего. — Аберто? — уже не так уверенно произнёс старшекурсник. Снова без результата. — Не знаю, Депримо?.. — дверь опять не поддалась. — Похоже, товарищи когтевранцы, следующий урок отменяется, пока нас не освободят профессора. — О-о не-ет, — без энтузиазма промычали старшекурсники. — Ка-ак жа-а-аль. — А как Берни и Найя вернутся? — спросил кто-то. — Или они будут сидеть под дверьми и ждать? Ну класс, пошли относить паука и оказались отрезаны от всего коллектива… Терри Бут лежал на диване, подбрасывая какой-то мячик, и недовольно ворчал. — Терри, освобождай место, — с ухмылкой сказал Майкл Корнер, указывая рукой на Рона, который от испуга не мог нормально ходить. Гарри и Энтони волокли шокированного Уизли под локти. Бут сбросил ноги на пол. — Вы его видели? — хриплым шёпотом спрашивал Рон. — Оно было… громадным. — Ага, жуть какая, — поддакнул Голдштейн, забрасывая рыжего на место рядом с Терри. — Добрый и милый зверёк, — с облегчением выдохнул Гарри, когда груз свалился на диван. — Иди ты, — махнул рукой Рон. — В том-то и дело, что некуда идти, — с какой-то апатичной улыбкой ответил Поттер. — Мы заперты в гостиной. Это, кстати, может быть планом близнецов? — Нет, они не настолько вредные, — вклинился старшекурсник. — Если это их шутка, то я разочарован. Это просто не смешно. — То есть громадный паук — это, по-твоему, смешно?! — возмутился Рон. — Есть такое, да, — ответил старшекурсник, не смотря на Уизли. — Не самый пик комедии, конечно, но и не этот дурацкий фокус с дверьми… Кто-то снова попытался потрясти дверную ручку. «Конечно, проверь сам, ведь мы здесь просто так сидим, от нечего делать», — подумал Гарри с каким-то раздражением. — По-моему, мы слегка переоцениваем Фреда и Джорджа, — задумчиво сказал Энтони. — Разве третьекурсники в силах запереть двери во всей гостиной Когтеврана, да так, что даже семикурсник не может отпереть их? Гарри, что-то ты сглупил. — Угу, — согласился Поттер. — Но тогда кто виноват в этой ситуации? — Профессора, — предложил Энтони. — Кто ещё может запереть даже двери в спальни, не заходя в башню? Я бы даже поставил на директора, вряд ли даже у профессора Флитвика есть такая сила. — Звучит разумно, — согласился старшекурсник. — И мы просто примем это как данность? «Это ещё один причудливый план профессора Дамблдора, давайте не вмешиваться?» — так, что-ли? — Давайте вмешаемся, я не против, — сказал Гарри саркастично. — Чтобы выбраться из башни, нужно всего лишь выбить окно и безопасно спуститься. Свяжем верёвку из наволочек и… ну, вы поняли. Похоже, эта фраза была слегка громковатой, так как к дивану, театрально стуча каблуками, подошла Гермиона Грейнджер с недовольным лицом. — Вы замышляете что-то плохое, насколько я вижу, — сказала она, нахмурившись. — Вряд ли эта выходка сойдёт вам с рук. — Вообще-то, вчера ты решила изгнать профессора Биннса, — напомнил ей Майкл. Что-что, а это вряд ли сошло бы ей с рук. — Я же в шутку, — отмахнулась Гермиона и застыла на месте. Пазл в её голове сложился тут же. — А… Вы тоже в шутку. Мальчики на диване почти идеально синхронно кивнули с улыбками разной степени ехидности. — Хотя я бы не отказался в этом поучаствовать, если бы это было взаправду, — добавил Энтони. — Ну да, Биннс действительно уже слишком долго позорит своими уроками светлейшее имя науки истории, — сказал Гарри. — То есть, понятное дело, мы обсуждали это всё невсерьёз, но проблема-то осталась. Биннс будет преподавать в Хогвартсе до конца света. Образовалась короткая пауза, во время которой все участники беседы с ужасом рассмотрели эту страшную перспективу. — Если бы только у нас был шанс увидеть исторические события наяву, а не как список дат… — нарочито саркастичным тоном подал голос Терри Бут. — Если бы в Хогвартсе был способ видеть прошлое… Не знаю, глазами очевидцев… Все посмотрели на Терри. — Серьёзно, с Квирреллом в школе появился Омут памяти, а мы ещё что-то обсуждаем. Да в каждом волшебном архиве есть наборы с воспоминаниями! — сказал он. — У Квиррелла есть Омут памяти? — удивлённо переспросил старшекурсник. — У нас ещё не было урока Защиты, но… вау. — Да-да, отблагодарите позже, — сказал Терри и уткнулся лицом в диванную подушку. Через несколько секунд он приподнял голову и сказал: — Хотя я бы оставил стратегический урок, чтобы поспать. И вам советую. Бут накрылся непонятно откуда взявшимся пледом и свернулся калачиком, сбросив обувь на ковёр. — Не знаю, как вы, но я фанат этой идеи, — сказал Гарри. — Администрация Хогвартса умеет идти на уступки. Сам факт возможности реставрации гостиной Когтеврана, просьба МакГонагалл, да даже эти не совсем формальные разговоры с Дамблдором — взрослые в Хогвартсе действительно поддерживают общение с учениками и уважают их мнение. — И что, они уволят профессора Биннса просто по предложению группки первокурсников? — с явным недоверием спросила Гермиона. — Ох, как это рубанёт по бюджету школы — им придётся содержать на одного живого профессора больше! — с изрядной порцией видимого сарказма сказал Гарри. — Им это ничего не стоит, а уроки принесут чуть больше пользы, чем ноль. Я, как адепт истории, очень возмущён текущим положением дел и не намерен это терпеть. — То есть вы серьёзно? — спросил старшекурсник. — Вы действительно хотите добиться отставки Биннса? Кроме шуток. — Не, ну, а что? — вопросом на вопрос ответил Гарри. — Не вижу в этом ничего плохого. Плохих учителей увольняют, это естественный порядок вещей. Не говоря уж о плохих и мёртвых учителях. — Если будете организовывать массовые акции протеста, я с вами, — сказал старшекурсник, положив ладонь на сердце. — Кстати, я Уилсон Пратт, можно просто Уилл. — Очень приятно, Уилл, — кивнул ему Гарри. — Ну так что, кто вступает в нашу фракцию против преподавания Биннса? Майкл, Энтони и даже дрожащий Рон подняли руки. — Давайте дадим ему ещё один шанс, — всё же сказала Гермиона. — Мы же были только на одном его уроке… — Поверь мне, они все одинаковые, — заверил её Уилл. — Но вам действительно невежливо задвигать какие-то речи после первого же провала. — Хорошо, давайте примем решение чуть позже, — согласился Поттер. Теперь Гермиона тоже неуверенно подняла руку. «Поверить не могу, что никто до нас не задумывался об этом, — подумал Гарри. — А ведь всего лишь стоило проявить инициативу.» — По правде говоря, дальше Когтеврана эта волна не пойдёт, — заметил Уилл. — Остальным факультетам урок сна никак не мешает.***
Прошло уже почти десять минут, а рядом с Альбусом не появилось и мухи. Конечно, Петтигрю мог ждать или бежать в обход, тогда его опоздание к махиколациям — открытым дырам в полу у стены, предназначенным для более удобного обстрела лучниками и волшебниками — объяснимо. Но у седого волшебника составилось другое мнение. Что-то подсказывало ему, что ранее считавшийся убитым Питер Петтигрю сбежал. — Обструкто, — сказал Дамблдор, и дыры в полу резко заросли материалом, похожим на камень Хогвартса — естественно, фальшивым. Если Петтигрю всё ещё в Хогвартсе, надо сужать круг поисков. Директор должен был сделать это, пусть и чувствовал в этом фальшь. Он знал, что ничего не выйдет. Как бы сейчас пригодились те обороты маховика времени, что Дамблдор потратил впустую сегодня утром… Никакой Визенгамот, никакая встреча директоров волшебных школ не может быть важнее вопроса Азкабана. Если бы Альбус благополучно явился на встречу, как все нормальные люди, без использования всех шести оборотов, у него не было бы никакой проблемы. «Не ври себе. Ты уже получил известие о том, что Фреду и Джорджу Уизли стёрли память. Твоё вмешательство ничего бы не изменило.» Дамблдор мрачно согласился с этими мыслями. Ход истории не изменить. Но он мог хотя бы проследить за Питером под чарами невидимости! Естественно, Дамблдор был закутан в Мантию-невидимку, ту самую, что была одним из трёх Даров Смерти, так что Питер Петтигрю никак не мог его заметить, даже если бы был анимагом невероятно зоркого животного. Раз Петтигрю жив, то его убийство — явная фальсификация. Получив оповещение от охранных чар, Дамблдор предположил самое худшее — что под личиной Питера скрывается Волдеморт, либо сам Питер создал крестраж. Были варианты и менее страшные: Пожиратель смерти, шпион какого-то нового Тёмного Лорда. Конечно, вполне возможен был и безопасный вариант: Петтигрю чудом пережил тот взрыв, устроенный Сириусом Блэком, и пришёл навестить Хогвартс. Вот только его пропажа на десять лет и стирание памяти детям участников Ордена Феникса этой гипотезе не способствовали. Когда дело касалось войны, Альбус предпочитал не рисковать. А значит, Петтигрю в его глазах представляет самую настоящую угрозу… Что-то вспыхнуло в голове Дамблдора. Ещё один сигнал от охранных чар Хогвартса… Ещё один Обливиэйт на двух пуффендуек, в соседнем зале от мраморной лестницы, где дежурит Амелия! Но как он туда пробрался, двери и окна ведь защищены Хогвартсом? — Экспекто Патронум! — воскликнул Дамблдор, и серебристый феникс снова появился перед ним. — Амелия, беги в коридор напротив Большого Зала, он там! Как он туда проник? Что соединяет первый этаж и тайный ход у башни Когтеврана? Озарение пришло моментально. Трубы! — Петтигрю передвигается по трубам! — сказал директор серебряному фениксу. — Он не больше крысы! Серебряный феникс-патронус испарился, а сам директор хлопнул в ладони, и рядом с ним из ниоткуда появился настоящий, огненно-золотой феникс. Во вспышке огня Дамблдор мгновенно переместился к мраморной лестнице — ведь аппарация в Хогвартсе невозможна, в отличие от огненной телепортации — и сдёрнул с себя затрудняющую движение мантию-невидимку. Альбус подбежал к ближайшей арке и заглянул за угол. Амелия Боунс уже размахивала палочкой, колдуя Хоменум Ревелио и парочку других обнаруживающих заклинаний. На полу валялись две второкурсницы с Пуффендуя. Ещё одна вспышка за спиной Альбуса — и Аластор Грюм, несмотря на свою деревянную ногу, ловко подбежал к этому же коридору. Фоукс сработал отлично и без команды хозяина перенёс в гущу событий третьего участника. — Упустили? — спросил он. — Отсюда некуда идти, все двери заперты. — Он использовал трубы, — мрачно сказал Дамблдор, указывая на небольшой фонтанчик у стены рядом с раковинами, где дети моют руки. — Не глупи, Альбус, как он ушёл отсюда? — Думаю, использовал ещё какой-нибудь тайный ход, — кисло предположила Амелия. — Вылез из фонтана, нажал на какой-нибудь кирпич, чтобы отодвинуть стену, и обработал этих детишек, свидетелей. Альбус, тут рядом есть какой-нибудь секретный тоннель? — Если и есть, я о нём не знаю, — сказал Дамблдор. — Амелия, ты проверила трубы? Вдруг он всё ещё здесь, просто привлёк наше внимание и забрался обратно в фонтан, чтобы уйти первоначальным путём. Боунс хмуро кивнула. — Дерьмо, — констатировал Грюм. — Маховики уже не сработают? — Я не чувствовал присутствие посторонней взрослой магии до этих самых Обливиэйтов от Петтигрю, — покачал головой Альбус. — Так что ваши хроноавроры не могли здесь находиться. А мой лимит на сегодня иссяк. Амелия грязно выругалась. — Что мы насчёт всего этого думаем? — хрипло спросил Грюм. — Блэк сидел незаслуженно? — Всё это обсудим в моём кабинете с Минервой и Северусом, — сказал Дамблдор. — А пока нужно открыть все двери. Ученики, наверное, уже все с ума посходили. Забирайте этих двоих, а также близнецов, — директор указал на лежащих на полу пуффендуек. — Посмотрим, что предшествовало стиранию памяти. Фоукс сел на плечо Дамблдора и уже готов был перенести его, как Альбус внезапно что-то вспомнил. — А, и ещё, — сказал он, сделав шаг навстречу Грюму. — Аластор, останься здесь и посторожи выход. На случай если Петтигрю — анимаг размером с муху и он просто забился в щель между кирпичами. Директор протянул аврору в отставке струящуюся полупрозрачную ткань. — Понял, — кратко ответил Аластор и закутался в один из трёх Даров Смерти, став полностью невидимым. …В гостиной Когтеврана поднялся шум: дверь наконец открылась. Старшекурсники, у которых на сегодня ещё были запланированы уроки, кучей вывалились в коридоры, и только первый и второй курс остались в башне, чтобы сделать домашнее задание. Небо за окном немного прояснилось.***
На следующий день после уроков МакГонагалл и Биннса (ожидания оправдались: второй урок прошёл настолько же плохо, как и первый) первокурсников наконец вывели на свежий воздух. День был ясным и солнечным, трава мягким ковром устилала холмы Шотландии, и ходить по ней было одно удовольствие. Весь первый курс Хогвартса, все четыре факультета собрались на небольшой площадке на юго-востоке от замка, как можно дальше от Запретного леса. Мётлы. Рядом с каждым учеником лежала метла с узким седлом, напоминавшим велосипедное сиденье, и парой стремян. Без этого лететь на узкой палке было бы… проблематично. Гарри почему-то казалось, что земля под ним необычайно твёрдая. Подошвы его ботинок не проваливались, а стояли на траве, как на голой скале. Если упасть, будет очень больно. «Почему нельзя постелить маты? — нервно думал Поттер. — В такой солнечный день кто-то обязательно будет ослеплён и упадёт…» Метла Гарри, к тому же, была старой и потрёпанной: прутья торчали в разные стороны, с дерева слетел лак, и в некоторых местах оно немного подгнило. Мадам Хуч, женщина с жёлтыми ястребиными глазами и короткими белыми волосами, ходила между детей и что-то проверяла. — Правши, вытяните правую руку над метлой, левши — левую! — скомандовала она. — И скажите ВВЕРХ! — ВВЕРХ! — вместе со всеми остальными детьми уверенно сказал Гарри, и метла прыгнула ему прямо в руку. Поттер инстинктивно сжал пальцы, хватая метлу, хотя думал, что сейчас деревяшка больно ударит его по ладони. Гарри обернулся и понял, что этот трюк удался далеко не всем. В большинстве своём мётлы просто покатились по земле. Гарри отпустил метлу и, пока она ещё падала, быстро сказал: «ВВЕРХ», — и метла снова влетела ему в руку, забыв о том, что она, вообще-то, падает вниз. На этот раз Поттер расслабил руку, но пальцы всё равно автоматически сжались вокруг древка. Что-то это напоминало… «Интересно, то, что я применял Акцио, как-то влияет на призыв метлы?» — задумался Поттер. Уж очень легко у него всё вышло. Взгляд Гарри скользнул на пуффендуйцев, а конкретно на Невилла Лонгботтома. В его глазах читался явный страх перед полётами, а метла перекатывалась из стороны в сторону, уворачиваясь от вполне магловской хватки пуффендуйца. «Может, мётлы как лошади? — задумался Гарри. — Они чуют страх хозяина и не позволяют оседлать себя тем, кто боится?» Когда все взяли в руку метлу, мадам Хуч снова прошлась по ряду и поправила хватку некоторых детей. Выяснилось, что даже Драко Малфой, летающий всю жизнь, держит метлу неправильно (Гарри предположил, что существуют несколько видов хватки, и мадам Хуч переучивает детей только потому, что так ей будет удобнее объяснять движения. В конце концов, какая вообще разница, как ты держишь метлу? Ведь большую часть времени ты всё равно будешь на ней сидеть). — А теперь, по моему свистку, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Хуч. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на несколько футов, а затем опускайтесь, слегка наклонив метлу. По моему свистку — три, два… Прежде чем инструктор успела поднести свисток к губам, одна из метёл взмыла в воздух под очень крутым углом. Послышались детские визги: то был искренний ужас. Метла забирала влево и летела спиралью, так что размытое в пространстве лицо мальчика — а по воплям можно было смело судить, что это мальчик — не было видно чётко. Взбесившаяся метла поднялась из зоны Пуффендуя — всё, что было понятно в суматохе. «Нет… — промелькнуло в мыслях Гарри. — Это же Невилл.» Три метра, четыре, шесть — неисправная метла стремительно набирала высоту. Если мальчик упадёт на шею, она, без сомнений, сломается. — Вернись, парень! — явно в панике крикнула мадам Хуч. Не лучший совет, конечно. «И что делать?» — подумал Гарри, но опоздал. Метла взбрыкнула и стала почти вертикально, причём прутьями вверх. Невилл — теперь его белое от ужаса лицо было видно — бросил последний взгляд на землю и широко раскрыл рот от страха. Уже через момент он сорвался с метлы и оказался в свободном падении. Глухой неприятный хруст отозвался эхом, даже несмотря на то, что пространство было открытым. Невилл лежал на земле лицом вниз. Если всё совсем неудачно, его глаза могли напороться на камень. Гарри рванул к упавшему ученику вместе с тремя пуффендуйцами, парочкой гриффиндорцев и, кажется, Гермионой Грейнджер. Остальные ученики выглядели слишком шокированными. Метла продолжила лететь спиралью, но теперь уже по дуге, вбок по направлению к Запретному лесу, как пробка из-под шампанского. Вокруг лежащего Невилла не было крови, да и дёргался он вполне по-живому, поэтому Гарри притормозил. Мимо него с ястребиной скоростью пронеслась мадам Хуч: она перевернула мальчика — у того была разбита губа, так что подбородок был весь в крови, очень контрастной по сравнению с бледным лицом. Лицо инструктора было ещё белее: на ней, как-никак, лежит вся ответственность за детей. Мадам Хуч бегло осмотрела мальчика. — Сломано запястье, вроде бы других серьёзных травм нет, — пробормотала она, склонившись над Невиллом. — Всё в порядке, всего лишь перелом запястья! — это она объявила уже всем остальным ученикам. — Я отведу его в больничное крыло, а вы стойте тут и ничего не трогайте! Оставьте мётлы на земле! Кто притронется к метле в моё отсутствие, вылетит из школы быстрее, чем успеет сказать «квиддич»! — мадам Хуч снова повернулась к Лонгботтому. — Вставай, с тобой всё в порядке. Подняться Невиллу помогли Эрни Макмиллан и Джастин Финч-Флетчли. Мадам Хуч приобняла мальчика и повела его к Хогвартсу. Лонгботтом сильно хромал. «Сломано запястье, — подумал Гарри. — А что, если там внутреннее кровотечение? Разве беглого осмотра достаточно? А что, если бы травма была серьёзной, и лечить её нужно было срочно? Может, стоит держать при себе аптечку первой помощи?» В несуществующий список покупок добавился ещё один пункт. — А это что? — какой-то слизеринец обратил внимание на шарик размером с теннисный мяч, заполненный белым туманом, оставшийся на месте падения Лонгботтома. — А, это напоминалка Невилла, — сказал Эрни, присмотревшись. — Подайте её, кто-нибудь. Слизеринец лишь коварно ухмыльнулся, метнулся к шарику и взял его в руки. Только сейчас Гарри понял, что это был то ли Крэбб, то ли Гойл — Драко представил их как-то слишком быстро. — Мистер Малфой, разберитесь, — приспешник бросил напоминалку в сторону учеников Слизерина, и Драко без проблем словил шар. — Эй! — возмущённо крикнул Макмиллан. — Крэбб, ты идиот, — внимательно смотря на напоминалку, сказал Малфой. — Ты хочешь сделать Лонгботтомов нашими врагами? Драко не оборачиваясь вручил шар стоящему рядом Гойлу. Очевидно, подразумевалось, что Грегори отнесёт напоминалку Эрни, но Гойл то ли не понял, то ли специально ослушался, будучи не самым лояльным телохранителем. Так или иначе, Гойл свободной рукой схватил древко метлы и засунул ноги в стремена. Драко ошарашенно обернулся только тогда, когда его обдало тёплым воздухом — Грегори уже летел. Малфой огромными глазами посмотрел наверх, и одними губами спросил: «Что ты творишь?!» «Квиддич, — про себя произнёс Гарри. — Упс, похоже, Гойл в школе уже не учится.» — Я заброшу эту дурацкую штуку на какое-нибудь дерево, — сказал Гойл, зависнув в воздухе. — И посмотрим, как пухляш справится! Слизеринцы одобрительно зааплодировали. Драко открыл рот, но оттуда не сорвалось ни звука. Зато глаза блондина метали молнии. Поднялся шум. Эрни Макмиллан дёрнулся в сторону метлы, но Гарри схватил его за плечо. — Подожди, тебя исключат же! — Не исключат, если я успею вернуть напоминалку до прихода Хуч! — отмахнулся Эрни. — До больничного крыла далеко, она вернётся нескоро. — Подожди, вдруг у слизеринцев есть хоть капля благоразумия, — остановил его Поттер и быстрым шагом направился к виновникам ситуации. А у слизеринцев были свои разборки. — Ну и ну, Малфой, защищаешь сквибов? — надменно ухмыльнувшись, подошла к Драко Панси Паркинсон. — От тебя такого гриффендуйства не ожидала. «Хочешь сделать Лонгботтомов нашими врагами?» Когда это Лонгботтомы нас интересовали? Может, ещё и мнение маглов будем учитывать? — Заткнись, Паркинсон, — процедил Драко. — Я не собираюсь наживать врагов на пустом месте. Панси неприятно сжала губы и отвернулась. Немного погодя, она снова повернулась к Драко и посмотрела ему прямо в глаза. — Гойл только что спас твою репутацию, — она попыталась надменно улыбнуться, но вышло довольно злобно. — Не представляю, как бы отреагировал твой отец, если бы ты начал вдруг помогать пуффендуйцам, — Панси демонстративно развернулась — во второй раз — и пошла к другим девочкам. С земли доносились крики и требования пуффендуйцев и гриффиндорцев. С неба прилетали ответки вроде «Попробуй отбери» и «Я не слышу тебя с уровня грязи». «Не провоцировать сильного соперника, — про себя сказал Малфой. — Тёмный Лорд проиграл, а Лонгботтомы были в команде победителей. Глупая девчонка, как она этого не понимает?!» — Драко! — вмешался Гарри. — Отзови громилу на землю! Он же нужен тебе в Хогвартсе не только на первой неделе? — Слизерин не одобрит, — кисло заметил Малфой. — Слышишь, как они рукоплещут этому болвану? Потому что им в голову вдолбили, что нужно показывать превосходство над слабыми! А если я прогнусь под Пуффендуем, меня поднимут на смех! Гарри устало вздохнул. — Ладно, разберусь сам, — сказал он и достал палочку. Вообще-то это заклинание Гарри использовал лишь единожды, и то в исключительных обстоятельствах. Ему даже пришлось забрать немного силы у другой версии самого себя. Но это ничего — сегодня они колдовали только на уроке трансфигурации, так что магической силы у него осталось достаточно. Это заклинание проходится на четвёртом курсе как обязательное. Значит, четверокурсники могут использовать его безо всяких проблем с истощением. Заклинание не должно лишить его всех сил, как в прошлый раз. Палочка Гарри начертила в воздухе дугу. — Акцио напоминалка! Гойл как раз кричал что-то детям внизу, как шар потянуло вниз некой невидимой верёвкой. Грегори сжал напоминалку сильнее, но она всё равно выскользнула из его руки и полетела вниз. Пуффендуйцы ахнули — а что, если она разобьётся, всё же стеклянный шар. Гарри на этот счёт не особо беспокоился. Раз шар не разбился, упав вместе с Невиллом, не разобьётся и об его руку. Пальцы Гарри автоматически сомкнулись на шарике идеальной хваткой. Колени подкосились, но ему всё же удалось устоять на ногах. Шум стих, взгляды устремились к Поттеру. «Так, нужно не растеряться», — подумал Гарри и уверенно подошёл к Макмиллану. — Эрни, держи, — Гарри вручил пуффендуйцу напоминалку. — Спасибо, — растерянно сказал Макмиллан, принимая шар. — Э-э, то есть, спасибо от всего Пуффендуя, Гарри. — Обращайтесь, — Поттер поклонился и пошёл к когтевранцам. Шум возобновился, на этот раз чуть потише. Грегори Гойл с озадаченным выражением лица спустился на землю по спирали. Драко с облегчением выдохнул. «Если никто не настучит на Гойла, его не исключат», — подумал он и повернулся к Грегори. Придётся провести с ним беседу. Гермиона схватила Гарри за рукав. — Это что, были манящие чары? — удивлённо спросила она. — Предпочитаю называть их магией призыва, — невозмутимо ответил Поттер. — Они же проходятся на четвёртом курсе! Как ты?.. — воскликнула Грейнджер. — Ты тренировался с ними дома? — Нет, они получились у меня с первого раза, — нарочито саркастично сказал Гарри. Он очень надеялся, что Гермиона подумает, что сказала какую-то глупость, хоть вопрос и был по делу. Нельзя же распространяться про первое использование Акцио… на сердце летающего змея. — Ты же знаешь, что колдовать летом противозаконно? — нахмурилась Гермиона. «Отстань, пожалуйста», — взмолился Гарри. — Я практиковался осенью, — сказал Поттер. Технически, он даже не врал. — В свободное от учёбы время. Вот буквально на днях. — Могу подтвердить, — внезапно заступился за него Рон. — У меня пока что не получается. — А, — начала Грейнджер и остановилась. — Ну ладно. Научишь потом меня? Манящие чары очень полезны. А я взамен помогу с трансфигурацией. — Окей, — выдохнул Гарри. Знала бы она, что это заклинание почти лишило его сил, и использовать его в быту не представляется возможным. Гермиона подошла к Падме, и они начали усердно о чём-то шептаться. — А если серьёзно, как ты выучил это заклинание? — тихо спросил Рон у Гарри. — Ну, я купил одну книгу в Косом Переулке, — ответил Гарри. — И немножко потренировался в Хогвартсе. Самая лучшая тренировка — это поединок. — Меня тоже потом научишь, — сказал Рон и подошёл к своей метле. Остальные первокурсники Хогвартса если и знали заклинание, то не были удивлены. Вскоре из больничного крыла вернулась мадам Хуч, и урок всё же состоялся. Впервые поднявшись в воздух, Гарри ощутил какое-то неведомое доселе блаженное чувство. «Прыжки» на мётлах были гораздо проще, чем на ногах. Метла настолько хорошо слушалась Поттера, настолько просто отвергала гравитацию и даже инерцию, что управлять ею было одно удовольствие. Гарри видел панику в глазах Гермионы: она постоянно боялась падения, её глаза были прикованы к земле, её позиция была неустойчива — в воздухе ей было просто некомфортно. Поттер же откуда-то знал, как наклоняться в стороны и поворачивать ещё до того, как мадам Хуч это объяснила. Это было интуитивно понятно для него. Что странно. Вчерашний омут памяти вызвал такой же эффект дежавю. Может, Гарри уже летал когда-то, но ему стёрли память? «Да нет, бред полный», — в угоду наслаждения полётом отказался от этих мыслей Поттер.***
Где-то в Северном море от глаз маглов был скрыт небольшой островок. Это был тот тип островов, на которых обычно строят маяки — скалистый, окружённый утёсами, но крохотный. С лодки на него было не попасть, как, впрочем, и разглядеть. В этой зоне Северного моря очень часто штормило. Чёрное небо, вечно затянутое плотными тучами, не позволяло даже понять, день сейчас или ночь. И дождь, тяжёлый косой ливень, перемежавшийся с градом; он никогда не был гостеприимным. Пенистые волны налетали на утёсы, а хлёсткий ветер прижимал к земле пожухлую, несмотря на сентябрь, траву. Была у этого островка ещё одна особенность. На нём стоял Азкабан. Золотая вспышка осветила тёплую и вполне уютную приёмную в казарме охранников Азкабана, находящейся у подножия тюрьмы. В очертаниях пламени можно было угадать директора Альбуса Дамблдора и главу Департамента Магического Правопорядка Амелию Боунс. Фоукс, перенёсший их сюда, спланировал на подоконник приёмной и выглянул в окно. Видеть это мрачное место ему уже доводилось. Дверь распахнулась, и в приёмную шагнул старый — хотя, возможно, на нём так сказалась аура Азкабана — аврор в ярко-алой мантии. — Директор Боунс, директор Дамблдор, — он осмотрел прибывших. — Что-то случилось? — Питер Петтигрю жив, — сказала Амелия, — и он стёр память четырём ученикам Хогвартса. Спустя десять лет мы всё же проведём суд над Сириусом Блэком. Аврор скептично поднял бровь. Конечно, он не верил в это, должно было быть какое-то другое объяснение, чем невиновность Блэка. Но раз уж сама Боунс уверена в этом, лучше не спорить. — Минут десять назад к нам пришёл Дэйв Баурос, — сказал аврор. — Тоже к Блэку. Мои напарники сейчас сопровождают его. Это как-то связано? — Вы проверили его на Оборотное? — спросила Боунс. — И на Империус с Конфундусом? — Да, он чист, — кивнул аврор. Дамблдор, мрачно стоявший в стороне, глухим голосом сказал: — Баурос с его парнями заменили Блэков после войны. В сфере устранения магических угроз. Бауросу невыгодно возвращение последнего Блэка в строй, их род лишит его работы. А он тот ещё материалист. — Вряд ли Дэйв тут из-за Петтигрю, — заметила Амелия. — Десять минут назад, когда он пришёл, мы ещё сидели в засаде в Хогвартсе. Ты перенёс нас фениксом, а более быстрого способа попасть в Азкабан пока не существует. — Верно, — согласился Дамблдор. — Хотя это не мешало спланировать всё заранее. — Обычно так говорит Грюм, — в сторону сказала Амелия и поджала губы. — Откуда в тебе столько паранойи? Не думаю, что визит к заключённому Азкабана и побег из Хогвартса, где Петтигрю, видимо, скрывался, как-то связаны. Конечно, Боунс видела беснующийся артефакт Гриффиндора. Но она, должно быть, решила, что опасность представляет именно Питер, а не Волдеморт. У Амелии просто нет повода для такого беспокойства. — Я задам Дэйву прямой вопрос, — отчеканил Дамблдор. — Веди меня к Сириусу Блэку. Аврор кивнул и по связному зеркалу передал распоряжения резервному дежурному отряду. В командный центр вскоре явились ещё три аврора, а директоров Дамблдора и Боунс вывели из казармы — на улице штормило — и отвели к подъёмнику на верхний ярус тюрьмы. Именно там, сверху, находился вход. Иначе посетителям приходилось бы проходить мимо ямы дементоров в центре призмы тюрьмы. Вспомнив об этом, Дамблдор призвал патронуса, Боунс последовала его примеру (аврор же свой патронус и не опускал). Азкабан был полностью покрыт металлом, и даже его каждые тридцать лет приходилось полностью обновлять — коррозия от близкого контакта с дементорами. Директор сразу же почувствовал это. Сталь, или что это там было, зловеще скрежетнула под ногами. В дальние уголки разума начали проникать мрачные образы, но Дамблдор прекрасно знал, что эти мысли не его собственные; он в совершенстве знал искусство разума и мог отличать истинное от навязанного. Сквозь люк аврор провёл Амелию и Альбуса на верхний ярус Азкабана. Тусклые газовые лампы, в которых нет ни капли магии, чтобы её не поглотили дементоры, меркли по сравнению с чистым серебристым светом трёх нематериальных животных из светлейших эмоций. Впереди ждало самое сложное: пройти мимо всех заключённых, даря им секунды патронуса, и вырывать эту надежду у них из рук, лишать их хоть какого-то облегчения… Моральная пытка. Далеко не самая сложная моральная пытка для Альбуса Дамблдора.***
В пустом кабинете Хогвартса (а таковых в огромном замке было предостаточно), прислонившись к подоконнику, стоял Гарри. На небо за окном с севера набегали лёгкие чистые облака. Пару часов назад Энтони предупредил всех, что на днях будет шторм. В стеклянной сфере, который напоминал магловский снежный шар, гремела гроза и шёл ливень. — Акцио подушка! — выделяя каждый слог, с излишней экспрессивностью произнесла Гермиона. Ничего не вышло. — Гм, — сказал Гарри. Движение палочкой было сложно провалить, ведь это была обычная дуга. Произношение тоже было идеально. — Не знаю, как-то ты кривляешься, — продолжил Поттер, пожимая плечами. — Даже я могу прочитать твоё «Акцио подушка» по губам, причём без очков. Гермиона было надулась в обиде, но быстро выдохнула и снова поставила палочку в исходное положение. — Акцио подушка! — чётко сказал Рон, и край подушки действительно дёрнулся. Уизли пользовался палочкой Гарри, так что подобный результат был в границах допустимого. — Думаю, моя палочка пытается тебе помочь, — почесав затылок, сказал Поттер. — Твоё произношение хуже, чем у Гермионы, и всё же у тебя заклинание хотя бы подало признаки работы, а у неё нет. — В смысле хуже? — возмутился Рон. — Твои книги говорят? Откуда ты знаешь, как правильно? — Руководствуюсь собственным опытом, — без запинки ответил Гарри, смотря в пустоту. Сейчас он был глубоко у себя в мыслях. Манящие чары очень простые. Гарри проглотил «Искусство призыва» Рубиальда Кранорсвейна ещё в первые дни августа, и, помимо забавной истории про Гидеона Флэтворфи и его банды акционистов, в книге раскрывались частичный призыв, античары и всякие интересности. Но среди этой дополнительной информации не было дополнительных условий, при которых заклинание работало. Тогда почему Гермиона не может призвать подушку? Согласно Флитвику, достаточно лишь выразить желание использовать заклинание, вложив в палочку свою магию (в случае Гарри это ощущалось как поток расслабленности), сделать жест и произнести слова. Это не высшая магия, чтобы вызывать такие трудности. — В каком смысле «палочка пытается тебе помочь»? — удивилась Гермиона. — Они ведь не живые… — Кстати, да, — кивнул Рон. — Гарри, объяснись. — Так перо феникса же, — пояснил Гарри. — Оно даёт палочке инициативность. В смысле, она сама додумывает, что ты хочешь сделать, и помогает тебе. Очень полезное свойство. — Хм, — хмыкнула Гермиона. — То есть вместо питомца-животного ты взял питомца-палочку. — Да, — ответил Поттер и задумался. — Кстати, Рон, думаю, я куплю себе какую-нибудь зверушку на выходных. Ты всё ещё будешь искать Коросту? Рон уверенно кивнул, будто точно знал, что его ручная крыса не могла убежать далеко. — Если только её не словил чей-то кот, она в безопасности. Она же умная, помнишь? Гарри слегка улыбнулся. Близнецы лежали в больничном крыле — вроде бы, во время закрытия дверей их защемило в каком-то тайном проходе, и они выпустили Коросту из рук. Самим близнецам дали зелье, восстанавливающее повреждённые участки черепа, и как побочный эффект они забыли последние часы, так что крысе Рона сейчас представлен весь Хогвартс. — Э-э, а как вы планируете пойти в зоомагазин на выходных? — нахмурилась Гермиона. — Гарри выбил разрешение у МакГонагалл, — сказал Рон. — Раз уж на то пошло, тебе захватить чего-нибудь? — поинтересовался Поттер. — Я… — Гермиона задумалась. — Я напишу список к вечеру. Под конец четверга у Гермионы всё же получилось шевельнуть подушку манящими чарами, но использовать заклинание по полной до сих пор мог только Гарри.***
— Верни! — далёким, приглушённым стоном раздавалось эхо. — Верни, прошу, пожалуйста! Серебряные животные неумолимо повернули за угол, ведя хозяев на предпоследний уровень Азкабана. На последнем, к слову, никто не заключался — там проводился Поцелуй дементора, небезызвестная казнь лишением души. Аврор-сопровождающий коснулся массивной металлической двери своей палочкой, и она с грохотом открылась. В этом коридорчике, наиболее приближенному к яме дементоров, мучались Пожиратели смерти. Запах здесь был отвратительный, и аврор взмахнул палочкой, невербально наложив на себя Пузыреголовое заклятие. Амелия и Альбус предпочли этого не делать. Дамблдор увидел ещё двух патронусов и, взмахнув рукой, опустил своего феникса. Двое авроров стояли в боевой позиции, их взгляды были направлены сквозь решётку, а палочки нацелены в спины двух человек. Один из них сидел на полу, опираясь на стену, как будто его толкнули и он просто сполз, не в силах встать. Глаза этого человека были закрыты, а его исхудавшее тело, похожее на обтянутый кожей скелет, вообще не двигалось. Только губы немного приоткрывались, и выходивший из них воздух немного покачивал упавшие на лицо длинные и лохматые, пусть и сухие ломаные волосы. Второй человек стоял ко всем спиной, но за багровой мантией можно было разглядеть его средний рост и здоровые, без седины, волосы. — Директор Дамблдор, мадам Боунс, — поприветствовал посетителей один из авроров, чья палочка была направлена на Сириуса Блэка. — Джерард, есть какие странности в казармах? — Не-а, — помотал головой аврор-сопровождающий, видимо, Джерард. — Всё чисто. Вы выяснили, зачем Баурос сюда заявился? Аврор-охранник кивнул. — Он допрашивает Блэка. Поставил барьер тишины и нас не слышит, так что мы держим обоих на прицеле. — Вы его прослушиваете? — строго спросила Амелия. — Он может и план побега сообщить. — Сквозь чары Бауроса хрен пробьёшься, — недовольно сказал второй аврор. — Но из Азкабана нельзя уйти магией, так что в крайнем случае на его пути стоим мы. А, и теперь ещё Дамблдор, так что даже если он и готовит диверсию, мы остановим. — Я зайду в камеру, — отчеканил директор Хогвартса. — Откройте дверь. Аврор-охранник, не сводя палочки с Дэйва Бауроса, настучал какой-то сигнал пальцами левой руки по зеркалу, висящему на поясе, и дверь начала отъезжать. Тело Сириуса Блэка не изменилось, он даже не дёрнулся. Зато Баурос резко обернулся, оставив дугой след пыли в воздухе, и схватил палочку из багрового дерева, по цвету идентичного мантии. Заметив Дамблдора, Дэйв не расслабился, а напротив, только напрягся и сжал палочку ещё сильнее. Альбус бесцеремонно прошёл сквозь барьер тишины, и дыхание Амелии и авроров остались позади. — Дамблдор собственной персоной, — хмыкнул Дэйв с лёгким немецким акцентом. — Не верю, что наше единовременное прибытие сюда случайно. Вы пришли за мной или за Блэком? — За Блэком, не беспокойся, — спокойно ответил директор. — Вообще-то у нас есть резон провести над ним нормальный суд и, как я подозреваю, освободить. Если Баурос и был удивлён, то он этого не показал. — Вот как, — он задумался. — Квиетус Дуо. Дайте угадаю: этот резон напрямую связан с Барти Краучем или, возможно, Питером Петтигрю? — Причём здесь Крауч? — поднял бровь Альбус. — Значит, Петтигрю, — ехидно улыбнулся Дэйв. Дамблдор этого и не скрывал, так что просто кивнул. — Собственно, я не удивлён. Не знаю, как там у вас, британцев, но даже выходцы Дурмстранга проводят над обвиняемыми справедливый суд. — Времена были тяжёлые, Баурос, — вздохнул Дамблдор. — И да, расскажи подробнее о Крауче. Я не замечал за стариком ничего подозрительного. — Я про младшего говорю, — покачал головой Баурос. — Он же в Азкабане сидел и умер. Ну, вы так считали, пока Уолтер не обнаружил, что он жив и здравствует в отцовском доме. Под Империусом. Для Дамблдора эта информация была в новинку, так что он превратился в слух. Читать мысли Бауроса было бессмысленно: вся его команда по борьбе с тёмной магией владела окклюменцией. — Предлагаю обмен информацией, — сказал Дэйв. — Я вам не очень доверяю, но в вопросе Пожирателей смерти мы с вами по одну сторону баррикад. Вы сливаете мне всё по Петтигрю, а я — по Краучу. — Идёт, — кивнул Дамблдор. Баурос молчал: видимо, после своего интригующего отрывка он ждал, что Альбус заговорит первым. — Ладно, — выдохнул директор. — Буквально полчаса назад я получил сообщение от охранных чар Хогвартса о том, что Питер Петтигрю стёр близнецам Уизли память. Этим чарам тысяча лет, и обмануть их грубой силой нельзя. А Питер Петтигрю, которого знает Хогвартс — это тот же Питер Петтигрю, что был записан в Книге доступа. Никакой смены личности, никакой ошибки быть не могло. Так что стало очевидно, что он жив, а значит, его смерть была подделана. Полагаю, ты помнишь, в каких обстоятельствах мы решили, что он мёртв. Дэйв понимающе кивнул: — Горящая машина, двенадцать магловских трупов и стоящий в крови Сириус Блэк. И палец Питера. Да, если он выжил, ему незачем было прятаться вот уж десять лет. — Пока мы пытались его остановить, мы обнаружили, что он, вероятно, либо анимаг крохотного животного, либо умеет другим способом перемещаться по трубам. Метаморфомаги не могут расположить свои органы в таком тесном пространстве, самотрансфигурация тоже убила бы его, аппарировать на территории Ховартса нельзя. И всё же он смог скрыться. Скорее всего, используя секретные проходы. Аластор Грюм сейчас ищет возможные пути. Дэйв почесал затылок. — Пока мы разбирались с трупом Ванлоса Роттерберти, Уолтер решил подчистить следы — ну, ты знаешь, он же перебежчик из Пожирателей — и наткнулся на некролог Крауча младшего, его бывшего приятеля, они в одном отряде у Сами-Знаете-Кого состояли. Ну он и решил проверить дом Краучей, не осталось ли там наводок на него. Работа у нас опасная, много недоброжелателей. Через Фиделиус он прошёл, ещё до войны у него разрешение было, как школьному другу младшего. Обезвредил их домовика, Винки, и прошёл через закрытую дверь, потому что за такими всегда хранят секреты, и нашёл Барти Крауча младшего. Дэйв вздохнул. — А потом Уолтер совершил глупейшую ошибку и снял Империус. Подумал, что Барти пытал Лонгботтомов не по своей воле и что он невиновен. Но вы же давали им сыворотку правды и копались в мозгах, да? Дамблдор вспомнил этот неприятный эпизод из своей жизни. Суд над Лестрейнджами и Краучем, который он даже сохранил в виде воспоминаний для Омута памяти. — И, в общем, Крауч младший сбежал, потому что наш бедный Уолтер ему не ровня, и тому пришлось заметать следы. Но вы же понимаете, что об этом никому ни слова? Иначе у нас могут быть проблемы. — А прямо за дверью стоит Амелия Боунс, и твоего друга вполне могут засадить за помощь в побеге приговорённого к Азкабану, — хитро заметил Дамблдор. — Как, впрочем, и Крауча-старшего, который, видимо, использовал на сыне непростительное. А он мне нужен, так что я буду молчать. — Экий вы хитрец, — ухмыльнулся Баурос. — И не стыдно же признаваться, что под себя гнёте закон, когда удобно. Дамблдор хмыкнул. — А Блэк учился с Краучем в одно время и был «Пожирателем смерти» дольше, чем Уолтер, — продолжил Дэйв. — И даже арестовали их в один день. Не допросить его я не мог. Хорошо, что до сих пор жив. Вот только Блэк до сих пор так и не сознался в содеянном и обвиняет Питера. Я бы не против дать ему сыворотку правды, но он от неё откинется окончательно. — Допрос не дал плодов, как я понял, — из-за плеча Бауроса директор посмотрел на Сириуса. — Не-а, — покачал головой Дэйв. — И вот сейчас приходите вы, совершенно случайно. Какое совпадение! Как думаете, освобождение Крауча и возвращение Петтигрю взаимосвязаны? — Думаю, нет, — отрезал Дамблдор. — Скорее, Питера рассекретил кто-то из учеников, может, сами близнецы Уизли. Третий учебный день же. — И всё в один год? — нахмурился Баурос. — Всё равно подозрительно. Уже девять лет как не можем найти беглых Пожирателей, а тут сразу двое объявились, причём они ровесники, оба избежали Азкабана и считались мёртвыми. Дамблдор погладил бороду. Он всерьёз задумался и, скорее всего, то, что он сказал доселе, не совпадало тем, что он считал правдой. Может, есть ещё какой-нибудь фактор, который выделяет этот год на фоне предыдущих? Дэйв Баурос снисходительно выдохнул: кажется, он подкинул аврорату ещё одну задачку. — Нет, я всё же не особо этому верю, — сказал он после полуминутной паузы. — Внезапное желание твоего Уолтера стереть следы и начало учебного года не особо связаны. — Понял, «не лезь в наши дела», — закатил глаза Дэйв. — Но вы не запретили нам расследовать дело и дальше, так что мы, пожалуй, продолжим. — Думаю, не сейчас, — сказал Дамблдор. — Нам нужно добиться справедливости для Блэка и реабилитировать его, если он действительно невиновен. Не знаю, как там у вас в Дурмстранге, а в Британии сначала помогают жертве, а потом проводят следование. — Ц-ц-ц, это всё ещё не формальный запрет, — улыбнулся Баурос. — Гриффиндор по тебе плачет, — вздохнул Дамблдор. — С таким упорством, учись ты у нас, стал бы Старостой школы. — Спасибо, я пас, — отмахнулся Дэйв. — Ну так что, нам можно вмешиваться в дело? — Авроры возьмут всё под контроль, тебе в эту степь лезть не стоит, — твёрдо сказал Альбус. — Нет, скажу по-другому. Именем Президента Международной конфедерации магов запрещаю тебе и твоей команде заниматься этим делом и вмешиваться в работу авроров. Баурос улыбнулся ещё шире. — Понятно. Тогда и вы не будете лезть в наши дела, если мы не попросим ассистенции, мне этого достаточно, — Дэйв бросил взгляд на полумёртвого Блэка и вздохнул. — Именем главы нашего безымянного квартета, искренне надеюсь, что виноватые Пожиратели будут наказаны, а невиновные освобождены. — Да будет так, — ответил Дамблдор, которому торговля была не нужна. Квиетус Дуо, барьер тишины внутри барьера тишины, исчез, и теперь Сириус мог их слышать. — Мы идём судить тебя, Блэк, — обратился к Сириусу Дамблдор. — И сотни лет не прошло, — тихо прошептал заключённый. Его лицо не изменилось, но если бы у него были силы, он бы ехидно улыбнулся. — Левикорпус, — направив на Сириуса бузинную палочку, произнёс директор, и тело узника всплыло в воздухе. Дэйв взмахнул палочкой ещё раз, и ужасное эхо стонов Азкабана снова ударило по ушам Альбуса. Тело Сириуса выплыло первым, за ним последовал Дамблдор, последним из камеры вышел Баурос. — Во время нашего разговора он не врал, — кивнул в сторону Дэйва директор. — И ничего противозаконного не делал, просто проводил допрос. И дал мне пару подсказок, в каком направлении двигаться. — Мы договорились о невмешательстве двух сторон в дела друг друга, — добавил Баурос. — Ты уверен, Альбус? — сухо спросила Амелия, на что Дамблдор кивнул. — Ладно, Баурос, ДМП признаёт этот договор. До тех пор, пока вы не нарушаете наш закон, естественно. Авроры не сводили палочек с Дэйва и Блэка (на Амелию, их начальника, наводить палочки было опасно, а на Дамблдора — бесполезно). Небольшой конвой зажёг патронусы и направился вверх по спирали тюрьмы. Поднимаясь выше и выше, Дэйв Баурос удивлялся, как непринуждённо Альбус Дамблдор умолчал о том, что нарушения закона были, и довольно серьёзные. Законопослушная Амелия добилась бы Азкабана даже для старого доброго Барти, а за проникновение в дом их Древнейшего Рода и помощь в побеге Краучу младшему Уолтера ждали не меньшие проблемы. «Бедному старику некому доверять, — с грустью подумал Дэйв. — Быть может, это и есть обратная сторона манипулятивности?» Про интриги директора даже немец Баурос был наслышан. Авроры уже связались с напарниками по зеркалам, так что на выходе из Азкабана конвой ждали лекари из Святого Мунго, стоящие рядом с носилками, закреплёнными между двумя мётлами. Покинуть Азкабан быстрее, чем на мётлах, было невозможно — ни порталы, ни фениксы, ни Исчезательные шкафы и камины не могли перемещать людей из тюрьмы, не говоря уже об аппарации. Пролетая над Северным морем, Дамблдор почувствовал давление ветра. В лицо бил сильный шквал. Может, не сейчас, но намечалось что-то нехорошее. Так закончилась среда.***
Пятничный завтрак прошёл в штатном режиме. Гарри намазывал джем на тост и размышлял, нельзя ли попросить домовиков делать это за него. «На намазывание уходит порядка двадцати секунд, ещё десяток — на то, чтобы дотянуться до того и другого, итого я трачу много секунд», — подвёл результат Поттер. Пожалуй, вмешательство эльфов того не стоит. — Рон, что у нас по расписанию? — бросил Гарри, щедро посыпая сахаром овсянку. — Чары, потом Зельеварение, сдвоенный урок с пуффендуйцами, — отозвался Рон, отрезавший ломоть свиной отбивной. — Профессор Снейп, вроде бы, очень несправедлив по отношению ко всем, кроме слизеринцев. Выгораживает их перед другими учителями, завышает им оценки, а близнецам однажды снял баллы за то, что они «агрессивно посмотрели» в сторону его ученика. — Ну, думаю, они преувеличивают, — покачал головой Поттер. — А даже если нет, должен же быть баланс между классными учителями и плохими? — Из классных у нас есть только Флитвик и Синистра, так что баланс уже, ну, довольно шаткий, — заметил Рон. На Чарах профессор Флитвик сказал, что пока гриффиндорцы учат теорию (как показал опыт, именно этот факультет чаще всего страдает нетерпеливостью), когтевранцы до апреля закончат весь первый курс программы и оставшееся время посвятят подготовке к экзаменам и полезным бонусам. — Даже если мы захотим выучить всё необходимое, у нас всего два часа в неделю, времени просто не хватает — говорил Флитвик, левитируя буклетики на парты. — Поэтому советую вам вступить в кружок Чар, где вы пройдёте очень важные и простые заклинания, которым не обучают в Хогвартсе из-за кое-каких особенностей программы. — Профессор, а почему закрыли Дуэльный Клуб? — спросила Лиза Турпин. — Это ведь тоже уроки Чар, просто узконаправленные. — Пока одна ученица не выпустится, а это случится в следующем году, о возрождении Дуэльного Клуба речь не идёт, — с загадочной улыбкой ответил Флитвик. — А сегодня мы добьём Фригидейро и приступим к изучению не менее полезных чар. Думаю, вы слышали о Люмосе… «Слышал, — про себя выдохнул Гарри. — Точнее, читал и даже использовал в боевых условиях.» Палочка Рона не то, чтобы не работала… Но если бы она была фонариком, создавалось бы ощущение, что батарейкам осталось жить не больше тридцати секунд. Гарри отдал свою инициативную палочку Уизли, и только тогда у Рона вышло что-то дельное. …Когда когтевранцы направились в подземелья, ведомые Пенелопой Клируотер, мимо них прошла группа гриффиндорцев. Их замученные лица стоило видеть. Отчаяние, неверие, плотно сжатые губы и красные глаза, из которых вот-вот норовили потечь слёзы. У Гриффиндора урок был сдвоен со Слизерином. Небольшой разговор между Симусом Финниганом и Майклом Корнером уяснил всю соль ситуации. — Он начал задавать вопросы, которых не было в учебниках, — сквозь зубы говорил ирландец. — И на первом же уроке мы потеряли восемь баллов… — Знаете, когда об учителях складывается мнение? В первые шесть секунд их преподавания, — буркнул Джейсон Сэмюэлс, стукнув кулаком по картине на стене. — Мне кажется, он специально идёт на конфликт! Ну не может человек специально так сильно ненавидеть три четверти Британии!.. Кабинет зельеварения был совсем неглубоко, но достаточно, чтобы солнечные лучи никогда сюда не доходили. Тут было холодно, а камина в кабинете не наблюдалось. Гарри поёжился: а как они будут работать зимой? Пуффендуйцы уже сидели в классе и оживлённо болтали, смотря куда угодно, но не на дальнюю стену, слева от двери — там, на полках, стояли банки с заспиртованными животными, различные весы, хитроумные установки-капельницы, стеклянными трубочками подключённые к спиртовкам, газозаборным ёмкостям, различным фильтрам и загадочным тёмным приборам, от которых доносились лучи магии. Выглядело всё классно, если не учитывать замшелость и сырость каменных блоков, из которых был сложен Хогвартс, и того факта, что эти блоки почему-то напоминали скорее мёртвые плиты египетской пирамиды, а не романтичный заброшенный храм инков, как бы восхваляющий буйную природу. Снейп скользнул в класс и бесшумно, в одно непрерывное движение, добрался до своего стола и открыл журнал. Только звуки «ш-ш!» обратили внимание разговорчивых учеников на то, что профессор уже в кабинете. Чёрная мантия выглядела неопрятно, вся в пятнах от зелий, но сам профессор неряхой не казался. Напротив, его уничтожающий взгляд как бы говорил: «Я нигилист, мне плевать на внешний вид». Даже сальные чёрные волосы не миновали комочков грязи, а это неудобство не потерпел бы даже самый ленивый человек. Значит, он ходил неопрятным из принципа. — По местам, — скомандовал Северус. — Живо. «Для первого мнения нужно шесть секунд, значит, — подумал Гарри. — Да, случайно так бы не вышло.» Снейп сел за стол безо всякого приветствия начал перекличку: — Ханна Аббот. — Здесь, — дрожащим голосом сказала пуффендуйка. — Сьюзен Боунс. — Я, — у племянницы самой Амелии Боунс от страха чуть не пропал голос. Все вросли в свои места и сидели молча, сжимая рот, чтобы ненароком не пискнуть. Когда очередь дошла до Гарри, профессор поднял глаза и нашёл паникующего Поттера взглядом. — О да, — негромко произнёс он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость. Гарри сглотнул. Очевидно, Снейп знает, что он присутствует, но ведь надо как-то отметиться? И что сказать? — Здесь, сэр, — так же тихо отозвался Гарри. Снейп как ни в чём не бывало продолжил своё ознакомление с двумя факультетами. Закончив с перекличкой, он обвёл детей пустым взглядом чёрных колодцев-глаз и начал свой монолог: — Вы здесь, чтобы изучать точное и тонкое искусство приготовления волшебных снадобий, — сказал он тихо, но из-за мёртвой тишины все его услышали. — Поскольку на моих занятиях нет дурацких размахиваний палочкой, многие из вас с трудом поверят, что это можно назвать магией. Я и не жду, что вы сумеете по достоинству оценить волшебную красоту тихо кипящего котла и мерцающих над ним испарений, нежную силу жидкостей, растекающихся по человеческим венам, околдовывая ум, порабощая чувства… Что бы это ни было, Гарри Снейп заинтересовал. Тишина и терпение, точность и усердие — да, это именно то, чем Поттер занимался дома, когда тётя Петуния оставляла на нём хозяйство, уходя на вторую работу. И пусть готовка и зельеварение немного отличались, концепт был похожий. — Я могу научить вас разлить по сосудам славу, — вкрадчиво продолжил Снейп, — приготовить известность и даже закупорить смерть. Если, конечно, вы отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится учить. «Ну конечно, он просто ненавидит детей, — с опозданием понял Гарри. — Он «педагог» похлеще Биннса, тот хоть ко всем безразличен и оттого справедлив.» Воцарилась абсолютная тишина, и только стул Гермионы скрипнул, когда она уселась поудобнее, чтобы, видимо, доказать, что она к этому стаду не относится. Но у Снейпа были другие планы. Он выловил недоверчивый взгляд Гарри, который только что переглянулся с Роном, и гаркнул: — Поттер! Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? Гарри прошиб пот. «Чёрт, я не знаю, — тут же осознал он. — Это вообще было в нашем учебнике? Я не помню!» Какая-то часть Гарри хотела съязвить и спросить, какой концентрации настойка полыни. Другая часть вжалась в спинку стула и пищала от боли — шрам от удара змеиного хвоста никуда не делся. Третья часть пыталась воссоздать картинку текста из учебника, заведомо безуспешно. Поттер не учил его наизусть. И даже наспех пролистанная теория Мадоки Лакруго не давала никаких идей. Ингредиенты, свойства которых там описывались, были в основном животного происхождения. — Э-э, — чтобы заполнить паузу, выдал мальчик. Гермиона, кажется, всё-таки выучила все учебники: её рука тянулась к потолку. Взгляд Гарри скользнул на закрытый учебник на краю парты. Возник соблазн нагло открыть его и найти ответ, но мозг твердил Поттеру, что профессор не оставит это безнаказанным. — Извините, сэр, я не помню, — сказал наконец Гарри. Рот Снейпа растянулся в улыбке предвкушения. — Так, так… Похоже, одной известности недостаточно. Давайте попробуем ещё раз, — профессор упорно не хотел замечать руку Грейнджер, которая уже даже не сидела за партой, а прямо-таки стояла и тянулась вверх. — Если я попрошу вас принести безоаровый камень, где вы будете его искать? «Чёрт! — Гарри снова мысленно ударился головой о стену. — И где же их брать? Их делают алхимики? В пещере валяются? А-а!» — В аптеке, сэр, — автоматом сказал Поттер и тут же похвалил себя. Гениальный ответ и даже не огрызание, Гарри действительно пошёл бы в аптеку. А если Снейпу надо было узнать, откуда безоары доставляют в аптеку — что ж, надо было спрашивать точнее. Улыбка Снейпа исчезла. — Если вы решили схитрить, надо было говорить «На вашей полке, сэр», — профессор указал на шкаф, в котором одна из полок была полностью заполнена различными камушками. Гарри напряг зрение и прочитал бумажку, прикреплённую к стеклу. «Безоар». — Но так уж и быть, ваш ответ я зачту. С плеч Гарри упала гора. Значит, Снейп не будет придираться к правильным ответам… — Хотя ваше пренебрежение учебниками не делает вам чести, Поттер, — сказал Северус ледяным тоном. — Интересно, вы вообще додумались прочитать их перед школой? Давайте проверим… Гарри почти задрожал. Снейп специально мучал именно его, но почему? Гарри же ещё не успел ничего совершить… Кроме, пожалуй, уничтожения Волдеморта. «Но большинство волшебников смотрят на меня с уважением, — заметил внутренний голос. — А Снейп сверлит взглядом, полным ненависти. Выходит…» Снейп был Пожирателем смерти? «Но как он тогда получил работу в Хогвартсе? — с недоверием спросила циничная часть Гарри. — Ведь этот замок — доминион Дамблдора, который противостоял Волдеморту и его людям. Да и вообще, он же относится плохо ко всем, кроме слизеринцев! Ты же сам всё прекрасно слышал!» — В чём разница между клобуком монаха и волчьей отравой? — голос профессора вывел Гарри из размышлений. Гермиона почти доставала дрожащей от волнения рукой до потолка. «В чём разница между ромашкой и розой? Между лилией и маком? Что это вообще за вопрос, разница двух растений? — возмутился Гарри. — Разница в стебле, листьях и цветках? Или в алхимических свойствах? Что я должен ответить?» Логика подсказала, что если Снейп хочет услышать конкретную разницу, то эти растения имеют много общего и мало разного. Но тогда это вопрос из гербологии, а не зельеварения, а «Тысячу волшебных трав и грибов» Гарри особо не читал — скучно. Но в понедельник он открывал учебник, чтобы сделать домашнее задание, и если волчья отрава и клобук монаха были в первых главах, Гарри их не заметил. — Извините, сэр, я не знаю, — признался Гарри. — Но мне кажется, Гермиона точно знает, почему бы вам не спросить её? Пара человек из класса хихикнула, но Снейп остался недоволен. — Сядьте! — рявкнул он на Грейнджер, и та упала на стул. — А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделя и настойки полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар, противоядие от большинства простых ядов, извлекают из желудка козы, а волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Ясно? А теперь, записывайте всё, что я сказал. «Ну да, тогда это имеет смысл, — согласился Гарри. — Вопрос был с подвохом. Что ж, учту.» Все заскрипели перьями и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа был слышен даже сквозь весь этот шум. — А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю одно штрафное очко Когтеврану. Позже Снейп разбил учеников на пары и дал им задание сварить простейшее зелье исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной черной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Его замечания и критика, хоть и были по делу, сильно били по морали и желанию что-то делать. В тот момент, когда он критиковал Мораг МакДугал, послышалось громкое шипение, и кабинет быстро наполнился ядовито-зелёным дымом. Невилл каким-то образом расплавил котёл Ханны Аббот, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они вдвоем готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. — Идиот! — прорычал Снейп, одним движением палочки испарив всю лужу зелья. — Как я понимаю, прежде чем снять котёл с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? Невилл вместо ответа сморщился и заплакал, и теперь его нос тоже был засыпан красными волдырями. — Пять баллов с Пуффендуя за нарушение техники безопасности. Отведите его в больничное крыло, — обратился Снейп к Ханне. — Я н-не знаю, где оно, — дрожащим голосом сказала Аббот. — А кто знает? — спросил Снейп, и Эрни Макмиллан с Джастином Финч-Флетчли, работающие за одним котлом, подняли руки. Они уже отводили Невилла в больничное крыло, буквально вчера, на уроке полётов на метле. — Тогда вы и отведите, — махнул рукой Северус и тут же опомнился. — Снимите котёл с огня! Не хватает нам, чтобы произошёл ещё один взрыв. Ханна вышла вместе с тремя мальчиками, ведь зелье уже было испорчено, а на варку нового в одиночку не хватало времени. — А вы, Поттер, почему не предупредили Лонгботтома о том, что нельзя добавлять иглы дикобраза так рано? — обратился профессор к Гарри, который сидел за соседней партой. — У вас-то всё получилось. Или вы подумали, что если он ошибётся, вы будете лучше выглядеть на его фоне? «Ну, во-первых, мы с разных факультетов, а во-вторых, я не заглядывал к ним в котёл — своих проблем хватает», — подумал Гарри, но ничего не сказал вслух. — Записываю на ваш счёт ещё одно штрафное очко Когтеврану, — сказал Снейп. «А сидящих по соседству Эрни и Джастина ты не оштрафовал, хотя они заинтересованы в успехе Невилла куда больше», — пронеслась мысль. Гарри уже хотел было открыть рот, чтобы возразить против несправедливости, но Рон пнул его ногой под столом. — Не нарывайся, — прошептал Уизли. — Не зли его, просто делай зелье и не обращай внимание на придирки. Если он разозлится, нам конец. Час спустя Снейп проверил зелья. Идеального исполнения не вышло ни у кого, даже Гермиона оплошала… Или Падма, которая сидела с ней. Хорошо, что он хотя бы не снял за это баллы. Ученики высыпали из класса, но Гарри попросил Рона подождать его в коридоре и остался в кабинете. Когда Гермиона вышла в числе последних, она бросила на Поттера странный взгляд. Неужто снова подумает, что он сейчас подкупает учителя? — Профессор, у меня есть просьба, — сказал Гарри, когда класс опустел. — Точнее, даже две. Снейп посмотрел на Гарри пустыми глазами, но баллов не снял. — И что же это за просьбы? — спросил он. Гарри полез в мантию и нащупал свой кошель. Одними губами произнёс «Противоядия» и «Подозрительные конфеты», и в его пальцах оказались зажаты две тонкие коробки. — Первая просьба касается директора Дамблдора, — при упоминании этой фамилии Снейп заинтересованно взглянул на коробку с противоядиями. — Мне пришлось использовать противоядие от змеиного яда, ещё тогда, во время банкета. Не могли бы вы восполнить этот пузырёк? — Гарри взял в руки пустой стеклянный флакон. — Это когда Квиринус сказал, что кто-то проник в его серпентарий? — пробормотал Снейп даже не Гарри, а себе. Поттер отметил, что тогда он слышал именно голос Квиррелла. Но ведь летающего змея на него натравил не Квиррелл, а какой-то ребёнок Пожирателей? Тогда зачем профессору ЗоТИ говорить что-то подобное? Или неблагожелатель украл яйцо змея из серпентария Квиррелла, а «оповещение» сработало всё равно? Но Гарри знал, что становление свечей зелёными — это результат его договора с Хогвартсом в подземельях. Зачем Квирреллу притворяться, что он знает причину? «Или он изначально был в сговоре с директором и сказал эти слова, чтобы Снейп не начал собственное расследование и поверил мне сейчас, — на Гарри снизошло озарение, и он быстро сложил пазл. — То есть Квиррелл знал, что сейчас нужно оправдать этот момент перед Снейпом, иначе он бы тоже удивился и запаниковал. Но он соврал коллеге, давая знать, что всё под контролем. И сейчас Снейп тоже сложил пазл — визит в серпентарий и моя просьба дать противоядие от змей.» — Хорошо, Поттер, подождите пару секунд, — сказал наконец Северус и пошёл в подсобку. — В смысле, это не я потревожил змей, а кто-то натравил змею на меня, сэр, — вдогонку ему сказал Гарри. Мало ли что, вдруг профессор подумает, что Гарри и есть взломщик? Через пару минут Снейп вернулся с уже полным закупоренным флаконом и отдал его Гарри. Поттер спрятал противоядие в коробочку и скормил её своему кошелю. Нет смысла прятать его от Снейпа. Дамблдор знает, к тому же, это вполне законно. — Не возражаете, если я попрошу вас рассказать, как вы использовали это противоядие? — язвительно спросил Снейп. — Извините, директор просил не распространяться, — сказал Гарри. — Но, как вы понимаете, меня укусила… змея. — Ну да, — вздохнул Снейп. — Тогда, какая ваша вторая просьба? Гарри открыл коробку с конфетами. — Я нашёл это под своей подушкой, сэр, — сказал Гарри. — Я, конечно, не эксперт, но среди списка покушений на жизнь подбрасывание змеи и отравление стоят довольно высоко. — И вы считаете, что кому-то действительно понадобилось вас убить? — растягивая слова, спросил Северус. — Хотя да, у вас есть причина так думать. Проникнуть в учительский серпентарий и украсть ядовитую змею… К сожалению, даже если бы вы притащили ту самую змею, я бы не отследил отпечатки пальцев на её чешуе, а ведь её могли и левитировать, чтобы совсем не оставить следов. Тоже самое касается коробки конфет. Так что в поисках ваших врагов я вам не помощник. — Нет, сэр, я просто хочу узнать, не отравлены ли конфеты, — сказал Гарри. В конце концов, именно к местному зельевару его отправил Роберт Хиллиард. — Я вас понял, — кивнул Северус. — Оставьте коробку на столе. Гарри кивнул, положил подозрительный подарок на стол и выскочил из кабинета. Последнее, что он услышал — тяжёлый вздох. День закончился благоприятно, и лишь над Северным морем шквал ветра гонял волны.