Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       — Вельзевул, а что у нас по визитам на землю? — развалившийся в самолично созданном тяжеленном кресле Люцифер почесывал когтем рога. Старая компания, почти как бывало на Небесах, снова собралась вокруг своего мятежного вдохновителя. Ну, разве что грелись они теперь не на солнышке, а у размороженной части проклятого озера.        Предчувствие не обмануло. Устроенная Астаротом пакость с человеческой женщиной обернулась проблемами. На земле сначала — Кроли донес: не то чтобы он специально вынюхивал, просто таскался без цели по планете, вот и наткнулся на интересное, — объявились трое Небесных посланников: херувим из стражи райского сада и пара вечнонедовольных необходимостью ступать по поверхности планеты, а не по пушистым облакам, ангелов. Кого они искали — и раздумывать не приходилось.        Забавно, но в тот день ворота райского сада были открыты настежь. Заходи, кто хочет (если смелый, все-таки Небесные Представители пожаловали с проверкой). Или выходи - тоже (если не боишься Гнева Ее, зверья, расселенного по планете, и въедливой скуки, разносимой ангельской комиссией).        Некоторое зверье и в самом деле сбежало, загонять обратно его никто не спешил: решили, что проще новых создать. Кажется, никто из ниспосланных на землю ангелов представления не имел, как загнать в райский сад даже гориллу, не то что почувствовавшего свободу льва (чудеса применять им без крайней необходимости было нельзя - следы беглянки боялись потерять). Создатель этих самых львов — Велиал — затыкая рукой новую промоину в стене, громогласно хохотал над пересказом этих событий Кроли, успевая отпускать ехидные замечания в адрес бывших коллег. К досаде демонов, среди сбежавшего зверья Адама не оказалось: тот изображал вселенскую скорбь (опять-таки по словам Кроли, рыжий демон сунул свой любопытный нос в им же самим и проделанную дыру в стене райского сада), отгонял от себя особенно любопытных утконосов и кричал на пытавшегося напиться из пруда единорога.        Сразу понятно, чьих рук творение. Весь в мамочку.        Естественно, никто из проверяющих Рая следов Лилит не нашел (шутка ли, женщина буквально переместилась за пределы райского сада, сотворив чудо - хотя по задумке Ее человеку подобное было неподвластно). Зато кое-что серьезнее обнаружилось довольно быстро.        После произнесенного Лилит — по наущению Астарота, сомневаться не приходилось, тот едва ли не лопался от гордости своей подлой и хитрой выдумкой, — имени Богини святостью и прочими благодатями фонило на весь райский сад, даже через щели в стенах пробивалось.        Кроли об этом и без заключения ангельской комиссии додумался и поспешил рассказать Вельзевул с Асмодеем. Хотя бы из-за того, что после полученной власти над проклятым пламенем ничего еще не причиняло рыжему демону таких неудобств.        С любопытного носа Кроли слезала кожа — как у заправской змеи. Святое будто оцарапало оболочку и попыталось забраться дальше: рыжий демон заметил, что дышать там было сложновато. Святой воздух оказался в сто крат хуже глотка раскаленной серы.       Так что у собравшихся у проклятого озера демонов — не то чтобы всех не пригласили, просто обсуждать важные и спорные вопросы небольшим кругом было удобнее (а еще случайный ручей снова затопил третий уровень, кому-то следовало ликвидировать последствия), — было, о чем подумать.        Во-первых, они не так неуязвимы, как себе представляли.        Во-вторых, с Лилит нужно было что-то делать: пока ангельская комиссия не донесла о случившемся до Всеведущей. В произошедшем тогда наверняка обвинят демонов — не сказать, что совсем уж без оснований, но Лилит за язык никто не тянул, — и снизойдет на них гнев Божий. Особенно когда Наверху узнают, что спокойно вкушавшая в бытность в раю с Древа Вечной Жизни Лилит не сгинула безвестно в небытие, не распылилась на частицы, не была безжалостно растерзана мятежниками, а почти благородно приглашена ими же в новый дом (скорее ту еще хибару, конечно: Ад явно не напоминал удобный загородный коттедж) с обеспечением работой, жалованьем, повышением из людей в демоны и расположением со стороны обитателей Преисподней. Неплохо для той, кто еще вчера носилась голышом по Саду и скандалила с мужчиной.        Вельзевул тихо поморщилась. Гнев Божий. Снова. Навряд ли это будет что-то интересное и оригинальное.        — Никто не рвется на поверхность, — пожала плечами Вельзевул, осторожно подбирая слова. — Здесь, в Преисподней, полно работы. Все прогулки по земле происходят только в интересах демонов… Так, разведать обстановку.        И почти не соврала… Хотя по статусу ей положено лгать больше и отчаяннее, иначе так себе достижение для демона. Интересно, ложь в отчетах самому Люциферу — благо, потому что искажает истинное злодейское положение дел, или все-таки зло по определению, потому что ложь всегда зло? Моральная дилемма: как поступить порядочному (или непорядочному) демону?        Ползающий по земле Кроли, конечно, формально никаких запретов не нарушал, просто из чувства демонической солидарности — объединенные общим врагом не столько в лице Добра, Света и Богини, сколько постоянно текущих потолков и стен, — демоны решили без необходимости на поверхность не выбираться. Люцифер, кажется, публично обмолвился, что жить всем демонам следует под землей, чтобы лишний раз не давать повода Богине гордиться собственным великодушным разрешением бродить по земле. Даже озвучил интересную идею, поставить у ворот стража… Неплохую и одновременно бессмысленную. Демоны делали, что хотели (чаще всего они очень хотели делать то, что им велит Вельзевул, приходилось быть убедительной), а по негласному соглашению никто с Небес на экскурсию в Ад не рвался (не появился еще достаточно безумный ангел, похоже). От кого охранять вход? От ангелов? Чушь. Или выход — от своих же? Последнее несколько противоречило идее об относительной свободе и разнузданности демонов, о которой так упорно твердили обе Стороны. Так что Кроли шлялся, где хотел, и временами был даже полезен в своем любопытстве - для всех демонов в целом.        Велиал об этом не заикался и только радовался новым байкам сверху. Дагон было плевать, пока истории не касались чего-то, что прямо отразится на ее работе. Асмодей просто чихать на такое хотел: кто-то предпочитает книги, кто-то — кричать до визга на рядовых демонов, а кто-то — разгуливать по земле, спасаясь от скуки, ничего необычного. Астарот чужими путешествиями — если это была не Вельзевул: несколько раз ей казалось, что этот психопат дышит ей в ухо, подкравшись к ней у входа в Ад (привет, паранойя), — не интересовался, предпочитая собственные, но более продуктивные. Лигур с Хастуром ошивались на нижних уровнях Преисподней, превращая отдельные коридоры в леденящие душу катакомбы (стены здесь приобрели такой же отвратительно-скучный клетчатый узор, что и форма ангельского войска. Признаться, Вельзевул казалось, что Хастур других рисунков просто не знает), и навряд ли придавали большое значение чужим прогулкам.       Откровенно говоря, всем, кто часто приходил к Люциферу обменяться парой фраз, на выходки Кроли было плевать. Да и Вельзевул тоже.        Навряд ли Люцифер в самом деле решил регламентировать все вылазки на поверхность.        Было бы неприятно отказываться от ставшего привычным созерцания заходящего Солнца. В багряном небе Вельзевул мерещился отблеск грядущей войны и мести, что после бессмысленности происходящего в аду было почти благосло… отдушиной.        — Служебные тела разваливаются, — начал вдруг Асмодей, безотрывно следя за прикрывшим глаза Люцифером. — В эфирной оболочке нам всем будет тесновато. Придется выбираться на поверхность.        — Кому понравится шляться наверху, когда здесь… ну не знаю. Здесь всего достаточно и солнце в глаза не светит, — непонимающе протянул Хастур.        Вельзевул молча возвела глаза к потолку, не замечая, как коротко усмехнулся Асмодей, скользнув по ней взглядом.        — Мы не можем латать тела до бесконечности, — прохрипел Лигур, подаваясь вперед.        Астарот, хмыкнув, самодовольно развалился в кресле.        — Вопрос скоро решится, — лениво отмахнулся Люцифер, потягиваясь и создавая в руках кусок льда. — Создание наших собственных оболочек вышло на последнюю стадию… Но речь сейчас не об этом. О Лилит скоро узнают.        — Она — демон, отдать одну из нас Небесам я не позволю, — коротко отчеканила Вельзевул. Бездна ведает, как тяжело ей дались эти слова: хоть косвенно, но помогать одной из выдумок Астарота было отвратительно. — По Аду столько бесполезных кретинов разгуливает, а у женщины есть разум… или что-то вроде того. Заявила, что тоже из праха, как и Адам, удрала от него при первой же возможности, значит, не совсем без мозгов. Нам пригодится, уверена.        — Хорошо, оценим возможные последствия? — по-деловому заговорил Люцифер, прикладывая к шее лед: тот мгновенно зашипел, испаряясь. — Не сегодня, так завтра наш порог начнет обивать ангельская братия. Не думаю, что Богиня одобрит разведение огня из перьев, пусть даже у ворот Ада.        — А зачем им вообще ее возвращать? — повел бровью Велиал, вдыхая мерзкий пар, исходящий от расплавленной серы. — Кажется, в невинные и светлые ее уже не запишешь, человеку такая игрушка не особо-то нравится… Ну и на кой-черт она им, просто отобрать?        — А еще для восстановления какого-нибудь равновесия или справедливости, — скучающе протянул Асмодей. — Там нет логики, мы их самомнение задели. Будет много шума.        — Можем дать им то, чего они хотят, — махнул рукой Астарот, жутко улыбаясь. — Им все зло на одно лицо. Я от них отделаюсь, Сатана, и к даме они больше не сунутся. Усыплю их бдительность и отправлю прочь с чувством выполненного долга.        — Иллюзия? — нахмурился Асмодей.        — Примененная к самому себе, а не к ангелам... Или их сознанию, — задумчиво пробормотала Вельзевул. — Может сработать.        — Ага, — хохотнул Астарот. — Или не совсем иллюзия. Посложнее немного. Это не Богиню обмануть, только двух ангелов. Или троих. Больше за одной Лилит все равно сюда не потащится.        — Тебе разве не нужно время, чтобы закончить ту, другую работу? — Люцифер не скрывал недовольства.        — Первый образец готов, заодно и опробую, — беззаботно хмыкнул Астарот, не уточняя деталей.        Асмодей скрипнул зубами, бросив короткий взгляд в сторону Вельзевул: похоже, такие тайны ему тоже совершенно не нравились.        — Она разозлится, когда узнает, что Лилит теперь одна из нас, — в который раз повторяя очевидные вещи, Люцифер снова схватился за лед, и продолжил: — С вылазками на поверхность придется помудрить. Астарот подал прекрасную идею. Если наши служебные тела Она знает и увидит сразу, то зверье будет менее заметным. Проще показать.        Астарот снова полубезумно улыбнулся, поднимаясь на ноги и… отделяя эфирную сущность от служебного тела. Щелчок пальцев — и на подлокотнике кресла сидит немаленький жук, вроде скарабея. Жук, неспешно перебирая лапками, забрался на шею материальной оболочки и…        На них снова смотрел Астарот, хотя служебное тело совершенно точно управлялось иначе, чем они привыкли.        С напускным безразличием окинув взглядом «образец», Асмодей царапнул скарабея когтем. Астарот среагировал мгновенно, до хруста сжимая запястье любопытного демона.        — Скорость реакции не снижается, — почти пропел он, выкручивая Асмодею руку: тот даже бровью не повел, хотя по Вельзевул, не успевшей отключить свой дар, ударило ощущение сильной боли.        — Забавное развлечение, — высвободился рывком Асмодей. — Будем наводить ужас на зверье покрупнее? Кто в саранчу перекинется, кому не дают покоя лавры Ее карающей длани?        — Если я в такой форме смогу сожрать в Райском саду пару деревьев, я не против, — усмехнулся Велиал. — Астарот, ты, конечно, тот еще псих, даже думать не хочу, как тебе такое в голову пришло, но… Идея неплохая.        Вельзевул с напускным равнодушием следила за происходящим. Забавно получалось: вся забота о многочисленных падших (скорее, необходимость занимать эту толпу чем-то до Судного дня, их обустройство и прочее. Демоны не заботились, а уж Вельзевул — тем более) легла на ее плечи. Астарот притащил в ад Лилит, и новообращенного демона тут же поручили Вельзевул, точно это подразумевалось. Сам Астарот зашел пару раз, по работе, и все. Проверять сведения Кроли об опасности для них святого тоже пришлось Вельзевул — как прощупывая чужие ощущения, так и пробираясь к стене Райского сада самой, чтобы почувствовать святое на своей шкуре. Почти всю ночь потом кашляла: легкие служебного тела буквально обгорели и никак не хотели восстанавливаться.        И все это — без перерывов, насыщенных бесед не по делу с другими демонами или вообще каких бы то ни было развлечений. Что закопавшийся в своих вариантах Плана Асмодей, что балующийся каверзами и опытами Астарот не взваливали на себя никакой ответственности, только занимались тем, что им нравилось.        Но Люцифер оставался ими полностью доволен. Работа же Вельзевул удостаивалась исключительно снисходительного кивка.        Что-то во всем этом было не то. С самого Падения. Долгое время Вельзевул честно списывала такие странности Люцифера на восстановление после случившегося, но сейчас…        Дело было не в работе. Люц ей не доверял. Конечно, демоны друг другу не доверяли, но вот эта общая ненависть и готовность грызть глотки ангелам за идею и друг друга с его стороны ослабла. И ко всему этому в ощущаемом Люцифером примешивалось странное чувство предвкушения, ожидания чего-то важного…        Асмодей, конечно, предатель и та еще тварь, но и он бывает прав. Слова его, прозвучавшие на третий день после Падения, показались Вельзевул почти пророческими. Астарот в самом деле брал на себя слишком много.        — Освоите сами — и будете обучать остальных, — Люцифер потянулся до хруста в суставах. — Вельзевул, проследишь? Дагон поможет, думаю.        — Обращение несложное, — снисходительно поведал Астарот, покровительственно опуская ладонь на плечо Вельзевул. — Даже наши демоны к Судному Дню разберутся, не волнуйся.        Интересно, если раздавить к чертям скарабея, Астарот сдохнет?        — Не забудь, как в эфирную форму возвращаться, жучонок, — огрызнулась Вельзевул, сбрасывая руку демона с плеча. — Подпалишь телесный костюм и придется в навозе до скончания времен сновать. Да, Люцифер, справлюсь.        — Замечательно, — одобрительно кивнул тот, выпрямившись в кресле и величественно царапнув когтями по подлокотникам. — Все это — дело десятое. Мне нужна Лилит, Астарот, не вздумай провалиться…        — У меня все готово, — Астарот даже не повернулся к Люциферу, продолжая прожигать полным презрения взглядом Вельзевул. — Они не отличат.        — Не заставляй меня жалеть о своих решениях, — прошипел Люцифер.        Асмодей, точно потеряв последние крохи интереса к происходящему, достал из-за пазухи исчерканный экземпляр Плана и принялся что-то перечитывать на случайной странице.        — Не подведу, Сатана, — Астарот поклонился: не столько Люциферу, сколько Вельзевул. — У меня нет поводов подыгрывать ангелам.        Закрыть глаза. Нет, ты не можешь разорвать ему горло при всех, Вельзевул. Нет, ты не можешь сломать ему ноги и заставить сжевать скарабея. Нет, ты не можешь зашвырнуть его в огненное озеро. Открыть глаза. Сжать кулаки, прикусить язык.        — Тогда у меня еще одно… А ну сядьте, оба! — рявкул вдруг Люцифер, замечая, как вокруг Астарота дымится воздух. — Хочется подраться — так наверху пернатые разгуливают. Без моего разрешения даже огрызаться запрещаю, ясно?        Шелест бумаги прекратился: удивленный до крайности Асмодей поднял глаза.        — Слушайте, повторю один раз, — разозленный Люцифер, казалось, сам вот-вот начнет дымиться. — Не понимаете такого — будет по-другому. Завтра соберем демонов и выберем чертов Совет Преисподней. Я в этом балагане участвовать не стану, но порекомендую всех присутствующих здесь… Звание Герцога Ада — достаточно важно звучит?        Краем глаза Вельзевул заметила, как обычно до крайности аккуратный со своими обожаемыми записями Асмодей (за исключением привычки прятать их в неподходящих местах) смял в кулаке лист из черновика Плана.        — Что, даже не возразит никто? Прекрасно, — Люцифер скользнул взглядом по ошалело-счастливому Хастуру и отрешенно-сосредоточенному Лигуру. — Дагон, продолжаешь работать с Вельзевул, у вас там неплохо получается. Асмодей…        — Обойдусь, — отрезал вдруг тот, странно уставившись на Люцифера. — Я занят своим. Обзывай канцлером, если тебе, Люц, захотелось сделать из нас какое-то руководство. Я не работаю… с демонами. И не выполняю приказы. Мне бы с бумагами разобраться, пока Апокалипсис не подоспел.        Люцифер разочарованно скривился:        — До Апокалипсиса шесть тысяч лет, если передумаешь — сообщи, — и повернулся к Вельзевул с Астаротом, усевшихся в свои кресла так ровно, что создавалось впечатление, будто они палку проглотили. У Астарота заметно дергался глаз.        — Значит так, раз по-другому не понимаете. Ты, Вельзевул, Герцог Преисподней, руководишь всеми внутренними вопросами. Ад на тебе, ты справляешься, я туда не вмешиваюсь, — дождавшись, пока та кивнет, Люцифер улыбнулся одними губами. — Слава тьме. Астарот прав, наше войско — оно наше, не только мое, — еще готовить и готовить к Апокалипсису. Через шесть тысяч лет мы должны победить. И мне нужен тот, кто возглавит это войско — все войско — в войне против пернатых, пока я буду разбираться с Ней. Чертов Князь Преисподней, Командующий Легионами Тьмы и так далее. Астарот, должность твоя, как только остальные демоны одобрят. Но только попробуй провалить дело с Лилит, я тебя сам в порошок сотру.        От ярости Вельзевул скрипнула зубами.        Асмодей оказался чертовски прав.        А еще у нее только что появилась пара вопросов к Люциферу. Личных. И одна просьба.        Хотя с просьбой можно подождать: не понадобится, если Астарот сам все испортит.