Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       — Это лучшая идея за последние полгода, Вельзевул! — вдохновленно шептала Лилит, почти нежно впиваясь острыми когтями в плечо Герцога Преисподней. — Я чувствую, что у меня достаточно умения, чтобы этот раз все попытки не провалились. Это мелочь по сравнению с нашей славной целью. Демонов станет в миллиарды раз больше, и ни одно проклятие Ее не сможет нам навредить.        Вельзевул не ответила, не одернула руку, только еще раз стукнула инструментом по стене: кажется, все готово. Щелчок пальцев — и еще один светильник пылает дьявольским огнем, заставляя тени прятаться за разбросанными в коридоре камнями.        — Вельзевул, мне нужно только твое дозволение, — почти умоляюще протянула Лилит, дыша слишком часто для демона. Эта ее привычка — человеческая привычка — чертовски раздражала. У демонов, как и у ангелов, не было необходимости в воздухе, потому все разговоры о дыхании были скорее фигурой речи. Лилит же — странный демон, будто и не обратилась до конца, — буквально во всем продолжала потворствовать своей изначальной человеческой природе.        Столько надежд было на нее возложено, а что толку. Никакого откровения на демонов ее стараниями не снизошло.        — Я повторяла сотню раз, повторю и теперь, — Вельзевул, нисколько не смущаясь измазанного балахона — что за проклятая работа, без примера толпа ее демонов сотворить что-то внятное была не в состоянии, — гордо, почти царственно выпрямилась, уставившись отрешенным взглядом в пустоту. — Я не дам тебе больше ни одного демона без нормального плана, а не истории о том, что «это совершенно точно сработает». Ты не знаешь, как действуют твои способности, как и что это вообще. Еще одного вида безумных огненных демонов Преисподняя не выдержит.        — Они были совершенны! — восторженно вскричала Лилит, но тут же насупилась, заметив скептический взгляд Вельзевул. — Хорошо, они были немного неуправляемыми.        — Они горели, — зазвенела раздраженная Вельзевул. Мухи, летающие вокруг ее головы, зажужжали громче: в реализации идеи Астарота одним-единственным воплощением она не ограничилась. Как часто в Преисподней Вельзевул хотелось буквально разорваться на части, слишком много вещей требовало ее внимания. И вот — мухи. Она была ими всеми, и одновременно они были ее частью. Небольшими частями сознания самой Вельзевул, обращенными в нечто живое. — От этих существ буквально несло болью и страданием. Они не соображали вообще. Это хуже уничтожения.        — Ты их выгнала! — продолжала возмущаться Лилит, привлекая внимание даже играющих в кости Велиала, Хастура и Лигура. — Они были одними из нас!        Поразительно неторопливо Вельзевул повернула голову, точно только сейчас заметила — надоедливую муху — Лилит, первого демона, сотворенного из человеческой породы. Невообразимо медленно, но дьявольски крепко сдавила она запястье раскричавшейся демоницы, снимая руку с собственного плеча:        — Думай, с кем разговариваешь, — тихо припечатала Вельзевул. — Ты права, они были одними из нас. И ты превратила их в сгустки чистого страха и боли. Твое счастье, что я не разобрала в них даже осколков сознания, иначе следующим экспериментальным объектом оказалась бы ты, Лилит. Еще раз так ко мне подойдешь, и я велю зашить тебе рот. Никто из Герцогов слова против не скажет.        Лилит недовольно скривилась, глядя на собственную синеющую ладонь: сил у Вельзевул было предостаточно.        — Может, ты и стала демоном, но не понимаешь простейших вещей, — Вельезвул с сожалением выпустила запястье Лилит. — И не поймешь, если будешь продолжать ошиваться на шестом уровне в этой прекрасной компании возомнивших себя воинами. Но… С убеждением в этот раз было явно лучше, на ком-нибудь другом сработало бы. В следующий раз тренируйся на Хастуре, он послушает.        — И где я провалилась? — мрачно буркнула Лилит, машинально оправляя складки алого балахона.        — Нигде. Я про ваши исследования. Я чертов Герцог Преисподней, мне положено знать… в том числе то, что они не работают, — отмахнулась Вельзевул. — Без новых методов уничтожать своих демонов я не позволю.        — Но Великая Битва приближается, — умилительно распахнув глаза, прошептала Лилит: надо же, почти искренне. Жаль, недостаточно убедительно для другого демона. — Нам нужно войско. Нашему Командующему, нашему Князю нужно войско…        — Если ему что-то нужно, пусть сам ко мне приходит, — рассерженно оборвала ее Вельзевул, направляясь прочь из коридора. Лилит побежала следом, но ее очень скоро оттеснила Дагон, — и уж точно выбирает слова получше. До войны еще даже не пять тысяч лет, нет необходимости паниковать, будто у порога нас поджидает армия пернатых. Все!        Как же за последний год все эти идеи о модификации Преисподней — от самого котлована до ее обитателей — Вельзевул осточертели. Вариться в постоянной ярости и ненависти было просто убийственно. Еще и Лилит, чертова идиотка. Может, и стала демоном, но выбирать правильную компанию так и не научилась. Астарот, растерзай его толпа пернатых кретинов. Неужели нельзя было прилипнуть хотя бы к Асмодею? От того вреда поменьше, сидит себе среди бумажек…        — Сколько за эту неделю, Дагон? — прикрыв глаза и не обращая внимания на жужжащих вокруг мух, Вельзевул наконец-то опустилась в кресло: впервые за последние три дня.        Обеспечивать Преисподнюю светильниками из проклятого пламени оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд. Во-первых, вездесущие ручьи в стенах, так заботливо разбросанные Люцифером, время от времени промывали в стенах и потолке все новые дыры и неслабым потоком буквально сбрасывали светильники на пол. От этого стены — явно нарочно, ничто на свете не заставило бы Вельзевул поверить, что даже адское пламя способно опалить в Преисподней хоть что-то, — занимались огнем, что совершенно точно противоречило идее обустройства этих подземелий. Во-вторых, отвыкшие от солнца за прошедший год демоны — на поверхность почти никто не рвался, точно понравилось им страдать и мучиться в этом перевернутом муравейнике, — нарочно тушили эти дьявольские светильники.        Наверное, можно обеспечить новым занятием демонов — приставить к каждой плашке с пламенем часового, чтобы отвечал за постоянный и ровный огонь. Но тогда велика вероятность, что изнывающие от бессмысленной работы Падшие нарочно начнут искать в этом повод для ссор.        Конечно, раздоры в будущем войске — проблема исключительно Астарота, а не Вельзевул. Именно ему надлежало тренировать этих не способных прицепить к стене даже один чертов подсвечник так, чтобы не обжечь запястье или не спалить половину балахона. Именно Астарот обязан внушать всем этим отчаявшимся созданиям мысль о необходимости сплотиться перед лицом врага в виде Всеобщего Блага, Небес и прочей святой и доброй чуши.       Только…        Астароту было плевать на пропаганду. И на раздоры — тоже. Как и на количество солдат будущего войска. В список того, что не вызывало у Астарота живого интереса, входили также такие мелочи, как умение будущего войска воевать, держать оружие, творить чудеса, способные разобраться с ангелом, крылья и материальная оболочка воинов… В общем, самые что ни на есть пустяшные вещи.        Астарот был увлечен другим.        Своими, будь они сотню раз прокляты, исследованиями.        И каждый, кто чем-то пришелся не по душе Астароту — косой взгляд, случайная фраза, неуклюжесть или что-то в этом духе: истинно демонический характер давал о себе знать, — рисковал стать новым подопытным.        Сейчас Вельзевул спрашивала Дагон вовсе не о чертовых сводящих с ума светильниках. Только о демонах — тех, кого не удалось отстоять у Астарота, вдохновленно скачущего по шестому уровню Преисподней с метелкой из металлических перьев и подобием серпа в руках. Сколько их приходилось буквально выгрызать из лап будущего Повелителя Армии Тьмы и его прихвостней — конечно, во всем аду нашлось сразу двое таких же вдохновленных маньяков, под стать командиру.        Абаддон и Молох. Едва ли не облизывающихся, глядя на Копье, принадлежащее Михаил. Нацепивших на шею подвески с изображением ломаных ангельских крыльев. Лигур — эти двое им просто восторгались, — смотрел на них, как на абсолютных идиотов и только за прошлую неделю десять раз заставал их у Копья — все десять раз пинками выгонял работать. Ломаные кости и выдранные клочья волос пару ненормальных демонов не останавливали: каждый раз они пытались убедить Лигура, что очень скоро их Командующий создаст для него новые крылья, из огненного металла, и во время Великой Битвы он сможет воспарить к Небесам, чтобы уничтожить Михаила, нанесшего чудовищное оскорбление всей Преисподней…        Абсолютнейшие идиоты-фанатики. До Падения — да и до назначения Астарота тоже — Вельзевул об этих двоих ничего не слышала, так что и предположить не могла, всегда ли они страдали от подобных безумных идей, или сам Астарот в их мозгах покопался.        Хвала Люциферу, что этих двоих в Герцоги Ада пожаловать никто не собирался. Но и против всего этого чудовищного, невообразимого балагана, творимого воспаленным разумом безумца, ни один демон не сказал и слова. Точно никого такое напрямую не касалось.        Хотя Вельзевул тоже не сказала: инструкции Люцифер изложил предельно ясно, заодно очертив границы власти Герцога и Князя. Но разве это ей мешало?        Каждого демона — буквально каждого, попадающего в поле зрения Астарота, — Вельзевул пыталась пристроить хоть на какую-нибудь работу. Все эти идиотские светильники, пылающие костры у выходов, укрепление стен… Почти год она выдумывала все новые вещи. Астарот изворачивался как мог, волком выл о недостатке материала, о своих великих целях… и не рисковал сам жаловаться Люцу. Ни один из его экспериментов еще не увенчался успехом, и поскольку количество демонов за шесть тысяч лет такого бездумного истребления здорово уменьшилось бы… Напоминания о таком, правда, срабатывали не всегда, в безопасности не оставался никто, кого-то Молох и Абаддон самым натуральным образом утаскивали к своему Командующему, без каких-либо разрешений, но…        Хвала всему дьявольскому, Люцифер сам назначил Дагон Герцогом Ада. До нее своими лапами Астарот не дотянется. А остальных…        Вельзевул помнила имя каждого падшего, ставшего жертвой маньяка.        Это все — результат ее ошибки. Ее слабости. Ее стремления быть честнее, чем должен быть демон.       Вельзевул ненавидела себя даже сильнее, чем Астарота.        — Пятеро, — Дагон с беспокойством — насколько демон может беспокоиться о ком-то — взглянула на Вельзевул. — Нас так совсем не останется.        — Затея с Лилит провалилась, как бы они не изощрялись, — устало кивнула Вельзевул. — Она не может создать ни одного демона. Те три ангела добрались до нее своим проклятием.        — Мы не сможем это доказать, — Дагон прижала к груди кипу бумаг с именами пострадавших демонов. — Астарот вещает о своих видениях, нам это не переплюнуть. Нужен другой план.        — Нам нужны сторонники, а не запуганные и отчаявшиеся падшие, бредущие за Астаротом, точно овцы, в надежде на дьявол знает какие новые способности и умения, — прорычала Вельзевул, ломая в руках металлический инструмент: никогда не знаешь, в какой момент придется латать очередную дыру. — И сжечь каждое ухо, которым обросли все стены в аду.        — Нас поддержат Хастур и Лигур, — начала было Дагон.        — Они только дождутся нового мятежа, но не встанут ни на чью сторону. Люц мне не позволит устроить поединок и драться, он считает, что нас это разобщает. Будто не в этом смысл — в раздорах, — Вельзевул запрокинула голову. Нужен план, чертовски нужен… Астарот ни разу не ошибся. Все его игры с демонической природой — пустяки, на которые Люц не обратит внимания, пока демонов не станет хотя бы вполовину меньше.        Нужно было что-то еще. За этот год Вельзевул не смогла — бездна, ей не хватало времени, она боролась за каждого чертового демона, — провернуть ни одного достойного дела. Ни одного скандала там, наверху.        Разрушить стену райского сада? Подтолкнуть ангела к падению? Обратить солнце в ледяную глыбу?        Отсюда, из Преисподней, ей ничего не сделать. А уйти она не может — без присмотра останутся ее чертовы демоны. Астароту только этого и нужно. Возвращаться с трофеями в руках на пепелище не хотелось.        — Дагон, собери Совет, — звон в голове, порождаемый ее особенным чутьем, ненадолго стал слабее. — Выслушаем новости.        — Звать всех?        — Обойдемся без Командующего, вопрос связан исключительно с существованием демонов до Армагеддона, — Вельзевул усилием заставила себя выпрямиться: нельзя расслабляться. Сожрут. Почуют слабость — и отберут последнее. Не то чтобы Герцог Преисподней не обладал властью, но Вельзевул было недостаточно.        Это место — с ее нынешней степенью влияния на Люцифера — не давало ей безнаказанно даже перегрызть горло двум ненавистным демонам. Маньяку Астароту и предателю Асмодею.        — О, Дагон, омерзительная чешуя на лице, просто находка, — под подозрительно знакомый неспешный голос в дверях показалась рыжая макушка: Кроли. — Лорд Вельзевул, хочу засвидетельствовать свое почтение, я…        — Герцог, — резко поправила рыжего болтуна Вельзевул, недовольно поморщившись. — Лорд здесь Астарот. Появляйся ты в Преисподней почаще, а не раз в год, таких глупых ошибок не делал бы, Кроли.        — Прошу простить. Я с докладом с поверхности, почтенный Герцог, — по-шутовски церемонно склонившись, протянул Кроли. — Мне следует уточнить, желаете ли вы выслушать его? Или поручите Совету? Может, изложить на бумаге?        — Дагон, собери всех, — махнула рукой Вельзевул и, дождавшись, пока та выйдет, снова повернулась к заинтересованно разглядывающему жужжащих вокруг ее головы мух Кроли. — Что там у тебя?        — О, сущие пустяки, — Кроли широко улыбнулся. — С Небес уже очень давно не сходили ангелы. В райском саду осталась лишь стража из херувимов. Глас Ее тоже не слышен… Древо познания Добра и Зла наконец вызрело.        — Ты для этого пришел? — Вельзевул чувствовала, как закипает. Про эти гребаные деревья в плане были какие-то строчки, и их трактовкой Асмодей надоел уже абсолютно всем. Как бы он не старался, получалось слишком расплывчато. Кроли же ошивался на поверхности, выискивая по-настоящему полезную информацию, в надежде на что-то новое Вельзевул сейчас предусмотрительно отослала Дагон прочь, но выслушивать ту же чепуху, что и от демонов, сидящих взаперти, у нее не было ни малейшего желания.        — Конечно же нет! — Кроли сделал оскорбленное лицо. — С вашего позволения, я поделюсь мыслями? Вы получали мою записку? О древе? С полгода назад?        Вельзевул кивнула, с интересом подаваясь чуть ближе:        — А что не так с этим Древом? Садись.        Кроли, в знак признательности склонив голову, уселся в не слишком удобное кресло напротив, вытянув ноги. Пожалуй, хорошо, что он появляется в Преисподней редко, иначе она сама бы швырнула его Астароту. За такое неуважение и совершенно неподобающее…        — Я подумал: дерево по приказу Ее посажено в том же месте, куда поселили Адама с этой новой женщиной. Евой. Голос Ее запретил не просто есть плоды этого дерева, даже прикасаться… Это так искушающе. Столько запретов, и вот оно — только руку протяни.        Забыв о собственном искушении (поджечь Кроли балахон, чтобы понял наконец, с кем разговаривает), Вельзевул снова откинулась на спинку кресла, прищурившись:        — И что ты сделал? — поощряюще спросила она, буквально почуяв возможность.        — О, что сделал бы любой, — обманчиво-лениво отозвался Кроли, явно удерживая себя от того, чтобы не закинуть ноги на стол: необъяснимое пакостливое желание сотворить подобную вольность рыжего демона пробивало даже приглушенный дар Вельзевул. — Я пополз к Еве. Попытался поговорить. Не то чтобы она была очень общительной, но… Кажется, мои вопросы породили любопытство.        Вельзевул вдруг просияла.        — Неплохо, — стукнула она пальцами по подлокотникам. — Сад так отвратительно охраняется?        — Я знаю места, — хитро улыбнулся Кроли. Определенно, в этом демоне было что-то… — Это прощает мне мое долгое отсутствие в Преисподней? Ходят разные слухи, и мне бы не хотелось испытывать на своей шкуре ваш гнев, Ло… Герцог.        Вот оно что. До демона дошли слухи об Астароте. Ну… Разве имеют значение мотивы? Интересно, о чем этот рыжий еще слышал?        — Значит так, Кроли, — начала было Вельзевул, но странный скрип (что могло скрипеть в Преисподней, камень под босой ногой? Половиц здесь отродясь не было) у самой двери заставил ее замолчать. И, признаться, сильно удивиться гостю.        — Вельзевул, у меня для вас несколько документов, обязательно взгляните, — равнодушно протянул Асмодей, даже не глядя в глаза. Кипа бумаг с шелестом опустилась прямо на стол, когда Асмодей изучающе взглянул на Кроли и странно улыбнулся: — О, вести с полей? Солнце еще не спалило там наверху пару материков, нет?        — Мир продолжает существовать, Герцог, — в тон ему ответил Кроли, покосившись на мотнувшую головой Вельзевул. — Нам стоит надеяться, что оставшиеся пять тысяч девятьсот девяносто девять лет не будут такими же скучными. До отчаяния.        — Человеческая природа не дает поводов увериться в обратном, — Асмодей поправил рукава балахона: пальцы заметно дрожали. — Лилит тому лучшее доказательство. Вельзевул, обязательно взгляни на бумаги. Там расшифровка еще нескольких глав, а мне пора.        В воздухе ощущалось что-то странное. Что-то неправильное и тревожное.        Вельзевул, уставшая за этот год от всех демонических эмоций, от безысходности, которой, казалось, пропитались даже стены, попыталась совсем заглушить отправившийся в разнос дар.        — Ты останешься на Совет? — следовало спросить хотя бы формально. — Кроли хочет поведать о происходящем наверху.        Ложь. Много лжи, и все — ради демонов. Кто знает, доносит ли Асмодей на нее Астароту. В конце-концов, помощников Асмодея маньяк не трогал.        — О нет, дела не ждут, — как-то сбивчиво и почти мечтательно протянул он, еще раз ткнув когтем в бумаги. — Вельзевул. Обязательно.        — Хорошо, я поняла, поняла, — раздраженно рыкнула Вельзевул. Любовь Асмодея к толкованию Плана раздражала. Какая-то фиксация на идее, не иначе…        — Будут указания, Герцог? — выждав минуту после ухода Асмодея, спросил Кроли.        — Считай это приказом Совета. Они одобрят. — задумчиво начала Вельзевул, развалившись в кресле, однако все-таки выпрямилась. — Ползи в Райский Сад, устрой небольшой скандал. Проверим на прочность мир праведности и следования указам Ее.        Интересно, что от людей сможет стерпеть Она, не пытаясь в наказание наслать на них проклятое пламя?        Кроли почтительно кивнул.        — Можешь дальше блуждать по земле, но отчетов я жду чаще, чем раз в год… — Вельзевул потянулась к принесенным Асмодеем бумагам.        — Благодарю, Герцог…        — Ты не понял, — сурово зазвенела Вельзевул, перелистывая записи демона. — О произошедшем — лично мне, а не кому-то еще. Если нет значительного — согласна на бумаги, можешь тут не появляться.        Не хватало еще, чтобы эту рептилию из райского сада прибрал к рукам Астарот. Кроли мог быть полезным. Ради этого стоило потерпеть его невыносимую натуру.        Вельзевул продолжала листать записи, едва не зевая. В этом Великом Плане было что-то чертовски скучное. Жизни и красок не хватало…        Совет Тьмы еще не прибыл, Кроли — отпущенный Вельзевул на все четыре стороны и дьявольски довольный — вышел прочь, когда записи вдруг открылись на полупустом развороте.        Написанное здесь — крупным почерком, яркими чернилами, обведенное несколько раз для привлечения внимания, — сначала повергло Вельзевул в ужас, а потом обрушилось на нее приступом настоящей ярости.        «Они попытаются схватить Дагон, пока ты занята. Не упусти.»