Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       Обгоревшие — не в первый раз, отвратительная закономерность, — крылья волочились по камням. Судя по всему, до естественных законов взаимодействия эфирного и материльно-телесного им не было никакого дела: подпаленные и обломанные перья поднимали пыль и сметали в разные стороны особенно мелкие камни. Жалкое, должно быть, зрелище, но Вельзевул сейчас не желала тратить последние силы на всякую чепуху. В коридорах все равно никого не было: похоже, обитатели Преисподней тоже чувствовали отголоски разбушевавшегося гнева самого Сатаны. И никто не желал попасть под горячую руку.       Хорошо, что крошка из пыли и колотого камня не застревала между перьев. Невыносимо было бы вычесывать эту мелкую пакость из раненых крыльев. Люцифер хорошо постарался: проклятый огонь не то что на Вельзевул, на рядового демоненка бы не подействовал, вот Люц и проявил… изобретательность.        Еще бы понять, что за блестящие пятна видны в свете пламени: в грязи она заляпалась (лучший вариант, пусть и маловероятный) или в крови (или на что там может разойтись эфирное нечто, и это будет куда менее приятно).        Конечно, это прекрасно, что ее не разорвали на нити эфирной субстанции и не швырнули останки в небытие, но Люцифер, твою же блаженную мать! У Вельзевул хватало работы и без того, чтобы тратить время на починку служебного тела. Разгуливать же в бестелесном виде по Преисподней было несколько проблематично. Неудобно, да и места не хватало. Муху — или, правильнее, чертов мушиный рой, — здесь никто слушать не станет.        Пожалуй, если бы человек бы создан раньше, чем Богиня додумалась до идеи со служебными телами, Вельзевул бы с уверенностью сказала: все они — от Люцифера и до последнего демоненка — очеловечились в этом смысле.       Где-то позади, постоянно прихрамывая и беспомощно оглядываясь, плелась Лилит. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что так беспокоило демона. Учитывая, насколько зол до сих пор Люцифер, Астароту сейчас никто бы не позавидовал. С другой стороны, это же Астарот. Склизкая гадина. Выкрутится.        Чертовски странная история. Вельзевул, старательно отбрасывая (временно, конечно же) мысли о возможном предателе, размышляла, что именно так разозлило Люца. Переговоры? Сам их факт? Разумно, но не слишком: деталями Люцифер не особо интересовался. То, что при удачных обстоятельствах сама Вельзевул могла подставить Астарота? Тоже сомнительно. В конце концов, на все ее мысли об этом Люц не отреагировал от слова «никак». Пожалуй, в ситуации сейчас мог бы помочь разобраться Асмодей: этот умник явно влип самым первым, Лилит досталось позднее. Да и то, как он себя вел у Люцифера, не могло не наводить на определенные мысли. Как бы то ни было, в присутствии Лилит да еще и в подозрительно пустых и тихих коридорах Вельзевул ничего спрашивать у Асмодея не хотела.        Рискованных поступков на сегодня ей с головой хватит. А что за муха укусила Люцифера — позже выяснит.       Либо их вдохновитель сошел с ума, как и все они (похоже, в Преисподней скоро не останется ни одного вменяемого демона), либо в этой ситуации было что-то еще. То, что Вельзевул сейчас не могла додумать и осознать. Что могло прийтись настолько не по вкусу Люциферу? Своеволие самой Вельзевул? То, что оба высших иерарха Преисподней — и Князь, и Герцог, — неожиданно снюхались и отправились поболтать с врагом? И как, черт побери, своевременно предложил сотрудничество Астарот: это достаточно приглушило ненависть к нему Вельзевул, чтобы Люцифер не заподозрил ничего… лишнего и мешающего рабочим отношениям.        Хотя бездна тому свидетель, Вельзевул все еще ненавидела Князя ничуть не меньше. И не собиралась смиренно ждать, пока этот провидец-недоучка в очередной раз ее подставит. И ведь как знал, что случится… Или в самом деле знал?        Вельзевул ненадолго остановилась: крылья неудачно задели пламя на стене и заныли с новой силой. Так приятно надеяться, что Астарот случайно разозлит Люцифера еще сильнее, и уже через пару часов по Преисподней не будут сновать никакие скарабеи-провидцы… Мечты, конечно. Зато от приятных мыслей даже боль отступила.        Всего несколько часов назад она выторговала у Небес серьезную определенность для Преисподней. Ухитрилась направить в нужную сторону самого большого психа в аду. Если ангелы хоть немного будут следовать собственному же слову и обожаемым правилам, у них в Преисподней останется большая часть человечества.       Нет, после такого Люцифер с ней ничего не сделает. Он не абсолютный идиот. Должен понимать, что с Преисподней и его армией будет, если и Вельзевул начнет относиться к своей работе безразлично.        Хотя души людей в аду все еще могут обернуться проблемой. Когда умрет следующий — еще неизвестно, но даже последние тридцать лет для Вельзевул и вовсе пролетели как одно мгновение. Лучше подготовиться заранее. Хочется им мучений и искупления — пожалуйста. Преисподней на это должно хватить задумок.        Но сейчас — самое важное. Тот, кто рассказал обо всем Люциферу. Тот, кто не дал Вельзевул вдоволь насладиться ее триумфом. Подозреваемый был. Других кандидатов и быть не могло… Человеческая мерзкая порода даже в демоне дает о себе знать.        Лилит. О, сколько можно спускать все эти перебежки от Вельзевул к Астароту и обратно? Что в ней такого особенного? Создание демонов? Так и Астарот в этом что-то, да может. Родство с человеком? Сомнительное преимущество, во всяком случае, до сих пор абсолютно ничем не подтвержденное.        Вельзевул дьявольски надоело терпеть. Не важно, что именно.        Конечно, в таком состоянии допрашивать хоть кого-то ей будет не слишком удобно. И змеюка Лилит легко может выкрутиться. Но… А Асмодей на кой-черт следом плетется? И Дагон можно позвать, та не откажется. Еще и Лигур с Хастуром… Обоим даже ситуацию объяснять не придется. Им не важно, что выспрашивать. У них Авель новых истязаний требует, полагая, что за грех недостаточно наказан. Вот на Лилит и потренируются.        Витая лестница, ведущая на восьмой уровень ада, выпила у Вельзевул все силы. Придется начать с чего попроще… Разве Лилит не может случайно пропасть? Кто ее хватится? Астароту слегка не до этого… Отбросить мысль о том, что сама уподобляется психопату-Князю, у Вельзевул получилось легко. Похищенная Дагон никак не пыталась влезть в дела Астарота. Не вынюхивала, чем кто занят. Не влезала в непредназначенные для ее ушей вещи. Даже не появлялась на проклятом шестом уровне Преисподней. Дагон просто делала свою работу, а не шпионила для психопата.        И да: это был своеобразный и подлый способ отомстить. Она даже благородно вернет Лилит… О да. Вернет. Конечно.        — Вы оба, — отчеканила Вельзевул, оборачиваясь: крылья снова пронзило болью. Чертово материальное тело, чертов Люцифер, чертово пламя… — В мой кабинет. Сейчас же.        — Вельзевул, не нужно, — настороженно заговорил Асмодей, буквально загораживая Лилит. Выражение его лица не оставляло сомнений: он что-то знает, он расскажет, но совсем отчаянных мер не желает.        И что это значит, дьявол его раздери?        — Хорошо, — сквозь зубы прозвенела Вельзевул: вокруг ее головы снова собрались многочисленные мухи, большая часть которых попряталась по углам Преисподней еще на подходе к ледяному озеру. — Зайдешь? Лилит, иди к себе.        Асмодей с готовностью кивнул — нет, поклонился, хотя держаться в более-менее привычном взгляду облике ему наверняка было чертовски сложно, — и ненадолго остановился рядом с Лилит. Демон, тратящий и без того истощенные силы на другого демона — где это вообще видано? Как оказалось, прямо на восьмом уровне Преисподней встретишь и не такое. Вельзевул, скептически приподняв окровавленную бровь (не будет же Герцог совсем уж явно выдавать собственное замешательство), смотрела, как Асмодей одним небольшим чудом восстанавливает Лилит пару сломанных костей и порванных связок. Однако стоило той потянуться к его эфирному телу, Асмодей отшатнулся, странно покосившись на ее ладонь.        Странность на странности. Вельзевул их отношения, если таковые были, касаться не должны, но… Проследить не помешает. Зная Асмодея, с его-то любовью к предательствам. Не хватало еще, чтобы через пару лет на место Вельзевул в Совете претендовал демон, произошедший из человеческого рода.        Лилит благоразумно не стала настаивать: спешно подобралась и направилась обратно к лестницам.        Асмодей еще с минуту смотрел ей вслед, а потом странно тряхнул головой, будто и не пребывал в эфирной форме. Что-то неясное — похожее на темные завихрения энергии — разлетелось во все стороны, растворяясь в воздухе.        — Она ни при чем, ее к Люциферу привели буквально минутой позже, — уже проходя в кабинет, прошелестел Асмодей как-то отрешенно. — Что тебе Астарот про нее говорил?        — Астарот говорит всякую чепуху, — фыркнула Вельзевул, закрывая за ними двери. — Верить ему на слово — глупая затея. Не уверена, что в действительности Люцифер с этим не согласен.        Асмодей уселся на край стола, с любопытством оглядывая волочащиеся по полу крылья Вельзевул:        — Он не разбирается в том, что видит, — задумчиво проговорил он. — Прислушаться стоит, даже чтобы в итоге сделать по-своему.        В голове Вельзевул чертовски некстати всплыли все слова Астарота об архангеле, которого ей суждено сжечь.        — Я как-нибудь обойдусь без его предсказаний, — поморщилась она. Не хватало еще верить каждому психу, убежденному в своей исключительности.        — То есть говорил? — с интересом прищурился Асмодей и спрыгнул со стола, протягивая руку куда-то за спину Вельзевул — Подожди. Там… Нет, не дергайся, только перья выдерну. Они тлеют до сих пор…        — Предлагаешь пойти и в ручей окунуться? — натянуто усмехнулась Вельзевул, усилием заставляя себя не отшатнуться. Со стороны и правда удобнее: она сейчас даже не извернется, чтобы дотянуться до зудящих оснований крыльев.        — Одно обуглилось, вот и вся проблема, — ровно ответил Асмодей, без разрешения запуская руки в перья — и выдирая сразу пучок. Эфирная субстанция в его руках распалась в подобие пепла — и исчезла, оставляя после себя только запах серы. — Так что он говорил о Лилит?        — Чепуху о ее предназначении, — отмахнулась Вельзевул, наконец свободно расправляя плечи: крылья взметнулись, царапая невесомой тьмой каменные стены. — И что в итоге все мы будем сражаться бок о бок… Что-то в этом духе.        — Ничего нового, — сокрушенно пробормотал Асмодей, снова усаживаясь на крышку стола и приглядываясь к жужжащим вокруг головы Вельзевул мухам.        — Ничего нового, — легко согласилась она. Кажется, после нелогичной вспышки гнева Люцифера мир стал немного проще. Во всяком случае, у Вельзевул не осталось и малейшего желания копаться в чужих ощущениях. Герцогу, конечно, непозволительно так расслабляться, но день выдался чертовски сложным. Да и Асмодей… Люцифер не только уничтожил его материальную оболочку самым неприятным способом, он еще и эфирное тело потрепал. Вряд ли демон-книжник сейчас планирует какую-то дьявольскую подлость.        — Дагон говорит, что ее демоны потеряли след Каина, — сокрушенно вдруг заговорил Асмодей. — Сегодня утром, где-то на западе.        Вельзевул неспешно уселась в кресло, закрывая глаза и принимаясь за чудеса: нечего держать служебное тело в беспорядке. Известие о Каине оказалось неприятным, но особых эмоций не вызвало. Слишком трудный день, слишком много всего.        — Позовем Шеду. У его народа со странствиями и нюхом все прекрасно, — коротко кивнула Вельзевул. — Найдется, Каина все равно убить без Ее разрешения никто не сможет.        Кажется, сейчас Вельзевул было абсолютно плевать на все опасности, что могут подстерегать первого среди людей убийцу. Даже если он ухитрится запнуться и свернуть шею, все равно окажется здесь. У них. В Преисподней. Что толку в тревогах.        — Будешь отчитываться Люциферу? — с неясным интересом спросил Асмодей.        — Пошел он к черту, — равнодушно ответила Вельзевул.        — А как же приказ? — хмыкнул Асмодей, пытаясь привести в порядок истерзанное эфирное плечо.        — И приказ тоже идет к черту, — отмахнулась Вельзевул, закидывая ноги на стол. — Я выбила для Преисподней девять десятых всех человеческих душ. Они останутся здесь даже после суда, ангелы подтвердили. Люцифер понятия не имеет, что происходит даже уровнем выше, а с такими его… вспышками как-нибудь справлюсь. У меня все под контролем. Предоставлять отчеты — не значит бегать к нему по каждому пустяку. Расскажи, что случилось. С чего ты взял, что Лилит… непричастна?        В самом деле. Кажется, чувство страха у нее окончательно отрезало. Оказывается, даже Люциферу можно соврать, если уметь… Или просто умолчать о важном. Да и особого желания вмешиваться в происходящее хозяин Преисподней не проявил. Просто… в следующий раз стоит быть осторожнее.        Асмодей долго молчал, вглядываясь в лицо Вельзевул, и в конце концов перебрался в свободное кресло.        — Как ты их убедила? — вместо ответа прямо спросил он. — Это же пернатые. Они… повернуты на правилах. Вот так отдать больше половины душ? Что ты им сказала?        — Неужели уже пошли слухи? — насторожилась Вельзевул, но все-таки нашла силы, чтобы коротко усмехнуться. — Я, конечно, громко говорила, но чтобы в Преисподней услышали…        — Это не смешно, — мотнул головой Асмодей. — Это чертовски серьезно. Люц откуда-то знал о том, что ты заявила пернатым. Обещала им войну? Прямо сейчас? Он был в ярости, когда узнал, что Астарот тоже потащился туда с тобой. Я понятия не имею, кто сказал… Некому было. Даже если предположить, что кто-то из демонов болтает с пернатыми, остальное не сходится. Я как раз шел к нему. Он не мог куда-то выйти, с кем-то поговорить или что-то в этом духе. Он был один у своего идиотского озера.        Вельзевул нахмурилась. Нет, она решительно ничего не понимала.        — Что он у тебя спросил? В чем ты ему… соврал? — не особенно рассчитывая на ответ, спросила Вельзевул.        — Из того, о чем он при тебе не упомянул? — гордо улыбнулся Асмодей. — О ваших с Астаротом спорах. Он понятия не имеет, что эти тридцать лет ты творила, но я выставил все так, будто не было никаких стычек. Показная ложь. Он разглядел замученных Астаротом демонов и твою ярость.        — И все? — Вельзевул взъерошила волосы на затылке. — Это же глупо.        — Он пытался расспрашивать о том, как демоны относятся к тебе, — продолжил предельно ровно Асмодей. — Я смог убедить, что всем без разницы, кто будет править: ты или Астарот, но скрыл выходку твоих собакоголовых.        — Зачем?        — Ему явно не понравилась мысль о том, что вы ушли на переговоры вдвоем, — с готовностью отозвался Асмодей. — Ему нужна ваша вражда. Думаю, он полагает, что так в Преисподней за шесть тысяч лет дух войны и мятежа не потеряется. Сама знаешь, он всегда был немного странным.        — Глупость, — отмахнулась Вельзевул.        — Глупостью будет показывать Люциферу, что ты его не слишком боишься, — сухо отчеканил Асмодей. — Он получает информацию напрямую откуда-то с Небес, других объяснений быть не может. Его сама мысль, что ты попытаешься развязать войну без его ведома, взбесила. Я, знаешь ли, костями это прочувствовал.        — Он считает, что мы можем его предать, — кивнула Вельзевул.        — Он уверен, что его предадут при первой же возможности. А ему нужно войско… Через шесть тысяч лет будет нужно, — Асмодей поежился: плечо восстанавливалось слишком медленно. — И ему не особо нужно, чтобы у тебя была такая власть в Преисподней.        — Люцифера не волнует власть, — возразила наконец Вельзевул. Безумная, абсолютно ненормальная и невозможная мысль пришла вдруг ей в голову. — Мы оба его знаем. Власть у него и так есть. Весь Совет примет любое его решение. Его не интересует Преисподняя, он тридцать лет не проявил и капли внимания к происходящему. Ему на души-то плевать, его интересует только войско. Наша с Астаротом грызня должна только помогать улучшать демонов…        Асмодей от удивления оставил в покое разодранное на эфирные нити запястье:        — Ты понимаешь, на какие мысли это наводит? Этого не может быть. Исключено. Просто невозможно…        — Почему же? — Вельзевул поднялась на ноги: мухи вокруг на нее загудели. — Его интересует только война. Только последняя битва. И то не вся — он отдает право командовать армией другому. У Люцифера личные счеты.        — Это слишком… нерационально, — неуверенно заговорил Асмодей. — Это правда уже слишком даже для него. Люцифер слишком силен, сильнее чем все мы. Он мог услышать твои слова.        — Тогда ему нужно было прислушаться и знать, когда слушать. Непохоже на случайность. Похоже на неведение. И глаза ему открыл кто-то, кого он чертовски не любит, — Вельзевул развернула кресло и уселась рядом с Асмодеем. Идея была безумна, но… возможна. — Ты считаешь, что сам Сатана, противник Ее, станет болтать с каким-то ангелом? Или, быть может, с Гласом Божьим? Даже Метатрон — не его уровень. Да и не стал бы Метатрон что-то сообщать, старик был все время у меня перед глазами.        — Этого не может быть, — упрямо повторил Асмодей. Конечно, поверить в такое — здорово разрушить картину нового мира, в котором они оказались после Падения. — Бред. Я скорее поверю, что он во льдах озера видит реальность…        — Может, — кивнула Вельзевул и зашептала: — А может, ему тоже приходят записки от Нее. Как Метатрону.        Асмодей открыл было рот, но сказать ничего не успел: двери снова открылись.        На пороге появился Астарот: явно не в лучшей своей форме, в потрепанной материальной оболочке, но совершенно точно живой. Дьявольски жаль.        — Я с парой идей на счет Каина, — Астарот жутковато ухмыльнулся. — Преисподняя не может выпустить из своих лап первого убийцу, правильно? Давайте поработаем вместе. Что скажешь, Вельзевул? Впустишь?