Чтобы меня не открыли, не разоблачили, не разворошили

       — … под полнейшим моим контролем, — Вельзевул гордо подняла голову, обводя всех присутствующих изучающим взглядом. Астарот нервно дернул плечами, тут же покосившись на развалившегося в самом углу кабинета Люцифера. — Наши… противники ничего не подозревают.        И не подумав подняться из кресла, Вельзевул протянула руку: предельно сосредоточенная Дагон тотчас же сунула ей нужные отчеты. Никакой нервозности, абсолютное спокойствие: в конце концов, они в ее кабинете, а не на берегу проклятого озера в разобранном состоянии. Асмодей, особо не скрывая свое недовольство таким не слишком почтительным поведением Вельзевул, громко хмыкнул и отвернулся. Точно опасаясь возможной реакции Люцифера, Хастур вовсе вжался в стену: на этом неожиданном Совете в качестве гостя он оказался случайно.        Однако сам Люцифер даже не подумал возмутиться. Похоже, ничего неподобающего в спокойствии Герцога Преисподней он не заметил.        — Желаешь ознакомиться? — скорее вежливо, чем с почтением склонив голову, спросила Вельзевул у Люцифера и опустила бумаги на стол перед собой. — Мне зачитать?        — Нет. Обойдусь. Если наши демоны ошиваются неподалеку от это проклятого странника, — не проявляя никакого интереса к записям, заговорил Люцифер и, скривившись, почесал когтями багряную кожу, — как же тогда пернатые ничего не замечают? Выглядит так, будто кто-то Наверху, приставленный к Каину, нарочно закрывает глаза…        — У меня нет никаких тайных… сторонников наверху, если ты об этом, — зло отчеканила Вельзевул, усилием заставляя мух жужжать тише. — Мы говорили об этом. Они — наши враги. Я не забываю об этом ни на минуту.        — Ты все еще Герцог, Вельзевул, потому что я уверен, что в этом ты не лжешь, — холодно прогудел Люцифер, поднимаясь на ноги: до сих пор сидящие Вельзевул и Астарот тоже встали. — Надеюсь, ситуация и в дальнейшем не изменится. Было бы неприятно узнать, что ты работаешь на Небеса. Неприятно для тебя.        Вельзевул насилу удержалась от ответной грубости.        — Сатана, я все еще полагаю, что мысль о тайных источниках Наверху не так уж и плоха, — почти с осторожностью заметил Астарот. — Демоны все равно ухитряются узнавать последние слухи с Небес…        — И выбалтывать наши секреты, — недовольно громыхнул Люцифер: Астарот подобрался, не удосужившись одернуть балахон. — Это тоже проблема. Вы двое не способны уследить за демонами? Или объяснить, что с врагом нельзя мило беседовать? Немудрено, если сами забыли…        — Люцифер, никто ни о чем не забыл, — спокойно влез в разговор Асмодей, чуть покосившись на отворившуюся дверь. Случайность или кто-то подслушивает? Один щелчок пальцев — и даже узкой щели не осталось: дверь с треском захлопнулась. — Обе… стороны слишком много друг за другом следят. Немудрено, что информация идет дальше, чем следует.        Люцифер хрустнул кулаками, шагнув к привалившемуся к стене Асмодею, когда Астатрот, точно избегая чужих взглядов, почти виновато опустил голову.        — Наш враг ничего не знает, — зазвенела Вельзевул, влезая в еще не начавшуюся толком перепалку. Асмодей чуть приподнял уголки губ, точно улыбнувшись, и яростно зыркнул на Астатрота. — Они чертовски глупы, чтобы заметить происходящее. Они не способны проследить даже за количеством людей в мире. Им кажется, что нет смысла внимательно наблюдать за погрязшим во грехе человеческим семейством.        — А между прочим, людей даже четверти сотни не наберется, — совершенно несерьезно хохотнул Астарот, в какое-то мгновение меняясь в лице. — Такое случилось, а они не заметили даже. И не заметят. Я видел. Да чего там пернатые, люди сами ничего не увидели!        — Твое счастье, что в этом я тоже уверен, — сухо отчеканил Люцифер, метнув испепеляющий взгляд на Князя Преисподней, но явно успокаиваясь. — Не ошибитесь. Если даже вы будете тратить по две сотни лет на каждую бессмертную душу, в аду к апокалипсису не наберется и сотни этих существ.        — Речь о том, чтобы обратить на нашу сторону сразу целый род, — коротко заметил Асмодей. — Это не будет означать полное наше торжество сразу над всеми, но изменит саму суть их новых поколений.        — Если этот род еще будет, — недоверчиво хмыкнул Люцифер и вопросительно взглянул на Астарота. — Пока у нас перед глазами несколько материальных, чрезвычайно долго живущих тварей. Ни один зверь столько не протянул, как эти… греховные смертные.        — Они все равно остаются смертными, — холодно заметила Вельзевул. — Их души окажутся у нас. Даже если наверху останутся верны себе и нарушат соглашение, грешников среди людей будет достаточно. Этим будущим поколениям в прямом смысле написано на роду оказаться в Преисподней.        — Вы все много работали, — кивнул наконец Люцифер, хотя особого одобрения в его тоне никто не услышал. — Не провалитесь на последнем этапе.        Присутствующие — даже Хастур, работа которого во всей этой истории ни разу не вышла за пределы муравейника Преисподней, — кивнули.        — Еще кое-что… Иначе я бы не объявился, — Люцифер заложил руки за спину и обратил взгляд на Вельзевул. — Мне стало известно, что на земле каким-то необъяснимым чудом появилось целое озеро святой воды. Чертово озеро, слышишь? Нужно разобраться, кто благословляет эти лужи налево и направо.        — Доверишь мне? — настороженно спросила Вельзевул в воцарившейся напряженной тишине. Что это значит, разве он только что не болтал о недопустимости разговоров с врагом?        — Поручу. Разберись, Герцог, — неприязненно отчеканил Люцифер. — Раз у тебя так продуктивно проходят переговоры, может, для виновного ангела добьешься наказания?        — Сделаю все, что в моих силах, — точно не заметив иронии в тоне Люцифера, отозвалась Вельзевул. Конечно. Так она и пойдет к Небесам, искать виноватого и болтать с Метатроном. Хотя… Если Небеса в очередной раз решат поиздеваться, очень даже пойдет.        Озеро святой воды. Астарот тоже удивлен, стало быть, он тут ни при чем. Такое этот псих правдоподобно бы не изобразил. Да и зачем ему сейчас от нее избавляться? Может, Асмодей решил во что-то свое сыграть? Или еще кто?        Разве что сам Люцифер.        О бездонная бездна и вселенский хаос, знал бы хоть кто-нибудь, как сильно Вельзевул ненавидела это в Преисподней. Никому, даже собственному стороннику, доверять нельзя. Все они — лжецы и предатели. У каждого — свои интересы. Даже Дагон однажды может наскучить нудная работа с бумагами и простыми демонами.        Люцифер, не удостоив членов Совета и словом, стремительно — насколько позволяла его внушительная фигура, — покинул кабинет, оставив после себя запах раскаленной серы.        Вельзевул устало опустилась в кресло.        Скорее бы уже разобраться в этой истории с Каином и вернуться к привычным ручьям в стенах, ругани демонов и прочей скучной чепухе. Вельзевул, признаться, все чаще скучала по тем свободным временам.        Стоило двери захлопнуться за Люцифером, напряженная тишина в кабинете исчезла, сменившись невообразимым гвалтом. Дагон затянула очередную нудную историю о будничных делах Преисподней, Астарот над чем-то вдохновленно смеялся, пока Асмодей с Хастуром пытались ей о чем-то рассказать.        И ладно Хастур, у него явно были срочные дела, раз он в кабинет так полчаса назад влетел. Но Асмодей-то куда?        — Угомонитесь вы! — раздраженно воскликнула Вельзевул, потирая виски. — Там что, Преисподняя рушится?        — Вельзевул, ты не можешь так говорить с Люцифером… — заговорил где-то над ухом вполголоса подошедший Асмодей.        — Это точно, Герцог, — хохотнул Астарот, усаживаясь на край стола, и, не замечая задравшегося до колен балахона, принялся болтать ногами. — Сатана тот еще гордец, как и все мы, но каждому в Преисподней следует…        — Позже! — зазвенела Вельзевул. Астарот снова страдает от безделья? Демонов мучить ему запретили, копать ходы — тоже, в аду всего-то и обитало два несчастных человека.        Вообще, с человеческими порождениями все получилось немного странно. Смертей на поверхности произошло немногим больше. Однако Вельзевул не слишком удивилась, когда трое детей Адама и Евы, умерших во младенчестве, сюда не попали: наверняка ангелы выбили какую-то лазейку для непорочных юных душ. Может, еще раз в утробу женщины отправятся, уверенным тут не будешь. Да и спросить не кого. Но… Вот только душ младенцев в Аду не хватало. Конечно, хотелось поговорить со Смертью, может, у того были какие мысли на этот счет, но Вельзевул была убеждена: от такой идеи о пустой болтовне он не придет в восторг. С другой стороны, нужная душа закономерно оказалась в аду - так и не замеченная Небесами.        — Хастур, что там у тебя? — заговорила было Вельзевул, как вдруг дверь распахнулась сама собой: никто не вошел, зато отвратительный скрежет и отчаянные рыдания заполнили комнату. Хастур дернулся, вжимая голову в плечи, остальные же просто скривились.        — Как вовремя Люцифер ушел, — холодно проскрежетала Дагон, шлепая по столу еще одной пачкой документов.        — Я же просила ее угомонить! — воскликнула разъяренная Вельзевул. — Какого черта там Лигур делает? Чем вы все вообще заняты? Если до Небес, или не приведи дьявол, до Нее дойдут молитвы этой девицы, ты хоть понимаешь, что нам тут пернатые устроят?        — Я сразу предложил язык отрезать… — Астарот, продолжая болтать ногами, развалился на столе, стоически вынося полный ненависти взгляд Вельзевул. — Что?        — Твои видения ненароком не показывают, в какую стену нас с тобой Люцифер за это вмурует? — под гудящий рой мух зазвенела Вельзевул. — Мы уже говорили. Толку не будет. Молитвы они могут и молча возносить…        — Вот и проверим… — хищно облизнулся Астарот.        — Нет, я сказала! — Вельзевул ударила ладонью по столу. — Займись уже чем-нибудь дельным. С лабораторией своей повозись… У тебя экспериментальной нечисти не стало?        — Они наскучили, — переигрывая, жалостливо проскулил Астарот и неожиданно побледнел. — Хочешь сказку, а?        — Нет. Может, Лилит займешь? — скривилась Вельзевул, не слишком надеясь выпроводить назойливого Князя Преисподней из кабинета.        Асмодей странно покосился на Вельзевул, но ничего не сказал.        — Слушай, я тут подумал, — резко сел Астарот, вытирая идущую носом кровь. — Ты к озеру когда пойдешь? Давай с тобой Молоха и Абаддона отправим? Все надежнее…        Ага. Конечно. А на копье Михаила ей самой случайно не упасть?        — Пусть твои уровни караулят, — холодно отчеканила Вельзевул и повернулась к Хастуру. — Я возьму церберов. Пусть ангелы полюбуются.        — Как знаешь, эти двое хороши, — лениво пожал плечами Астарот и спрыгнул со стола. — И все порываются опробовать себя в переговорах с ангелами.        — Подождут, — процедила Вельзевул, провожая взглядом неторопливо скрывающегося за дверью князя Преисподней. — Во имя проклятого огня. Ушел. Наконец-то.        Асмодей кивнул, прожигая взглядом дверную ручку. Вельзевул, мысленно сложив два и два, решила, что знать ни о чем не хочет. Или выяснять. Все равно донесут…        — Хастур, так какого черта? — снова прозвенела Вельзевул.        — Я об этом и хотел сказать, — прохрипел тот, ссутулив плечи. — Она… Мы не можем ее контролировать, ее молитвы до четвертого уровня достают.        — Астарот в чем-то прав. Радует, что вниз, к Люциферу, их не уносит, — пожала плечами Дагон, но осеклась под раздраженным взглядом Вельзевул.        — Если тебя интересует мое мнение, в сложившихся условиях с этими молитвами мы здорово рискуем, — пренебрежительно бросил Асмодей. — И спасти ее может только кто-то на Небесах, но не из пернатых. А этот вариант нам не доступен. Потому…        — Знаю, — огрызнулась Вельзевул.        — Тогда почему медлишь? — раздраженно ответил Асмодей, усаживаясь рядом. — Я бы тоже не выбрал такой вариант, но ее завывания мутят воду.        — Воду? — непонимающе переспросила Дагон.        — Беспокоят наших трудяг-демонов, — неохотно отозвался Асмодей. — У тебя есть вариант получше? Велиал ее пусть отвлекает? Да от одной его рожи я бы сам дьявола молить принялся со мной расправиться. К тому же, они друг друга стоят, даром, что Велиал — демон. Эта девица за какие-то полтора года всех уже довела.        — Они могут перегнуть палку, — Вельзевул глянула на Асмодея исподлобья.        — А нам что-то такое и нужно. Нам нужен дьявольский страх. Отчаяние, — холодно заметил тот. — И в кратчайшие сроки. Мне тебе об этом рассказывать? Или просто отдай Астароту и забудь.        — Дагон, Хастур, свободны, — махнула рукой Вельзевул. Оба, не задавая лишних вопросов, но явно не слишком довольные ситуацией, вышли.        Сложно уступить личному врагу даже одну душу. И что же, дальше будет также? Когда люди сюда потоком хлынут?        — Я скажу Астароту, чтобы он послал туда своих шакалов, — устало кивнула Вельзевул. Сопротивляться смысла не было: девица — вернее, ее душа, — в здравом уме никому больше не была нужна. Да и, признаться, это существо уже порядком рехнулось, раз ухитряется такие искренние молитвы и в муравейнике провозглашать. От царапающих по эфирной сущности криков невольно возненавидишь человечество в сотни раз сильнее.        — И пойдешь контролировать? — нахмурился Асмодей, вглядываясь в лицо Вельзевул.        — К черту, — после паузы ответила та. — Я управляющий этим бардаком, а не нянька. И о состоянии душ печься — не моя работа. Мы — не место для отдыха, мы — чертов Ад.        — Рад, что ты это понимаешь, — как-то сурово припечатал Асмодей.        — Что?        — Тебе надо завязывать все эти разговоры с архангелами, — спокойно продолжил Асмодей. — Если кто передает информацию Небесам и это выплывет наружу, все подумают на тебя.        — Как уже думаешь ты? — прозвенела Вельзевул.        — Я не идиот. Я бы так думал, но тебе это невыгодно, — холодно возразил Асмодей. — Этот Гавриил выйдет тебе боком. Лилит уже ошивается неподалеку, вынюхивает всякое по поводу архангела…        — И ты любезно ей рассказываешь?        — Что? Нет! — искренне возмутился Асмодей. — Она ненормальная, временами невыносимее Астарота.        — Которому ты выболтал Ее Имя, — Вельзевул было, что возразить.        — Слушай, забудь ненадолго о Лилит, — раздраженно буркнул Асмодей. Вельзевул вдруг поняла, что чего-то совершенно не понимает, и это ей чертовски не нравится. — Я с этими Планами что, просто так вожусь? Астарот ходит по всей Преисподней, бормоча что-то про горящих ангелов. А в этом проклятом Плане я натыкаюсь на указание, что демон будет гореть на небесах за ангела…        — За уши притянуто, не думаешь? — хмыкнула Вельзевул и попыталась отмахнуться от давнего воспоминания о предсказаниях Астарота.        — Слушай, ты не думала, что кто-то очень уж настойчиво тебе подпихивает этого архангела?        — Конечно, — совершенно легко согласилась Вельзевул. — Это же Небеса. Они не умеют вести себя… изящно. Все прямолинейно, хоть что ты делай. Первый удар именно по этому архангелу войну начал, и теперь они напоминают нам, как мы тогда провалились.        Асмодей буквально взвыл.        — Ты меня совсем не слышишь? Это привлекает внимание. Герцог себе такого не может позволить, — он вдруг помрачнел. — Слушай, если на то пошло… Поверь, если до него доберется Лилит, ничего хорошего не получится. У Преисподней будет новый повод праздновать.        — Так какого черта ты мне все это говоришь? — прорычала Вельзевул, поднимаясь на ноги. — Я не беспокоюсь! Мы с ним враги. Все мы, вся Преисподняя. Что ты знаешь?        — Что ангелам нельзя дове… — Асмодей не успел договорить: пальцы Вельзевул железной хваткой сомкнулись на его горле.        — Я не доверяю Небесам и их сторонникам, — прошелестела она, не замечая жужжащих мух. — Не лезь туда, в чем не уверен.        Отшвырнув Асмодея к стене, Вельзевул вернулась в кресло, делая глубокий вдох: нервы стали совершенно ни к черту. Слушать, как ее называют едва ли не предателем… Ее. Ту, кто сделал для Преисподней больше все остальных вместе взятых!        — Я всего лишь… Не важно, — потирая шею, прохрипел Асмодей. — На озеро одна не ходи. Астатрот снова со скуки на стену лезет, да и откуда-то взялась эта лужа.        — Какая невероятная демоническая забота, — выплюнула Вельзевул.        — Ты с самого затмения на поверхности не была, уже почти год прошел, как ваша затея на земле ошивается, и не без присмотра, — негромко заметил Асмодей, кашляя. — Они могут знать больше, чем сообщают тебе в отчетах.        Вельзевул снова посмотрела на Асмодея. Чертов предатель с расплавленным гневом Богини огненным серпом. Пакостливая и трусливая дрянь, которая пальцем не пошевелит, не рассчитывая на выгоду. Умник, расшифровывающий элементы Великого Плана. Советы, конечно, у него дельные, чутье его редко подводит, но… Доверять ему? Она еще не настолько рехнулась.        — Иди к черту, Асмодей, — широко улыбнулась Вельзевул.        Но с Гавриилом точно нужно что-то решать. Теперь этот архангел не просто рушит ее карьеру. Он ставит под сомнение ее репутацию как демона.